꧁†꧂
В списках Подрядчика напротив солнечных часов, конечно, нашлось примечание о колеснице Гелиоса, поэтому всего этого недоразумения можно было избежать, если бы Загрей только вчитывался в контракт прежде чем вываливать груды блестящих цветных камней (которые в наземном мире, вероятно, имели огромную ценность) в качестве оплаты. Загрею казалось, что история с часами на этом закончилась. Возвращение к привычному патрулированию прошло без особых осложнений. Разве что дядюшка Посейдон, похоже, едва не разрыдался, когда Загрей наконец-то вновь принялся активно пользоваться его привычными боевыми дарами. Первородный Хаос вернулся к тому, чтобы давать свои совершенно хаотические благословения, безо всяких комментариев. Единственное, что изменилось: Танатос как сквозь землю провалился. Фигурально. Потому что иначе, конечно, Загрей уже с ним встретился бы. Если только Тан не избегал его сознательно. Но эта мысль была глупой. Глупой ведь? Загрею пришлось даже — с участием Гермеса и нескольких переданных им записок — переговорить с Аресом, чтобы выяснить не началась ли на поверхности очередная массовая заварушка среди смертных. Но нет, смертные пребывали в мире и благодати, и — с лёгкой руки Деметры — наслаждались приятной тёплой погодкой, собирали урожаи и даже голодать не планировали. Так что если уж Танатос и был загружен должностными обязанностями, то не больше обычного. Танатос, конечно, по-прежнему являлся на помощь, когда Загрей брал в бой Морта, но в пылу боя у них даже приветствиями обменяться не всегда получалось. В надежде, что это поможет приблизить их встречу в лабиринтах подземного царства, Загрей начал повсюду таскать с собой пронзённую бабочку. В отличие от подарков олимпийцев, она не помогала напрямую участить встречи с дарителем, но мало ли. Не мог же Танатос избегать его вечно? Пользы от талисмана было мало: пребывая в нервном напряжении, Загрей норовил то чуть-чуть попасть под обрушившуюся пятиметровую колонну, то слегка зацепить торсом когти врага — в общем, бабочка давала мизерный бонус, а в худшие дни и вовсе служила исключительно декоративным дополнением. Конечно, если подходить к бою с умом и терпением, то (со временем) сувенир этот мог превратить Загрея в смертоносную машину. Вот только бабочка награждала за крайнюю осторожность, и зачастую поступать следовало лишь определённым образом: например, заблокировать удар в нужный момент, потеряв шанс контратаки, или выдержать дистанцию вместо прорывной атаки, или заранее распланировать передвижения в комнате, полной ловушек, а не понадеяться на удачу. И определённо не навешивать на себя по пять штук разом проклятий мести от Олимпийцев, чтобы потом смотреть — и пальцем не шевельнув — как отцу прилетает ответная кара десятикратно превышающая первоначальную его атаку. Бабочка, которую подарил Танатос, имела свои преимущества, разумеется, но главной её ценностью для Загрея всё же была личность дарителя. И личность эта всё ещё отказывалась появляться в зоне прямой видимости. — Ох, дорогуша, — сказала ему Афродита в одну из их «встреч». — В последнее время тебя что-то беспокоит, неуверенность поселилась в твоём прекрасном чистом сердечке. Но не переживай, я уверена, что чувства твои всё так же взаимны, а я в таких вещах смыслю больше кого бы то ни было. Передавай привет Танатосу от меня! (И Загрей неспроста считал Афродиту самой пугающей богиней Олимпа). В итоге переживания Загрея, действительно, оказались напрасными: Танатос безо всякого предупреждения решил объявиться в очередном пустующем зале Тартара. Словно и не исчезал вовсе. — Еле тебя нашёл, — усмехнулся Тан. — Приступим к нашему маленькому соревнованию? Загрей открыл рот и закрыл. Открыл снова, но так и не нашёл, что сказать, поэтому просто кивнул. Привычный гул крови в ушах во время боя вернул ему немного уверенности, поэтому победа, пусть и хиленькая, оказалась за ним. Вместе с привычным уже даром жизни от самого воплощения смерти, разумеется. Впрочем, Танатос в этот раз будто и не старался вовсе. В любой другой раз Загрей определённо попытался бы обвинить его в этом, если бы только лишнее здоровье, не было бы ему настолько нужно. — Тебя всё-таки задели, — цыкнул Тан. — Самую малость, — сказал Загрей, подойдя к нему на всего лишь слегка неустойчивых ногах. Танатос закрыл лицо рукой и тяжело вздохнул: — Хотя бы попытайся отнестись к этому серьёзно, Заг. Зачем ты вообще носишь мою бабочку, если выходить из боя без увечий настолько претит твоей натуре? — Так веселее, — возразил Загрей. Танатос смерил его тяжёлым взглядом. — Ладно, ладно, — Загрей поднял ладони перед собой, — я постараюсь быть осторожнее, если тебе от этого станет спокойнее. Танатос шумно выдохнул, а потом поджал губы, внимательно оглядывая выходы из комнаты. — Ты был чем-то занят в последнее время? — спросил Загрей, когда пауза слишком затянулась. — У меня есть для тебя сюрприз, но тебе придётся сначала добраться до него. И учитывая твоё текущее состояние, я не уверен, что тебе удастся. — Эм, что за подарок? — Загрй тут же оживился, даже головокружение будто спало. — Куда добраться? — На поверхность. — Это ответ только на последний вопрос. — Исчерпывающий ответ, — отрезал Танатос. — Выберись наружу, по возможности не на грани гибели, и я найду тебя. А пока что… иди в правый коридор. И после этих слов он, конечно, исчез. Правый коридор привёл Загрея в просторную пустую комнату, где обнаружился фонтан с живительной водой. После небольшой передышки принц двинулся вперёд почти с тем же энтузиазмом, что и в самом начале своих попыток вырваться на поверхность. Только в отличие от того Загрея из прошлого, теперь он уже в этом деле был весьма опытен. Загрей держал своё слово и дальше продвигался куда осторожнее. По крайней мере, там, где мог себе позволить такую роскошь. И где ему это позволяли. Потому что, например, от Алекто на такую милость рассчитывать не приходилось. — Прости, — сказал Загрей ей вместо приветствия, — к сожалению, в этот раз я не смогу порадовать тебя видом моей крови, хоть и знаю, что это зрелище неизбежно улучшает твоё настроение. Но ей придётся остаться внутри. Ничего личного, но мне очень уж нужно явиться на встречу в подобающем виде, поэтому, как бы я не любил наши кровавые игры, Алекто, сегодня придётся обойтись без них. — О, — она оскалилась, — я так не думаю, паршивец. Я намерена залить твоей кровью пол, и стены, и даже потолок. Чтобы ты долго ещё припоминал это поражение! К счастью, обойтись удалось лишь небольшой лужицей крови. Парочкой лужиц, если по-честному, но они были в противоположных концах огромного зала, поэтому за раз углядеть можно было не больше одной. А кровь на шипах на них же и осталась, поэтому с неактивной ловушкой, смотреть было не на что. Так или иначе, не считая парочки непростых ситуаций, Загрею удалось добраться до выхода из подземного царства почти в полном здравии (с небольшими ожогами от брызг лавы и едва не рассечённым напополам секирой Астерия). И даже с бабочкой, приносящей хоть какую-то, но пользу. Вот только самое сложное оставалось впереди. Аид, укутанный в очередной красный плащ, как и всегда ждал его у выхода из подземного царства. Иногда Загрей задумывался о том, сколько тот стоял в ожидании. Едва ли повелитель подземного царства носил плащ лишь для красоты: холод пробирал до костей, и, благодаря Деметре, Загрей отлично знал насколько смертоносным мог быть мороз. И всё же, вряд ли Аид ждал слишком долго — в конце концов, из подземного царства не сбежать никому, даже его повелителю. Даже на пару шагов от выхода. По крайней мере, не надолго. Приходил ли отец сюда каждую попытку побега? Даже тогда, когда принцу не удавалось выбраться из Храма, Аид никогда не обнаруживался в Доме. Наверное, он мчался наверх сразу, как Загрею удавалось ступить в Храм. Или он всё же начинал свой подъём раньше? Через сколько попыток побега лорд Аид понял (поверил), что Загрею рано или поздно удастся задуманное? Впрочем, едва ли на эти вопросы теперь найдутся ответы. — Сегодня ты более собранный, чем обычно, — сказал Аид, и в голосе его даже не было слышно привычной насмешки. Загрей задавил в себе желание огрызнуться. — У меня запланирована встреча, на которую я намерен явиться. И раз уж для этого мне нужно победить тебя, отец, то давай уже приступим. Ты, конечно, не откажешься от того, чтобы драматично сжечь свой плащ и мучительно медленно готовить к бою копьё. Но я — как и всегда — терпеливо дождусь, пока ты не закончишь с приготовлениями. Но Аид не спешил приступать к бою: — Что-то мне подсказывает, что встреча у тебя не с садом твоей матери. О котором она, между прочим, просила хотя бы изредка заботиться. Загрей почувствовал, как его лицо покраснело от стыда. Он даже опустил оружие. — Ой. Аид вздохнул, но как-то без особого раздражения: — Ладно уж, в следующий раз хотя бы не забудь. Я не уверен, на кого из нас твоя мать будет держать большую обиду, если сад пересохнет в её отсутствие… А теперь, начнём! Бой оказался долгим и напряжённым, но Загрей уже был к этому готов. — Что же, — сказал лорд Аид, когда битва была окончена, — возможно, цветы в саду и не успеют завянуть, когда тебе… удастся снова до них… добраться… И вот Загрей уже остался один посреди заваленной снегом поляны. Его сердце билось часто-часто, а каждый глубокий вдох резал лёгкие морозом, но принц подземного царства твёрдо стоял на своих ногах. — И вот ты тут, — сказал знакомый голос. — Ха, — Загрей выдохнул небольшое облачко пара, — надеюсь, сюрприз ждёт меня в более тёплом местечке, Тан.꧁†꧂
На поверхности всё было иначе: воздух пах свежестью, а над головой — вместо каменных потолков — простирался недостижимо высокий купол небосвода. Даже вечнозелёные поля Элизиума, по мнению Загрея, не могли сравниться с этим залитым солнцем пейзажем. Они оба накинули на себя плащи из тёмной щекочущей кожу ткани, чтобы не привлекать внимания смертных. Загрей вначале чувствовал себя крайне неловко — полы плаща быстро вымокли в солёной воде и неуклюже волочились по песку — но любой дискомфорт забывался сразу же, стоило только посмотреть по сторонам. Блики света плясали по шумным волнам, пока солнце медленно поднималось над горизонтом. С океаном по одну руку и песчаным берегом — по другую, Загрей шёл по самой кромке воды, а морская пена шипела и бурлила под его босыми ногами. Над головой, издавая странные звуки, кружили странные пернатые существа, которых Танатос назвал птицами. — Я всё ещё расстроен, что мы не можем остановиться ненадолго, чтобы порыбачить, — Загрей окинул взглядом безграничную водную гладь. — Наверняка шеф-повар щедро разменял бы такую диковинку. Танатос тихо рассмеялся — он шёл рядом, надвинув капюшон почти до подбородка, чтобы скрыться от солнечных лучей. Он постоянно щурился, будто свет приносил ему дискомфорт, но, несмотря на это, Загрей то и дело ловил его взгляд на своём лице. — Может, в другой раз. Сейчас нам нужно успеть добраться до нужного места, пока смерть не настигнет тебя. — Ха, — Загрей закатил глаза, — очень смешно. — Мне итак приходится превышать свои полномочия, чтобы всё это стало возможным. Ещё не хватало, чтобы смертные нас заметили. Из ало-розового небо плавно перекрасилось в нежно-голубое, а солнечный диск глядел на них сверху вниз, когда Танатос, наконец, указал на узкую тропу между скал. Дорога петляла среди каменной породы, медленно набирая высоту. На самом верху располагались заброшенные руины старого храма. — Мы на месте. Танатос подвёл Загрея к странной конструкции: на земле располагался каменный круг, от краёв которого стягивались линии, ведущие к одной точке, из которой брала начало треугольная пластина. Краска на поверхности камня давно выцвела, но засечки цифр всё ещё были хорошо различимы. Это были солнечные часы. Он уже давно успел об этом позабыть. — Сейчас полвторого, — сказал Загрей. И рассмеялся. Танатос мягко улыбнулся ему. — Ночью даже эти часы окажутся бесполезны, так что не думаю, что от них так уж много пользы. Но я подумал, что тебе захочется увидеть их в действии. Ну что, как тебе сюрприз? Вместо ответа Загрей лишь крепко обнял его. И, наверное, это оказалось ошибкой, потому что мгновение — и вот он уже дома. В объятиях смерти. Буквально и фигурально. К счастью, в его личных покоях, а не посреди центрального зала — шума было бы сколько! — Говорил же, — шепнул Танатос ему на ухо, притянув ещё ближе к себе, — пока смерть тебя не настигнет. Нет, это определённо не было ошибкой.