Недостающий элемент

Холод подкрался неожиданно. В эту пятницу на улице где-то десять градусов, но ощущение, что все минус десять. Кэйа смотрит в потолок, не желая вставать и вылезать из-под одеяла. Идея прогулять в первую же неделю казалась не такой уж и плохой, он бы её осуществил, если бы не услышал с кухни крик: «Ты там живой? Занятия через час». Альберих всё-таки поднимается. По коже пробегает волна мурашек из-за резкой смены температур. Потом он сможет хоть в футболке ходить, но нужно привыкнуть. Доползает до ванны, оценивая насколько сильно заметен его «ни капельки не сбитый» режим сна, умывается и теперь направляется на кухню. — О, наконец-то проснулся. — Мужчина стоит посреди кухни с кружкой чего-то в руках. Судя по запаху — кофе. — Пап, налей мне тоже, пожалуйста, — подросток садится за стол, облокотившись на спинку стула, — а то после работы придётся отправляться сразу в школу, ведь «Ваш горе-сын проспал шесть уроков, а с физкультуры вообще сбежал». Ну, понимаешь. — Какой ужас, это ведь самое худшее, за что меня только хотели видеть твои учителя с директором! — мужчина усмехается, отставив свою кружку и начинает заваривать в другой горячий напиток, — Не когда подрался, не когда разбил окно... — Всё, всё, я понял! Можешь не продолжать. — Не я начал этот разговор. Завтракают, если один только кофе можно назвать завтраком, в тишине. А о чём собственно разговаривать? Кэйа молча наблюдает за тем, как собирается отец, при этом грея руки о кружку. Голова отказывается работать, как он при таких условиях ещё и учиться должен? Так, кажется, он с кем-то о чём-то договаривался... В голову бьёт озарение, когда слышится сигнал уведомления и на экран телефона выплывает сообщение. 07:18 Филин: Надеюсь, ты хотя бы проснулся, иначе я не знаю, что с тобой сделаю. Ой-ой, точки на конце ставим, просмотрите какие мы злые и серьёзные по утрам. Хочется съязвить, но Альберих сам готов ударить сейчас кого-то за такое. Так, его ждут. Хорошо. А где и зачем? Юноша лениво листает список чатов, ища нужный, пока не натыкается на беседу: Джинн, Розария, Дилюк, Венти, Барбара, Кэйа. «Значит в 7:35 у дома Гунхильдр», — гласит сообщение, которое он сам и написал. Альберих бьёт себя по лицу, отодвигая в сторону почти не тронутый кофе. Так, до нужного места где-то минут десять, а если быстрым шагом, то и за пять дойдёт, главное не отвлекаться, можно успеть. Из шкафа достаётся чёрная водолазка с высоким воротом и такого же цвета брюки. Несколько одинаковых брюк было странной, но в общем-то практичной идеей. В рюкзак быстро сбрасываются нужные книжки, тетради, в некоторых из них даже есть домашнее задание. Подросток выходит в коридор, где отец также запихивает нужные документы в папку. Кэйе в детстве казалось, что быть совладельцем сети баров это легко и даже весело, в какой-то степени, но куча бумажек, которые Альберих старший то и дело таскал домой, говорила об обратном. Юноша стоит у зеркала и поправляет чёлку, закрывающую один глаз. Старший застёгивает рубашку того же цвета, что и водолазка сына. Увидел кто их с отцом одновременно, решил бы, что у семьи траур, только старший почему-то брюки светлые надел, выбиваются из образа. — Я побежал, — сообщает Кэйа, накидывая серую ветровку, и хватая сумку. — Аккуратнее, — отвечают теперь из гостиной, — я предпочту заехать в школу, а не травмпункт. Юноша хмыкает, но не отвечает. Стоит двери в квартиру захлопнуться, как из кармана достаются наушники. Плейлист ставится вразноброс. Что ж, в путь. Лестничные пролёты остаются позади один за другим. Быстро здоровается с соседями, которые тоже только начали покидать дом, хмурые, заспанные, но вежливые, поэтому отвечают. Ноги двигаются на автомате, пока в ушах играет что-то на французском. Так, поворот направо, светафор. Ждёт пока красный сменится на зелёный и продолжает путь. На экране телефона высвечивается 7:34. Школьник срывается на бег, тихо выругавшись. Заодно согреется. Хотя, когда тебе бьёт холодный ветер в лицо, в это слабо верится. Через пару минут он видит нужный дом и компанию. — Я старался прийти вовремя. — Сходу начинает оправдываться Альберих, видя, что пара красных глаз уже недовольно смотрит на него. — Твоё счастье, что ты не сильно опоздал. — Сообщает рыжий. — Да брось, Дилюк, чего ты так сразу... — Джинн приветливо улыбается, — Главное, что сейчас все в сборе, никто сильно не замёрз же? Дружное «Нет» становится более чем весомым аргументом, чтобы не начинать лекцию о важности пунктуальности. Не смотря на погоду, никто не сожалеет о том, что согласился идти компанией. Разгоры о возможных планах на выходные как-то неожиданно перетекли в музыку, не без помощи Барбары с Венти. Старшие не сильно разбираются в классике, поэтому лишь внимательно слушают обсуждение композиторов, сонат и опер. Но это, наверное, даже к лучшему. Приятно видеть во всю улыбающихся девятиклассницу с десятиклассником. Они сейчас как источник энергии, которой так катастрофически не хватает после пяти часов сна. Юноша сам не до конца понял, почему так долго не мог уснуть. Размышления о почти закончившейся учебной неделе всё больше и больше отодвигали время сна. Кэйа подставляет лицо под редкие лучи солнца, что только начинает потихоньку пробиваться сквозь серые облака. — Кстати, сегодня, кажется, новая учительница по литературе приходит. — Говорит Джинн, когда наступает тишина. — Первый урок литературы за неделю? Хоть что-то разбавит это отстойное расписание. — Кэйа улыбается, убрав руки в карманы ветровки. — Сегодня из проблемных уроков только химия. — Наконец-то подаёт голос Розария. — Целая химия! — С тобой сидит главный химик класса. — А с тобой самая умная девушка класса. Гунхильдр смущённо отмахивается, тараторя что-то о том, что одноклассник преувеличивает, но Кэйа тут же начинает перечислять самостоятельные, с которыми ему когда-то помогала блондинка, тем самым вгоняя её в ещё большую краску, пока остальные просто посмеиваются с этого. Так они и добрались до школы. Коридоры уже заполнены учениками, разговорами и редким смехом. Сегодня пятница, завтра начнутся выходные, можно выдохнуть. Пережить химию и выдохнуть. Друзья прощаются с Барбарой и направляются на свой этаж. Все одноклассники, как и ожидалось, уже собрались. Эмбер, Эола, Итто, Сара рядом с ним, Тома.. Аято? Кажется, Е Лань, Шень.. Хе, Чайлд. Многовато их как-то получается, но это даже здорово. Ах, ну и конечно же Альбедо. Он похоже только пришёл. Неторопливо разбирает содержимое своего рюкзака, бросив быстрый взгляд на вошедшую компанию. — Доброе утро, — Произносит Альбедо, когда сосед подходит к своему месту, доставая учебник с тетрадью. — Привет, — Быстро окидывает одноклассника взглядом, — Всё настолько плохо? Школьник рефлекторно начинает теребить рукава вязанного кардигана, под которым, кажется был ещё и тёплый джемпер. — Просто мёрзну, — Кэйа, судя по всему, собирался задать ещё какой-то вопрос, но ему не дали это сделать, — Я в курсе, что пока не так уж холодно. Чужая интонации не кажется злобной или расстроенной, просто спокойный голос, но синеволосому почему-то не по себе от этого. Будто никаких эмоций. — Прости. — Что? — Светлые брови приподнялись от удивления. — Не хотел обидеть. Забавно наблюдать за тем, как парень под метр восемьдесят склоняет голову и виновато отводит взгляд. Губы сами собой расплываются в улыбке. Альбедо хочется отказаться от глупого действия так же сильно, как и поддаться порыву. Сегодня внутренний умник может отдохнуть. Кэйа продолжает смотреть себе под ноги, когда его начинают трепать по макушке. — Ты не первый, кто спрашивает. — Альбедо осознаёт всю глупость и странность положения, но чужая улыбка, которую, даже если и хотели, скрыть не получилось, кажется более значимой, чем чувство стыда, — Всё в порядке. Где-то позади слышится тихий смешок, но Е Лань тут же получает слабый подзатыльник от Шень за это. Часть одноклассников молча наблюдает, другая — продолжает беседовать о чём-то своём. Это не их дело. Дилюк, наблюдающий за очаровательной картиной, — надо же, его недо братца так легко засмущали, — ощущает тычок в бок. Он вопросительно смотрит на Розарию, которая как-то бесшумно оказалась рядом. — Поладили. Парень усмехается. — Похоже на то. Отвратительный звук звонка бьёт по ушам. Вот-вот начнётся алгебра. *** — Ты можешь двигаться хотя бы немного быстрее? — Школьница хмурится, наблюдая за еле плетущимся Кэйей. — Роз, там химия... — Я говорила не называть меня так. Парень теперь потирает ушибленное плечо, по которому ударили минутой ранее, но шаг действительно ускорил. — Вы с Альбедо неплохо спелись, — Альберих опять отводит взгляд, вспоминая утренний случай, — тебе нет смысла переживать за проверочную. — Проверочную? Старшеклассники остановились посреди коридора, смотря друг на друга. Будь они в фильме, весь шум сейчас же бы стих, а ему на смену пришло стрекотание сверчков. — Я тебя сейчас ещё раз ударю. — Мы, гуманитарии, должны быть против насилия, особенно по отношению друг к другу! — Кэйа поднимает руки в сдающемся жесте. — Ты чем вообще слушал? Сказали же, что в конце недели будет проверочная по темам девятого класса. — Он столько непонятной фигни на уроках говорит, что я не улавливаю смысл любых его слов! И отчасти Кэйа даже не врёт, ему реально непонятно, что они разбирают на уроках. Но теперь появилась другая проблема. Альбедо действительно трудно разговорить. Он не заинтересован в учёбе, кажется, только на уроках биологии он вникал в лекции преподавателя. Альберих впервые видит кого-то настолько заинтересованного в работе живых организмов. На других же уроках блондин вечно либо смотрел в окно, вероятнее всего, размышляя над чем-то, либо занимался своими делами. Попытки Кэйи поболтать во время занятий обычно просто игнорировались. Но он даже не думал жаловаться. Просто наблюдать за соседом, который вновь сосредоточено рисует что-то на страницах черновика гораздо интереснее, чем вникать в какое-то новое уравнение с кислотами. Может Альбериху потом будет хуже от того, что он не знает, что происходит при взаимодействии серной кислоты с алюминием. Возможно, именно сейчас ему это и пригодилось бы. Зато он знает, что у Альбедо есть бледные, еле заметные веснушки на щеках. Отсчитывание шагов до нужного кабинета больше напоминает таймер до вынесения смертного приговора. И у любого таймера есть завершение. — Здравствуйте, — Синяя макушка просунулась в кабинет, — Можно? В кабинете помимо учителя был ещё и Альбедо. Кажется, они что-то обсуждали. — Приготовьтесь и выходите. — Преподаватель, как и блондин, быстро окинул входящих взглядом, но вновь сосредоточился на ученике, — У меня следующий урок — окно, сможешь прийти? Я распечатаю пару вариантов. — Не хочу прогуливать первую же литературу в этом году. Может лучше на уроке? — Ладно, у нас всё равно эта неделя на повторение. Иди готовься. Можете не выходить. — Добавляет учитель, переключаясь на пришедших. Альбедо поднимает рюкзак и направляется к своему месту. Но стоило потянуться за учебником, как ему адресовали новый вопрос. — Что за варианты? Одноклассник выжидающе смотрит, пока блондин переводит взгляд на Розарию, которая печатала что-то в телефоне. Они с Кэйей одеты в похожие водолазки, неплохо бы смотрелись вместе. — Олимпиада. Надо задания разобрать. — Зачем тебе разбирать задания для первого этапа? — Я что, похож на гения? — Ну, в моих глазах — да. Похвала растекается по грудной клетке каким-то странным теплом вперемешку с волнением. Альбедо благодарит вселенную за то, что он не умеет краснеть. Неожиданно появившийся румянец по-любому бы бросился в глаза из-за общей бледноты кожи. — Эм.. спасибо? — Юноша потирает шею, смотря на соседа с еле заметной улыбкой. Он привык к тому, что учителя часто возвышают его, ставя в пример другим, но эта фраза от ровесника прозвучала так спокойно и буднично, будто являлась чем-то само собой разумеющимся. Простая похвала без капли зависти, сарказма или чего-то ещё. Это и подкупило. — Было бы за что. — Расслабленность тут же уходит, стоит только увидеть записи на доске, — А вообще, мог бы ты... Просьба обрывается звоном. Шум в коридоре резко становится громче, когда одноклассники начинают поочерёдно входить в кабинет. Забавно, но всё-таки нервно наблюдать за тем, как Тома с Эмбер пихают какие-то бумажки в карманы, возможно, шпаргалки. У Кэйи таких нет. Ему остаётся надеяться лишь на удачу. Ну и на ученика слева от него. — Садитесь. — голос учителя звучит строже, чем обычно, — Достаём листы, можно двойные, можно одинарные, можно половину от листка, как удобно. На доске записаны задания для первого и второго варианта. На задания даётся десять минут, пятнадцать — максимум. Задания лёгкие, надеюсь, справитесь. Шуршание тетрадей быстро заполнило класс и также быстро прекратилось, уступив место напряжённому молчанию. Альберих читает первое задание и мысленно хоронит свою хорошую успеваемость. — Альбедо, — сосед оборачивается на шёпот, — помоги, пожалуйста... — М? Задания же простые. Ты ведь был отличником по химии? — старается отвечать также тихо. — Был-то был... — Кэйа молится, чтобы из-за Эолы с Эмбер за второй партой перед ними, их беседа была не так заметна. — Мне нужно закончить со своим вариантом. — Блондин хочет сказать что-то ещё, но его прерывают. — Альберих, это не парная работа. — Преподаватель хмурится, пока ученики отвлекаются от своих работ, теперь жалостливо смотря на одноклассника, — Альбедо, сядь пока на последнюю парту. Как закончишь — вернёшься. — Да, конечно. — Отличник слегка хмурится, забирая вещи и относя их за другую парту. Ну всё, приехали. Альберих перебирает в голове варианты того, что он может сделать. В данный момент, когда учитель смотрит прямо на него, в общем-то ничего. Тогда придётся вспоминать всё самому. Так, хлорид цинка... Цинк с хлоридом, если рассуждать логически. Хорошо, а как его получить из данного примера? Пять минут проходят в напряжённой тишине, даже ничего не упало, удивительно. Никто не решается сдать работу. На задних партах сверяют ответы, на передних просто пытаются что-то придумать. Позади слышится лишь тихое шкрябанье ручек. — Можно сдать? Все оборачиваются назад. Ну да, Альбедо, кто бы мог подумать. — Да, конечно. Ученик быстро подходит к учительскому столу, но не торопится возвращаться на место. — Можете сейчас распечатать один-два варианта? Чтобы потом не терять время. — Остальные ещё не закончили, а мне придётся сходить в кабинет к секретарю. Мой принтер сломан. — Я прослежу за порядком? Альбедо ловит на себе недоверчивый взгляд, но старается сохранять спокойный вид. С конца класса отличный обзор на то, как всё плохо у остальных. — Ладно, — Тяжело вздохнув отвечает мужчина, — только что бы ни одной жалобы на вас от учителей из соседних кабинетов. «Конечно!» разносится по классу, но преподаватель лишь хмурится. Не нравится ему идея, что класс останется без присмотра во время самостоятельной. Стоило учителю покинуть класс, а Альбедо пройти за парту, как кабинет наполнился тихими перешёптываниями: «ура..», «наконец-то», «а как это решается?..». Кэйа хотел, как и большая часть учеников, спросить ответы у близсидящих или попросту найти в телефоне, но тут ему в затылок что-то прилетело, тут же упав на пол. Скомканный лист. — Спасибо! — слегка растягивая гласные, чуть-ли не плача, благодарит Эмбер, обернувшись и слегка наклонившись в сторону, чтобы её было видно из-за Кэйи. Но быстро возвращается к своему листу после недовольного «Пиши быстрее..» от соседки. — Альбедо молодец! — Вообще-то, Чайлд давно всё списал, но другие слишком заняты работами, чтобы прямо сейчас благодарить своего спасителя. — Не шумите, а то проблемы у всех будут. Кэйа разворачивает недавно прилетевший в него лист. Он облегчённо выдыхает, видя аккуратный, пусть и резковатый, почерк и задания своего варианта. 1) Получите хлорид цинка: Zn(OH)₂ + 2HCL = ZnCl₂ + 2H₂O 2) Получите гидроксид алюминия через реакцию обмена: AlCl₃ + 3NaOH = Al(OH)₃ + 3NaCl 3) Запишите химическую формулу оксида азота IV и охарактеризуйте его: NO₂

(Остальное потом выучишь сам, этого и так на четвёрку хватит)

Преподаватель вернулся минут через десять, при этом бурча о том, какой дурацкий у них принтер. Школьники стали подниматься со своих мест для сдачи работ. Розария и Альбедо, подошедший за олимпиадными заданиями, не смогли удержаться от смешка, наблюдая за тем, как учитель хмуро переводил взгляд то на радостно улыбающегося Кэйю, то на его почти что полностью написанную работу. — Альбедо, можешь вернуться на своё место. — Я там посижу сегодня. Остаток урока прошёл скучно, но, к счастью, незаметно. Альберих пару раз оглядывался через плечо на ушедшего от него соседа, но тот не обращал внимания на происходящее вокруг, делая какие-то пометки в тетради. В этот раз звонок казался настоящим спасением. Альбедо шёл по коридору в одиночестве, пока к нему не подлетел Венти, почти сразу же хватаясь за чужую ладонь. — Спасибо большое! Старшеклассник шокировано смотрит на одноклассника, пока тот жмёт ему руку, говоря о том, что если бы не он, то первая же его оценка в этом году была двойка. — Да не за что. Отчасти я это только из-за себя сделал... Ну, подумал, что для вас лишним не будет. Рядом оказывается ещё один человек, но Альбедо не удаётся его рассмотреть перед тем, как ощутить слабый хлопок по плечу. — Спасибо, — Альберих улыбается, слегка наклонившись. — Пожалуйста, — Альбедо действительно написал за него всю работу, вот тут смысла отпираться нет, — но ты ещё о чём-то хотел попросить? Перед уроком. Венти ещё раз благодарит одноклассника, после чего удаляется вместе с идущими мимо них Розарией, Джинн и Дилюком, оставляя Альбедо с Кэйей вдвоём. — Да о том и хотел просить. Я в химии полный ноль. — А прошлые года как? — А прошлые я сидел с Джинн и иногда Дилюком. — Альберих пожимает плечами, — Не даётся мне, я — гуманитарий. — Джинн даётся всё. — Ты сейчас напоминаешь мне её мать... — Понял, понял. У нас литература, пошли. — В чужом тоне слышится намёк на усмешку. Сейчас, идя рядом, Кэйа может лучше оценить разницу в росте. Не такая уж и большая, но Альбедо не выше ста шестидесяти сантиметров, интересно, подшучивал ли над этим кто-то? Молчание рядом с ним уже не кажется чем-то ужасным, но он и так всю химию просидел один, так что неловкое молчание хотелось разбавить хоть чем-то. — Я не понимаю, как можно любить химию? Не в обиду тебе, но там же столько непонятных и бесполезных вещей. Альберих осознаёт, что сказал какой-то бред, но это первое, что пришло ему в голову. — Если вникнуть в начале, то потом будешь решать всё на автомате. Я сам не то что бы люблю её. — Альбедо продолжает смотреть вперёд, будто говорил это всё самому себе, — Вот тебе нравится литература? — Ну да. Это единственное, что из хорошего есть сегодня, как мне кажется. — А для меня это сорок пять минут скуки и бессмыслицы. Им приходится пройти через узкий коридор, в котором образовалась пробка из учеников, поэтому разговор прекратился. Кэйе хочется ударить себя по лицу. Он только что, в разговоре с одним из самых умных одноклассников, сказал, что наука бесполезна, когда ему самому нравится разбирать текста выдуманных историй. Отличная работа. Они всё-таки пробираются через толпу детей и почти добираются до кабинета литературы. — Почему она тебе не нравится? — «Не даётся мне», я — химбио. — Альберих фыркает, слыша цитирование собственных слов, — Не могу я долго распинаться о каких-то событиях или мыслях героев, если это можно сделать кратко и ясно. И не вижу смысла, когда это делают другие. — Однобоко мыслишь, значит. — А ты слишком разносторонне, видимо, раз элементарные вещи посчитать не можешь. Взгляды пересекаются у самого входа в кабинет. В них не выражается какой-то конкретной эмоции, только молчаливое «Мы ещё поговорим на эту тему». Оба парня не поняли, они только что поссорились, оскорбили друг друга или что это сейчас было. Почему этот диалог вообще произошёл? Альберих ожидал, что на него разозлятся ещё на первом вопросе. Тем не менее готовились в гордом молчании. Урока, на самом деле, ждали многие. Ещё первого сентября их предупредили о замене учительницы. Но какую-то дополнительную информацию никто не сообщал. Урок уже начался, но преподавательницы всё не было. Неужто литературу поставили в расписание просто потому что надо? Кто-то даже начал перешёптываться на эту тему, но в коридоре послышалось быстрое цоканье каблуков. — Десятый класс? — В кабинет вошла молодая шатенка. На вид лет тридцать, не больше. — Д-да, — Джинн быстро поднимается, стараясь игнорировать неожиданную дрожь в голосе, — Вы теперь будете вести уроки у нас? — Именно, — Девушка приветливо улыбается, — Лиза Минчи. Можно просто Лиза, надеюсь, что у вас проблем с именем не возникнет. На «Извините» откликаться не буду. Кто у вас староста? — Я. — Продолжает так и не севшая на место Гунхильдр. — Отлично, тогда напиши, пожалуйста, список отсутствующих, дорогая. Еле заметный румянец заливает щёки бедной старшеклассницы. Она не знает, дело в прозвище или в том, кто его произнёс. — Сегодня у нас все, — Розария отвечает вместо растерявшейся соседки и дёргает её за руку, призывая наконец сесть. — Так меня ждали? — Преподавательница хихикает, не прекращая улыбаться. Альберих недоумевает, что эта женщина тут забыла, в голове сразу всплывает злое лицо их химика, — Ла-адненько. Это первое занятие, поэтому, хотелось бы начать с чего-то лёгкого. Как насчёт Чехова? Помните что-нибудь о нём или его произведениях? — Он часто писал о любви! — Выкрикивают откуда-то с первого ряда. — В общем-то, правильно, молодой человек, но нужно поднимать руку. Как Вас зовут? — Тома. — Поняла. Так, ещё что-то помните? За второй партой поднимается сразу две руки, из-за чего Лиза ненадолго, но всё же задумывается, кого выбрать. — Девушка на первом варианте, что Вы хотите сказать, и как Вас зовут? — Эола. — Ученица кладёт ладонь на голову соседке, что обижено надула губы, — Это — Эмбер. А Чехов был медиком. — Чайковский был... — Чайльд произнёс это, надеясь, что с последней парты не будет слышно из-за ответа учительницы, но та будто знала, поэтому молчала. В случае «провала» он ожидал чего угодно, но не смешка. — Отлично. Буду рада разнообразию отсылок в Ваших будущих сочинениях, — Женщина слегка щурится, при этом не прекращая улыбаться. — Вы знаете эту песню? — Кэйа искренне удивляется, переводя взгляд с растерявшегося рыжего на учительницу. — Мне, к вашему сведению, двадцать семь, а не пятьдесят семь. Я если и отстаю от вас в чём-то, то не так уж и сильно. Альбедо лежит на парте, наблюдая за присутствующими. Позже он сделает набросок учительницы, она действительно красивая. Необычная серёжка в виде бабочки, блузка с воротником жабо. Девушка будто сама сошла к ним со страниц одного из романов. Но этим он займётся потом. Пока на последней странице черновика покоится лишь пара набросков соседа с одноклассницей в чёрных кофтах. — М-м, мистер... — Альбедо. — Подсказывает Кэйа, видя на кого направлен взгляд преподавательницы. — Благодарю. — Женщина дожидается, когда ученик выпрямится и будет сосредоточен на разговоре, — И так, какие произведения Антона Павловича Вы помните? В классе повисла абсолютная тишина уже в какой раз за день. Тот самый напряжённый момент, когда у тебя спрашивают то, в чём ты разбираешься, но как назло всё забыл именно в эту секунду. Но такой он, видимо, для всех кроме отвечающего. — «Учитель словесности», «Вишнёвый сад», «О любви».. «Дама с собачкой»? — Ух-ты, неплохо. — Блондин со спокойной душой возвращается в прежнее положение, надеясь, что от него отстали. Когда всем уже было нечего сказать, вопросы о писателе сменились вопросами о преподавательницы, почему решила работать в школе, почему именно литература, Кэйа особо не вслушивался. Он подпирает щёку рукой, смотря на одноклассника сверху вниз. Альбедо не знает, нужно ли как-то комментировать направленный на него взгляд, поэтому закрывает глаза, в надежде не уснуть за несчастные семь минут до звонка. *** На тело накатывает усталость, накопившаяся за шесть уроков. Последнее чего всем сейчас хотелось — тащиться на физкультуру. Но идут, к общему удивлению, все рядом. С виду даже похожи на одну большую, точнее, большущую компанию. Мимо по коридору пробегают счастливые младшеклассники, из-за чего старшие недовольно хмурятся. Можно было сбежать хотя бы с последнего урока. Эта идея всё ещё не кажется такой уж ужасной, особенно, когда Розария вместе с Е Лань бросают быстрое «Скажите, что нам плохо», удаляясь в сторону выхода. Такая дурацкая отмазка, которая всем давно приелась за почти что десять лет учёбы, но что им ещё остаётся? Лучше что-то банальное, чем бредовое. Кэйа бы ушёл, но все, кроме этой парочки, как назло, действительно собрались заниматься. Уходить одному или в компании с новенькой не хочется от слова совсем. — Дилюк, — Кэйа хватается за рукав рубашки друга, не успевшего уйти переодеваться, — давай свалим, а? — Только первая неделя заканчивается, — Замечает рыжий, — а ты уже решил себе проблем нажить? — Ты ведь сам не хочешь идти. — А оправдываться перед отцом не хочу ещё больше. Дилюк лишь хмыкает, услышав «зануда» в свой адрес, и уходит в раздевалку. Альберих следует его примеру, но идёт туда с другой целью. — Ал.. а где все? — Васильковый взгляд бегает с одного одноклассника на другого. — Пошли с физруком договариваться. — Отвечает Альбедо. Блондин выглядит таким измученным, словно ему предстоит трейти урок подряд пробегать, а не появиться на первом. Сидит, ожидая чуда, прячет ладони в рукавах. Никто не знает, почему в спортзале и рядом с ним всегда холоднее всего, даже с отоплением. — Да он же никогда не отпускает. Какой смысл? — Интересуется Альберих. — Попытка — не пытка. — Давай прогуляем? Кэйа спросил это без какой-либо надежды. Вряд-ли согласится он, если отказался даже Дилюк. — Пошли. Но сегодня необдуманные толком фразы и предложения для него ничем плохим не заканчиваются. — Опять проблемы для Джинн создаёшь, — Вздыхает Рагнвиндр, обращаясь к Альбериху, — с неё же спрашивать потом будут. — Так заступись, мол не её это дело, где одноклассники пропадают. — Пожимает плечами Кэйа, — Стань её благородным принцем. Альберих смеётся, слушая ругательства в свой адрес. Альбедо уже взял рюкзак и подошёл к двери. Кэйа берёт одноклассника за запястье и выводит из раздевалки. В этом нет ровным счётом никакой необходимости, но блондин не старается вырвать руку, так что почему нет? — И куда? — Чайльд останавливается у входа в раздевалку, видя удаляющиеся фигуры, — Ну и хрен с ними, всё равно отпустили. *** Стало немного теплее. А может это из-за отсутствия ветра, не ясно. В любом случае хорошо. — Я уж думал, что ты в каком-нибудь пальто. Кэйа ухмыляется, смотря как Альбедо прячет руки в карманах ветровки, не так уж сильно отличавшейся от той, что была на нём самом, только не серая, а белая. — Главной моей задачей было не замёрзнуть в школе. А на улице в таком прикиде сейчас и без пальто неплохо. И всё. Тупик. Кэйа не уверен, сколько им ещё идти вместе. Кажется, если их дороги и разойдутся, то только тогда, когда они выйдут из парка, в который сейчас зашли. Мысли меняются одна за другой, в попытках подобрать тему для разговора. Чего-то несвязанного со школой, что не сделало бы атмосферу ещё более неловкой, в голову не приходит. Что ж, придётся распоряжаться тем, что есть. — Ты сказал, что не любишь литературу, но произведения перечислил без проблем. — Кэйа не смотрит на одноклассника, вместо этого разглядывает ещё зелёные листья деревьев. — Я сказал, что не люблю предмет, а не произведения. Хотя их тоже не особо. — Собеседник пожимает плечами, на секунду отвлекаясь на весёлые крики с детских площадок. Складывалось впечатление, что только старшие классы торопятся домой после занятий, — У Чехова всё понятно. — Кэйа всё-таки переводит вопросительный взгляд на парня, и тот это видит, — Я имею ввиду, что там зачастую чётко прописано кто кому нравится или не нравится. Иногда плюсом объясняется почему. — Ненадолго замолкает, — Мне не нравится, когда тебе приходится догадываться о чувствах персонажа, ведь это значимо для сюжета. — Разве это вызывает какие-то серьёзные проблемы? — Не люблю тратить время на что-то бесполезное. Альберих хмурится. Он бы мог продолжить эту дискуссию, но боится, что приведёт их это в не совсем позитивное русло. Кэйа часто сталкивался с тем, что люди в его окружении не интересуются литературой. Он слышал много причин этому: нехватка времени, скука, незнание того, какой жанр лучше подойдёт. Но никогда ещё это не называли бесполезным. Может, банальная тактичность, но всё же, относится ли Альбедо к чувствам реальных людей так же, как и чувствам тех, кто расписан на страницах книг? — Раз уж мы заговорили о школе, — Альберих выплывает из размышлений, сосредотачиваясь на чужих словах, — у тебя проблемы с химией, — Кивок, — постоянно списывать я тебе давать не буду. — Ты это мне в отместку на допрос говоришь или как? — Кэйа выглядит расстроенным, и Альбедо не знает, стоит ли ему продолжать. — Возможно. — Юноша смотрит себе под ноги, продолжая двигаться к выходу из парка, — Я могу объяснять темы, которые тебе непонятны. Но только после уроков, так что, наверное, это будет неудобно... — Ты шутишь? — Альберих замирает посреди дороги. — В смысле, ты можешь не соглашаться, — Альбедо уже начинает жалеть о том, что начал этот разговор, ведь, кажется, выставил себя навязывающимся идиотом, — Просто так, наверное.. — Ты же понимаешь, в какую яму себя со мной загонишь? Я ни черта не знаю. — Я сегодня уже убедился. — Зачем тебе это вообще? Нет, я не против, — Альберих потирает шею рукой, — просто я ведь действительно одной большой проблемой буду. Альбедо улыбается, невольно сравнивая одноклассника с провинившимся щенком. Большим, но щенком. — Мне всё равно особо заняться нечем, а так хотя бы учёбу себе облегчу. — Странные у тебя представления о лёгком. — Так ты согласен или нет? Юноша уже сказал, что не против. Но сейчас, когда ему нужно дать точный ответ, в голову почему-то начинают закрадываться сомнения. Действительно ли оно того стоит? А как это будет? — Согласен. Когда тебе удобно? — Хоть завтра, если у тебя, конечно, нет планов. — Хорошо, я смогу. Остаток пути они больше не поднимают эту тему. Как оказалось, после парка им действительно нужно расходится. Альбедо — направо, Кэйе — прямо. — До завтра. — Синеволосый получает лишь «угу» в качестве прощания. Юноша быстро листает список композиций в телефоне. На фон ставится «Klavier» с включённым повтором. Ветер дует в лицо, заставляя волосы выглядеть ещё более лохматыми, чем обычно. «До завтра». Блондин ведь просто разочаруется в нём после одной такой посиделки и откажется от занятий, а Кэйю попросит больше не говорить с ним на эту тему. Ведь так?