Даже без тревожащих снов руководителям большой страны было не по себе. Попытавшаяся поднять голову церковь в вопросе разобралась мгновенно и рыть себе яму не стала, а вот у товарищей Сталина, Молотова, Голикова и пришедшего на смену Ежову Берии размышления были сильно так себе.
— Значит, вы хотите сказать, что немцы столкнулись с мистикой? — задумчиво поинтересовался вождь. — А скелеты, принесшие нам информацию — это как-то объясняется?
— Маги, товарищ Сталин, могут теоретически заглядывать в будущее и создавать подобные скелеты, — сообщил глава разведывательного управления. — Но вот казни египетские…
— А кто у наших главный? — поинтересовался Иосиф Виссарионович. — Пригласите его к нам, может быть, у него будут какие-то идеи?
Называемый вождем всех народов мужчина о магах, разумеется, знал. Он знал достаточно для того, чтобы не думать о силовом решении вопросов. Маги, конечно, помогали, но в политику не лезли, да и вообще держались подальше от людского мира. И вот теперь вмешались, принеся ему бесценный подарок, ибо в фильмах была и техника, и оружие, что позволяло теперь отбросить тупиковые варианты развития. Это был поистине царский подарок, и за него стоило наградить, но кого?
— Звал меня, человече? — в дверь вошел высокий — под два метра — сухой старик с длинной бородой. Одет он был в длинную белую рубаху, а в руке его был посох с него ростом. — Я волхв Алексий.
— Присаживайтесь, — попросил товарищ Сталин, на что волхв поморщился.
— В традиции нашей говорить на ты, — пояснил Алексий. — Ибо на вы зовем мы лишь врагов наших. А ты нам не враг, — слово «пока» застыло в воздухе, но произнесено не было.
— Тогда присаживайся, бери чай, печенье вот, — мгновенно перестроился Иосиф Виссарионович.
— Благодарствую, — кивнул волхв. — Что же за беда у тебя?
— Беду от нас отвел кто-то… — проговорил глава государства. — Сначала скелеты принесли весть о будущем, в котором погиб каждый третий, а затем кто-то или что-то навели… хм… мор на врага.
— Ты хочешь знать, кто тебе помог… — пожевал губами Алексий. — О случившемся на стороне немецкой наслышан я. То сотворить не в силах мага, лишь силы древние да великие в том замешаны могут быть. А скелеты… Забудь лучше, ибо крут нравом Кощей, и ежели помочь вам решил, то награды точно не ждет.
— Мы отрицаем существование Бога, — попытался объяснить товарищ Сталин, но волхв прервал его.
— Отрицайте на здоровье, пока не натворите чего непоправимого, ничего вам не будет, — хмыкнул Алексий. — Много жертв — путь к бесам, а они точно никого не помилуют.
Волхв, разумеется, понимал, кто именно мог прижать немцев, но озвучивать свои догадки не желал, ибо связываться с легендарной нечистью желающих не было, а устраивать войну — вообще плохая мысль. Он убедился, что император людей понял его, после чего откланялся, а товарищ Сталин еще долго размышлял на тему того, что, возможно, не все так грустно в религии, как ему по молодости представлялось. Через неделю в государстве прекратились гонения на священнослужителей, предупрежденных о том, что если попробуют поднять хвост — то просто исчезнут с лица планеты. И попы с раввинами вняли.
Вся эта суета Кощея не интересовала, магическая и людская Британии да их кузены были достаточно напуганы, но теперь вопрос стоял о том, что будет с детьми. Тут они должны были сами решить, потому Кощей двинулся к ним, прихватив по дороге и Марью.
Тойт появился внезапно. Гермиона рассматривала какую-то книгу, когда сзади раздалось покашливание. Знакомый мужчина внимательно смотрел на нее, да и на Гарри, сразу же вставшего. Девочка же почувствовала отчаяние: появление Тойта воспринималось как конец отдыха и начало новых приключений, но она не хотела! Гермиона так от всего устала!
— Вы справились, — проговорил Тойт. — Теперь вы можете вернуться и прожить свою жизнь заново…
— А их мнения ты спросил? — раздался голос Кощея от дверей, отчего Тойт резко повернулся.
— Их судьба в моих руках! — заявил он бессмертному некроманту.
— Да? — удивился Кощей. — Тетушка, можно вас на минутку? — позвал Кощей кого-то.
В тот же миг там же, в библиотеке появилась высокая фигура в черном плаще. Опираясь на хищно выглядевшую косу, фигура откинула капюшон, оказавшись миловидной женщиной неопределенного возраста. Внимательно осмотрев собравшихся, она задержала свой взгляд на Тойте, отчего-то хмыкнув.
— Чего звал, племянничек? — ехидно поинтересовалась гостья у Кощея.
— Жениха своего очередного приструни, пожалуйста, — попросил бессмертный некромант. — Забаву себе выдумал — с детскими душами играть!
— Вот как… — женщина внимательно посмотрела на враз побледневшего Тойта, в следующий миг исчезнувшего, а затем оглядела детей. — Вот оно как… Хорошо, племянничек, будь по-твоему. Да будут эти связанные души детьми рода твоего да жены твоей! — она ударила косой в пол, и будто волна прошла по всей реальности, что-то меняя в ней.
— Благодарствую, — поклонился Кощей, на что гостья кивнула и исчезла.
— Кто это был? — удивилась Гермиона, совершенно не понимая, что произошло, кроме того, что другого «приключения» не будет.
— Смерть, — хмыкнул некромант. — Так что теперь Гарри сын мне, а Гермиона дочь Марьюшки, и никаких больше «приключений». Будете жить счастливо, пока не надоест, значит.
— Значит, нас никто не будет принуждать? — поинтересовался уже слишком уставший от приключений Гарри.
— Никто, — улыбнулась Марья.
Пожалуй, эта новость была самой радостной. Теперь можно было просто жить. Гермионе совсем не хотелось обратно, потому что ей было комфортно и здесь, со своим Гарри, а мальчик ни за что и никогда не променял бы настоящих родителей на борьбу непонятно с кем. На том и порешили. Юным Кощеевичам предстояло изучить язык, да нагнать программу Школы Юных Чародеев, чтобы по осени отправиться в школу, где можно было учиться, не думая о разных приключениях. Они, конечно, знали многое, но при этом, как оказалось, постыдно мало, ибо в волшебной русской школе предметов было чуть ли не втрое больше и преподавались они очень серьезно, а глупыми себя чувствовать ни Гермиона, ни Гарри не любили. Яга напоследок подарила обоим по небольшому медальону, назвав это оберегом, но о функциях ничего не сказала, а дети вдруг поняли: все закончилось. Совсем все.
***
Школа Юных Чародеев чего только не видела за свою многовековую историю, поэтому Кощеевичей приняли с улыбкой. Старый учитель внимательно посмотрел в глаза, что Гермионы, что Гарри и вызвал волхвов. Ну а те уже и к Кощею с Марьей обратились. Ибо в глазах детей была видна усталость, так полностью и не исчезнувшая.
— Что случилось? — поинтересовалась Марья, войдя в кабинет, где спокойно сидели подростки.
— Марья, вы почему детям память не притушили? — поинтересовался Алексий, взглянув на жену Кощееву. — Их же прошлое давит так, что жить тяжко. А у детей должно быть детство!
— Боятся они потерять друг друга, — объяснила женщина волхву. — Потому не желают этого.
— Ну что же… — вздохнул Алексий. — Тогда неволить не буду.
И Гермиону с Гарри отпустили. Учителя, впрочем, учли, что дети прошли немало, поэтому окружили их заботой, отчего уже через год память утихла сама. Вокруг было тепло и спокойно, никто никому не угрожал, не обзывал и не желал убить. Они просто учились, проживая свои дни, недели и месяцы. В людской мир ходить Кощеевичи не желали и происходящим там не интересовались. Они знали, что папа, если что, вывернет весь мир мехом внутрь, ибо теперь уже Кощей внимательно наблюдал за попытками простецов поубивать себе подобных.
Гермиона и Гарри закончили школу в свой срок, затем занявшись тем, что было интересно обоим. Гарри открыл в себе талант учителя, а Гермиона — воспитателя. Семья у них была большой и дружной, отчего Британия и прошлое просто забылись. Возвращаться к этим воспоминаниям они не спешили, что, впрочем, было вполне понятно.
А что же Британия да другие страны? Магическая Британия жила своей жизнью. Сильно удивившиеся толстосумы аппетиты поубавили, ибо обрекать на подобное еще и свою страну не желали, а маги… Для них не изменилось ничего. Вот в Германии… В Германии озверевшие бюргеры сначала ликвидировали большую часть носивших и вовремя не сбросивших черную форму, а потом попытались заново построить страну. Выпущенный из тюрьмы Тельман говорил очень правильные вещи, отчего многие ему поверили и тогда… Советский Союз помог, конечно, но, в основном, немцы и сами справились. Умевшие идти к своей цели, они упорно строили социализм в одной отдельно взятой стране.
Международную Конфедерацию магов произошедшее напугало так, что теперь получившие доказательства маги старались и сами следить за своими отщепенцами и гаденышами. Мир добрее, разумеется, не стал, но, возможно, стал лучше. Тойт огреб от Смерти и пошел кошмарить свой народ, не помышлявший о громких заявлениях, ибо в своего Бога иудеи верили, особенно в то, что за гордыню он приложит так, как немцам и не снилось.
Поэтому в мире было спокойно, ну насколько это для людей в принципе возможно.
***
— Ну я же как лучше хотел! — оправдывался назвавшийся Тойтом. — Девчонка уходить без мальчишки не хотела, ну и дал им шанс, не посмотрев. А получилось, что ветка чуточку другая и перерождение там началось! Ну кто ж знал-то? В их родном мире оно тоже началось, но попозже…
— Думать надо вовремя, — заметила попивавшая чай Смерть. — Ты радуйся, что племянничку не было лень и он решил развлечься, а не стерилизовать.
— А разве… — Тойт непонимающе посмотрел на попивающую чай женщину.
— Коша тебя в бараний рог согнет и не заметит, — хмыкнула Смерть. — Он же нечисть, причем единая в славянском эпосе, в него столько народа верит…
— И что теперь? — мужчина тяжело вздохнул.
— А ничего, пусть живут, — улыбнулась Смерть. — Все равно получилось неплохо. Бардачно, конечно, но неплохо. Так что… Хотя лучше бы ты это Тринадцатой отдал, у нее получше получается…
И ветер донес до сидящих за столом задорный детский крик: «Па-а-а-акость!»
