Я бы хотела пересечь море с тобой

      — Ты обещала мне, помнишь? — Рейнира обернулась, сверкнув лукавой улыбкой, которую не дарила Алисенте, пожалуй, слишком давно.              Я тоже скучала.              Алисента еще долго помнила слова подруги после ее возвращения со смотрин женихов и без конца крутила их в голове, стараясь увековечить в памяти нежные интонации в голосе Рейниры. После такой долгой ссоры, хождения вокруг да около и бесполезных попыток помириться это казалось благословением богов. Только вот боги бы не одобрили то, что самым большим счастьем Алисенты оказался дракон.              — Что обещала? — Алисента немного потеряла суть разговора, наслаждаясь тем, что Рейнира, наконец, была так близко. Как давно Алисенту не подпускали даже на расстояние вытянутой руки, лишь стреляли в нее острым взглядом, стараясь оборвать все ее нелепые попытки наладить общение.              — Полет на Сиракс, — Алисента чуть не рассмеялась, заметив вспыхнувшее возмущение на лице подруги. Рейнира едва ли походила на ту холодную царственную особу, которой она так любила казаться на светских сборищах. Сейчас та выглядела скорее ребенком, которому забыли отдать долгожданный подарок.              И только потом до нее дошла суть слов подруги.              — Ты с ума сошла? — кажется, Рейнира приняла ее слова за комплимент.              — Ты сама должна знать. Каждый раз, когда Таргариен рождается, боги подкидывают монету.              — Рейнира, — Алисента понизила тон, хотя никто в саду не мог застать их ночью, — Я никуда не пойду.              Алисента застыла на месте, неуверенно оглядываясь на замок. Тот, казалось, погрузился в ночную тьму, позволив всем его обитателям покориться сну, но Алисента знала, как эта мысль обманчива. Возможно их вылазку и вправду не заметили, но скорее из-за их везения. В Красном замке везде были уши. Алисента узнала об этом сначала от отца, а потом и сама начала понимать — едва ли в замке, что скорее был лабиринтом с множеством потайных ходов, можно было что-либо скрыть. А если об их ночной прогулке узнают, это может плохо кончиться.              Пройдя чуть вперед, Рейнира остановилась, нетерпеливо обернувшись на замершую подругу. Алисента даже не думала сдаваться, и тогда Рейнира медленно подошла к ней, походя скорее на подкрадывающегося хищника. Казалось, каждый ее шаг приходился на удар сердца Алисенты.              — Пожалуйста, моя королева, доставьте мне удовольствие, — когда Рейнира взяла ее за руку, Алисента позабыла обо всех опасностях и слухах. Она всегда позволяла Рейнире эту маленькую власть над собой. И та прекрасно знала об этом преимуществе.              — Только аккуратнее, нас не должны увидеть.              — Я не позволю им испортить эту ночь, можешь не волноваться, — что-то исключительно Таргариенское просочилось в ее голосе, и Алисента почувствовала, как поддается этому властному тону, и сжала теплую ладонь в ответ. Если они снова вместе, то больше ей ничего не страшно.              Сиракс приветственно заурчала, когда они зашли в драконье логово. Алисента начала опасливо озираться — здесь было так темно, что она давно бы упала, если бы Рейнира не держала ее за руку. К счастью, та знала чуть ли не каждый камешек в этом месте и быстро зажгла факел, избавив их от плутания во тьме.              — Так, вот сюда, — чувствуя их запах, Сиракс радостно подалась им навстречу, вызвав у Алисенты испуганный вздох, но Рейнира быстро шикнула, — Тише, милая, нам надо быть незаметными.              Алисента не была уверена, кому именно были адресованы эти слова.              Рейнира подошла к драконице и ласково погладила ее по мордочке, шепча ей что-то на валирийском языке. Сама Алисента едва ли понимала этот язык — ее отец давным-давно воспротивился ее желанию попробовать его выучить, и она не сопротивлялась его воле. Не столь многие при дворе говорили на этом языке, он казался избытком прошлого. На ее памяти лишь Рейнира любила говорить на нем. И может еще Деймон, но о нем Алисента вспоминать не любила.              — Подойди же, она тебя не укусит, — Рейнира чуть взмахнула рукой, подманив ее к себе. Алисента еще неуверенно стояла с минуту, но все же осторожно подошла поближе. Когда она встала прямо перед Сиракс, Рейнира вдруг оказалась совсем рядом и прошептала, склонившись к ней совсем близко и обдав шею горячим дыханием, — Насчет себя ничего не обещаю.              Алисента улыбнулась, ведь это была шутка, и все же шея покрылась мурашками, уж слишком слова Рейниры походили на обещание. Но она не успела задержаться на этой мысли долго, ведь рука принцессы уже перехватила ее ладонь, приставив к шее Сиракс. Сначала Алисента чуть не отдернула руку, но вдруг так ясно почувствовала жар драконицы, что это ощущение поразило ее, заставив замереть на месте. Ее пальцы касались такого древнего, почти сказочного создания, для которого она была лишь маленькой песчинкой, того и гляди сдует. Но рядом была Рейнира, залог ее безопасности, ее верная принцесса. И Алисента, успокоившаяся от этой мысли, посмотрела Сиракс прямо в глаза — драконица пристально смотрела на нее, и на секунду ей почудилось в этих глазах отражение глаз Рейниры, ее эмоций, ее мыслей. Как будто Рейнира и Сиракс не просто были связаны друг с другом, а стали единым целым прямо в этот миг.              В конце концов Сиракс подалась навстречу и, казалось, даже чуть кивнула.              — Я так давно мечтала об этом, — тихий шепот Рейниры заставил ее всю подобраться. Да, Алисента и прежде наблюдала за Сиракс со стороны с немым восхищением, ведь как можно было не восхищаться Рейнирой, когда она так уверенно гладила существо такой невероятной силы. Еще одно напоминание о том, что Рейнире с самого рождения была уготована судьба великой. Будущей королевы.              Алисента улыбнулась, но ее улыбка выдавала горечь мыслей — она заметила это по нахмуренным бровям Рейниры.              — Что-то не так? — Сиракс, почувствовав недовольство хозяйки, капризно рыкнула, но в этом звуке Алисента не почувствовала угрозы, скорее непонимание.              — Думаешь, я и вправду смогу полететь на ней? Ведь лишь Таргариены могут рассекать небо без страха.              — Конечно, ты ей уже понравилась, — уверенно отозвалась Рейнира. На секунду ее глаза будто потемнели, когда с ее губ сорвалось, — Роды же ты как-то пережила, а между прочим это гораздо страшнее первого полета.              Разумеется, то была лишь шутка, но, казалось, Рейнира специально ее кольнула, напомнив о недавней глупости в карете, когда Алисента умудрилась ляпнуть, что в родах нет ничего сложного, позабыв об участи ее матери. Алисента до сих пор мысленно бранила себя за ту оплошность, но сейчас уже смирилась — Рейнира вроде как больше не злилась, она сама пообещала, что обиды в прошлом. Но стоило ли ей верить?              Алисента вдруг вспомнила последний раз, когда Рейнира была близка к тому, чтобы примириться с ней. По крайней мере ей так показалось тогда. В тот день Алисента только разродилась Эйгоном и лежала на простынях, где еще засыхала ее кровь. Обессиленная и еще тяжело дышавшая после родов, Алисента прикрывала глаза, лишь бы не видеть бормочущих что-то служанок и повитуху, но все равно чувствовала их любопытные взгляды на себе. Это было ужасно неловко — лежать перед ними раненной ланью, неспособной как-либо прикрыться от настойчивого внимания. Единственное, что мешало ей совсем окунуться в чувство своей слабости — ее маленький сын, изнуренный так же, как и она сама.              — Ваш сын совершенно здоров, моя королева, — отозвалась повитуха, и Алисента снова открыла глаза, измученно сморщившись — отголоски боли все еще давали о себе знать. Светлая макушка мальчика сразу заставила ее почувствовать легкое тепло. Ее сын. Сын короля. Теперь Визерис должен быть доволен. Может он даже оставит ее в покое и больше не будет звать ее к себе в покои по ночам.              Почему-то вид этого малыша в ее руках вдруг вызвал у нее странное ощущение, но едва ли оно было приятным. Она должна была почувствовать счастье от этого момента, верно? Ведь она родила сына королю, ее отец будет доволен. Тогда почему ей так не по себе? Внезапно это осознание так напугало ее, что Алисента почувствовала, как слезы выступили на глазах.              — Королева, вам больно? — Алисенте тогда больше всего хотелось огрызнуться, начать осыпать всех проклятиями и безжалостно кричать. Это все того не стоило. Этот мальчик заранее обречен стать соперником Рейнире, а ведь он такой маленький, он не виноват. Алисента смотрела на своего малыша и хотела расплакаться еще горше. Королева, выполнившая долг перед королевством и перед отцом, была абсолютно беспомощна перед судьбой, уготовленной для ее ребенка. Жестокость этой правды раздирала ее изнутри, заставляла прижимать к себе маленького сына все сильнее, пытаясь спрятать его от проникающего страха. Ее страха, что уже разрастался внутри подобно неизлечимой болезни. Мейстеры с этим не помогут. Если бы она только могла его скрыть от всех этих любопытных взглядов, от всех ожиданий, которые будут преследовать ее сына теперь всю его жизнь.              — Королеве нужно отдыхать, — у Алисенты перехватило дыхание, когда знакомый голос выделился среди раздражающего роптания служанок. Подняв глаза, она убедилась в своей догадке — Рейнира была здесь. Удивительно, ведь та прежде избегала все попытки Алисенты поговорить с ней, а теперь вот пришла сама, еще и в такой день.              — Рейнира? — на секунду Алисенте показалось, что она просто забылась сном, потому и выдавала желаемое за действительное. Рейнира не могла быть здесь. Особенно сегодня, ведь мальчик в ее руках также был причиной их разлада. Не единственной, конечно, но существенной.              Зачем ей мой сын? Хочет позлорадствовать? Поквитаться? Разобраться с сыном, пока ее отец не видит и ничего не может сделать?              Безумные мысли напугали ее саму. Это же Рейнира. Да пускай она презирала Алисенту, но она бы не стала поступать так жестоко со своим едва родившимся братом. Не стала бы?              Рейнира только посмотрела на нее, но ее взгляд был скорее настороженным, в нем не было ни следа прежней колючей холодности. Осознание этого заставило страх Алисенты утихнуть. Рейнира была здесь не из злого умысла.              — Я непонятно сказала? Оставьте королеву одну, ей не до вашего кудахтанья, — вдруг Рейнира с грозным вызовом уставилась на всех этих женщин вокруг, и те, вежливо поклонившись, принялись отступать прочь, оставляя их наедине. Алисента была благодарна подруге хотя бы за это, ведь она уже едва переносила этот взволнованный ропот над ухом.              И все же оставаться наедине было так странно. Алисента просто молчала, прижимая к себе сына, и переводила взгляд с одного угла комнаты на другой, не зная, что сказать. Внезапно она вспомнила, что ее платье едва прикрывало тело, ведь она только родила, и Алисента поспешно одернула подол, скрывая ноги. Да уж — выглядела она сейчас не лучшим образом, вся наверняка бледная, осунувшаяся. Но Рейнира, казалось, даже этого не замечала. Она осторожно подошла поближе и также беспомощно оглядывала ее, не проронив ни слова.              За столько дней Алисенте казалось, что она перебрала уже все возможные предлоги заговорить, и теперь, когда Рейнира пришла к ней сама, любой вариант казался неподходящим. Принцесса смотрела на нее почти обеспокоенно, и это поражало ее больше всего. А может та беспокоилась скорее из-за того, что теперь видела своего конкурента за трон, и опасность, прежде совсем иллюзорная, предстала перед ней воочию.              — Выглядишь плохо, — бесцветным тоном высказалась Рейнира, и Алисента слабо улыбнулась. Малыш уже успокоился в ее руках, как ни странно, только иногда издавал редкие возгласы. Рейнира невольно посмотрела на брата, но выглядела так же спокойно, может только капельку устало, — Ты уже решила, как назовешь его?              — Визерис думал назвать его Эйгоном. Знаменитое валирийское имя, — Алисента мягко погладила младенца, стараясь улыбнуться, но губы ее дрогнули, и натужная гримаса радости быстро сплыла с лица.              — А ты? Ты бы тоже хотела назвать его так? — Алисента вдруг угрюмо взглянула на бывшую подругу.              Больше всего я бы хотела, чтобы в нем не было ни капли валирийской крови, а лучше, чтобы я женилась на ком-то, кто был бы далек от этого злосчастного трона и вашей драконьей семейки.              Но Алисента промолчала, не позволив ни одному слову соскользнуть с губ, только дернула плечом.              — Почему бы и нет, — Рейнира тяжело вздохнула, словно такой ответ показался ей предсказуемым и разочаровывающим, но уходить не спешила. Она вдруг подошла и присела рядом на краешек кровати. Алисента с любопытством следила за ней, она не хотела спугнуть принцессу сейчас, ведь так давно хотела примириться с Рейнирой. И все же, очевидно, боль от родов развязала ей язык, и потому она не сдержалась от давно назревшего вопроса, — Почему ты здесь, Рейнира?              Рейнира вздрогнула от звука своего имени, и взгляд ее невольно показался Алисенте растерянным, почти уязвимым.              — Я… Просто ты так кричала. Я подумала, что если и тебя судьба не пощадит, как…              Теперь Алисента жалела о своем вопросе. Призрак Эйммы Таргариен еще надолго останется между ними, каждое упоминание о ней было для Алисент отдельной болью. Именно это имя Визерис шептал не раз, вколачивая ее тело в постель, именно скорбь по матери, как казалось самой Алисенте, не давала Рейнире примириться с ней. Все эти визиты к Визерису с самого начала были последним делом, но особенно потому что Алисента знала, что Рейнира все еще горевала по матери. И принцесса готова была возненавидеть любую новую королеву из-за того, что та никогда не сможет заменить ее мать.              — Спасибо, что пришла. Мне от этого легче, — тихо вылетело у Алисенты.              Взгляд Рейниры задержался на ее лице, а потом та, к удивлению Алисенты, потянулась к ее ладони и аккуратно сжала ослабевшие пальцы. Алисента пораженно уставилась на принцессу и внезапно поняла, что не может оторваться от этих аметистовых глаз, словно один миг мог снова разрушить этот замаячивший призрак примирения.              Ей так много хотелось сказать Рейнире, но Алисента опасалась, что неосторожными словами только снова оттолкнет от себя подругу. Она так скучала по ней, по ее ироничным комментариям, по ее присутствию рядом, так что одно прикосновение принцессы заставило ее прочувствовать заново все те чувства, что Алисента подавляла в себе все эти дни. Это было почти больно — так сильно тосковать по ней, но боль эта была почти приятной, ведь Рейнира дала ей надежду. Все могло быть как раньше, они снова могли бы стать союзницами, подругами. Рейнира все еще беспокоилась о ней.              Раздался стук в дверь, и Рейнира быстро обернулась. В опочивальню быстро вошел Отто Хайтауэр, и его взгляд моментально нашел их сцепленные пальцы. Рейнира моментально отдернула руку, и Алисента ощутила, как холод от одного этого движения вновь начал проникать во все тело. Ей захотелось протестующе вскрикнуть, но она заставила себя смиренно промолчать. Момент уже был упущен.              — Поздравляю, дочка. Ты родила королю здорового наследника, настоящего принца, — Алисента мысленно прикрыла глаза. Ее отец всегда знал, что сказать, чтобы все испортить.              — Поздравляю вас обоих. Уверена, отец уже несется на всех порах сюда, — зло вырвалось у Рейниры. Та больше не смотрела на нее, поднявшись с места, но Алисента уже чувствовала исходящее от подруги отчуждение. Что ж, она знала это с самого начала — одного тихого момента не хватило бы, чтобы рана, которую она нанесла Рейнире, зажила.              Визерис вправду пришел почти сразу и кинулся тискать проснувшегося Эйгона, за ним моментально пришли другие лорды и леди, что цепляли своими взглядами, заставляли вежливо улыбаться на летящие со всех сторон поздравления. Отвлекшись на них, Алисента быстро потеряла Рейниру из виду и нашла ее взглядом только, когда та уже отошла к двери. Подруга оглянулась лишь однажды, мазнула ее обиженным взглядом и скрылась в коридоре. А Алисенте хотелось тогда свернуться клубочком в постели и заплакать. Она бы отдала все благодушие королевского двора, чтобы вернуть еще один ласковый взгляд подруги. Если бы только осмелилась.              — Алисента? — голос Рейниры выдернул ее из воспоминаний, и Алисента обернулась к ней, заметив встревоженный взгляд. Знала бы Рейнира, как сильно Алисента боялась потерять ее вновь. Все эти дни, когда она бездумно блуждала по садам, постоянно участвовала в светских обсуждениях и занималась детьми, ее сердце изнывало от тоски по присутствию подруги рядом.              — Все хорошо, просто… Прости, что все вышло так, — она не могла не чувствовать вину за то, что рушила их момент, когда можно было забыть, что они королева и принцесса в силках амбиций их родных. Она даже не знала, за что конкретно извинялась. За сокрытие тайны? За то, что даже не думала ослушаться отца, подчинившись его воле, и ни слова не сказала подруге обо всем? За то, что родила конкурента на трон? За то, что Визерис выбрал именно ее в качестве подходящего чрева для детей? Или за то, что она никогда не сможет заменить ей мать, не поможет облегчить ей эту боль?              Алисента старалась передать одним взглядом все то, что не могла сказать раньше.              Я так боялась сказать тебе правду.              Я боялась ослушаться отца.              Я боялась потерять твою любовь.              — Я не сержусь. На тебя не сержусь, — Алисента вздрогнула, когда почувствовала, что Рейнира положила ей голову на плечо, прижавшись сзади. В последний раз они стояли так близко, когда Алисента помогала Рейнира приготовиться к прибытию лордов, которые должны были преклонить перед ней колено. Тогда именно Алисента стояла позади принцессы и старалась усмирить ее волнение. Это было почти забавно, как они теперь поменялись местами.              — Спасибо, — Алисента не могла скрыть облегчение от слов подруги. Ей было больно, когда Рейнира взглянула на нее на Малом совете так, будто уже никогда не сможет смотреть на нее вновь.              — Но мы должны доверять друг другу. Больше никаких планов за моей спиной.              — Я знаю, — голос Алисенты выдавал дрожь, но она знала, что подруге можно показать слабость. В отличие от отца, Рейнира никогда не станет осуждать ее за это.              — Хорошо, — почему-то сейчас ощущение чужого дыхания на щеке вызвало у Алисенты дикое волнение. Они уже кучу раз с Рейнирой обнимались, прижимались и ходили под ручку. Но теперь все было иначе. Они больше не были детьми, а взрослые леди так не льнут друг к другу. Было в этом что-то запретное, но Алисента не решалась высказать свои опасения вслух. Вопреки всему, волнение это не было неприятным — наверное, только близость Рейниры она могла сносить спокойно, не желая избавиться от прикосновения каждый миг. Эта мысль вызвала в Алисенте еще большее смущение. Как странно было думать так.              А подруга все не спешила отходить, и тогда Алисента попыталась отвлечься на Сиракс, мирно урчащую под нежными поглаживаниями — золотистая чешуя дракона в свете факелов переливалась особенно красиво.              — Пора бы вам оседлать дракона, моя королева, — Рейнира прошептала ей это на ухо с наигранным придыханием, и Алисента радовалась, что принцесса не видела сейчас ее лица, иначе бы заметила вспыхнувший румянец на ее щеках.              Алисента все время украдкой поглядывала на подругу, пока они выводили Сиракс из Драконьего логова. Предвкушение от полета придавало Рейнире озорной вид, ее легкая, едва заметная улыбка то и дело приковывала к себе взгляд. Алисента бы соврала себе, если бы сказала, что не гордилась от того, что именно ее участие в этом действе вызывало у принцессы такой азарт. Она привыкла верить, что время, когда она была важна для Рейниры, кануло в прошлое, осталось светлым воспоминанием, а теперь это происходило вновь. Алисента до сих пор хорошо помнила тот день, когда принцесса впервые заметила ее.              Они сидели вместе под надзором септы и вышивали, когда принцесса подсела к ней ближе.              — У тебя красиво получается, — тогда Алисента не сразу поняла, была ли принцесса восхищена или наоборот недовольна. По тону казалось, что все сразу.              Маленькая принцесса с серебряными волосами вызывающе уставилась на нее, словно Алисента должна была поведать ей секрет такого успеха. Алисента тогда на всякий случай вежливо кивнула и поблагодарила ее, но принцессе явно было этого мало. Она довольно долго наблюдала, за тем, как Алисента вышивала, пока септа не заметила, что внимание принцессы давно ускользнуло от ее наставлений.              — Принцесса, вы тратите время впустую, а не учитесь.              — Может, я как раз и провожу время с пользой для себя, — прошипела тогда принцесса в ответ, — Не трачу его на вас.              — Рейнира, — тихо прошептала Алисента. На самом деле, она даже не надеялась усмирить нрав собеседницы, ее имя вырвалось случайно, но Рейнира тогда и вправду посмотрела на нее задумчиво и затем продолжила вышивать, чему удивились, наверное, все находящиеся в комнате.              — Знаешь, мне нравится, как мое имя звучит из твоих уст, у тебя такой мелодичный голос, как у птички, — поделилась с ней принцесса после занятия. И до того, как Алисента успела извиниться за фамильярность, добавила, — Называй меня так впредь, я хочу с тобой дружить.              После этого Рейнира приходила к септе только в сопровождении Алисенты. Сначала они лишь переглядывались, потом уже потихоньку беседовали о новостях в королевстве и вскоре могли болтать без умолку. Другие девочки из знатных домов тоже пытались к ним присоединиться, но едва ли им удавалось заинтересовать принцессу. Алисента удивилась, заметив через время, что те стали отсаживаться от них подальше — хотя это было ожидаемо, ведь каждую попытку втянуть их в общее обсуждение Рейнира воспринимала не иначе как вооруженное нападение. Алисента признавала, что хоть и зачастую журила принцессу за такое поведение, но все-таки была чуточку довольна тем, что принцесса выбрала именно ее среди всех леди королевского двора. Рейнира так и не смогла с ними поладить — уже хорошо, что их общество порой могла стерпеть и то ненадолго.              — Подойди-ка сюда, я помогу тебе забраться, — голос принцессы пробудил ее от мыслей, и Алисента послушно подошла к драконице поближе. Да уж, что говорить о полете, если даже перспектива забраться на Сиракс казалась ей ужасно сложной.              Приподнявшись, Алисента схватилась за седло и попыталась подняться, но лишь безуспешно повисла — хотя Сиракс просто стояла на месте, даже от легкого гудения ее тела у нее были мурашки по коже. Алисента не знала, как Рейнира проделывала подобные полеты каждый день. Рейнира как будто прочла ее мысли, потому что, обернувшись, Алисента заметила на лице у той лукавую ухмылочку — как же Алисента терпеть ее не могла в такие моменты.              — Перестань так себя вести.              — Я даже ничего не сказала, моя королева.              — Тебе и не надо, моя принцесса, — Алисента передразнила наигранную жеманную вежливость в тоне подруги и с удовлетворением заметила, как та насупилась, но преимущество это было секундным, потому что принцесса в шутку защекотала ее, заставив задергаться. Нет, они так всю ночь будут только забираться, — Рейнира, не смей! А если я упаду?              — То окажешься на земле, какой ужас! Порой ты слишком драматизируешь.              — Ты вроде собиралась мне помочь, а не дурачиться, как годовалое дитя.              — Это ты канючишь из-за мелочи, а не я. Так что кто тут еще дитя, — Алисента постаралась слегка пихнуть подругу ногой, — Ай, как бесцеремонно!              — Ты заслужила, — Рейнира сзади тихо посмеялась, а потом заставила Алисенту вздрогнуть, схватив ее за талию и прилично приподняв, и помогла, наконец, забраться на драконицу, которой их возня уже надоела, судя по ее усталому ворчанию.              — Сейчас-сейчас, — Рейнира быстро устроилась перед ней, вынудив Алисенту приобнять ее со спины. Казалось, жар драконицы передался самой принцессе, — Не бойся, просто доверься мне. Я не позволю Сиракс тебя сбросить. Да и она сама не захочет устраивать такие фокусы, правда?              Сиракс согласно заурчала, и Алисенте от отклика драконицы стало полегче.              — Хотя бы Сиракс ведет себя разумно, — ей даже не надо было видеть лица Рейниры, чтобы знать, что та закатила глаза.              Алисента прижалась грудью к спине подруги и буквально ощутила в воздухе ее довольство, той всегда нравилось строить из себя защитницу.              — Sōves, — приказала Рейнира, и драконица быстро размяла крылья. Секунда, и она одним рывком взлетела в воздух, заставив Алисенту сильнее обнять талию принцессы и прижаться вплотную к ее спине. Алисента почти ощутила в воздухе довольство Рейниры — той всегда нравилось строить из себя смелую защитницу. Но мысль отчитать ее сразу пропала, как только драконица сильнее наклонилась в воздухе. Казалось, еще момент, и Алисента рухнет вниз, не сумев удержаться, но драконица быстро выровнялась в воздухе. Алисента зажмурилась, не желая открывать глаза — ей точно станет плохо, как только она увидит, на какую высоту они уже успели подняться. И кажется, Рейнира как-то почувствовала эту мысль.              — А вот так мы не договаривались! Ты же самое интересное пропустишь, — Алисента тяжело вздохнула, понимая, что ей придется подчиниться, иначе Рейнира заставит Сиракс просто зависнуть в небе, пока не добьется своего.              — Если я упаду в обморок от того, что увижу…              — Ты себя недооцениваешь. Просто попробуй, — и Алисенты все-таки сдалась, открыв глаза и посмотрев вокруг.              Сначала у нее чуть не закружилась голова от увиденного — небо уже не казалось таким темным, сверху проглядывали пушистые облака, а звезды, казалось, были совсем рядом, лишь руку протяни. Внизу повсюду проглядывала морская пучина, и Алисента обратила внимание на пролетающих вдалеке чаек. От осознания высоты она еще сильнее вжалась в Рейниру, а ту, казалось, это лишь забавляло.              — Какая же ты пугливая, — вопреки ожиданию в голосе Рейниры было мало упрека, слова прозвучали почти ласково, но сейчас Алисенте было не до раздумываний над интонацией подруги, все ее внимание было нацелено на окружающую красоту.              Башни Красного замка остались далеко позади, теперь внизу простиралась морская гладь, которая казалась подсвеченной от лунного света. Вдалеке она могла увидеть пару кораблей, что с высоты походили скорее на игрушечные суденышки. Особенно дыхание перехватило, когда Алисента посмотрела вверх — теперь, когда луна вышла из облаков, все небо, казалось, осветилось россыпью маленьких созвездий, а неясные очертания пуховых облаков создавали ощущение, будто они попали в сказку.              Рейнира внезапно подначила Сиракс взлететь еще выше, чтобы преодолеть облачную перину, и вот спустя миг они уже были над ней — Алисента нерешительно потянулась, чтобы затронуть пальцами мягкое облако и чуть не вскрикнула, но уже от восторга. Это было лучше всех сладких грез, и теперь она понимала, почему Рейнира всегда так жаждала летать — едва ли можно было насытиться этим невероятным чувством. Обратив внимание на подругу, Алисента заметила, что та улыбалась, походя на наевшуюся досыта кошку.              — Теперь ты видишь, — ее голос прозвучал почти завороженно. И да, Алисента видела. Рейнира подарила ей эту прекрасную волшебную ночь, и теперь хотя бы в воспоминаниях она сможет прокручивать этот момент снова и снова.              Рейнира прошептала Сиракс что-то на валирийском, и они вдруг вылетели из облачного плена, а внизу снова показалось море. Теперь Сиракс подлетела к водной глади поближе, и Алисента коснулась рукой воды сначала чуть боязливо, но легкий плеск тут же вызвал внутри новую вспышку радости — все это было так необыкновенно.              — Красиво, — пораженно вылетело у Алисенты, и тут она заметила, что Рейнира снова немного оглянулась, чтобы посмотреть на нее.              — Да, красиво, — тихо подтвердила она, и Алисента невольно покраснела, вызвав у подруги смешок, — Я знала, что как бы ты ни отнекивалась, тебе понравится. Знаешь, даже если мы на утро снова станем наследницей трона и королевой, давай забудем об этом хотя бы на эту ночь.              Алисента не стала спорить — честно говоря, это желание было ей более чем знакомо. Казалось, только при таких условиях они с Рейнирой могли существовать в мире. Ей хотелось выкинуть из головы все наставления отца хотя бы сейчас, когда они с Рейнирой снова могли разделить это эфирное счастье. Пускай даже, если оно продлится только этой ночью.              Они сделали еще один круг, когда Алисента прижалась щекой к спине подруги и уже без страха наблюдала за тем, как вода серебрилась под светом луны, как Сиракс мирно взмахивала золотыми крыльями, пролетая мимо потревоженных птиц, что быстро отлетали в сторону. Чем дальше они были от замка, тем легче становилось дышать. С наслаждением Алисента втянула в себя морской воздух и зажмурилась от наслаждения, так пахла свобода — морем и Рейнирой.              — Спасибо, — Алисента сказала это так тихо, что сомневалась, что принцесса что-то услышит. Принцесса все же слегка повернула голову к ней, но ничего не ответила. Алисента почти заметила призрак ее лукавой улыбки — значит, и она смогла порадовать Рейниру.              Когда они приземлились, Алисенте едва удалось сдержать вздох разочарования — ей так хотелось отдалить момент, когда они вернутся к уготованным ролям, что хотелось придумать любой предлог, лишь бы заставить Рейниру помедлить.              Но Алисента отмахнулась от этого желания и покорно спустилась с драконицы, оперевшись на руку Рейниры. От резкого спуска, она чуть ли не вплотную встала к подруге и отступила назад, чуть не врезавшись Сиракс. А Рейнира даже не думала отойти подальше и пропустить ее. Принцесса отчего-то замерла на месте и изучающе ее разглядывала, и взгляд этот невольно взволновал Алисенту.              Рейнира не смотрела на нее так прежде, но Алисента замечала у нее этот взгляд и не раз, но обращен он был обычно к Деймону, никогда к ней.              — Рейнира? Нам пора отвести Сиракс обратно в логово, — она надеялась, что ее слова пробудят Рейниру от странного наваждения. Та ухмыльнулась, но все же кивнула, послушно отойдя на пару шагов назад.              — Конечно, пойдем.              Рейнира еще какое-то время поглаживала любимицу напоследок, когда они довели Сиракс до ее места — вдруг Алисента удивленно взглянула на принцессу, поняв, что та не просто разговаривала с ней на валирийском, а напевала ей. Алисента невольно залюбовалась этой картиной — нестройная песнь была по-своему красива, и сейчас Рейнира казалась ей чудным волшебным созданием, которому было не место здесь, в Вестеросе. Сиракс чуть подняла голову и зарычала, но в звуке этом не было недовольства, она будто подпевала своей хозяйке, и все же в звучании этом было так много отчаянной тоски. Рейнира успокаивающе погладила ее по шее, и в глазах ее отразилось то же чувство, что у ее драконицы.              Алисента знала, что это значило — когда-то Рейнира сама ей объяснила.              Без Валирии нам нигде нет места. Как и нашим драконам.              — Подойди ко мне, — Алисента, слишком погруженная в свои мысли, не сразу услышала просьбу Рейниры, скорее очнулась, когда поняла, что аметистовые глаза уже какое-то время следили за ней. Рейнире пришлось повторить чуть громче, — Ступай сюда, поближе.              Она тоже растягивает это прощание, не хочет, чтобы мы возвращались обратно.              Понимание этого немного успокоило Алисенту, и она послушно подошла ближе к драконице. Сиракс чуть протянула к ней свою мордочку, и Алисента аккуратно погладила ее, на что та громко выдохнула, чуть зажмурив глаза от удовольствия.              — Она охочая до ласки девочка, — шутливо прошептала Рейнира, и Алисента чуть ухмыльнулась.              — Вся в хозяйку?              — Эй, это настоящая клевета!              — То-то у тебя испорченное настроение каждый раз, когда тебе кажется, что тебе уделили недостаточно внимания, — Рейнира пожала плечами, слегка откидывая мешающиеся платиновые пряди с лица. Она даже не стала спорить с этим заявлением, только смешливо сощурилась, — Знаешь, эта ночь была волшебна.              Алисента не могла не сказать этого, хотя и знала, что подруга от таких слов лишь сильнее начнет задаваться, но Рейнира, к ее удивлению, не начала ерничать. Скорее наоборот ее слова смахнули с принцессы прежнюю игривость, и ее лицо озарила некая задумчивость.              — Как и для меня, моя королева, — впервые титул сорвался с ее губ не насмешливо, а почти благоговейно. Алисента никогда не думала, что Рейнире может нравиться звать ее так, что ее титул не был для принцессы костью в горле, — Помнишь наш разговор, когда мы были помладше?              — Когда ты обещала стать моим рыцарем, а я твоей леди? — со смешком отозвалась Алисента. Рейнира однако не разделяла такого же веселья.              — Да.              — Рейнира, мы были совсем маленькими, — Алисента не хотела вспоминать тот день. Тогда они с Рейнирой без умолку смеялись, предрекая свое будущее. Все их слова тогда были шуткой невинных детей, еще не понимающих толком законы этого мира.              Если бы я была мужчиной, я бы стала твоим рыцарем!              Что толку от того, Рейнира? Сделала бы меня своей Королевой любви и красоты?              А что? Не так уж плохо, ведь ты стала бы королевой. Вот как было бы прекрасно, стань мы обе королевами. Мы правили бы вместе.              Мир не так устроен, Рейнира. Мы бы не смогли стать обе королевами. Это уготовано лишь одной.              А я захочу, и мы станем обе.              — Забавно, да? Выходит, я победила в этом споре. Мы обе побудем королевами, — Алисента ощутила неясную тревогу от слов Рейниры. Почему-то сейчас тот разговор под чардревом казался ей предзнаменованием, о котором думать совсем не хотелось. Вот тебе и бойся своих желаний. Знай она тогда, как неблагодарна участь королевы, спорила бы тогда с Рейнирой до хрипа, — Ты думаешь, мы смогли бы? Править вместе?              — Рейнира, это был всего лишь детский разговор. И нам уже пора, — Алисента не хотела отвечать, но слова все равно пронеслись в голове зловещим напоминанием. Эта судьба уготована лишь одной.              — Должно быть ты права. Странные мысли в голову лезут ночью, — Алисента уже повернулась к выходу, когда почувствовала, как чужие пальцы схватили ее запястье, — Постой секунду.              Алисента уже приготовилась к тому, что принцесса начнет уговаривать ее задержаться, и устало закатила глаза. Еще не хватало уйти отсюда лишь с рассветными лучами, тогда их точно обнаружат.              — Рейнира, нам правда нужно...              — У нас еще есть время, — прервала ее Рейнира неожиданно другим тоном, и Алисента поспешно замолчала, озадаченная такой сменой настроения у подруги, — Я только хочу попробовать…              — Что? — Алисента вопросительно нахмурилась, заметив, как на лице принцессы мелькнула нерешительность. Рейнира привыкла выглядеть уверенной. Даже, когда это было не так. И моменты, когда она показывала свою неуверенность — особенно ценны, ведь их можно пересчитать по пальцам. И потому Алисента терпеливо дожидалась продолжения, но принцесса вдруг потянула ее на себя, отступив к стене, куда факел отбрасывал тень. Как будто то, что Рейнира хотела сказать или сделать, должно быть скрыто даже от внимания драконов, единственных свидетелей этого разговора.              Аметистовые глаза следили за ней из полумрака, делая Рейниру больше похожей на кошку, захваченную азартом от попавшейся добычи. А Алисента ощущала себя глупенькой мышкой, что попалась в лапы этой хищнице так легко.              — Я давно хотела это сделать, и я знаю, что уже опоздала, потому что наши отцы давно все испортили своими решениями, отобрали священность первого раза. Но и пускай. Сейчас мы представим, что всего этого кошмара никогда не было. Что сейчас все впервые.              — Что впервые? — Алисента уже догадалась, о чем та говорила. Много ума не надо было — достаточно было заметить, как взгляд Рейниры опустился к ее губам. Но вопрос, такой глупой и очевидный, все равно выскользнул, потому что Алисенте так сложно было поверить в реальность происходящего.              — Тсс, — Алисента вдруг почувствовала нежное прикосновение чужих губ к своим, сначала совсем нерешительное, но Рейнира не спешила отступать, положив руки ей на плечи, а затем уже спустив их на талию и привлекая к себе ближе. Алисента была уверена, что пылала, хотя это прикосновение губ было самым невинным и нежным действом, что с ней происходило за все это время. Когда-то давно они с Рейнирой слышали песни, где принцы пробуждали своих принцесс от забвенья одним поцелуем — тогда это казалось забавной сказочкой, да и Рейнира относилась к этой идее весьма скептично. И все же теперь Алисента чувствовала себя как раз такой принцессой, наконец, пробудившейся от долгого сна всего от одного, почти невесомого поцелуя.              Левой рукой Рейнира аккуратно потянулась к ее лицу, и пальцы осторожно убрали мешающуюся кудрявую прядь за ухо.              — Не бойся, Алисента. Это всего лишь я, — очевидно, Рейнира подумала, что Алисента замерла так, потому что испугалась. Может так было бы проще. Но правда была в том, что в голове Алисенты просто не осталось ни единой мысли, поцелуй снес с нее всякую способность трезво осмыслить ситуацию, оставив только голые ощущения.              — Всего лишь ты, — тихо повторила Алисента, но нет. Это не всего лишь она. Это Рейнира, подруга ее детства, предмет ненависти ее отца, будущая невеста на выданье и наследница трона. Так много характеристик, которые должны были помешать всему этому случиться. И одна, которая позволяла. Рейнира была ее подругой, ее первой и единственной любовью.              И тогда Алисента потянулась к ней сама, чтобы попробовать на вкус эту трепетную, сладкую любовь и забыть все, что с ней сделали эти проклятые мужчины, решившие ее судьбу за нее. Сейчас их не существовало. Были только они, Алисента и Рейнира. Хайтауэр и Таргариен, полюбившие друг друга вопреки всему.              Они ласково чмокнули друг друга и вдруг обе неуверенно засмеялись. Поцелуй — это то самое романтичное действие, которым муж должен одарить жену. Только вот Визерис целовать ее не любил, просто помогал ей забраться на кровать и переходил к главному. Так что Рейнира оказалась права — то, что произошло между ними и вправду можно было считать первым разом. И это казалось сокровеннее всех ночей, что она провела у короля. Рейнира, приободренная отсутствием любого намека на сопротивление, потянулась к ней вновь.              Следующий поцелуй длился дольше, и прежняя осторожность постепенно начала спадать с принцессы, которая уже изучающе мяла ее губы. От каждого ее движения сердце Алисенты замирало. Она честно пыталась повторять за Рейнирой, но едва поспевала, отдав всю инициативу ей. Рейнира, очевидно, против совсем не была.              Как странно, что неопытная Рейнира с легкостью взяла на себя право главной, позволив Алисенте постепенно вливаться в процесс. А может Рейнира уже все умела. Ведь недаром она столько времени проводила с дядей.              Эта мысль неприятно царапнула Алисенту, и теперь уже она отвечала куда более несдержанно, словно заявляя право на этот поцелуй.              — Ты же не проделывала такое с Деймоном? — выпалила Алисента, как только они решили перевести дыхание. Хотя она и понимала, что это вовсе может сбить весь настрой, но не могла даже выдержать мысль о том, что ее подруга могла прежде делать тоже самое с дядей. Он то точно был бы не против такого. Однако Рейнира лишь удивленно хохотнула на такое заявление.              — А ты никак ревнуешь? — Алисента только спрятала взгляд, но отнекиваться не стала, и Рейнира мягко погладила ее по щеке, — Нет, мой первый поцелуй дарован только тебе.              Алисенте не хотелось признавать, насколько приятно ей стало от этих слов.              Вместо этого она оттолкнула Рейниру обратно к стене, уже решительнее устроив ладонь на ее талии, и поцеловала ее вновь. Подруга удивленно вздохнула от такого, но едва ли расстроилась, потому что продолжила с куда большей охотой, снова действуя на опережение.              Когда Алисента почувствовала, как кончик языка Рейниры легко скользнул по ее губе, она вздрогнула от мурашек, но только прижалась сильнее, чтобы Рейнира еще не подумала, что напугала ее этим — нет, чувство, внезапно охватившее Алисенту, было чем угодно, но не испугом. Поэтому она покорно открыла рот шире, позволив Рейнире поцеловать ее глубже.              Сначала Алисента думала, что это ей не понравится, но по итогу все оказалось совсем наоборот. Язык Рейниры был мягким и приятным, и Алисента не сдержала стона от резко охватившего ее удовольствия. Она почувствовала улыбку Рейниры сквозь поцелуй и игриво укусила ее нижнюю губу, вызвав у той возглас восторга.              Насколько это казалось противоестественным — так хорошо подходить друг другу, будто они обе жили ради этого момента, но ведь они были двумя девушками. По всем правилам, было неправильно хотеть продлить эту сладчайшую пытку так сильно, неправильно чувствовать себя на своем месте, неправильно прижиматься так бесстыдно и желать Рейниру так отчаянно. Алисента будет молить прощения у Семерых за эти мгновения. Обязательно будет. Только позже.              Разочарование заполнило Алисенту, стоило Рейнире оторваться от нее, но она с удовольствием заметила, что глаза принцессы лихорадочно пылали, пока она пыталась отдышаться.              — Это останется нашим маленьким секретом, — заговорщическим тоном прошептала Рейнира, чуть наклонившись к ее уху. Алисента могла бы воспрепятствовать, начать доказывать, как это было неразумно с их стороны, какую глупость они совершили. И это она то, королева, что была замужем за отцом Рейниры, по сути могла быть обличена в неприличных действиях с его дочерью. Как бы он отреагировал на подобное? Как бы отреагировал отец?              — Рейнира, мы…, — но все слова застряли в горле, стоило взглянуть на принцессу, которая смотрела на нее со странной нежностью.              — Мы ничего плохого не сделали. Все девочки играют в поцелуи.              — Конечно, играют, — то, как небрежно принцесса это сказала, неприятно отозвалось в Алисенте. Так это была всего лишь игра. Рейнира явно заметила перемену в ее тоне, потому что вдруг взяла ее ладони в свои, мягко переплетая их пальцы.              — Я не то имела в виду. Просто это нормально для девочек. Я слышала, в Дорне и Хайгардене к этому относятся спокойно. Браков, конечно, заключать нельзя, но можно проводить ночи вместе.              — Вестерос — это не Дорн и не Хайгарден, — угрюмо отозвалась Алисента. Что толку обсуждать правила других королевств, если она повязаны с Королевской Гаванью. Будь они просто леди, они могли бы помечтать об этом. Но не теперь.              — Я знаю. Но я просто хочу, чтобы ты знала, что это не было просто помутнением рассудка. Ты дорога мне, Алисента, и я не чувствую вины за эти чувства, — Алисента настороженно посмотрела на Рейниру, пытаясь понять, не играет ли с ней принцесса. Сказанное Рейнирой казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой, но она не видела в подруге ни намека на притворство. Пускай, эта слабость позволена им лишь сегодня. Рано или поздно, когда Рейнира выйдет замуж, и она наверняка полюбит своего мужа. Может она даже преуспеет в этом больше нее.              — Ты тоже для меня дорога. Но это рискованно, я не хочу ставить твою репутацию под угрозу.              — Никому и не надо знать. Об этой ночи будем помнить лишь мы. Это только наше. Всегда будет наше.              — Обещаешь? — Алисента взглянула в глаза подруге и поняла, как сильно жаждет честного ответа от нее. Ей нужно было на что-то надеяться. Рейнира была всем хорошим, что было у нее в жизни, ее счастливым детством, ее настоящим первым поцелуем, ее первым полетом на драконе, ее будущей королевой и любовью, о которой она не сможет позабыть.              — Обещаю, — ей показалось, что голос принцессы почти дрогнул, и Алисента вдруг поняла, что глаза Рейниры влажно заблестели, — Ты — отрада для моего сердца, Алисента. И я никогда этого не забуду.              Они сошлись в поцелуе еще раз, и в этот раз он вышел таким отчаянным, почти болезненным. Рейнира беззастенчиво оттягивала пряди кудрявых волос, а сама Алисента не сдержалась и снова укусила ее во время поцелуя, но принцесса от этого только загорелась сильнее. В этот момент Алисента как никогда ясно чувствовала, что целует настоящую драконицу, ведь каждое место, которое Рейнира целовала, будь то шея, щека или губы, пылало так сильно, что становилось трудно дышать. Эти поцелуи были не просто выражением их любви, они казались прощанием. И Алисента не жалела. Даже если они никогда не повторят этого, не заговорят об этом больше, они обе будут знать и помнить об этом моменте. И этого будет достаточно.              Уже в своих покоях Алисента обнаружила, какой она была взлохмаченной. Смотря в зеркало, она вдруг позволила озорной улыбке показаться на губах — и пускай. Сегодня ночью она, наконец, ощутила себя счастливой.              И ощущала какое-то время, несмотря на то, что с детьми было тяжело, Хелейна без конца плакала, Визерис нуждался в том, чтобы она каждый вечер проводила подле него, помогая залечить раны, а по ночам она снова и снова изучала каждую трещинку на потолке королевской спальне. Зато днем к ней то и дело заходила Рейнира, чтобы повидать брата и сестру. Она развлекала ее разговорами, помогая сохранить хоть какой-то рассудок и отвлечься от будней, и они смеялись, как прежде.              Все изменилось, когда им сообщили о возвращении Деймона в замок — Алисента уже тогда почувствовала приближение конца прежней жизни, но лишь отгоняла неприятное ощущение, даже когда замечала, что Рейнира вновь следовала за дядей по пятам. И все же, отгоняя от себя непрошенные мысли, Алисента снова терзала едва зажившие ранки на руках, как только слышала отголоски валлирийских слов в коридоре. Она не хотела верить в худшее, даже когда ее собственный отец сообщил королю неприглядные новости о принцессе на утро после очередной ночи, которую Алисенте бы хотелось забыть.              Принцесса опорочена.              Видели в борделе с Деймоном.              Действия, недостойные принцессы.              Алисента только сжимала ладони, позволяя ногтям вспарывать нежную кожу и не хотела верить. Она же обещала. Только я. Я дорога, не он.              Она не хотела верить в это, потому так легко позволила Рейнире убедить себя в обратном под ликом чардрева. Проще было обвинять во всем Деймона, не ее. Уже после, когда лорд Ларис сказал вскользь про снадобье от мейстера, она поняла всю правду, но еще сопротивлялась ей. Только вызвав сира Кристона и услышав от него все почти сразу же, Алисента поняла, как легко ее провели. Она стояла на месте и позволяла каждому слову рыцаря вонзаться в сердце невидимым кинжалом, а он все говорил и говорил, просил о честной казни, а ей хотелось наброситься на него и ударить, заставить замолчать, лишь бы сохранить в голове те обманчиво нежные слова подруги.              Я обещаю. Это только наше. Только наше.              И снова этот холод, такой противный холод, что только ждал своего часа, чтобы пробраться внутрь, в самое сердце.              Так выходит моего отца выгнали из-за правды. Из-за неудобной для нее правды. А я просто повелась, потому что любила ее и так не хотела верить в то, что я была для нее лишь игрой.              На ум тут же пришли слова отца. Он был прав, прав с самого начала, ведь видел все так ясно. И если Рейнира взойдет на трон, тогда… Ее дети будут обречены погибнуть от того же яда, которым так сладко опоила ее принцесса.              Предательница.              Чуть позже, стерев с лица слезы, Алисента заставила себя смириться — она уже не могла подавить в себе ту любовь, которой позволила расцвести в сердце. Для этого было уже слишком поздно, но она могла запрятать ее так глубоко, что не вытянешь. Алисента больше не будет слепо верить и подчиняться, она окажет сопротивление, пусть даже отца нет рядом. Она это так просто не оставит.              И Алисента решилась. Сегодня она облачится в зеленое и покажет всем, что власть Хайтауэров по-прежнему сильна при дворе. И больше никогда она не позволит глупым чувствам обмануть ее разум. Сегодня Рейнира выходит замуж — ее следует поздравить достойно. И найти тех, кто также не верит ни в сладкие речи принцессы, ни в ее безмятежное правление. Эйгону понадобится поддержка при дворе. И она этим займется.