Недостающий элемент

Сентябрьское солнце приятно обдаёт теплом лицо и руки, что ещё не закрыты длинными рукавами рубашек и прочих кофт. Осень только наступила, а вместе с ней и новый учебный год. Кто-то радостно бежит домой, предвкушая новый этап в жизни. Кто-то недовольно обсуждает с друзьями, что им предстоит перетерпеть ещё год пыток. Кто-то смотрит на ситуацию более позитивно и подбадривает своих товарищей. Слабый ветерок не даёт умереть от жары, а пение птиц успокаивает потрёпанные нервы школьников и их родителей. В целом, всё довольно таки спокойно. — Да почему так? — Альберих садится на лавочку, сразу же утыкаясь лицом в ладони. Ладно, не совсем спокойно. — Тебе действительно нужно объяснять причину? — Розария садится рядом, складывая руки на груди, — Скажи спасибо, что к тебе вообще кого-то посадили. Юноша обиженно смотрит на приятельницу. Это чужой двор. Их дома вообще находятся в противоположном направлении, но пара как-то не заметила, что ушла не туда, бурно обсуждая предстоящий год. — Но почему именно с ним? Ты слышала, что бы он просто так с кем-то общался вне уроков и школьных мероприятий? — Слышала. Альбедо не плохой парень. Да и на то расчёт и был, что он с тобой не заговорит, а ты не будешь мешать своим шумом ни учителю, ни ученикам, — школьница потирает виски и хмурится, будто пытается достучаться до ребёнка, который плачет, не желая смириться с неизбежным. В целом, она, в строгой юбке карандаш, пиджаке и блузке, вполне может сойти, если не за мать, то старшую сестру аболтуса, который сидит рядом в рубашке с растёгнутыми верхними пуговицами, потому что «Ну не удобно мне!», и простых классических брюках. Десятый класс — время, когда оставшиеся ученики сходятся в одном классе. И над ними сжалились, всех решили посадить с уже знакомыми одноклассниками. А смысл разделять тех, кто уже сдружился? Люди взрослые, понимают, что надо будет как-то и с новенькими взаимодействовать. Лучше переодический шум, чем постоянное напряжение из-за банального незнания друг друга. Но если Розарии посчастливилось сидеть с доброй старостой, которой, как и ожидалось, стала Джинн, то Кэйе повезло одновременно и больше, и меньше. Альбедо, казалось бы, умный, даже гениальный парень! Всё знает, всё подскажет, наверное. Спокойный, проблем не создаёт, на нервы не действует… Короче говоря, полная противоположность Кэйи. Вот отсюда и вытекает главная проблема, о которой юноша талдычит добрые десять минут. Что ему, человеку, который просто не может без общения, делать вот с этим молчаливым отличником? Нет, серьёзно, если Розарию с Дилюком можно как-то рассмешить или вытянуть из них саркастические ответы, то что делать с блондином – совершенно не ясно. — Да я ж со скуки умру! — Тебя ещё не скосил табак, так что ничего, это тоже переживёшь. — усмехается Розария, — Может, он свои взгляды на жизнь поменял? Хотя, я бы сама по собственной воли на тебя не взглянула.. — Ты мне подруга или кто вообще?? — Альберих не меняет взгляда, но теперь обида в нём, вполне обоснованная, — Я-то может с ним и полажу, но когда это случится? Неделю? Месяц? Через день он попросит, чтобы его отсадили от меня?.. — Кэйа устремляет взгляд в пол, о чём-то задумавшись, — Слушай, а это идея... — Попробуешь действовать на нервы этому идеальному созданию, я тебя лично по голове сумкой стукну. — Ясно, не идея. Девушка устало вздыхает, сменяя бесстрастный тон, на более мягкий. — Год даже не начался, а ты в апатию глубже меня погружаешься. — Шутки над своими недостатками вообще никак не смущают, а для Альбериха это будет звучать укором. Вот это ей сейчас и нужно, — Нет, серьёзно. Может ты хоть шанс ему дашь? У тебя не было раньше проблем с такими людьми, — Разводит руки в стороны, мол, вот она я, любуйся. И Кэйа действительно смотрит, молчит какое-то время, а потом и вовсе встаёт, ничего не ответив. — Лады, пошли отсюда. — На лицо возвращается обыденная улыбка, а он поворачивается к спутнице, слегка наклоняясь и протягивает руку, другую убирая за спину, — Не против ли Вы, миледи, прогуляться со мной ещё немного и поесть мороженного в столь жаркий день? Школьница закатывает глаза, но кладёт свою ладонь в чужую и поднимается, молча соглашаясь на предложение. — Ты невыносим, ты в курсе? — Слышу это от тебя не первый год. Действительно, уже восемь лет как общаются. Не верится даже. *** Фисташковый холод постепенно расставляет мысли на места. Да, чего-то он драму на пустом месте развёл. Но результат рассадки всё равно стал сильным и довольно неожиданным, пускай только для Альбериха, стрессом! В экстравертной голове так до конца и не улеглось, каково это сидеть с тихоней, что притворяется немым, пока его не спросят. Ладно, зато есть у кого списать. Он же, вроде, химик. Да Кэйа только по этой причине и запомнил ту, теперь уже девятиклассницу, стеснительную Сахарозу. Их с Альбедо вечно ставят в пример на уроках химии: «Ну, вот же с вами сидит умный ребёнок! Да даже дети из средней школы разбираются в теме лучше!». А они всего лишь то не смогли расписать уравнение разложения щёлочи. Так, нет, не щёлочи. Или всё-таки да? Не разбирается Альберих в этом, эти дурацкие вещества, коэффициенты к ним.. да кто вообще придумал уравнения в химии? Зачем они там? Юноша фыркает своим же мыслям, а Розария только удивляется, что в голове друга могут происходить столь бурные мыслительные процессы. Обычно, если он и пытается выдать что-то гениальное, то говорит сразу, превращая это в целый спектакль. — А знаешь, — как-то слишком неожиданно произносит Кэйа, Розария даже вздрогнула, — я не намерен переживать из-за пустяков. У нас по сути впереди девять месяцев отдыха и я буду брать от них по максимуму! — Если год уроков и постоянных напоминай, что скоро выпуск, а перед ним экзамены считались бы отдыхом, — Девушка слегка хмурится, — то я б застрелилась ещё в девятом, а то и в восьмом. — Ну вот опять ты начинаешь! Мы сдали одни экзамены, сдадим и другие, расслабься. — парень тихо смеётся, настроение заметно улучшилось. Фисташковое и ягодное мороженное, шелест листвы, тихие разговоры прохожих. Всё так спокойно. У него есть чувство, что этот год выдастся хорошим, как минимум. А может и лучшим за все годы обучения. По крайней мере, он на это надеется *** Утро началось с кофе. А как иначе? Трудно поднять себя в семь утра, когда три месяца спал до десяти. Продолжилось оно поспешным надеванием того, что есть в шкафу из опрятного и более менее подходящего. Рубашка и какие-то тёмные штаны. Далее путь до чужого дома, благо, соседнего. Женский голос в домофоне слащаво произносит: «Кэйа? Проходи, конечно». Юноша поднимается на третий этаж и, не медля, заходит в нужную квартиру. — Утро доброе! — Вещает низкий голос из прихожей. — Оно было бы добрым, если ты пришёл сказать, что мы можем остаться дома, — доносится сонный голос Розарии из какой-то комнаты. — Не обращай на неё внимание, дорогой, — перед Кэйей образовалась вторая жительница квартира. Волосы того же цвета, что и у Розарии. Ростом немного ниже, а так очень даже похожи. Её мама, — может чаю? Она как раз дособирается. — Женщина улыбается, из-за чего немногочисленные морщинки у глаз становятся заметнее. — Не стоит, я просто подожду с Розой в комнате, думаю, она почти закончила. — Хорошо, как скажешь. — Хозяйка квартиры быстро уходит в свою комнату. На работу ей выходить позже, чем учащимся, но всё же надо. Юноша разувается и идёт по направлению к нужной двери. Стучит, так как та закрыта, и слышит сердитое: «Входи уже». Девушка сидит за столом перед зеркалом и пытается замазать тёмные следы под глазами, свидетельствующие о дефиците сна. — Почему тебя в этом доме любят больше чем меня? — спрашивает подруга, не отрываясь от своего отражения. — Наверное, противоположный пол не может не любить меня. — Пожимает плечами Альберих, довольно улыбаясь. — Боже, просто замолчи. — Розария хмурится и, пожалев о вопросе, вновь концентрируется на своём занятии. Парень пододвигает к столу ещё один стул, усаживаясь на него. Он опирается щекой на руку и скучающе наблюдает за чужими действиями. — Могла бы просто гуашь белую взять и не тратиться на косметику. — Подшучивает Кэйа, лишний раз указывая на бледноту подруги. — Ага, обязательно. Когда в следующий раз приползёшь ко мне после двухчасового сна, — говорит девушка, стараясь теперь нанести тени, — я тебе всё чёрным маркером закрашу, перманентным, что б наверняка. Кэйа пропускает мимо ушей ответ на подкол, никак не реагируя. — Тебе ещё переодеваться? — Васильковый взгляд переходит с лица девушки на чёрную майку на лямках, открывающую вид на лопатки и ключицы, — Или лимит ношения школьный формы был исчерпан на линейке? — Пиджак накину и пойдёт. Пора бы им смириться, что плевать я хотела на их рубашки, блузки и прочую неудобную ерунду. — Не так уж всё с ними и плохо. — У тебя опять пуговицы растёгнуты. — Школьница одаривает собеседника скептическим взглядом. — Ну не все же. Хорошо, аргумент засчитан. Полчаса хватает, чтобы покинуть дом и добраться до школы. Всё ещё непривычно возвращаться в класс, хоть и были они тут только вчера. По кабинету разносится громкое «Доброе утро!» с последней парты. Итто, новоиспечённый одноклассник, весело машет вошедшим, игнорируя хмурый взгляд рядом. Сара. Вроде, неплохая, но через чур уж серьёзная. Сейчас Кэйа мысленно благодарит все существующие и не существующие силы за то, что его сосед по парте хотя бы просто спокоен в большинстве случаев. — Приветики. — Он кладёт рюкзак на второй вариант третьей парты третьего ряда от двери. Оттуда быстро достаются учебник и тетрадь по истории. Альберих улыбается, дожидаясь ответа. Блондин, до этого смотрящий в окно, удивлённо переводит взгляд на рядом, теперь, сидящего. Альбедо одет в рубашку с длинным рукавом и светлый жилет. Странно, вроде, на улице ещё тепло, а он уже укутывается. Зимой не будет вылезать из куртки? И цвет глаз у школьника, как оказалось, непонятный. Вроде, голубые, но не совсем. Скорее бирюзовые.. хотя сейчас, ловя блики солнца в чужом взгляде, Альберих даже рискнул бы назвать их изумрудными. Альбедо какое-то время молча смотрит, будто пытаясь понять, что за человек рядом с ним сидит, но не успевает что-либо ответить, ведь по слуху резко ударил шум звонка. Вслед за звонком раздаётся стук двери, которую спешно открыли, не позаботившись о том, ударится она о стену или нет. — Да я же почти успел! — Жалуется ввалившийся в кабинет старшеклассник. Две крашенные косички покачиваются, пока их обладатель пытается отдышаться, согнувшись пополам, — О, учительницы ещё нет, всё-таки успел. — Выпрямляется, оглядывая кабинет и присутствующих в нём. Ученики неотрывно смотрят в сторону Венти, который, судя по всему, очень даже горд собой. Но смотрят не совсем на него. Слабый тычок между лопаток заставляет юношу отскочить от неожиданности. — Молодой человек, будьте добры пройти на место, — Мадам Пин улыбается, ей самой показалось забавным появление ученика, а ругать кого-то в первый же день за такую мелочь? Больно нужно. Все поднимаются в качестве приветствия, на что преподавательница машет рукой, как бы говоря «Садитесь». Старушку все любили. Человек она спокойный и добрый, материал рассказывает интересно, с учениками ладит. Первый урок у неё — настоящий подарок. Все стараются вникнуть в рассказ учительницы, Альберих в том числе. Мифология стран дальнего востока. Ничего сложного, но увлекательно, отличная тема для первого занятия. Точнее, он старался вникать, пока взгляд не зацепился за то, чем занимается сосед по парте. Альбедо что-то выводит на листах тетради. Вряд-ли конспект, больно размашистые и разные движения, чтобы писать ими буквы. Так ты у нас ещё и творец? Но со своего края парты не видно, что именно появляется на страницах, ведь художник перекрыл почти весь обзор свободной рукой, положив её справа от тетради. Левша, который сидит у окна. Чем ещё удивишь? Мадам Пин не обращает внимание на то, что происходит за третьей партой, обсуждает каких-то демонов с Итто и Чайлдом. Кэйа уже даже не пытается запомнить рассказ. Вместо этого он сконцентрировал внимание на блондине. Пытаться посмотреть в чужую тетрадь, означало лишний раз отвлекать рисующего, поэтому остаётся лишь гадать, что такое выводит сосед, при этом слабо улыбаясь. Тем, кто умеет мило улыбаться, многое сходит с рук и они легко меняют впечатление о себе. Кэйа мысленно делает пометку, что Альбедо пополняет этот список.