Ёшино часто терпела перемены в своей жизни. Все началось с переезда от родителей за день до своего совершеннолетия. Мысль съехать из родного дома пришла ещё давно. Слишком страшно и стрессово жить там, где за недоваренный рис могут облить кипятком или ударить по голове сковородкой. Или все сразу.
Ёшино общалась со многими. Знакомых было хоть отбавляй, однако друзьями она могла назвать лишь некоторых. Например, её близкую подругу, которая приютила Ёшино у себя на первое время, пока та искала квартиру. Их знакомство не отличается чем-то необычным – встретились в школе, поделились конфетками на обеденном перерыве и с того момента они не разлей вода. Конечно, сейчас той дружбы уже не сыщешь. Они перестали общаться шесть лет назад. Просто дороги разошлись – Ёшино поступила в престижный университет на дизайнера, а та самая подруга сразу после школы вышла замуж и уехала вместе с мужем в деревню. С тех пор от неё не было никаких вестей, однако это не мешало Ёшино вспоминать то время с теплотой.
Второй значимой переменой был уход из университета. Проучившись два курса, Ёшино быстро поняла, что дизайн вообще ей не подходит. В этом деле не нравилось абсолютно всё – преподаватели, учебный материал, конкуренция, сокурсники. Желание уйти появилось в конце первого курса, но почему-то она всё-таки решила перетерпеть и второй. Зачем? Она и сама не знает. Думала, что станет лучше.
Мечты сбываются. И вот, она сидит на лавке около аудитории декана, ожидая, пока он закончит лекцию для технарей. Ей всего лишь надо отдать ему на подпись заявление об уходе из университета, написанное на имя ректора. Тогда она в панике заламывала себе пальцы, вырвала волосы на голове и не знала, правильно ли поступает. Все сомнения развеял, на удивление, какой-то незнакомец, выгнанный из аудитории посреди пары.
— Ого! Ты отчисляешься? — неизвестный технарь, стоявший рядом уже как десять минут, внезапно подал голос.
— Что-то типа того, — нервно произнесла Ёшино, кусая губы.
Она была все ещё не уверена в своем решении. Токийский университет. Сюда грезят попасть многие школьники. Сколько нервов было потрачено на одно лишь поступление? А на учёбу? Впрочем, разочаровывать общество Ёшино не боялась, она делала это с завидной регулярностью. Всем на зло, так сказать. Но сейчас на кону её будущее. Ей интересен менеджмент, однако не произойдёт ли та же ситуация, что и с дизайном? Эта неизвестность пугала её больше всего.
— Вау, да ты смелая. Какой факультет? Почему уходишь с него? — интерес незнакомца не угас даже после неразборчивого ответа Ёшино.
— Дизайн. Просто стал неинтересен и всё, — удивительно, но разговор с этим парнем успокаивал. Волнение все ещё ураганом бушевало где-то внутри, но истязание собственных губ и волос прекратилось. Внимание переключилось на диалог.
— Понимаю. Я бы тоже сейчас ушёл с этой инженерии, однако, этого требует моя будущая профессия, — незнакомец хмыкнул и посмотрел на Ёшино, — а кем хочешь работать-то?
— Менеджером. Ну или конференц-менеджером, но это на крайний случай. Я между двумя этими вариантами, — она неопределённо махнула рукой, — а ты кем хочешь стать... Прости, как я могу тебя называть?
Немного смущало, что они сразу же перешли на "ты", но незнакомец на это не обратил должного внимания. Или сделал вид, что не обратил. В любом случае, Ёшино чувствовала определённую неловкость в воздухе. Это казалось одновременно забавным и странным.
— Менеджер? Отличный выбор, правда. Удачи тебе в этом деле! Я хочу стать астронавтом, — глаза парня загорелись энтузиазмом после этих слов, — а насчёт имени... Бьякуя Ишигами, но можно просто по имени.
— Хорошо, Бьякуя-сан, — кивнула Ёшино и уже собиралась ответить что-то насчёт выбора профессии Ишигами, но была прервана.
— Без суффикса. Просто Бьякуя.
Ёшино приподняла бровь. — Это неуважение.
Воспитываемая в обычной японской семье, где сохраняют традиции былых лет, Ёшино привыкла относится с уважением ко всем. Особенно ко взрослым. А Бьякуя казался старше, а так же минуту назад был для неё незнакомцем, поэтому обращаться к нему без суффикса звучало плохой идеей.
Ей уже доводилось встречать таких людей, как Бьякуя, которые идут против системы. Видя подобное, Ёшино испытывала восхищение, но делать подобное не решалась. То, что навязывало ей собственная семья и общество на протяжении многих лет было сложно забыть.
— Не волнует, — произнёс Бьякуя с улыбкой.
Ёшино невольно подумала, что Бьякуе, наверное, нравится, когда его не уважают или что-то типа того, но быстро убрала эти мысли от греха подальше.
— Я Ёшино Мидзуно, — сглотнув ком в горле, произнесла она, — но моё имя не имеет для тебя значение, так ведь? Конец пары через две минуты, и больше мы никогда не увидимся. Было забавно с тобой пообщаться.
Благодаря Бьякуе она забыла о своей тревоге, хоть и на короткое время. Казалось, что с этим человеком Ёшино знакома вечность, а то и больше, но настаивать на общении даже не думала. Странно заводить дружбу после пятиминутного разговора, но странный технарь так, очевидно, не думал.
— Как насчёт встречи в закусочной напротив университета? У меня пара последняя, — он неопределённо махнул рукой, — расскажешь о своих приключениях на дизайне. Если хочешь, конечно.
Бьякуя заманчиво улыбнулся, сунув руки в карманы. Только сейчас Ёшино в полной мере оценила его красоту. Необычная внешность видимо отражала характер своего владельца. Белые волосы с чёрными кончиками (он их красит что ли? – задалась вопросом Ёшино), темно-красного оттенка глаза (ещё и линзы носит? – ещё один вопрос без ответа), темная рубашка растегнутая на пару пуговиц сверху, свободные брюки, наручные часы... Словно из какой-то дорамы вышел.
Ёшино хоть дорамы и любила, но Бьякуя был точно не её типаж. Значит, водить с ним дружбу будет легче, верно?
— А почему бы и нет? — пожала плечами Ёшино и решительно улыбнулась, — просто подожди пару минут, мне нужно получить подпись декана на заявление.
Тогда она даже не подозревала, что это станет началом самой крепкой дружбы. Бьякуя подарил ей самые лучшие воспоминания, поддерживал в трудные времена, заменил старшего брата. Ёшино не оставалась в долгу. Успокаивала его, когда погибли два лучших друга Бьякуи, хотя сама была не в лучшем состоянии, пыталась помогать с годовалым Сенку, имея на руках собственного ребёнка, делила с ним и горе и радость. Они оба проделали чертовски длинный путь, чтобы стать теми, кем являются сейчас.
Третьей переменой в её жизни стала любовь к красивому иностранцу. Даже не любовь, а страсть. Настолько жгучая, что в итоге Ёшино временами страдает от изжоги даже сейчас. Надо признать, Йохан – её идеал. Больше всего притягивали его глаза. Обычный голубой цвет в те моменты казался для Ёшино каким-то магнитом. Хотелось смотреть в них вечно, заглядывать прямо в глубь, изучать то, что кроется за ними. Глупая влюблённость и не менее глупая девочка.
Не прошло года с их отношений, как они заключили брак. Четвёртая перемена.
Ссоры, непонимание, слёзы, крики. Время, напоминающее Ёшино о её первом доме. Она так хотела создать прекрасную семью, где будет царить спокойствие и любовь, но проблемы с Йоханом возникали постоянно. Слишком разное мировоззрение, воспитание и традиции. Сейчас Ёшино понимала, что никто из них не хотел признавать друг друга, как отдельную личность. Только вторая половинка.
Спасением этих отношений стал ребёнок. Сэйю. Пятая перемена.
Причина послеродовых страданий Ёшино, а затем её свет в конце туннеля. Мальчик, который сначала вызывал у неё тошноту при одном лишь прикосновении, а сейчас вызывающий улыбку своим очарованием. Она по сей день благодарит того психолога, что поставил её тогда на ноги. Он помог увидеть в своём ребёнке не демона из преисподней, а маленького и прекрасного мальчика. Сына, а не незнакомца.
Конечно, отношения это не спасло. Лишь на маленький промежуток времени, а затем все опять возобновилось. Ссоры теперь проходили тихо, чтобы Сэйю ничего не услышал. Однако, Ёшино видела, как тревожно смотрит четырёхлетний беззаботный мальчишка на Йохана или на неё саму. Он хоть и не говорил, но точно знал, что происходит что-то плохое.
Уже после реакции Йохана на послеродовую депрессию Ёшино, она поняла, что разочаровалась в нем слишком сильно, чтобы продолжать любить. Это стало причиной шестой перемены. Развода.
Процесс разрыва брака очень утомительный и сложный. Сбор документов, деление имущества, ребёнка. Конечно, за Сэйю беспокоится не приходилось – суд был на стороне матери-японки. Только за его реакцию на развод родителей. Вдруг, он закроется в себе? Захочет видеть Йохана больше, чем Ёшино? Она бы приняла любое решение Сэйю по этому поводу, но потерять своё солнце, когда только начала любить его? Даже слышать этот факт было слишком больно.
Сэйю отреагировал странно. Свёл всё общение с Йоханом на "нет". Отказывался даже тогда, когда предлагала сама Ёшино. Это поведение вызывало у неё двоякие чувства. С одной стороны – радость, с другой – беспокойство. Может, у них произошёл какой-то конфликт, пока она не видела? Но Сэйю вообще был до смерти спокойным и молчаливым ребёнком. На какой почве мог произойти разлад? Однако интересоваться у самого Йохана она не решалась. Разговаривать со своим бывшим мужем было слишком неловко.
Продлилось это почти три месяца, как внезапно все нормализовалось. Сэйю решился на встречу с Йоханом, итогом которой стало примирение его родителей. Да и сам Сэйю резко изменился. Стал больше улыбаться, разговаривать, даже чай научился заваривать. Насмотрелся как это делает сама Ёшино и повторил? Ей было приятно думать, что её ребёнок немного умнее остальных, пусть это и ограничивалось чаем и необычными познаниями.
А именно сейчас происходила седьмая перемена. На фоне других она казалась самой крупной.
Увольнение с работы и переход в корпорацию Нанами.
Сейчас Ёшино сидела около кабинета Нанами Тэтсуо, дожидаясь времени, на которое была назначена их встреча. От волнения забыть что-то или не успеть вовремя, она случайно пришла на полтора часа раньше. За это время она успела поразмыслить над очень многим, пока боролась с тревожностью. Ну, это хотя бы помогло ей.
Прошлая встреча Ёшино с Нанами прошла в довольно напряженной обстановке. Она старалась не выдавать своего волнения, а он напоминал хищника, загнавшего свою жертву в угол. Ёшино это совсем не нравилось. Такой самоуверенный. Думает, что сможет переманить её к себе в корпорацию.
...правильно думает-то.
В прошлый вечер они все же договорились на сотрудничество. Власть Нанами была настолько велика, что сегодня утром она уже оказалась уволена со своей прошлой работы. Больше всего Ёшино боялась, что после этого он так и оставит её. От любого человека можно ожидать нож в спину, каким бы благородным и пушистым он не казался. А от богатых дядек со властью можно много чего ожидать. И не всегда в хорошем смысле.
Вспоминая их первую личную встречу, по спине бежали мурашки. Взгляд, движения, манеры, речь – все было на другом уровне. Не на том, с каким она привыкла работать. Нанами Тэтсуо много говорил. За потоком его слов еле поспеваешь. Пытаясь обработать всю полученную информацию, не замечаешь, как уже полностью согласен с предложением засранца.
Ёшино, внимательно следящая за нитью разговора, на эту уловку почти попалась, но думала она значительно быстрее, чем говорила.
— Я подумаю над вашим предложением, Нанами-сан, — ответила тогда Ёшино известной всем заготовкой.
— Это вежливый отказ или вы действительно хотите подумать? — приподнял бровь Нанами.
Она ожидала окончание разговора на этой ноте, но надо уже понять, что эти Нанами просто так не сдаются.
— Я действительно хочу подумать, — сквозь зубы процедила Ёшино.
Он слишком задерживает её. Надо быстрее заканчивать диалог и идти в зал.
— Что вас смущает в моём предложении?
И ещё куча вопросов, наводящих на ответ "я согласна, только отстаньте от меня". Вообще-то, Ёшино уже все для себя решила, но взяла дополнительное время, чтобы отойти от шока. Этот Нанами сначала героически защитил её от удара другого влиятельного дядьки (обычного конференц-менеджера!!!), а теперь предлагает работу у себя в корпорации. Что за внезапная благотворительность?
Отказываться от вполне удачного предложения Ёшино даже не думала. Жизнь научила её, что если дают – не просто бери, а отрывай с руками и никому больше не отдавай. Сэйю скоро пойдёт в школу, а значит лишние деньги никому не помешают.
Кстати о Сэйю. Перед Ёшино стояло трудное решение, когда она уходила на собеседование – оставить его дома или отдать кому-нибудь на попечение. Вариант взять с собой сразу отпадал. Это же корпорация Нанами, а приходить туда с ребёнком казалось чем-то неправильным. Конечно, у Ёшино вошло в привычку нарушать японские нормы общества, но тут на кону стоит довольно престижная работа. К тому же, Сэйю хоть и тихий, но мало ли с кем он может познакомиться в самом здании Нанами. Не надо ей такого счастья.
И всё-таки оставлять Сэйю одного не казалось хорошей идеей. Ударится обо что-то, обожжется, выпадет из окна – мозг Ёшино с каждой секундой генерировал самые худшие варианты развития событий. Было решено отдать его кому-нибудь на попечение. Вот только кому?
Асуна всё ещё обижена на неё за проделки Сэйю, Йохан сегодня ведёт какой-то семинар, Санго с остальной семьей путешествует по стране, наслаждаясь отпуском. Вот выбор и пал на Бьякую, который уже как второй час присматривал за маленькими гениями. Ёшино пообещала самой себе занести ему пару упаковок заварной лапши. Героям нужны трофеи.
Ёшино нервно прикусила губу. Она немного волновалась перед собеседованием, а отвлекать себя посторонними мыслями становилось всё сложнее и сложнее. Темы для раздумий исчерпали себя быстрее, чем ожидалось. А ведь до встречи ещё целых полчаса! Конечно, она могла подумать о своём прошлом, но перспектива расплакаться прямо на собеседовании Ёшино не радовала.
Впрочем, в таких ситуациях она всегда звонила Бьякуе. Почему бы и сейчас так не сделать?
Голос Бьякуи обладал чудодейственными свойствами. Например, временное исцеление от тревожности и паники. Так было с их первой встречи. Как же приятно осознавать, что ничего не поменялось с тех времен.
Пальцы, словно автоматически, нашарили небольшой телефончик в кармане, разблокировали его и быстро нашли уже такой родной номер телефона.
Гудок. Ещё один.
— Алло?
Бьякуе никогда не было нужно больше двух гудков, чтобы ответить на звонок. Даже будучи самым занятым человеком в мире, он отвечал на входящие почти сразу.
— Привет, — с улыбкой ответила Ёшино, — я волнуюсь перед собеседованием.
Этих слов хватило для того, чтобы группа быстрого реагирования имени Бьякуи подключилась к разговору. Он довольно прокашлялся — почему-то ему нравилось успокаивать внутреннего паникёра Ёшино не прибегая к самим успокаиваниям.
— Что за собеседование? — без лишних слов, сразу к делу.
— Устраиваюсь на работу в корпорацию Нанами.
По ту сторону провода послышался громкий визг, который, по всей видимости, принадлежал Бьякуе. Ёшино прикусила губу, чтобы не рассмеяться прямо в коридоре. В трубке также послышался ответный крик Сэйю из соседней комнаты. А вот за это и получить можно.
— Ёшино-сама, что за резкий переход из грязи в императоры? — тонким голосом, словно кого-то пародируя, — неужели в тебе опять горит огонь возможностей и силы воли? Или наконец нашла себе хорошего мужика без моего ведома?
— В моей жизни ничего не происходит без твоего ведома, особенно мужики, — закатила глаза Ёшино.
— Я бы оспорил это, но подробностей о твоём собеседовании хочется больше, чем вести с тобой дискуссии, — было слышно, что Бьякуя чем-то занят, но это не мешало ему вести диалог.
Ёшино хмыкнула. — На одном мероприятии встретила Нанами Тэтсуо, он предложил сотрудничество. Не смогла устоять от внушительных денег, понимаешь ли. Вот и вся история. Теперь ожидаю свою очередь на собеседование, хотя тут таковой нет. Просто кое-кто переборщил с пунктуальностью.
Бьякуя на том конце трубки сначала напевал какую-то детскую песенку, затем раздался какой-то лязг и тихое "ай", которое прервало концерт этого талантливого певца. Кажется, он опять что-то готовил.
— Так вот оно что, — с пониманием протянул он, — кажется, сидеть с Сэйю мне придётся в два раза больше. Не то чтобы я жаловался, он забавный.
Ёшино с удивлением приподняла брови. — Почему ты так думаешь? Мне интересно послушать комплименты в сторону своего сына, продолжай, — заинтриговано произнесла она, — а своей роли няньки можешь частично забыть. Йохану дадут отпуск через две недели.
— Его мозг – бредогенератор гениальных идей. Вчера, когда мой дом захватили мелкие, Сенку и Рюсуй начали подшучивать над Сэйю. Он не растерялся, пошёл ко мне на кухню, заварил нам обоим чай и начал строить теории о странных волосах Сенку. Это было самое весёлое времяпровождение в моей жизни, — на одном дыхании высказал Бьякуя, — по нему сразу видно – сын своей матери. Только ты могла породить на свет такого безумного теоретика.
Ёшино знала о небольшой одержимости своего сына, которая в их узких кругах звалась ТВС. Иногда ей доводилось слышать его разговоры с Юдзурихой, а то и с самим Сенку. Думала ли Ёшино, что Сэйю станет обсуждать подобное с Бьякуей? Нет, но этого стоило ожидать.
— А в остальном он обычный ребёнок, не беспокойся, — Бьякуя быстро переводил темы, — но это все не так важно, по сравнению с теми новостями, которые я раздобыл! Это связано с Йоханом.
— Напомни мне, почему ты общаешься с моими бывшими?
На той стороне повисло молчание. Бьякуя судорожно думал над ответом.
— Прекрати задавать такие сложные вопросы, женщина! — с наигранным возмущение ответил Бьякуя. Точнее, не ответил, а ушёл от вопроса, — так тебе рассказать? Вдруг это ранит твоё сердце?
Ёшино опять закатила глаза. Кажется, это скоро станет её новой привычкой, если она продолжит так активно общаться с Бьякуей. Может, новости о Йохане и правда разобьют её сердце, но любопытство было сильнее.
В итоге она дала одобрение тихим "валяй".
— Оказывается, что у него появилась девушка, за которой он теперь бегает. Недавно в их отношениях случился прогресс – он узнал её имя, — торжественно произнёс Бьякуя, — она уже один раз отвергла его, ибо подумала, что он женат и хочет сделать её своей любовницей. К слову, она иностранка.
— Меня больше интересует другой вопрос – каким образом ты узнал столько подробностей? Йохан не из тех, кто любит распространяться о своих отношениях, — Ёшино с безразличием отнеслась к этой информации.
Конечно, она была рада, что у Йохана начинает налаживаться все в личной жизни, но они уже мало что значат друг для друга. Просто друзья, знакомые.
— Секрет фирмы, Ёшино, — с улыбкой ответил Бьякуя. Он явно доволен собой.
Ёшино пришлось отвлечься от звонка, проверив время на телефоне. Они так заговорились с Бьякуей, что прошли почти полные полчаса. Оставалось несколько минут до собеседования, а это означало, что пора закругляться.
— Бьякуя, мне уже пора. Спасибо, что успокоил, — пусть он и не видел лицо Ёшино в данный момент, но она все равно тепло улыбнулась.
— Всегда пожалуйста, — с такой же улыбкой произнёс Бьякуя, — не забудь оставить отзыв! И готовь свой желудок – я только что приготовил булочки.
— Обязательно.
Ёшино закончила звонок первой, так как увидела в конце коридора мужской силуэт, в котором узнала Нанами Тэтсуо. Она встала и вдруг почувствовала, что совсем не боится предстоящего. Решено, Ёшино купит Бьякуе целых две пачки заварной лапши.
— Здравствуйте, Ёшино-сан. Проходите в кабинет.
***
Сегодня я был одет в траурные одеяния. Причина – Рей умер. Он уже второй день не выходит на связь, пульс на моих запястьях упорно молчит и показывает сплошную полоску. Даже в моём подсознании нет признаков его пребывания. На все мои вопросы Система отвечала кратко – не моё это дело. Однако дело-то моё! Мой наставник же!
Но кого это волнует? Никого.
Я уже начинал волноваться за Рея. Может, он и пубертатная язва, но какие-никакие обязанности выполняет. Да и к тому же мы связаны Клятвой. Не хотелось просто так терять соратника.
От размышлений меня отвлек Сенку, который читал что-то вслух, так ещё и оставлял свои комментарии по поводу прочитанного. Смотря на эту малолетнюю капусту, я вспоминал вчерашний вечер с Рюсуем. Ох, это было весело, пусть меня и взяли в рабство эти мелкие. Отношусь ли я к этому с обидой или злостью? Не-а, это слишком низко для меня. Мне, черт возьми, пятьсот двадцать пять лет! Не буду же я рушить светлые взгляды на будущее этих наивных мальчиков. Им в любом случае придётся платить мне.
Но их контракт я всё-таки разорвал. В прямо смысле. На маленькие кусочки.
Вскоре после этого я ушёл к Бьякуе на кухню. Мы отлично порассуждали о жизни и о волосах Сенку. Затем к нам ещё и Рюсуй присоединился, но виновник наших теорий просто свинтил к своим любимым книжкам по физике. Ну да, книги не встанут на тёмную сторону, как Рюсуй.
А вот сейчас мы опять сидим с Сенку, но в более спокойной обстановке. Он читает книгу, я отдыхаю от них и наслаждаюсь ощущением ирисок в своих руках. Мои старания окупились сполна.
Однако что-то не даёт мне покоя. Хочется тоже сделать бессмысленный контракт. Прикола ради. Конечно, мне не хочется опускаться до уровня Сенку, но можно ведь и сделать немного по-другому? Впрочем, медлить я не стал. Захотел – сделал. Отличный девиз каждого пятилетнего ребенка.
Со стола я украл чистый лист бумаги, там же взял и карандаш, краем глаза смотря на Сенку. Кажется, он немного заинтересован моими действиями, внимательно наблюдает. Под бумагу я подложил одну из больших книг, чтобы было удобнее писать.
А затем я начинаю писать русскими буквами. Системный переводчик, долго спать будешь? Быстрый взгляд на Сенку – он, слава Системе, ничего не заметил. Появились бы ещё вопросы насчёт моих знаниях об иностранных языках. Избавьте. Уже через десять минут контракт был готов. Писать на японском даже при помощи Системы было очень сложно, у меня устала рука. Иероглифы получились кривые и косые, но вроде читаемые. По крайней мере, Сенку должен понять. Осталось только поставить свою подпись в конце.
— Что это? — спросил Сенку, когда я протянул ему листок с контрактом.
— Читай.
Сенку поджал губы и взял в руки бумагу. — Контракт на равное сотрудничество...
Дальше Сенку продолжил читать условия... и все. Я не знал, как составлять контракты. Там всего два пункта и они оба о том, что мне будут платить за мой труд. Уже не рабство.
Завершив прочтение этого маленького контракта, Сенку ухмыльнулся. — Я согласен на такие условия, но есть один вопрос. Что это за подпись?
Он указал на край листочка, где чётко видна пара русских букв. О боже, кажется, я по привычке поставил свою подпись из первой жизни. Удивительно то, что я всё ещё помню её, но сейчас волноваться надо о другом. Такой гений, как Сенку уже различает разные языки? Да быть не может. Наверное, просто интересуется непонятными знаками. Какой же я всё-таки идиот. Нельзя было просто поставить какие-то бессмысленные закорючки вместо настоящей подписи? Конечно нет, это же я.
— Я видел такое по телевизору! — горячо заявил я, ни капли не смутившись. Прорвёмся, — там новости были и упоминали что-то об этих знаках. Без понятия, что они означают, я просто запомнил!
И честные-честные глазки. Я правда всего лишь видел это по телевизору! Разве я могу врать? По моим невинным глазам можно сказать, что я даже слова такого не знаю, как "вранье".
— Знаешь, иногда ты говоришь мне, что я похож на взрослого. Однако и ты не всегда кажешься мне ребёнком, знаешь ли, — сказал Сенку то, что вызвало у меня холодок по спине.
Как прямолинейно. Было глупо надеяться, что Сенку не поймёт моих случайных оплошностей. То выскажусь не так, то действую неправильно. Неудивительно, что он так быстро сложил все факты воедино и пришёл к этому выводу. Но не все потеряно! У меня ещё есть отмазки на эту тему, пусть они и очень глупые.
— О чем ты говоришь, Сенку? — я постарался весело рассмеяться, — я и есть самый настоящий взрослый! Не называй меня ребёнком, — я обиженно надул губ, имея навязчивое желание провалится под земли от стыда, — да и я читал в одной книге, что все развиваются по-разному. Может, поэтому тебе так показалось?
Сенку ещё секунд тридцать смотрел прямо мне в глаза, словно что-то ища. Что именно – оставалось загадкой. Зато я в этот момент еле держал абсолютно детскую улыбку на лице, чувствуя, как Система внутри моего подсознания бьёт тревогу. Ну конечно, меня же чуть не раскрыли.
— Может и так, — кивнул Сенку и с задумчивым выражением лица таки расписался в контракте.
Но я не знал – радоваться мне или впадать в панику. Сенку был очень близок к разгадке. Озвучь он её вслух, то Система сразу же устранила бы меня, поставив на моё место кого-нибудь другого. Если кто-то узнает о моей настоящей личности правду, то мне конец.
Все остальное время мы провели в напряженном молчании.
***
В коридоре послышались негромкие голоса, мешавшиеся с женскими и мужскими. Это было единственным, что нарушало мёртвую тишину здания, если не считать раздражающее тиканье настенных часов в кабинете. Тэтсуо смотрел на Ёшино, она смотрела на него в ответ. Оба молчали. Нанами сидел за столом, где аккуратно сложены по стопочкам документы и прочие бумаги, Ёшино же выделили стул напротив. Атмосферу нагнетали серые стены помещения и холодный свет ламп. Замечательное гостеприимство.
Сколько они уже так сидят? Минут пять точно. На лице у Тэтсуо вежливая улыбка, а Ёшино даже не пытается держать лицо. Просто поджатые губы и взгляд, устремленный в чёрную пучину чужих глаз. Неуютно.
Очевидно, что чувство стыда Тэтсуо неизвестно, поэтому Ёшино не выдержала гнетущей тишины и сдалась первой. — Интересная подвеска.
На шее Тэтсуо висело украшение из серебра в виде змеи, обвивающей жезл. Это было первым, что привлекло внимание Ёшино, если не считать дорогого костюма Нанами. Медицинский символ? Серьёзно? Они вроде корабли продают, а не лекарства.
— Да, это современный символ медицины, — кивнул Тэтсуо, поглаживая большим пальцем свою подвеску, — его название "кадуцей".
Ёшино приподняла одну бровь в недоумении. — Простите, но это не так. В кадуцее жезл оплетают две змеи и наверху у него два крыла. А у вас, Нанами-сан, одна змея и никаких крыльев. Это посох Асклепия. Вы ошиблись.
Тэтсуо удивлённо вздернул подбородок, попутно с этим вычеркнув с того самого листка какой-то пункт. Ёшино оставалось лишь гадать – подписала она себе смертный приговор или билет в безбедную жизнь своей прямолинейностью. Но как можно носить украшение и не знать его точного названия? Так что все оправдано.
— Ох, а ведь точно. Спасибо, что поправили меня, — уголок губ Тэтсуо пополз вверх. Он не устал улыбаться?
— Не стоит, — Ёшино слегка прищурила глаза, — это довольно распространённая ошибка.
Между ними опять повисла тишина. Тэтсуо принялся что-то записывать на свой лист бумаги, пока Ёшино напряженно ожидала. Волнение опять вернулось, но она старалась прокручивать в своей голове недавний диалог с Бьякуей. Это помогало.
Наконец-то Тэтсуо оторвал свой взгляд от стола и обратил внимание на собеседницу. — Перейдём к вопросам о работе?
— Да, но перед этим я хотела кое-что спросить, — кивнула Ёшино, сглотнув ком в горле.
— Я слушаю вас.
— Почему вы решили взять именно меня на эту работу? Вы увидели меня впервые на том благотворительном вечере в честь компании Ризуо, а затем пригласили на собеседование. Хотя, о чем это я? Оно началось уже в той комнате отдыха. Мне интересны причины такого странного поведения.
Нанами внимательно выслушал Ёшино, теребя в руках свою подвеску. С его лица не сходила эта раздражающая ухмылка, которую так и хотелось стереть каким-нибудь резким высказыванием. Но дело в том, что Ёшино и так сейчас балансирует на лезвии ножа. Куда дальше-то?
Кажется, молчание посреди диалога становится традицией в их общении. Или же Тэтсуо пытается сделать из собеседования хоррор. Тоже как вариант.
— Я вам не скажу.
Настало время Ёшино молчать. "Не скажу"? Что за детские игры? Она же просит у него не какую-то секретную информацию, да и они вовсе не дети.
— Я имею право знать, — более твёрдо сказала Ёшино.
— В моём кабинете – не имеете, — поджал губы Тэтсуо, но выглядел он позабавленный происходящим, — хотя, моя власть распространяется на всё здание.
И без того маленькие крупицы уважения к этому человеку разлетались по ветру. Ох, какая жалость! Больше этих крупиц нет. Как и уважения. Ёшино терпеть подобное не собиралась, но Нанами, как назло, заговорил о испытательном сроке.
— Испытательный срок – месяц. Он тоже будет оплачиваться, — быстро перешёл к главному Тэтсуо, — зарплата зависит от качества работы. Максимальная на испытательном сроке – 110585 йен.
Ёшино приподняла брови. — Так мало.
— Вам надо больше? Это почти половина от зарплаты нормального менеджера без испытательного срока, — нахмурил брови Нанами.
— Я ожидала большего, — с разочарованием поджала губы Ёшино, — в той компании мне платили больше.
А вот это уже наглая ложь. Ей даже немного меньше платили, чем предлагает Нанами. Просто интересно, сколько он продержится. Он же в свою очередь опять вычеркнул что-то на своём листке. Кажется, она живой отсюда не выберется.
— Вот как. Как насчёт на две тысячи йены больше? Больше не могу дать, — Тэтсуо был недоволен тем, что приходится торговаться, но одновременно с этим заинтригован. Мало кто осмелится спорить с президентом корпорации Нанами.
— Уже неплохо. Больше точно не можете?
У Тэтсуо скулы свело от такой наглости. — Любой другой на моём месте давно бы выгнал вас отсюда. Вы в курсе?
— Даже не подозревала.
Опять повисло молчание. Тэтсуо понимал, что Ёшино уже согласна на испытательный срок, но ему было интересно, что же она выдаст дальше. Она же решила перенять тактику Тэтсуо и просто молчать, ожидая непонятно чего.
Спустя полминуты, Нанами со вздохом вытащил из под кучи бумаг одну-единственную. — Зарплата на испытательном сроке – 113597 йен. Подпишем контракт? Вы имеете право разорвать его на испытательном сроке в любой день.
Ёшино с милейшей улыбкой приняла из рук Нанами контракт.
— Рада, что мы договорились.
