Таверна №19/4

Они было задумались, но грузин, выкрикнув что-то на своём языке, ждать их не стал и ломанулся прямо в дверь с табличкой «WC». Та, отреагировав на намеренье, приветливо открылась для перехода через непроницаемую пленку с рябящими радужными кубиками пикселей по всей поверхности. Однако, не успела тарантайка вскочить и на три четверти, как от вопля созданий внутри грузин резко затормозил — шины, с душераздирающим звуком заскрежетав, подчинились. Внутри внезапно оказалась женская уборная с толпой перепуганных дамочек разной степени одетости.  — Мы, э-э-э… ошиблись дверью, — в воцарившейся настороженной тишине произнес Райн и перевел озадаченный взгляд на водителя. Тот, видимо, тормозил так старательно, что отхреначил и без того державшийся на изоленте руль, который, под угнетающее молчание обоих сторон ДТП — причем, молчание дамочек постепенно перетекало из напуганного в угрожающее — придолбал на место, после чего автобус с бормочущим извинения, разрумянившимся грузином медленно попятился обратно, пока водитель жадным взглядом выхватывал открывшиеся ему детали девичьего туалета. Дверь так и не закрылась за ними, поэтому они успели выскользнуть (насколько, конечно, это применимо к их тарантайке) и мгновенно вскочить в другую дверь, пока не нашлись иные желающие и им не пришлось бы ждать. Они так быстро метнулись между дверями, что Райн не успел заметить эмблему их нынешней двери; хотя, там, в любом случае, пятьдесят на пятьдесят. …Почти все языки вселенной, с которыми проводник был знаком, содержали аналогию широко используемой метафоры «с корабля на бал», однако в их случае вышло наоборот: с бала — ибо встреченная ими уборная была чем-то средним между санузлом Тадж-Махала, цирковой гримеркой и отхожим местом расплодившегося по куче галактик «Бургер Кинга» — они попали ровнёхонько на палубу небольшого корабля, застряв колесом в расколовшейся от напора деревянной доске. Сесиль на заднем сидении прикрыл глаза в межрасовом жесте фейспалма, а Райн первым делом потёр запястье, чтобы спроецировать в воздух путеводитель по разумным галактикам. Достал из котомки Определитель, который взял образец воздуха, затарахтел и выдал взамен номер. Путеводитель на номер отозвался и отобразил с два десятка иконок, но одна из них была уже знакомой им поющей девицей: явно их вариант. Грузин безнадёжно материл треклятую тарантайку, перемежая трехэтажные ласковыми уговорами повелительного наклонения, а Сесиль высунулся из окна, осмотрелся, встретился с кем-то взглядом и на всякий случай пригнулся обратно.  — Так, на межгалактическом говорят, уже хорошо, — бормотал проводник, листая в ускоренном режиме слайды, — материков нет…  — Как — нет? — удивлённо отозвался маг.  — Нет и нет. Архипелаги есть. И подводные, э-э-э, лабиринты, как местные их называют. Но там только подводные виды живут — анерисы, — он пролистал ещё с дюжину слайдов, нашел свой комментарий и забормотал себе под нос. — О, да я был тут, совсем забыл… в каком же это… э-э-э, в девяносто втором?.. — обратился к водителю: — Надо пройти легализацию. Нас, наверняка, выкинуло не там, где следовало. Нужно выйти на архипелаг Хоку… и там нас, скорее всего, уже ждут: дверь-то закрылась, а путешественников нет.  — Надобно колесо выковырнуть, — вякнул в ответ водитель и полез выбираться из тарантайки. Райн отправился следом, оставив мышь на сидении, а Сесиль так и остался в полусогнутой позе, с опаской поглядывая из окна на палубу, где уже собрались не так уж и удивлённые члены экипажа. Погоды стояли ясные — ни облачка, зато прямо над головами припекало малиноватое солнце, а чуть поотдаль отчетливо виднелись медленно ползущие спутники планеты, один из которых напоминал мячик для пинг-понга, а второй — сильно разлохмаченный шерстяной носок (не важно, из чьей шерсти) в облаке фиолетовой, явно вращающейся вокруг спутника, кристаллизованной пыли. Райн сразу активировал защитные очки, хотя уровень радиации не превышал установленного Минздравом межпланетного уровня (не применимого, конечно, к птеностелоидным расам, питающимся исключительно радиацией и обогащенным ураном). Проводник заметил среди существ тело повыше, со знаком перечеркнутого круга на виске, и, заподозрив в создании капитана, обратился:  — Здравствуйте, уважаемый. Мы из коридора, но нас как-то странно выкинуло. Нам бы на вокзал или на ближайший отдел легализации. Условный капитан покрутил зеленоватый ус, подошел ближе — встречные расступились.  — Якорь мне в яйца, — выдал он безэмоционально. — Эк вас далеко выбросило. До вокзала триста лун, без пересадок.  — Не может быть, — выдохнул Райн. Триста местных лун — это чертовски далеко, и за это время точно отследят.  — Может, — хмыкнул условный капитан. — Нам вчера на макушки караван свалился; всю палубу, скоты, засрали, пока не высадили. Тоже, сказали, коридорные.  — Это что-то Союз мутит, — мрачно выдало создание позади, и остальные согласно загудели. — Ну, добро. А точка легализации?  — Это ближе; луны через три мы высадимся. Это страна Нордовской торговой гильдии, у них полно этих… точек, — ответил условный, а потом будто что-то вспомнил и невпопад добавил. — Якорь мне в яйца.  — Все равно много, — расстроенно отозвался проводник. Сесиль, наконец-то, осмелился выбраться наружу, зажмурился, нацепил модные среди магов желтые очки, закрывающие пол-лица, и стянул от жары мантию. Кинул презрительный взгляд на отколупывающего колесо представителя гордой профессии перевозчиков, и приветственно махнул рукой столпившимся мореплавателям. Райн краем уха услышал, как один шепотом вопросил второго:  — Самка?  — Да Кролик его знает; может, у них там все бесполые.  — Метросексуалы типа?  — Гарпун тебе на язык! Их нам только не хватало! — яростным шепотом.  — Какие проблемы? — поинтересовался Сесиль, уверившись, что аборигены нападать не собираются.  — Надо выбираться. А мы не можем, и нет времени ждать. Оба задумались, к чему располагало молчание застывших моряков, кажется, и не думавших возвращаться к работе. Райн, перебрав в голове все возможные и не очень варианты, развернул впереди трехмерную карту:  — Не подскажете, где мы? Условный капитан флегматично ткнул на юг карты, оставляя метку, прорисовал пальцем маршрут и остановился у милипиздрической горстки островков, при ближнем рассмотрении объединённых мостами:  — А здесь вам надо. Какое-то время все молча пялились на карту, а потом моряки вдруг все разом растеряли интерес и разошлись.  — Что делать будем? — рассеянно спросил Сесиль, разглядывая мосты.  — А ты не сможешь туда телепортироваться? Тот покачал головой:  — Далеко. И я не был там никогда.  — Тогда — ждем. То, что на берегу их могут встречать совсем не для легализации, Райн не упомянул: удерет ещё, маг этот.  — Нам есть, где перекантоваться, или лучше обратно, в автобус? — Сесиль оторвался от мостов и снова осмотрелся. — Они такие отмороженные, фиг поймёшь.  — В автобус; там, в любом случае, безопаснее.  — Это да; а то, может, у них на палубе живёт какой-нибудь упырь плотоядный.  — Ты параноик.  — Прокляну, — пригрозил тот и скрылся в дверях тарантайки. Райн проводил его взглядом, а после вновь сосредоточился на карте, то увеличивая, то уменьшая масштаб, будто это помогло бы сократить расстояние. Точка легализации находилась недалеко от места высадки, но — водный маршрут. В какой-то момент мужчина выцепил протекающего мимо, иначе не скажешь, условного капитана, спросив:  — Уважаемый, может, мы вам что-то должны за такую неэлегантную посадку?  — Не надобно. Транспортный союз за всё заплатит, — в равнодушие закрались злорадные нотки. — И за доски, и за каждое верблюжье гамно, — и, не дожидаясь ответа, деревянно ушел. Райн, слегка растерянный поведением команды, полез в путеводитель за подсказкой — что бы это значило, а присоединившийся к нему грузин сочувственно покачал головой.  — Прям в душу насрали, скоты. Проводник покачал головой:  — Пошли, посмотрим колесо. Тот подчинился. Когда носкообразный спутник приблизился к светилу, оно покатилось к закату так быстро, будто кто-то специально сдувал его с небосклона Райн почти не заметил перемены, занятый ремонтом автобуса, ибо проблема оказалась не только в колесе, а вот маг, открыв окно автобуса, лениво наблюдал за погодой, что-то время от времени праздно записывая стилусом в тонкий прозрачный планшет.  — И чем ты занимаешься, пока мы работаем? — укоризненно спросил Райн, едва они закончили и зашли в автобус достать еды и питья. Ужа практически стемнело — от светила осталась одна макушка, выглядывающая из-за простирающегося до грани горизонта бесконечно синего океана. Наиболее странным проводник находил факт, что вода (такая же условная, как и положение капитана) не отражала свет при закате, оставаясь голубой, без желто-красной ряби. Создавалось ощущение, что желтый солнечный круг просто ныряет в океан и тухнет. На замечание маг фыркнул:  — Веду закрытый блог. Как будет вайфай, матушке отправлю. Она астролог. Райн только закатил глаза, выпил питательного витаминного раствора, который в ближайше время заменит им все виды трапезы, и вышел обратно — как раз к наступлению кромешной темноты. Прошелся по кораблю — вокруг царили лишь тихие звуки безмолвной работы, скрип досок и звук бьющихся о дерево волн. Прислонился к бортику и, чтобы чем-то себя занять, снова открыл путеводитель. Климат по большей части тропический — только на Востоке расположен кусок вечной мерзлоты, и то, если судить по данным терраформирования, оставили чисто для туристов. Рассы разумных две: анерисы — подводная, и кяромы — соответственно, наземная. Между собой не то чтобы воюют, но контакты у них не самые дружеские. Судя по путанным историческим справкам, ссоры начались из-за обозначения их мира как поющей девицы: анерисов это устраивало, ибо пение было их главным способом времяпровождения, и знак удовлетворял их эстетические чувства; кяромы же, оскорбленные пренебрежением к отсутствию их символа на знаке, пытались привнести изменения, но либо предложенные варианты не проходили цензуру, либо пали жертвой бюрократии, ибо изменить знак было так же сложно, как попасть на приём к послу коалиции по вселенскому выращиванию баобабов. Консоль, видимо, поймала откуда-то сигнал: Райн засветился в сети, и его тут же набрал и скинул командир Григорьев. Мужчина сжал губы — совсем забыл про взвод, а разговор предстоит нелёгкий. Обычно с ним под руку шла его личная Тихе — богиня удачи и случая: во что бы он не ввязывался, всё всегда каким-то образом разворачивалось благополучно; будто кто-то специально подстроил под него дверцу выхода, как компенсацию за сны и прошлые неудачи — отчасти поэтому он так легко пошел на поводу желания купить приглянувшуюся тварь. Однако, в этот раз всё, возможно, обернётся куда серьёзнее, и Тихе покинет его. Проводник вздохнул и затосковал по родной планете — далёкой, за три тысячи галактик от их четырнадцатого маршрута, где можно было по щелчку пальцев вызвать припаркованный даже на другом конце крайней планеты миниатюрный флаер и, даже если вокруг пальба, или, например, стадо диких ядовитых растений, улететь, куда глаза глядят. Он редко вспоминал дом — незачем будить ностальгию; да и знал, что, если приедет, то будет тосковать уже по работе проводника. Нажав на внутреннюю сторону запястья, Райн высветил органайзер и пролистал его до календаря. Синхронизировал календарь этой планеты с календарем 14/9 и пришел к неутешительному выводу, что за двенадцать лун скинуть следилку они банально не успевают. Надо было что-то решать с капитаном. Можно было извиниться, сказать, что он попал в переделку, и попросить его подождать… Но — сколько? Или можно попросить Лиму подвезти их: это будет крайне невыгодно; возможно, он даже вдвойне переплатит; но солдат доставят на задание вовремя. Сложное решение. Райн ещё на несколько минут застыл, загипнотизированный этим бесконечным синим, но потом тряхнул головой и, перелистнув консоль на коммер, набрал капитана. А) Попросить капитана подождать (ничего не будет стоить, но капитан опоздает на задание). Б) Попросить Лиму доставить капитана (не выгодно, но капитан попадёт на задание). Просто чтоб вы знали: несмотря на кажущуюся несущественность, это один ключевых поворотов сюжета.