Автостопом до Пусана

Минивэн плавно ехал в сумерках, освещая темнеющий в ночи асфальт яркими лучами фар. По бокам трассы величественно возвышались деревья, раскинувшие свои болотистые лапы-ветви над путниками, держащими курс на Тэгу. Ведущий автомобиль Чан, развлекаемый лишь болтовней с недремлющим Чанбином, зорко смотрел вдаль, притормаживая при виде редких ям или кочек, чтобы случайно не разбудить Феликса и Джисона, уснувших друг на друге. — И я говорю ему, что громкий реально круче, чем вонючий, — изредка срываясь на слишком громкие ноты, вещал Чанбин, ни на секунду не замолкая. — Типа, с таким громким звуком никто не поймёт, что это именно ты пёрнул, но если потом завоняет... — Боже мой, — устало вздохнул Чан, не сводя глаз с дороги. — Тебя это вообще никак не смущает? — А должно? — удивлённо вскинул брови Чанбин, прижимаясь сзади к водительскому креслу, чтобы убедиться, что Чан точно слышит его высокоинтеллектуальный монолог. Что-то впереди мелькнуло среди тьмы, и Чан сощурился, настороженным взглядом сканируя пролесок рядом с трассой. — Мне кажется, или там что-то есть?.. — затаив дыхание, спросил он у Чанбина, продолжая пристально всматриваться во тьму ночи. Чанбин, перевалившись через коробку передач, тоже вгляделся вдаль, различив смутные силуэты рядом с дорогой. Бесформенная тень вновь мелькнула рядом с трассой, и Чанбин, с трудом успев рассмотреть бледное пятно, пробормотал: — То ли лось, то ли дерево, никак не могу разобрать, — он сильнее вытянул шею, будто бы это могло помочь рассмотреть ему то, что скрывалось на обочине. Внезапно загадочный "то ли лось, то ли дерево" резко сорвался с места и выскочил практически на середину трассы, размахивая руками; до него было ещё далеко, и минивэн явно не смог бы сбить ночного безумца, но осторожный Чан, охваченный ужасом, резко вдарил по тормозам — шины минивэна с оглушительным визгом остановились, Феликс и Джисон, сразу же проснувшись от криков Чана и Чанбина, подхватили испуганный клич, вцепившись друг в друга и зажмурившись. Машина, по инерции проехав ещё несколько метров, замерла поперёк дороги в сантиметре от бледного парня, чьи испуганные оленьи глаза слезились от ослепительного света фар. Незнакомец и Чан уставились друг на друга обезумевшими от страха глазами, совершенно не двигаясь и не дыша. — А я говорил, что сработает! — выступил из темноты ещё один парень, сверкая озорными глазами. На его спине виднелся большой рюкзак, набитый типичными пожитками путешествующего автостопом человека. — В какой момент в моей жизни что-то пошло не так... — едва слышно просипел себе под нос Чан, дрожащими руками сжимая руль. Он, не мигая, таращился на незнакомцев, раскрыв рот. — Ты чё под колёса посреди ночи бросаешься, олень? — открыв окно и высунувшись по пояс наружу, заорал Чанбин, в ярости глядя расширившимися глазами на перекошенное лицо долговязого парня. — Это не я, — сдавленно ответил парень, его левый глаз едва заметно дёрнулся. — Это всё он, — он трясущейся рукой указал на невинно улыбающегося приятеля. — Ну а что поделать, если при виде тебя никто не хочет останавливаться, — фыркнул в ответ второй парень, отряхивая при этом ветровку остолбеневшего друга от слоя осевшей на него пыли, которая взметнулась вверх серым столпом во время торможения минивэна и до сих пор витала в воздухе. — Я тебя ненавижу, — придя в себя, враждебно воскликнул первый парень и, обиженно шмыгнув носом, в сердцах шлёпнул второго по плечу, сердито уставившись на него горящими глазами. — Но сработало же, — весело парировал его друг, приглаживая длинные взлохмаченные волосы обескураженного парня. — В любом случае, ты бы отделался только лёгким испугом, я же тебя за кофту держал. — Да иди ты, придурок, — возмущённо ответил парень; вся его стройная фигура метала гром и молнии. — Я с тобой больше ездить не буду, ищи другого дурака! Вся четвёрка, сидящая в минивэне, с немым изумлением следила за распаляющимся спором двух друзей-автостопщиков. Феликс и Джисон, ещё не отошедшие от дрёмы, вообще не понимали, что происходит, тупо таращась на дорогу. — Простите, но я здесь жертва! — внезапно обратился к ним первый парень, эмоционально вскинув руки вверх в сдающемся жесте. — Заберите меня от него, прошу! — Эй, — внезапно обидевшись, цыкнул его друг. — Я, между прочим, для нас обоих стараюсь. Вы куда путь держите? — прямо спросил он у обескураженного Чана, всё ещё не смеющего выпустить руль из рук. — В Пусан, — растерянно ответил застигнутый врасплох Чан, часто моргая и пытаясь понять, снится ему это или нет. — То, что нужно, — обрадованно улыбнулся незнакомец, ощутимо хлопнув своего охнувшего друга по спине. — Простите, что мы так резко ворвались в ваши серые будни, просто никто не останавливается на трассе в такое время, а нам бы до города добраться, понимаете? — его глаза с хитрым, но добрым прищуром остановились на обескровленном от шока лице Джисона, и парень застыл, удивлённо выдохнув. Его друг, стоящий рядом, недоуменно покосился на него, явно пораженный выражением его лица. Джисон, до сих пор не отошедший от резкого торможения, окончательно потерял дар речи и залился краской, видя, как проницательные глаза незнакомца заблестели в свете фар, с неясной искрой изучая его бледное лицо. Что-то не давало Хану отвести от этого парня глаз, и они оба, застыв как каменные изваяния, таращились друг на друга, не смея даже вздохнуть. — Думаешь, мы возьмём вас с собой после такого? — оборвал тишину яростным криком Чанбин. — Да вы больные на голову! — Сказал человек, спрыгнувший на землю прямо из вагонетки на американской горке, — саркастично протянул сидящий рядом Чан, всё же умудрившийся каким-то образом взять себя в руки. — Это другое! — смутившись, ответил Чанбин, сердито скрестив руки на груди. Джисон и незнакомец продолжали прожигать друг друга взглядами. Феликс, услышав прерывистое дыхание друга и увидев то, как его мягкие щёчки начали заливаться краской, метнул быстрый взгляд на парня перед машиной, смутно начиная понимать, что происходит. — А если мы купим вам кофе? — невнятно пробормотал незнакомец, стоя как истукан; его друг, растерянно хлопая ресницами, потрясённо следил за тем, как его никогда не смущающийся приятель внезапно начал тушеваться. — Это тянет на хорошо прожаренный самгепсаль, не меньше! Для каждого! — подумав мгновение, твёрдо ответил Чанбин. — Эй, ты чего торгуешься? Это вообще не наш минивэн, — сконфуженно оборвал его Чан. Феликс, приняв потерянное состояние Джисона за страх перед незнакомцами, глухо выдохнул и открыл было рот, чтобы вежливо отказать наглому автостопщику и его перетрусившему другу, едва не попавшему под машину, как Хан, не отводя взгляда от незнакомого парня, вдруг воскликнул: — Мы возьмём их! — Чего?.. — раздались сразу четыре потрясённых возгласа: Феликса, Чана и стоящих перед минивэном парней, которые, в общем-то, и не рассчитывали на то, что их возьмут после такой выходки. — Мы их возьмём, — значительно тише повторил Джисон осевшим голосом, краснея до ушей под изумлёнными взглядами нескольких пар глаз. — Серьёзно? — ошеломлённо протянул высокий парень, рвано вздохнув; отмерев, он, словно дикая лань, дёрнулся чуть в сторону, всё же застыв, когда его друг схватил его за ветровку. — Я Ли Минхо, — представился незнакомец, продолжая держать опешившего парня за рукав. — А это мой друг – Хван Хёнджин. — Больше не друг, — негодующе фыркнул Хёнджин, вырвавшись из хватки Минхо. Он подошёл к минивэну и открыл дверь, садясь на третий ряд сидений. — Спасибо, я уже думал, что мы останемся ночевать в лесу и нас съедят медведи. — Но здесь не водятся медведи, — удивлённо протянул Чан, повернувшись боком, чтобы лучше видеть новых знакомых. — А жаль, — печально обронил Хёнджин, прервавшись на испуганный вздох, когда рядом с ним шумно плюхнулся на сиденье Минхо, едва не раздавив его огромным рюкзаком. — Я Бан Чан, — будучи самым старшим, первым представился Чан, а затем кивнул в сторону остальных, представляя каждого по очереди. — Со Чанбин, Ли Феликс и Хан Джисон. — Хан Джисон?.. — почти шёпотом зачарованно повторил Минхо, пристально глядя на зардевшегося Хана. Хёнджин рядом с ним вновь удивлённо заморгал, косясь на постепенно приобретающее розоватый оттенок лицо Минхо. — Мы, если что, по пути хотим заехать в Тэгу и Ульсан с остановками на ночь в отеле, — поделился с новыми знакомыми Феликс, дружелюбно улыбаясь. — Так что в Пусане будем только через два дня. — Это не проблема, — равнодушно махнул рукой Минхо, всё ещё не сводя глаз с Джисона, вцепившегося окостеневшими пальцами в ремень безопасности. — Мы никуда не торопимся. — Да, ничего страшного, — подтвердил Хёнджин, кивнув головой. — Мы едем на летний фестиваль, а он будет только через неделю. — Здорово, — восторженно протянул Феликс. — Ну, тогда трогай, Чан. Знакомиться уже завтра будем, а то поздно, и я уже плохо соображаю, если честно. Вздохнув и покачав головой, Чан завёл мотор и тронулся с места, постепенно набирая скорость. Салон погрузился в умиротворённую тишину: Джисон замер, глядя на сияющие звёзды из окна автомобиля, Минхо и Хёнджин, явно утомлённые долгим стоянием на улице, быстро уснули, развалившись на широком сиденье минивэна, а разморённый Феликс, засыпая, уронил голову на покатое плечо тихо охнувшего Чанбина, метнувшего оторопелый взгляд на блондинистую голову парня, уютно устроившегося на его плече. — Эм, — чувствуя странную смесь смущения и недоумения, едва слышно выдохнул он, поджимая губы и не зная, что делать. Пальцы Со потянулись к Феликсу, чтобы разбудить Ликса или хотя бы как-нибудь перекинуть его на сидящего рядом Джисона, но тотчас застыли, когда Ли, неразборчиво прошептав что-то сквозь сон, мило причмокнул пухлыми губами и уткнулся плотнее в шею Чанбина, окончательно оробевшего и с немым изумлением смотрящего на спящего светловолосого парня. Блондинистые пряди упали на лицо мирно дремлющего Феликса, вызвав у Чанбина беззвучный вздох, и парень замер, нерешительно глядя на безмятежное лицо Ли, не понимая, что ему делать и чувствовать. Вызванная странная буря эмоций пугала его, ведь Чанбина всегда привлекали только девушки, и он совершенно не был намерен менять это в своей жизни. Но то, насколько очаровательно выглядело в приятной полутьме веснушчатое лицо, потрясло его до глубины души, и он неотрывно смотрел на сладко сопящего Феликса, погружённого в крепкий сон. Джисон вяло зашевелился рядом, и Чанбин резко дёрнулся, сразу же отвернувшись от Феликса и уставившись в окно. Поёрзав, Хан устроился поудобнее и замер, уже, видимо, заснув. Судорожно выдохнув, Чанбин облегчённо закрыл глаза и, всё же не решившись разбудить Феликса, тоже погрузился в сон; его голова упала на пушистые волосы, выкрашенные в блонд, отчего Феликс сонно приоткрыл глаза и, спросонья лениво захлопав длинными ресницами, вновь вернулся в дрёму, плотнее прижавшись к горячему телу Со. Чан, оставшись наедине с самим собой, спокойно продолжал вести машину, беззвучно напевая слова песни, тихо льющейся из динамиков магнитолы. На ночном небе начали сгущаться массивные грозовые тучи, закрывая собой мерцающие вдали бусины звёзд; дорога становилась всё темнее и темнее, пока вовсе не погрязла во мраке, освещаемая лишь резким светом фар. Тяжёлые капли застучали по стеклу и крыше минивэна, сначала набивая медленный ритм, а затем, усилившись, стали громче и быстрее. Чан остановил машину у обочины и выключил мотор, с прищуром глядя на небо, озаряемое частыми вспышками молний — в такую погоду ехать куда-то было настоящим безумием; обернувшись назад, он улыбнулся, глядя на спокойно спящие фигуры. Устало потянувшись в водительском кресле, Бан зевнул и закрыл глаза, присоединившись к общему хору сонного сопения. Мерный бой капель разорвал оглушительный рокот грома, и спящий Джисон, испуганно ахнув, проснулся, выглянув наружу: за окном вихрем кружилась сорванная с деревьев зелёная листва, а сами величественные стволы пригибались сильным ветром к земле, шумя густой кроной. Он перевёл встревоженный взгляд на водительское место, надеясь, что Чан не спит, но, увидев безмятежное лицо парня, разочарованно выдохнул, нервно заёрзав. Новый удар огненной молнии и последующий грохот раскатистого грома заставили его в ужасе подпрыгнуть на месте и сжаться в комок, уткнувшись лицом между коленей; паника охватила Хана, и он, часто дыша, зажмурился, пытаясь перевести сбившееся дыхание. — Эй, Джисон, — внезапно раздался позади хриплый шёпот; вздрогнув, Джисон обернулся, столкнувшись с заспанным взглядом очнувшегося от дрёмы Минхо. — Ты в порядке? — А, да, да, всё круто, — часто закивал Хан, яростно покраснев, широко открытыми глазами глядя на сонное лицо Минхо, озаряемое лишь вспышками молний. — Это хорошо, — кивнул Минхо, прекрасно видя, что всё совсем не "круто"; прочистив горло, он потянулся и вальяжно зевнул, сгоняя остатки сна. Проморгавшись, он вновь обратил свой проницательный взор на смущённого Джисона, дёргающегося при каждом сверкании огненных зигзагов на небе. — Мне не спится. Поговорим? — осторожно предложил парень, отчаянно пытаясь сделать вид, что он действительно выспался за те жалкие двадцать минут сна. — А? — растерянно переспросил Джисон, потерявшись от волнения. Осознав, что сказал Минхо, он в смятении сглотнул и нерешительно кивнул. — А, ну давай. Минхо, обрадованно улыбнувшись, наспех кивнул ему и потянулся к дверной ручке. — Ты куда?.. — опешив, спросил Джисон, в искреннем недоумении глядя на то, как Минхо, загадочно прищурившись, исчез в ночной темноте. Сзади раздались какие-то странные шорохи, и Хан обернулся, с открытым ртом наблюдая за тем, как начал раскрываться багажник минивэна, впуская внутрь салона шум ливня. Феликс рядом с ним заворочался во сне и сильнее уткнулся в Чанбина, который инстинктивно прижал к себе блондина, грея друг друга. Минхо, подмигнув Джисону, забрался внутрь багажника и свесился на последнее пассажирское сиденье, где во весь рост раскинулся Хёнджин, закинув одну ногу на рюкзак. Небрежно скинув чужую ногу с рюкзака, Минхо порылся там и, к величайшему изумлению Хана, вытянул наружу большой махровый плед. Покопошившись ещё пару мгновений, Минхо вытянул из закромов таинственного рюкзака большой термос и вновь исчез в темноте багажника. Спустя пару минут в окно со стороны Джисона постучали, и Хан, удивлённо заморгав, распахнул дверь, столкнувшись лицом к лицу с промокшим насквозь Минхо. — Вылезай давай скорее, мне холодно, — поторопил его Минхо, переминаясь с ноги на ногу. Опасаясь очередной вспышки молнии, Джисон, не мешкая, выскользнул наружу, попав под град тяжёлых капель; тихо визжа от холодной мороси, он юркнул под спасительный покров раскрытого багажника и ахнул, увидев то, что сделал Минхо: на полу широкого багажника был расстелен мягкий плед, в углу ютился большой термос и каким-то неведомым образом придерживал фонарик, освещающий самодельную постель. — Забирайся, — галантно пригласил его Минхо, возникнув рядом из темноты. Раздался очередной грохот рокочущего летнего грома, и Хан, испуганно пискнув, шмыгнул в багажник, забравшись с ногами на плед. Минхо, довольно улыбаясь, последовал за ним, сев рядом и свесив ноги вниз, даже не касаясь подошвами лёгких кед земли. — Чай будешь? — поинтересовался он, указывая на термос. Джисон, ощутив, как жар начал приливать к его щекам, нерешительно кивнул, глядя на Минхо, чьё спокойное лицо освещал небольшой фонарик; почему-то одно присутствие этого невозмутимого парня успокаивало тревожного Джисона. Минхо, совершив нехитрые манипуляции, протянул Хану жестяную кружку с дымящимся чаем и сел к нему поближе, всё ещё держа вежливую дистанцию. Он ободряюще улыбнулся, делая маленький глоток из крышки от термоса. — Я люблю летний дождь, — поделился он, с прищуром глядя на начинающее светать небо, покрытое свинцовыми сизыми тучами. — Навевает вдохновение, понимаешь? Джисон медленно кивнул, тоже устремив взгляд на начинающее алеть небо, покрытое мглистыми клочковатыми тучами; мерный ритм дождя отбивал свою мелодию на дверце багажника, служащей им крышей над головой, стена дождя перед их лицами начала светиться слабо-розовым светом, отражая медленную поступь рассвета. Минхо не продолжил говорить, любуясь летней грозой — видимо, интуитивно ощущал, что от разговора с малознакомым человеком Хану станет лишь хуже; и действительно, его молчание вовсе не смутило Хана; почему-то Джисон почувствовал прилив странной радости, почти что осязаемой где-то в затылке. Они медленно потягивали горячий чай, почти обжигая кончики языков, слушая мелодию природы и наблюдая за тем, как солнце осторожно брезжит на горизонте, а гроза плавно отступает, оставляя после себя запах свежей травы, мокрого асфальта и ощущение приятной прохлады на коже. Джисон не заметил, в какой момент его начало клонить в сон, и он, отставив в сторону недопитый чай, положил голову на плечо Минхо. Тот совсем не протестовал, и даже придвинулся ближе, обернув край пледа вокруг ног Хана. Мерный гул дождя вскоре вовсе стих, и солнечные лучи заиграли в волосах Джисона, заставляя его плотнее сжать дрожащие от света ресницы и сердито засопеть, уткнувшись лицом в весело усмехнувшегося Минхо.

***

Хёнджин неторопливо потянулся, разминая затёкшие после сна конечности. Медленно раскрыв глаза, он столкнулся с широко распахнутыми глазами Чанбина, глядящего со второго сиденья прямо на него. — Я голодный, — приблизившись прямо к лицу Хвана, будто в страшном кошмаре прошептал ему на ухо Чанбин, и Хёнджин, взвизгнув, отпрянул назад, ополоумело уставившись на возмущённое лицо проголодавшегося Чанбина. От неожиданного визга в салоне тут же начался переполох: Джисон и Минхо, спящие в открытом багажнике, едва не вывалились на улицу, Феликс и Чан, тотчас открывшие глаза, вздрогнули и начали встревоженно искать источник шума. — Я голодный! — громче повторил Чанбин, разочарованно вздыхая. — Мы даже не сделали остановку на ужин! — Чувствую, что я не доживу до Пусана, — пробормотал Чан, потирая заспанные глаза. Феликс, широко зевнув, повернул голову и чуть не столкнулся нос к носу с Чанбином; оба, сильно покраснев, отпрянули друг от друга, и блондин повалился на опустевшее место Джисона. Осознав, что друг куда-то исчез, глаза Феликса потрясённо вылезли из орбит, и он в ужасе воскликнул: — Джисон пропал! Хан, развернувшись из багажника в салон, громко крикнул внутрь, привлекая к себе внимание: — Я здесь, мы в багажнике ночевали! — проорал он, и Хёнджин, сидящий перед ним, вновь испуганно завизжал, повалившись на пол минивэна и вытаращив глаза на маячащие из-за загородки багажника лица Минхо и Джисона. — Что ж, не доживу не я один, — с деланной обречённостью заметил Чан, глядя на то, как переполошённый Хёнджин забирается обратно на сиденье. Минхо и Джисон, захлопнув багажник, вернулись на свои места, попутно разминая ноги и руки. Феликс, успевший найти на карте ближайшую заправку, передал Чану телефон: — Здесь заправка совсем близко! Наверняка там есть придорожное кафе. — Тогда чего мы ждём? По коням, друзья мои, — заторопил Бана Чанбин, и Чан, весело хмыкнув, пристегнулся ремнём безопасности. — После завтрака чур не я водитель, — бросил назад Чан, вжимая газ в пол. Под предводительством навигатора и подсказывающего дорогу Феликса, он быстро доехал до заправки и выключил зажигание, подъехав к колонке, чтобы пополнить запасы бензина. Остальные дружно высыпали на улицу, вдыхая полной грудью свежий после дождя воздух и радуясь тому, как кровь бурно побежала в жилах. — Напоминаю, что вы должны нам всем по самгепсалю, — важно объявил Чанбин, подойдя к Минхо. — Я обещал кофе, самгепсаль выбивай из Хёнджина, — невозмутимо ответил Минхо, направившись в сторону придорожного кафе, будто кот, который гуляет сам по себе. — Эй! — обиженно воскликнул Хёнджин, убирая с лица длинные пряди. — Я вообще жертва обстоятельств! — он засеменил следом за Минхо, словно боясь, что оголодавший Чанбин съест его вместо самгепсаля. — Да ладно, я шучу, — хмыкнул Чанбин, пожав плечами. — Хотя было бы славно, если бы здесь жарили мясо на гриле. Нахмурившийся Чан, присевший на корточки перед открытой крышкой бензобака, окликнул уже было порвавшегося пойти в кафе Со, не отводя взгляда от отверстия для пистолета: — Чанбин, ты разбираешься в машинах? — буравя сосредоточенным взглядом бензобак, спросил он. — Ну так, — Чанбин неопределённо покачал рукой и развернулся обратно, подходя к Чану. — А что такое? — Джисон бензобак разворотил, — сдержанно ответил Чан, проводя рукой по затылку. Чанбин опешил, уставившись на бензобак следом за Чаном. — Чего?.. — потрясённо выдавил он, глядя на искорёженный металл бензобака. — Как он вообще умудрился это сделать? — Да не важно, — уклончиво пробормотал Чан. — Давай разбираться, как теперь туда бензин залить. Феликс, задержавшийся у двери в кафе, обернулся, удивлённо глядя на то, как два парня, вдумчиво нахмурившись, склонились перед минивэном, о чём-то сосредоточенно судача. Прищурившись, он развернулся прямо перед порогом и побрёл обратно к автомобилю. — Что такое? — спросил Феликс, приблизившись к Чану и Чанбину. Увидев покорёженный металл, он застыл, ошеломлённо глядя на бензобак. — Ага, то-то и оно, — кивнул на его обескураженное лицо Чан. — Ладно, иди обедать, мы вдвоём как-нибудь разберёмся. Чанбин перевёл взгляд на Феликса и замер, затаив дыхание; перед его глазами сразу же встала умиротворённая картина спящего блондина, и он судорожно выдохнул, вздрогнув и вернув взгляд обратно на бензобак. Нервно сглотнув, он принял решение: ему нужно держать дистанцию с Феликсом, и тогда это странное наваждение — он же не гей! — пройдёт само собой. Кивнув собственным мыслям, он поджал губы, задумчиво сощурившись. Феликс, заметив, что Со избегает его взгляда, ощутил, как неприятный укол обиды кольнул его куда-то под сердцем, но, заметив, как на скулах Чанбина начали расплываться розоватые пятна румянца, глуповато улыбнулся и побежал обратно к кафе. Чанбин, проводив его отсутствующим взглядом, тряхнул головой и пониже натянул на глаза чёрную кепку, продолжив возиться вместе с Чаном в бензобаке. Феликс, войдя в кафе, увидел, что остальные уже заказали себе еды: Джисон уминал за обе щеки какое-то пирожное под удивлёнными взглядами Хёнджина и Минхо, которые, как и полагается, заказали себе нормальный завтрак. — У тебя живот не заболит? — обеспокоенно спросил Минхо, глядя на следы шоколада на губах жующего Хана. — От вкуфной еды ничефо не болит! — запротестовал Джисон с набитым ртом. Феликс, добродушно усмехнувшись, отвернулся от их стола и подошёл к дежурно улыбающемуся кассиру за стойкой. — Доброе утро, у вас есть что-то мясное? — поинтересовался блондин, бегло изучая дорожное меню за спиной кассира. — Здравствуйте, есть френчдоги, — кивнул кассир, указывая на стойку с длинными сосисками, вертящимися на гриле. — К сожалению, другого предложить не могу, это же заправка, — сконфуженно улыбнулся он. — О, ничего страшного, — Феликс ответил миролюбивой улыбкой на чужую. — Три френчдога, пожалуйста. Оплатив еду и дождавшись, когда кассир сделает три френчдога, Феликс, благодарно кивнув и улыбнувшись, забрал стритфуд и вышел обратно на улицу, щурясь от яркого солнца. Чан, устало скрестив руки на груди, внимательно смотрел на то, как Чанбин испачканными в мазуте руками возится с бензобаком. Феликс, подойдя к нему, вручил удивлённому Бану один из френчдогов. — Спасибо! — благодарно улыбнувшись, Чан взял френчдог и сделал первый укус, довольно зажмурившись и чувствуя, как не самая полезная, но вкусная еда медленно движется в горле. Чанбин покосился на френчдоги в руках Феликса и голодно сглотнул; в его желудке громко заурчало, и Со скривился, вернув взгляд на бензобак. Феликс нахмурился и сел рядом с ним на корточки, глядя на перепачканные руки Чанбина. — Давай я тебя покормлю, — предложил он, очаровательно улыбнувшись. Чанбин подавился, бросив быстрый взгляд на обаятельную улыбку Феликса; весь его план держаться подальше от Ли трещал по швам, и он неловко потёр нос тыльной стороной ладони, судорожно обдумывая, что ему делать. — Не надо, спасибо, — прохрипел он, быстро замотав головой. — Почему? — удивлённо вскинул брови Феликс, часто захлопав пушистыми ресницами. — Ты же голодный, а мне не трудно. — Не-не, не надо, — липкий холодный пот выступил на лбу Чанбина, и он сдвинул брови к переносице, усердно изображая работу. — Да ладно тебе, — простодушно хихикнул Феликс и протянул ему один из двух оставшихся френчдогов. — Кусай. — Феликс, — Чанбин перевёл на него бегающий взгляд, лихорадочно кусая губы. — Я, конечно, не ханжа, но... Слова "я не гей" застыли камнем в его горле, и Со запнулся, молча уставившись на удивлённое лицо Феликса, который продолжал дружелюбно протягивать ему френчдог. Чан молча наблюдал за сложившейся картиной, изучая внимательным взглядом лица обоих парней; хмыкнув, он прожевал остатки своего френчдога и тактично побрёл в сторону кафе. Чанбин молча таращился на светлое веснушчатое лицо, излучающее крайнее любопытство и мягкость; его уверенность в себе таяла, будто лёд в стакане с мохито на пляже Пусана, и он ощутил, как тошнота подкатывает к горлу. Что-то внутри подсказывало ему, что, если он откажется от предложения Феликса, он обязательно пожалеет, но его же собственные принципы твердили ему обратное; в его желудке вновь громко заурчало, и Чанбин, сдавшись, послушно открыл рот. — Вот так бы сразу, — обрадовался Феликс и, подождав, пока Чанбин прожует откушенный кусок, вновь протянул ему френчдог, потихоньку жуя собственный, зажатый в другой руке. Хёнджин, успевший съесть свою порцию, посмотрел в окно придорожного кафе и, увидев происходящее, удивлённо заморгал: — Оу, миленько, — протянул он, и Минхо с Джисоном тоже повернули головы, наблюдая за тем, как Феликс воркует с Чанбином, пытающимся залить бензин в бензобак. Хан потрясённо раскрыл рот, не дожевав кусок уже третьего пирожного, и тут же закашлялся, подавившись. Минхо, испугавшись, уже замахнулся было, чтобы как следует лупануть его по спине, но Джисон, откашлявшись, прохрипел: — Не смей! Минхо так и застыл с вскинутой вверх рукой, встревоженно таращась на сипящего Джисона. — Ну что, вы позавтракали? — спросил только что подошедший к их столику Чан. — Да, а вы разве закончили? — удивлённо спросил Хёнджин, меча взгляды на Чанбина, всё ещё сидящего на корточках у минивэна. — Да я почти сразу всё починил, — добродушно усмехнулся Чан, проследив за взглядом Хёнджина и наткнувшись на картину того, как Феликс заботливо стирает кетчуп с губ Чанбина. — А что тогда Чанбин там дела- Столкнувшись с хитрым взглядом Бана, лицо Хёнджина понимающе вытянулось: — А... О... — Это вообще-то мой Феликс! — возмутился Джисон, прекратив хрипеть. Он с громким скрипом отодвинул стул от стола, поднимаясь на ноги; Минхо и Хёнджин, последовав его примеру, поднялись следом. — Не жадничай, — игриво пожурил его Минхо, ехидно приподняв уголки губ. — Вот тебе, — он всунул в руки моментально смутившегося Хана ещё одно пирожное, завёрнутое в несколько салфеток. — Я не сдам Феликса в аренду за чизкейк! — всё же преодолев стеснение, возразил Джисон, сердито надув щёки. Минхо, хмыкнув, посмотрел на настенные часы, висящие над парадной дверью дорожного кафе. — Уже десять утра, а нам надо успеть сходить в эти ваши океанариум и горный парк, — заметил он, задумчиво сощурившись; парень обернулся, вернув всё своё внимание к Хану: — Если сильно постараешься, то вытряхнешь из Чанбина ещё пару кусочков чизкейка, смотри только, чтобы он не перепутал тебя со своим обедом, — Ли, озорно подмигнув, вышел наружу. Джисон задержал дыхание, чувствуя, как в груди странно припекает; его кадык нервно дёрнулся, и он шумно выпустил сбившийся воздух из лёгких, кусая губы и стараясь выровнять дыхание. — Ещё чего, — придя в себя, негодующе фыркнул Джисон, прижав к себе чизкейк, врученный ему Минхо. Подувшись ещё пару мгновений, он припустил следом за Ли, приближаясь к минивэну. Чан и Хёнджин, вскинув брови, скептично посмотрели друг на друга, оставшись наедине. Хёнджин нерешительно раскрыл рот, затем снова сомкнул губы и, немного подумав, выпалил: — А у тебя как на лично- — Не-не-не-не, — спохватившись, Чан замотал головой, отрицательно замахав руками. — Я гетеро. — Точно? — Хёнджин игриво вскинул одну бровь, хихикая. — Или как Чанбин? — А ты проверить хочешь? — с наигранным кокетством спросил Чан, начав быстро приближаться к дёрнувшемуся Хвану. — Не-не-не-не! — теперь спохватился уже Хёнджин, схватившись за дверную ручку и вылетев на улицу. Чан, весело хмыкнув, довольно потянулся и вышел следом, направившись к минивэну, у которого ютилась вся их небольшая, появившаяся лишь по воле роковой случайности компания.

***

Проехав въездной знак города Тэгу, вместительный салон минивэна разразился оглушительными хлопками и радостными криками; всю оставшуюся дорогу возбуждённый гомон не замолкал, чужие плечи сталкивались в дружеских толчках, а в холодных банках тихо шипела сладкая содовая. Даже Джисон, обычно избегающий шумных компаний, беспрестанно голосил со своего места, с громким фуканьем отворачиваясь от норовящего его чмокнуть Феликса. — Эй, Хан Джисон! — воскликнул Чанбин, слабо пихнув Хана в бок, чтобы привлечь к себе внимание. — Чего тебе? — недовольно зашипев, развернулся к нему Джисон, потирая ушибленное место. — Смотри, что могу! — Чанбин, гордо надувшись, опустил заслонку из прочного стекла и, вцепившись пальцами в дополнительную ручку на потолке, высунулся в окно машины, сев прямо на стеклоподъёмник. Он радостно обернулся, подставив лицо прохладному ветру и прищурившись от слепящего летнего солнца, и восторженно закричал: — Видал такое, Джи-акх! — Чанбин, не договорив, зашёлся в громком кашле, когда какое-то насекомое, гонимое попутным ветром, на скорости залетело ему прямо в рот, заставив парня подавиться. Продолжая откашливаться и брезгливо морщиться, Чанбин, прерываясь на истеричные визги, залез обратно в машину, всё же сумев выплюнуть себе на ладонь мокрого жука, такого же шокированного, как и сам Со. Феликс, восторженно пискнув, перехватил из его рук бедное насекомое, осторожно гладя подушечкой пальца жука по гладкой спинке. — Браво, Чанбин, — прыснул Джисон, громко зааплодировав; Чанбин, обиженно покосившись на него, забился в угол сиденья, с любопытством кидая быстрые взгляды на Феликса, возящегося с жуком, едва не ставшим обедом. — Жуку просто повезло, но ты следующий, — перевесившись через спинку второго ряда сидений, заговорщически шепнул Хану в ухо Минхо, сразу же откинувшись назад, когда Джисон обернулся, угрожающе замахнувшись на него. — Океанариум! — припарковав минивэн возле большого торгового центра, громко объявил Чан, прервав шумные перепалки. Все, не прекращая шутливо препираться, высыпали на улицу, вскинув головы вверх: на последнем этаже высокого здания виднелся большой плакат с выведенными на нём буквами "Живой аквариум Тэгу". — Живее! Живее! Чего встали? — подбодрил всех Минхо, облокотившись о спину Чана и толкнув охнувшего Бана к вращающимся дверям. Восторженно рокочущая кучка парней втиснулась внутрь холла торгового центра, едва не получив подзатыльники от вертящейся стеклянной конструкции главного входа. Вертя головами во все стороны, они восхищённо оглядывались вокруг горящими от азарта глазами. — О, вон план здания! — воскликнул Хёнджин, указав на большой монитор, вмонтированный в одну из стен торгового центра. Не прекращая взволнованно перешёптываться, ребята подобрались поближе к экрану, выискивая, как же пройти в океанариум. Игнорируя множество названий разнообразных магазинов и сетей быстрого питания — под огорчённое нытьё вновь оголодавшего Чанбина, — парни отыскали океанариум, после чего направились к лифту, куда едва сумели влезть всей своей толпой. Благоговейно замолчав, они нажали на нужную кнопку и поехали прямиком на последний этаж, где величественно возвышались купола, наполненные водой и живущими там морскими обитателями. Едва массивные двери лифта распахнулись, обнажая таинственный морской мир, парни не удержались от дружных изумлённых возгласов: их глазам предстала неописуемая картина огромных цилиндрических аквариумов, подсвеченных снизу небесно-голубыми фонариками. Внутри аквариумов неторопливо плавали стаи прозрачных медуз, развевающих своими лентами-щупальцами пузырящуюся воду. Джисон и Феликс, ахнув, прислонились лицами к толстому стеклу, восторженно таращась на колокола синеватых медуз, похожих на маленькие луны. Их глаза блестели, отражая флуоресцентное небо, раскинувшееся на потолке, и оба парня замерли, не в силах отвести взгляда от зрелища. Хёнджин, стоящий рядом со скептично оглядывающимся Минхо, ткнул друга в бок, улыбаясь. — Хён, зацени, — Хван, обогнув один из аквариумов, упёрся лицом в стекло, буквально присосавшись к нему, и, выпучив глаза и раскрыв рот, сдавленно воскликнул. — Я рыбка! Минхо, притворно скривившись, посмотрел на гогочущего Хёнджина с крайним осуждением, укоризненно качая головой. — Рыбий вид ещё никогда не был так сильно оскорблён, — хмыкнул он, потрепав Хвана по голове с такой силой, что вместо аккуратно уложенных волос на голове Хёнджина образовалось воронье гнездо. — Да ладно, признай, что ты меня любишь, — протянул Хёнджин, обвив длинные руки вокруг Ли и состроив щенячьи глаза. Минхо, сердито цокнув, оттолкнул от себя смеющегося Хвана, с деланным равнодушием отойдя от него к липнущему к аквариуму Джисону. Тот уже стоял один, задумчиво любуясь проплывающими мимо медузами. Заметив рядом чьё-то движение, Хан, вздрогнув, обернулся, но, увидев улыбающееся лицо Минхо, облегчённо выдохнул. — А, Минхо-хён, это ты, — переведя дух, довольно улыбнулся Джисон. Он вновь вернул взгляд к медузам, наблюдая за той, которая подплыла особенно близко к стеклу. — Развлекаешься? — спокойно спросил Минхо, встав рядом с ним и вальяжно сунув руки в карманы. — Не то слово, — хмыкнул Джисон, всё ещё следя за плавными движениями медузы; подумав мгновение, он прислонился лицом к аквариуму, из-за чего его пухлые щёки забавно расплылись по стеклу, и радостно воскликнул. — Хён, смотри, я рыба! Минхо прикрыл рот, притворно ахнув, а затем широко улыбнулся, восторженно объявив: — Хани, ты и правда как настоящая рыбка! — искренне восхитился он, растаяв от умиления при виде счастливого лица Джисона. Хёнджин, стоящий рядом с Чаном, для виду обиженно фыркнул, сложив руки на груди: — Двойные стандарты, — сердито изрёк он, глядя на то, как Минхо что-то возбуждённо рассказывает внимательно слушающему Хану. — Привыкай, — Чан ободряюще хлопнул его по спине и, схватив за рукав, потащил в следующий зал, где уже несколько минут толпились Чанбин и Феликс. — Я всё равно знаю, что ты меня любишь, хён! — едва поспевая за Чаном, крикнул Минхо Хёнджин, скрывшись в дверях. Феликс, стоя в центре круглого зала, куда попали Чан и Хёнджин, кружился в вихре, пытаясь рассмотреть 360-градусный аквариум со всех ракурсов. Внутри сновала стая сардин, тоже кружась, завораживая, блестя на приглушённом свету. Чанбин стоял рядом, бросая на улыбающегося блондина неуверенные взгляды; эта детская непосредственность парня притягивала его как магнит, и Со раздражённо содрогался всем телом, будто физически пытаясь стряхнуть это дурацкое наваждение. Внезапно Феликс, радостно выдохнув, схватил опешившего Чанбина за запястье, подтащив поближе к стеклу, и ткнул пальцем в аквариум, указав на носящийся внутри рой сардин. — Смотри! — трепетным шёпотом обронил Феликс, его лицо просветлело, и он восхищённо ахнул. — Они так кружатся, что их семья становится похожей на Млечный Путь! Чанбин недоверчиво посмотрел на стаю сардин, вихрем носящуюся по аквариуму; зрелище и правда было безумно красивым, но парень всё никак не мог сконцентрироваться на рыбьих бегах, бросая косые взгляды на руку Феликса, всё ещё держащую его за запястье. — И ведь у них у каждого своя собственная жизнь, представляешь? — заметил Феликс, с ласковой улыбкой посмотрев на неожиданно для самого себя перетрусившего Чанбина. — Меня не волнуют какие-то рыбы, — слишком сухо, даже с каким-то фальшивым надрывом, буркнул Со. — А зря, — с ноткой грусти вздохнул Феликс, вновь обратившись лицом к аквариуму; его пальцы разжались, отпустив запястье Чанбина, и последний рвано выдохнул, ощутив странную, невозможную, безумную тоску — он не должен так себя чувствовать! Чанбина бросило в жар, затем сразу же в холод, и он стиснул зубы, хватая расширившимися ноздрями воздух. Вспотевшая ладонь сама собой нашла руку удивлённого Феликса, и, сжав её, Со угрюмо усмехнулся: — Виноват, — медленно вымолвил он, устремив взор вглубь синеватого аквариума, где блестящей метелью кружились вихри сардин. — С этого дня я люблю их как родных. — А ведь он сутки назад хотел его с американской горки скинуть, — скептично сощурившись, заметил стоящий позади двоицы Чан, наклонившись ближе к Хёнджину. — Что?.. — опешил Хёнджин, недоумённо заморгав, но, прежде чем он успел спросить, о чём идёт речь, сзади на него налетел Минхо, крепко стиснув в объятиях. — Я тебя так люблю, Хван Хёнджин! — заорал прямо в ухо перепуганно визжащего и вырывающегося Хёнджина Минхо, не выпуская из тисков. Другие посетители океанариума, подозрительно покосившись на них, тактично отвернулись от шумного клубка сцепившихся парней. Оставшееся время они провели все вместе, подгоняемые так и норовящим вцепиться в кого-нибудь Минхо; Хан, впечатлённый встречей с ламантином, живущим в одном из аквариумов, увязался за разгневанным Чанбином, умоляя его вернуться назад к семье в аквариум. — Ты посмотри, он так скучает по тебе! — жалобно протянул Джисон, схватившись за крепко сбитую руку тяжело вздыхающего Со и указывая второй рукой на довольную морду сытого ламантина. — Я не похож на него! — огорчённо рявкнул Чанбин под дружные смешки остальных. Обойдя все залы, насмотревшись на стаи акул-зебр, больших скатов и морских черепах, ребята, перешучиваясь, вскоре вернулись к исходной точке океанариума, довольные увиденным. Даже Чанбин, всё ещё дувшийся на Джисона, разомлел и о чём-то громко спорил с ним, не обращая внимания на суровое шиканье пытающегося их усмирить Чана.

***

Чан, ловко перехватив Минхо под локоть, проворно затолкал ошеломлённого парня на водительское место, с громким хлопком закрыв за ним дверь. — Я говорил, что устал, пусть он теперь рулит, — невозмутимо пожал плечами он, столкнувшись с потрясёнными взглядами остальных. Предварительно потянувшись напоследок, он забрался на третий ряд сидений, куда до него залез Хёнджин. Феликс, уже открывший было дверь, чтобы впустить Джисона первым на второй ряд, проводил фигуру Хана удивлённым взглядом, в шоке наблюдая за тем, как Джисон открывает дверь соседнего с водительским места и садится туда, переглядываясь с моментально заулыбавшимся Минхо. Обиженно надув губы, блондин шмыгнул внутрь минивэна, с прищуром глядя на задорно щебечущего о чём-то Джисона. Но его обида моментально испарилась, когда рядом с ним приземлился Чанбин, подозрительно близко прижавшийся к телу Феликса — пухлые губы Ли ехидно дёрнулись, пока его глаза цвета древесины буравили непроницаемое лицо скрестившего на груди руки Со. — А куда рулить-то? — обернулся назад Минхо, недоуменно хлопая ресницами. Джисон, робко похлопав его по плечу, всучил Минхо помятую карту, где лёгкой рукой Феликса был отмечен путь до горного парка. — Это что, карта? — изумлённо пробормотал Минхо, недоверчиво глядя на лист бумаги. — Вы в каком веке живёте вообще? — Это романтично, ясно? — возмущённо воскликнул Феликс. — Не ценители вы, понятно вам? — Хорошо, я понял, — быстро пробормотал Минхо, обескураженный резкой вспышкой дружелюбного Ликса. — Тогда поехали, не будем терять время. Минхо вдарил по газам — и меньше чем через час их минивэн оказался у подножия высокой горы Пхальгонсан. Неприступные зубчатые вершины, окутанные одеялом из тумана, высились над головами ребят; где-то там, далеко наверху, раскинулись величественные буддийские храмы, к которым вели широкие песчаные дороги, когда-то протоптанные предками. Лесной ветер бушевал в кронах сотен деревьев, а вокруг царила безмятежная тишина, обрываемая лишь чистым пением птиц и щебетом маленьких зверушек. Джисон, выйдя на улицу, втянул полной грудью свежий воздух и, передернувшись от свежести, предложил: — Давайте поднимемся туда пешком? Тут же весь прикол в пейзажах, так точно ничего не упустим. Вышедший следом за ним Минхо, скептично прищурившись, оглядел Хана быстрым взглядом. — Уверен? — вскинув одну бровь, спросил он. — Не устанешь? — Нет, ты чё, — отрицательно замотал головой Джисон. — Не так уж и далеко туда идти. — Ну смотри мне, — пробормотал Минхо, с подозрением посмотрев на вершину горы. Противиться их решению, в общем-то, никто не стал; после долгой поездки всем хотелось подольше походить на природе, чтобы размять закостенелые с дороги мышцы. Поэтому ребята, взяв с собой лишь термос с давно остывшим чаем, начали восхождение на гору, любопытно вертя головами по сторонам и слушая звонкие трели птиц. Прошло от силы пятнадцать минут, когда тяжёлое сопение поднимающихся по склону вверх парней разрезал жалобный голос Джисона. — Я больше не могу идти, — заскулил он, изображая всем своим видом смертельную усталость. — Да неужели, — обернувшись назад и остановившись, язвительно изрёк Минхо. Мимо него вышколенной спортивной походкой пронёсся Чан, обдав парня прохладным ветерком; следом за ним, шумно дыша, взбирался на гору Чанбин, молчаливо соревнуясь с Баном. Феликс и Хёнджин затерялись чуть ниже, останавливаясь возле каждого пня и цветочка, заинтересованно склоняясь над ними и глядя на бурлящую там жизнь. Джисон, устало фыркнув, поднял руки в сдающемся жесте. — Ты был прав, хён, доволен? — удручённо протянул он, поджав губы. — Идите без меня, я вас в машине подожду, — Хан, огорчённо сведя брови к переносице, уже развернулся было назад, когда на его плечо легла рука Минхо. — Стой, куда пошёл, — удивлённо воскликнул Минхо, останавливая Джисона. Хан, недоумённо заморгав, обернулся, замерев. — К машине иду, — повторил он, озадаченно почесав затылок. Минхо, нахмурившись, явно колебался, о чём-то задумавшись, вздохнув, он повернулся к Хану спиной и немного присел, выставив руки назад. Обернувшись через плечо, он бросил короткое: — Запрыгивай. Хан опешил, растерянно таращась на Минхо. Сглотнув, он отрицательно замахал руками. — Хён, не надо, — запротестовал Джисон, отступая на шаг назад. — Спину сорвёшь. — Запрыгивай, — твёрже повторил Минхо, расправляя плечи. — Минхо, я серьёзно! Я вешу больше, чем ты ду- — А ну запрыгивай, кому говорят! — с напускной строгостью прикрикнул на него Минхо, и Хан, вздрогнув и быстро пробормотав: — Ладно, окей, но чур я не виноват! — сиганул на спину охнувшего от резкой нагрузки Минхо. — Вообще тебя не чувствую, ты уже запрыгнул? — с трудом пропыхтел Минхо, подхватывая руками ноги Джисона под коленями и пытаясь равномерно распределить чужой вес. Джисон хмыкнул, обхватив Минхо руками за шею и ткнувшись носом в его затылок; его глаза широко распахнулись, когда он внезапно осознал, что только что оседлал парня, с которым знаком лишь сутки. Его скулы тотчас приобрели бордовый оттенок, а дыхание сбилось, став частым и прерывистым. — Эй, вообще-то это я тебя несу, а не ты меня, — шутливо поддел его Минхо, слыша неровное сопение позади. На его лице мгновенно расцвела довольная улыбка, и он, покрепче подхватив Хана, неторопливо побрёл вперёд. Джисон затаил дыхание, прижимаясь всем телом к натруженной спине парня; если бы кто-то сказал ему вчера, что он будет кататься на каком-то незнакомом автостопщике, Хан бы не поверил и лишь рассмеялся. Но действительность оказалась именно такой: пылающий до ушей Джисон сидел на едва знакомом Минхо, обняв того руками и ногами на манер коалы. И самым безумным ему казался тот факт, что он вовсе не был против быть к кому-то близко настолько, что можно без труда вдыхать запах чужого геля для душа. "Нет, неправда", — подумав мгновение, слабо мотнул головой Хан, убедившись в собственной лжи. — "Не к „кому-то”. Близким именно к Минхо", — его нос задёргался, вбирая аромат с чужой кожи. — Лаванда? — изумлённо воскликнул он, захлопав ресницами. Минхо, вздрогнув, недоумённо спросил: — Что "лаванда"? — Ты моешься гелем для душа с запахом лаванды! Ой, как мило, — захихикал Джисон и охнул, получив ощутимый пинок локтем. — Мне мама подарила, — отрезал Минхо, строго насупившись. — О-о, мама! — многозначительно протянул Джисон, захихикав, когда Минхо шутливо тряхнул его. — Сейчас договоришься и пешком пойдёшь, — проворчал Минхо, с трудом передвигаясь по каменистой дороге. Они вновь погрузились в тишину; Минхо свистяще дышал, идя вверх по склону, а Джисон прислонился щекой к его спине, вслушиваясь в мерные удары быстро бьющегося сердца Ли. Ритм чужого сердцебиения отчего-то грел душу Хана, и Джисон закрыл глаза, отсчитывая биение пульса Минхо. Ветер начал трепать их волосы сильнее, стало заметно прохладнее и влажнее: Джисон распахнул глаза и восхищённо приоткрыл рот, в изумлении глядя на первозданную красоту открывшихся горных вершин. Долго любоваться не пришлось — Минхо резким движением сбросил охнувшего Хана со своей спины, недовольно морщась и хрустя позвонками. Кто-то подбежал к Джисону со спины, обняв ошарашенного парня руками; ощутив короткий поцелуй в затылок, Хан моментально расслабился, осознав, что это был Феликс. — Ну как же красиво! — послышался в его ушах низкий восторженный тембр. — Ага, хорошо, что пошли пешком! — утвердительно кивнул Джисон, глядя на соседние вершины, обросшие хвойными деревьями. — Кто бы говорил, — пробрюзжал где-то на фоне Минхо, недовольно потирая спину. Из-за деревьев перед ними вышли запыхавшийся Чанбин и бодрый радостный Чан. — Так вот вы где? — воскликнул Бан, счастливо улыбаясь; он поставил ладонь козырьком, глядя куда-то вдаль, а затем вновь перевёл взор на пытающихся отдышаться ребят. — Мы нашли горное кафе. — Я нашёл, — гордо добавил Чанбин. — По запаху, что ли? — беззлобно съязвил Джисон и хмыкнул, ощутив тычок в бок от недовольного Феликса. — Как раз время ужина, — смотря на медленно клонящееся к горизонту солнце, заметил Чан. — Поужинаем, а потом остановимся на ночь в отеле. Весело гомоня, ребята последовали за Чаном и Чанбином, торопливо направившимися к найденному кафе. Владелец скромного и тихого заведения — худощавый старичок крайне добродушного вида, одетый в вязанный вручную свитер, — потрясённо ахнул, увидев ввалившуюся через двери ораву шумных и голодных парней. — Исыль! Исыль! — севшим голосом закричал он куда-то вглубь кухни за спиной. — У нас посетители, целая толпа! Из кухни послышалось торопливое шарканье, и наружу высунулось удивлённое лицо старушки; женщина, растерянно посмотрев на ребят, расплылась в улыбке. — Так обслуживай, старый дурак! — обратилась она к мужу, любовно поправив покосившийся тёплый жилет, связанный её же руками. Старичок засуетился, выйдя из-за стойки и гуськом подойдя к большому дубовому столу, за который уселась без умолку болтающая компания. — Здравствуйте, аджосси! — нестройным хором поприветствовали парни хозяина заведения. — Добрый вечер, ребята, добрый, — надтреснутым голосом ответил старик, протягивая каждому написанное от руки меню. — Вы что ж на гору на ночь глядя полезли? Здесь быстро холодает, замёрзнете, — с привычным для пожилых людей любопытством заботливо спросил старик. — Мы здесь проездом, аджосси, — уважительно склонив голову, улыбнулся Чан, отвечая сразу за всех. — Пока есть время, заехали посмотреть на Пхальгонсан. — Это правильно, это хорошо, — часто закивал старик, его дряблые впалые щеки воскового оттенка приобрели здоровый румянец, а глаза весело заискрились; должно быть, посетители здесь были редкими гостями. — Аджосси, а вы самгепсаль готовите? — живо поинтересовался Чанбин, даже не глядя в меню. — А то, конечно! Куда же без него? — задорно ответил старик, вновь поправив вязаный жилет. — Тогда нам, пожалуйста, четыре порции на одном гриле, — быстро распорядился Чан, мельком пробегая по позициям в меню. — И три порции кимпаба, это на всех, — Чан поднял взгляд на ребят. — Остальное заказывайте сами. Выбрав еду на свой вкус и проводив взглядом удаляющегося старичка, засеменившего к жене на кухню, стол вновь наполнился шумом, гамом и смехом. Джисон, будучи до этой минуты самым шумным и жизнерадостным, внезапно поник: его социальная энергия иссякла, и он, выдохнув, опустошённо уставился в стену, слушая беззаботные разговоры, льющиеся нескончаемой рекой. От непрерывного звонкого смеха и постоянных эмоциональных криков его голова наполнилась мерзким гудением, отдающимся в виски пульсирующей болью. Свинцовая тяжесть разом навалилась на него, и Хан поморщился и нервно сглотнул, поставив локти на стол и уткнувшись лбом в руки. Феликс озабоченно покосился на лучшего друга, нахмурившись; он наклонился к нему и что-то шепнул Джисону на ухо, после чего Хан, благодарно кивнув, поднялся из-за стола и медленно побрёл куда-то на улицу. Минхо проследил за удаляющейся фигурой обеспокоенным взглядом и, сведя брови, наклонился уже к Феликсу. — Что с ним? — едва слышно спросил он у блондина, напряжённо поджав губы. Феликс, бросив быстрый взгляд на закрывшуюся за Джисоном дверь, сел к Минхо ближе, отвечая таким же тихим шепотом. — Всё в порядке, ему просто нужно немного отдохнуть от нас, — Феликс на секунду замолк, а затем продолжил. — Скоро он вернётся, не переживай. Минхо сощурился, понимающе кивнув; неприятное чувство беспокойства не покинуло его, потому он тоже поднялся из-за стола под удивлённые взгляды других. — Я тоже проветрюсь, — взяв с собой термос, на ходу бросил Ли, распахивая дверь и выходя наружу. Он не последовал за Ханом — это было бы ни к чему; вдохнув полной грудью чистый горный воздух, Минхо двинулся между высокими стволами деревьев, слушая переливчатый щебет готовящихся ко сну птиц. Минхо отходил от кафе всё дальше и дальше. Деревья начали редеть, а вскоре парень и вовсе увидел брезжащий свет между стволами; он припустил быстрее, выйдя прямиком к ущелью, откуда открывался вид на пологую зелёную равнину, устланную цветами. На камне прямо у обрыва сидел Джисон, задумчиво глядя куда-то вдаль; услышав шорохи, он обернулся, столкнувшись взглядом с проницательными глазами Минхо. — Извини, я не хотел помешать, — внезапно кротко извинился Минхо, делая шаг назад. — Я тоже погулять вышел. Пойду уже обратно. Он уже обернулся было, чтобы вернуться к кафе, как позади раздался тихий голос: — Подожди, хён! Останься... Минхо обомлел, повернувшись. В его горле моментально пересохло, и Ли, сглотнув, хрипло пробормотал: — Но ты же хотел побыть один, разве нет? — Да, — просто ответил Джисон, кивнув. Его щёки стыдливо покраснели, и он, отведя взгляд в сторону, попросил. — Можешь просто посидеть со мной? Как во время дождя? — Посидеть? — ошеломлённо переспросил Минхо и, встряхнувшись, направился к Джисону. — Могу, конечно, ты только подвинься. Смахнув рукой пыль с камня, Минхо сел рядом с Джисоном, который обхватил ноги руками и уткнулся подбородком в ложбинку между коленей. Оба устремили взоры вдаль, глядя на высокие горные массивы, верхушки которых начали подкрашиваться в багровую краску заката. Алые полосы медленно ползли вниз, оставляя нежно-розовые поцелуи на лепестках горных цветов. Ранее сочно-зелёная равнина загорелась пламенем, и парни застыли как каменные изваяния, восхищённо наблюдая за ярким солнечным диском, медленно плывущим за горный хребет. Минхо, вспомнив о чае, открыл крышку термоса и, налив прямо в неё остывший напиток, протянул имитацию кружки Джисону, который, благодарно кивнув, принял чай и начал медленно глотать холодную жидкость. Никогда ещё Джисону не было настолько комфортно быть рядом с кем-то; не говорить, не взаимодействовать — просто быть. Конечно, у него был Феликс, его лучший друг, но это было совершенно другое, новое чувство, диаметрально противоположное чувствам Хана к Феликсу. Солнце почти скрылось за горизонтом, и начало стремительно холодать. Джисон и Минхо сбились в одну кучку, греясь друг о друга и продолжая молчать, провожая взглядами уходящий бледно-розовый диск. Ладонь Минхо ласково провела по спине Джисона и легла на плечо парня, притянув последнего ещё ближе к себе, и Хан уронил голову на его плечо, вдыхая уже ставший привычным за безумно короткий срок лавандовый запах. — Вы с ума сошли, что ли? — раздался позади возмущённый голос, и оба парня испуганно подпрыгнули, обернувшись назад и столкнувшись с раздосадованным взглядом Чана. — Вы почему не вернулись? И на звонки не отвечаете? Мы вас по всему парку ищем! — Ой... — виновато приложив ладонь к губам, ахнул Джисон. — Прости, хён, мы засиделись... — Да я вижу, — недовольно сощурившись, протянул Чан. — Мы забрали вашу еду, так что идём, ехать пора. Нам бы ещё в отель как-то попасть, мы же не бронировали номера. Минхо и Хан, оторвавшись друг от друга и вскочив с насиженного места, сразу же озябли, ощутив, как леденящий ветер свистит у них над головами; даже летом в горах было ужасно холодно. Чан, покачав головой, поманил их рукой и направился к склону, ведя за собой двух пристыженных парней. — Нашлись! — крикнул Чан замаячившим вдали ребятам. — Спускайтесь вниз! Спуск занял намного меньше времени и сил, чем подъём. Сбежав по склону вниз и разблокировав минивэн, все распределились по привычным местам в машине и затихли, будучи сытыми и уставшими. В машине запахло самгепсалем и какими-то пряностями — лишь уловив запах еды, Минхо и Джисон ощутили, насколько были голодными. Чан, повозившись мгновение, протянул им два пакета с пайками, куда заботливой старушкой были уложены мясо и гриль. Не дожидаясь приезда в гостиницу, оголодавшие парни накинулись на блюда, поглощая их с невообразимой скоростью. На сегодняшний день их последней целью осталось лишь заселение в отель на ночь. И уже завтра, проснувшись с первыми лучами восходящего летнего солнца, они пустятся дальше в путь до Ульсана, чтобы воочию увидеть сияющие на свету водяные потоки водопадов Параэсо.