Вторая своего имени

Рейнира не могла уснуть целую вечность перед этим знаменательным днем. А когда она все же притихла в коконе из простыней, то как и всегда резко очутилась во сне, драконьем сне, как говорил отец. Рейнира не понимала почему её сны приводят его в такой восторг. Все видят сны, не так ли? Но Рейнира была хорошей девочкой, а хорошие дети всегда радуют родителей. Непременно отцу будет приятно послушать её как и всегда, тем более сегодня – это сегодня. Её добрая Джейн, заботящаяся о ней денно и нощно ещё с пеленок, улыбаясь, внесла богато расшитые платья. Недолго думая, Рейнира отвергла привычную фиалку, розу и цвет листвы. Сегодня её день, вполне честно, если она будет солнышком. Платье было даже скорее золотистым, чем жёлтым, а рукава-фонарики безумно пришлись ей по вкусу. Джейн вплела золотую ленту в её косу, закрутив на затылке, и посетовала, что принцесса уже совсем взрослая. Если она уже достаточно взрослая, то она могла бы сначала найти Рейгара, а потом уже идти к отцу. Ведь взрослые делают, что хотят, особенно взрослые принцессы, так ведь? Сир Харлан сопровождал её, посмеиваясь, когда она в припрыжку напевала под нос валирийские баллады. Сир Харлан всегда был добр к маленькой принцессе, и она очень надеялась, что тот не рассекретит её небольшое непослушание. К тому же, не только ей исполнилось целых десять лет, но и Рейгару тоже. Как истинная принцесса и леди она обязана принести поздравления. И конечно, подарок! Сир Харлан любезно нёс увесистый фолиант, который, как она надеялась заинтересует Рейгара. Рейнира всеми силами старалась отыскать то, до чего острый ум её брата ещё не дотянулся. Благо отец разрешил ей взять томик рукописей Эйриса, правнука Эйнара Изгнанника и прадеда Эйгона Завоевателя. Хотя рукописями они были лишь формально, их успел уже переписать не один мейстер. Отец рассказывал Рейнире, что в юности отыскал рукописи в библиотеке на Драконьем Камне, тогда он считал находку подарком богов, которые нашептывали о грандиозных свершениях в будущем, таких же великих, каки у его тёзки. Поэмы о царственной Валирии и её гордых детях, сказания о процветании и тирании и самое важное, воспоминания о великих существах, прямых воплощениях огня, драконах... Как жаль, что они покинули семью Рейниры, оставив после себя лишь тёмные кости. Но во снах они возвращались к ней. И только к ней. Первое время Рейнира надеялась, что Рейгар видит те же сны, что и она. Ведь они делили утробу матери и колыбель. Он был её частью, продолжением души. До того, как отец разделил их, они понимали друг друга без слов. Но Рейгар не видел её снов. Это безумно печалило его, изводя тоской прекрасные индиговые глаза. Но сегодня Рейнира всё исправит, Рейгар увидит то, что видит она. Хотя бы и через преграду бумажных страниц. Завидев её издали, брат меланхолично улыбнулся. Сейчас в королевской библиотеке, островке полутьмы, принц Рейгар казался ещё более мрачным, одетый в черно-пурпурные цвета. Его большие глаза, особенно ярко сверкающие на бледном полотне лица, не отрываясь следили за приближением сестры. – Поздравляю тебя, мой милый Рейгар! – для Рейгара она бы нашла тысячу и одну самых тёплых улыбок, и сейчас на губах ощущался мёд от отрады. Рейнира хотела накинуться на брата с объятиями как только увидела, вот настолько она скучала! Но как воспитанная принцесса, она рассудила, что отец не будет доволен её хотя и искренними проявлениями. А где слуги короля, там и глаза короля. Поэтому, переполняемая эмоциями принцесса не решила ничего лучше, как сделать реверанс, сияя улыбкой, – Знаю, ты будешь галантным как Эймон Рыцарь Дракон, отважным как Дейрон Юный Дракон, мудрым как Джейхейрис Миротворец и великим как Эйгон Завоеватель. И даже лучше! – Благодарю тебя, Рейнира. – он произнёс её имя с таким трепетом, что, казалось, её сердце обрело крылья. – Мне правда неловко, я ведь должен первым поздравить тебя. – его черты омрачились сожалением. Рейнира никогда не могла держать обиду на брата, просто никогда! – Надеюсь, пламя будет хранить тебя, а кровь литься густо. И Висенья, Рейнис и... Рейнира будут горды тем, какой королевой ты станешь! – теплая улыбка разлилась по лицу маленькой принцессы. Рейгар всегда знал нужные слова. – Боюсь, мой подарок для тебя прибудет только вечером... – он понуро проследил за ношей Белого Плаща. – Я буду ждать... – они просто смотрели друг на друга, узнавая такие знакомые улыбки в отражениях глаз. Тогда ей вспомнился блаженный год в Ланниспорте. То был год непрекращающегося веселья, исполнения любых желаний и капризов. Год, когда солнце принимало причудливые цвета, глядя на принцессу сквозь витражи, а смех лился бурной рекой. Времена, когда леди Джоанна расцеловала её в обе щеки, сказав, что принцесса растёт такой же красавицей, как и её венценосная мать, а лорд Тайвин рассказывал забавные истории из их с отцом юности. Дни, когда она была вольна проводить время с братом... Она была единственной, с кем Рейгар не отказывался играть. Но всё же он больше читал, и если делал это, то для того, чтобы Рейнира слушала. Они засыпали и просыпались вместе, держа друг друга за руку, будто боясь исчезновения. И как оказалось не зря. Обнаружив двух детей в одной кровати, король Эйрис сурово их отругал, настрого запретив подобное, а когда чета Ланнистеров поспешила разрядить обстановку, ссылаясь на неразлучность собственных близнецов... Рейнира до сих пор помнила сквозь пелену неудержимых слез обеспокоенное лицо леди Ланнистер и показательно холодный взгляд Хранителя Запада. А по возвращении их покои перенесли в противоположные части Твердыни Мейгора, занятия с мейстерами увеличились вдвое и Белый Плащ теперь неотступно следовал за королевскими детьми. Так началось тогда, так было и сейчас. С немым восхищением и трепетом пальцев Рейгар перелистывал страницы её подарка. Рейнира на мгновение залюбовалась нежной улыбкой и светящимися бликами в индиговых глазах брата. – Ты был ли, гордый Рок, земли самовластитель, Ты был ли, о свободный дом моим? К немым развалинам твоим Подходит с грустию их чуждый навеститель... За что утратил ты величье стали перезвонов? За что, державный Фригольд, тебя забыли боги? Град пышный, где твои чертоги? Где сильные твои, о родина драконов? Тебе ли изменил победы мощный гений? Ты ль на распутии времен Стоишь в позорище племен, Как пышный саркофаг погибших поколений? Кому еще грозишь с твоих Четырндцати Огней? Судьбы ли всех держав ты грозный возвеститель? Или, как призрак-обвинитель, Печальный предстоишь очам своих ты Дочерей? Его валирийский был совершенен. Рычаще певучий, звонкий и острый. Как песнь валирийского клинка и шёпот драконьего крыла на ветру. Когда древние иероглифы пускались в полёт в мире звуков, тогда их и прервали... – Моя принцесса, вас требует король. – быстро поклонившись посыльный пробежал своими выпученными глазами по представшей картине. Сколько бы он не пытался изображать сдержанность, в его лихорадочно блестящих глазах Рейнира уже видела, что тот раздумывает, как лучше рассказать королю о брате и сестре, сидящих перед книгой. – Гаррик, ты свободен. Я сам сопровожу принцессу и отчитаюсь королю. – её верный и великодушный сир Харлан как всегда поспешил ей на выручку. Поведает ли он отцу о её непослушании? Ведь каким бы хорошим человеком сир Харлан бы не был, он по-прежнему рыцарь в Белом Плаще, верный клятвам и присягам, принесенным королю. Рейнира нервно сцепив запястье пальцами другой руки, уже не столь воодушевлённо шествовала вперёд. С невидящим взором она отсчитывала шаги до королевских покоев. Её отец всегда начинал своё утро, вызывая дочь к себе. Слушая о снах Рейниры с горящим интересом в глазах, как ребёнок слушает красочную сказку, Эйрис II обретал благостное состояние духа. – Принцесса Рейнира, ваша тайна – моя тайна. – её верный Щит заговорщически подмигнул, а принцесса почувствовала, как тревоги оставляют её напряжённый разум. – Благодарю, сир Харлан! Я счастлива иметь такого друга как вы. – рыцарь, умудрённый годами не нашёлся с ответом, потому лишь почтительно с толикой растерянности кивнул. Рейнира всегда отличалась наблюдательностью. И она понимала, что двор её отца выделялся боязливой осмотрительностью и выжидательной молчаливостью, чтобы вовремя подстроиться под желания короля и не лишиться его милости. Поэтому пока её отец справлялся с тяжестью короны, а мать мучалась в тягостях, Рейнира всём учтиво улыбалась, заводила участливые беседы и находила добрые слова даже для слуг. Принцесса всегда стремилась нести тепло и радость в подозрительную столицу, желала получать всеобщую любовь и восхищение, нравиться всем. Пока Рейнира готовилась зайти в королевские комнаты, на неё едва ли не свалилась взлохмаченная девица с растрепанным платьем. Только увидев маленькую принцессу, эта неряшливая леди почти что бросилась бежать, бробормотав неразборчивое приветствие. Рейнира удивлялась, как можно допускать таких неопрятных леди к королю, к тому же напрочь лишённых манер... – Доброе утро, отец! – он благосклонно кивнул на голос дочери. – Как тебе спалось, Рейнира? – привычный ответ, значит он желает послушать о содержании её снов. – О, отец! Сегодня мне снился полёт на драконьих крыльях, но не как в прошлый раз! Я была не всадником, а самим драконом. Облака рассыпались от движения крыльев, их мощные движения уносили к самой вершине мира, а потом я стремительно летела вниз, чтобы вспорхнуть над самой кромкой воды и пустить по ней рябь. Я чувствовала, как бьётся огромное пылающее сердце, вызывала драконий огонь из пасти и летела сквозь него. Я видела на множество миль вперёд, и всё было таким крохотным! Островки казались разбросанными по дороге камушками, деревья – оперением стрелы, а замки или города были не больше ведра, которые полностью скрывались от солнца под моим крылом. На лету я спалила нескольких овец, тут же отобедав ими, кости хрустели на зубах, но неравномерно сожжённое мясо казалось самым вкусным на свете! А потом я схватила ещё парочку и отправилась к пещерам. И там был ещё один дракон. Я почему-то поняла, что это самка. Сложив овечьи тушки прямо перед её носом, я уместилась рядом на приятно греющие брюхо камни. И они, то есть драконы, почти переплелись вместе. Я тогда увидела... увидела там... – Яйца? – отец впервые прервал её эмоциональный рассказ, терпеливо дожидаясь ответа и вглядываясь в Рейниру своим заблестевшим взором. – Даа! – протянула она. – И из глубин пещеры слышался клекот маленьких дракончиков. Отец довольный её подробным и красочным описантем поцеловал Рейниру в макушку и торжественно заключил: – Сегодня пройдёт великий пир в честь твоих десятых именин, дочь моя! Подготовься хорошенько, когда ещё нашим слугам посчастливится лицезреть Драконов. ✵✵✵ Рейнира нашла матушку в саду. Королева Рейлла сидела на устланной пышными подушками скамье, и, прикрыв веки, поглаживала свой уже достаточно крупный живот. Фрейлины суетились тут же, создавая видимость заботы. Рейнира примостилась рядышком и накрыла блуждающие руки матери своими. Светлые ресницы королевы затрепетали. – Рейнира, доченька! – мама улыбнулась ей нежно и ласково, мягко сжимая ладони своей маленькой принцессы. – Как твоё здоровье, матушка? – Рейнира искала ответ в каждой чёрточке лица, взгляде, выдохе. Хотя её мать выносила всё удары судьбы с гордо поднятой головой, утрата Шейны сильно подкосила её. – О, хорошо, хорошо, моя милая. Даже приду сегодня на пир. Не могу же я пропустить праздненство в честь моих деток. – она умильно провела ладонью по серебряным косам Рейниры. – Пройдёмся? Принцесса с удовольствием кивнула и поспешила помочь матери подняться, что далось той нелегко в её положении. Когда матушка носила Шейну, живот был меньше, но Рейнира в скорости отбросила эти пагубные мысли. Этот малыш родится здоровым. Истинно так. Рейнира была счастлива находиться рядом с матушкой, держать её прохладную руку, пока та хрупкой походкой проходила мимо куста пионов. Королева Рейлла слабо улыбалась ей, не отводя ласкового взора. Хотя фрейлины матери и следовали за ними, маленькая принцесса чувствовала атмосферу близости, сокрывшую мать и дочь от неискренних помыслов. – Матушка, как ты думаешь, на пиру будут мои ровесники? Я могла бы подружиться с ними... ну и, может, отец позволит мне выбрать своих фрейлин. – за мечтательной улыбкой она не заметила беспокойства в глазах королевы. – Рейнира, это ещё успеется, – мама попыталась противостоять. – Лучше наслаждайся пиром, веселись и танцуй. О фрейлинах озаботишься во время девичества. – она дипломатично улыбнулась. – Но... но я слышала, что вы с принцессой Дорнийской и леди Утёса были очень близки! Я думала, пригласить фрейлин, это отличная возможность для принцессы завести хороших друзей... – Рейнира полагала, что матушка просто не понимает её весьма логичной задумки, но что-то в выражении лица королевы сквозило такой печалью, что принцесса пожалела, что развила эту тему. – Да, моя дорогая, мы были очень близки. Ты девочка взрослая, должна понимать, не всё люди стоят твоего доверия, особенно при дворце. – лицо матушки сделалось особенно холодным, когда она оглядывала золотистый цветок гортензии. Она всегда казалась такой, когда не смотрела на своих детей. – Добротой слишком часто пользуются совсем не достойные её люди. Рейнира часто видела, как в лицо её матери глубоко кланяются и сладко улыбаются, а за спиной шепчутся. Но её матушка никогда не снисходила до подкрепления слухов или участия в них. Она с высоко поднятой головой исполняла свой долг, хотя... как Рейнира поняла, причём слишком рано, между родителями не было любви. И может её мама не была королевой сердца короля, но она была достойной королевой Семи Королевств. Проводив матушку до покоев, Рейнира верно рассудила, что пора бы начать приготовления к пиру, дабы отец мог гордиться подрастающей дочерью. К тому же, может даже получится потанцевать украдкой с братом. Подогревая мыслями о Рейгаре рвущееся к вечернему веселью сердце, Рейнира мечтательно побрела в свои комнаты. И как оказалось, она не зря пожелала вернуться. – Принцесса Рейнира, – лорд Тайвин озарял своим присутствием сумрачные стены коридора. Пусть уже и не такая пышная золотая шевелюра и сосредоточенные глаза цвета бледной листвы с золотыми прожилками возвращали её во времена, когда она звала его просто дядей Тайвином, когда всё было намного проще. – Лорд Тайвин! – искренняя радость правила её голосом. – Как я рада вас видеть! – он позволил себе улыбку самыми уголками губ. В это время сир Харлан учтиво пропустил принцессу и Десницу внутрь комнат, оставшись около дверей. – Поздравляю, принцесса. С каждым днём вы всё взрослее, краше и мудрее. В знак вечной поддержки и дружбы наших домов, позвольте преподнести этот скромный дар. – он извлёк из-за спины коробочку красного бархата. – Леди Джоанна сама составляла эскиз. Рейнира поспешила принять дар. Бархат приятно гладил пальцы, когда она подняла крышку. Восхищенному взору принцессы предстало изящное и в то же время роскошное изумрудное ожерелье. Крупные драгоценные камни в золотом причудливом обрамлении были соединены тонкими золотыми цепочками с нанизанными на них крошечными жемчужными и малахитовыми бусинками. Верхняя прямой линией стремилась к следующему изумруду, а нижняя, повисшая, напоминала полукруг. Из каждого крупного камня спускалось по подвесу с изумрудным каплевидным камушком. Рейнира могла только зачарованно выдохнуть, любуясь красотой. Не вдумываясь в слова принцесса выверенно поблагодарила Хранителя Запада. Он в свою очередь был доволен её реакцией. Принцесса любовалась собственным отражением в зеркале с подаренным украшением, ей очаровательно улыбнулась уже совсем взрослая Рейнира. Ведь такие роскошные украшения дарят взрослым леди, чтобы подчеркнуть их красоту! Отрадно было знать, что прелесть, подчеркивающая её лебединую шею, была сотворена отчасти благодаря леди Джоанне. Ведь она обладала превосходным вкусом. Рейнира загадочно повернула голову и стрельнула глазками, отмечая, что вышло особенно удачно. – О, принцесса, вы так прекрасны! – Рейнира изменила свой голос, чтобы он звучал забавно, а затем приняла позу и изобразила чарующее лицо, готовая озвучить свою реплику. – Да, спасибо! – ей понравилась прозвучавшая интонация, и она, любуясь, провела пальцами по изумрудам. – Какое шикарное ожерелье! Принцесса, оно вам безмерно к лицу! – О, вы так думаете? Как приятно! Благодарю! Благодарю! – она крутилась перед зеркалом, изображая польщенную благовоспитанную леди. Снова пройдясь перед большим зеркалом плавной поступью и обворожительно улыбнувшись, она осталась довольной собой. Как раз для того, чтобы встретить нянюшку Джейн и служанок. Покрасовавшись и перед ними, она заслужила море комплиментов и приятных слов. Служанки искупали её в горячей ванне, после которой по телу разливалось успокаивающее тепло и чувствовалась блаженная мягкость кожи, на которую нанесли аромамасла, благоухающие цветками жасмина и медовым абрикосом. Платье ей принесли великолепное. Пурпурного шёлка с золотистым мирийским кружевом и причудливой вышивкой того же цвета. На груди красовался золотой дракон с раскрытыми крылями, а рукава у запястий уходили воланами. Непременно удобное и прекрасное, достаточно лёгкое, чтобы не вспотеть и свободно танцевать. Когда она танцевала на прошлом торжестве, всё восхитились её грации, а отец даже восхвалил достоинства дочери в королевском тосте. Рейнира определённо будет сегодня много танцевать. Волосы её долго расчесывали, но те упрямо продолжали завиваться. Собранные у висков и макушки пряди заплели короной, а оставшуюся длину волос оставили распущенными. Ей нравилось. Так волосы не будут лезть в лицо во время танца, но и её серебренные локоны за спиной будут приковывать взгляды. В "короне" закрепили украшения на шпильках в виде цветов из сверкающих камушков. – Можно? Можно? – после того как Джейн покачала головой, улыбаясь, и махнула рукой, ей принесли клубничку. Рейнира надкусила кончик и принялась проводить ею по губам. Они слегка порозовели, и она, рассмеявшись, закинула ягоду в рот. Женщины присоединились к её веселью. – Изволили пальчик замарать, принцесса. – приземистая темноволосая Дарла аккуратно и расторопно стёрла розоватый сок. – Спасибо, Дарла. – Рейнире улыбнулись в ответ с не меньшей сердечностью. Их красавица принцесса уже так выросла... Джейн и сир Харлан повели её в пиршественную залу. Наконец начнётся веселье! Всё эти дни она и не замечала как потихоньку в столицу стекались гости со всей страны. Отец сидел во главе стола. Рейнира поднялась на помост и заняла место по левую руку от него. Слева от принцессы было место её матери, а потом и Рейгара. Казалось бы, место королевы рядом с её мужем... Рейнира лишь вздохнула от этой мысли. Может матушка не намерена оставаться до конца из-за тягости? А место рядом с королём не должно пустовать. Хотя возможно, отец не желает, чтобы они с Рейгаром сидели рядом. Справа от короля восседал лорд Тайвин и остальные члены Малого совета. В залу один за другим чинно заходили грандлорды с семьями и их знаменосцы с родичами. Для менее благородного сопровождения была выделена другая зала с угощениями попроще. На правах родни Десницы, его семья первой поклонилась королю. Семейство Ланнистеров возглавлял сир Киван в малиновом дублете. К разочарованию короля леди Джоанна вынуждена была остаться с детьми в Утёсе. За ними последовали Баратеоны, и отец тепло поприветствовал лорда Стеффона, его кузена. А вот принцессу Дорнийскую приветливо встретила уже королева Рейлла. Затем были лорд Лютор Тирелл с леди-женой Оленной и детьми, ровесниками Рейниры. Последовали бездетные лорд Джон Аррен с супругой. А вот лорд Хостер Талли приехал со старшей дочерью немногим младше самой принцессы. Лорд Рикард Старк прибыл ко двору с сыновьями. Также лорд Квеллон Грейджой посетил столицу с сыновьями. Чинно прошествовал лорд Люцерис Веларион, сохранивший валирийские черты. Ещё были Хайтауэры! Те самые, что узурпировали её тёзку, ну точнее их потомки. Ещё принцесса проследила взглядом за Блэквудами и Дейнами, являющимися ей родичами, а остальных лордов и леди, многочисленных вассалов, Рейнира слабо запомнила. Отметила Астеса Селми, наверняка брат сира Барристана и лорда Хью Грандисона, родича сира Харлана, а ещё Гонтов, Дарри, Уэнтов. – Лорды и леди Семи Королевств, благородные семьи страны, сегодня мы собрались, дабы отпразновать как великолепный, так и горестный день! Сегодня десять лет назад в пламени исчез Летний замок, забрав многих Таргариенов с собой... Но сейчас, драконы возродились, став ещё сильнее! В этот день, когда моя дочь, моя наследница, – Рейнира заметила, как многие присутствующие стали переглядываться или даже перешептываться во время отцовской речи. Неужели принцесса их разочаровала? Она же так старалась сегодня... – и мой сын празднуют десятилетие, а королева носит дитя, Таргариены станут великими как никогда! – зала наполнилась апплодисментами. Угодливые слуги принялись выносить блюдо одно за другим. Суп-пюре из грибов с улитками, затем салат из летней зелени и слив и тарталетки с рыбной начинкой. Потом торжественно ввезли три огромных жареных кабана, фаршированных сосисками, которые вываливались при разрезании туши. Это представление особенно пришлось по нраву публике. Последовала целая череда мясных блюд: перепела, цыплята и фазаны под масляными, перечными и ягодными соусами, изысканные лебеди в меду. Помимо этого разнообразия была запеченная под корочкой из соли форель, треска в сливках и осётр под луково-сливочным соусом. Рейнира наученная дворцовой жизнью, попробовала всего по чуть-чуть, выцепив самые лакомые кусочки. Им с Рейгаром даже подали арборское золотое, пусть и разбавленное водой. Отец отказывался то от одного блюда, то от другого, а затем со вздохом принимался за третье. Будто бы это не он давал согласие на наличие оных, хотя возможно так всё и было. Матушка совсем мало съела, но когда Рейнира предложила ей тарталетку, та согласилась. После небольшого перерыва слуги, не сбавляя темпа, внесли пироги с разнообразными начинками, а потом уж и персики в меду, тарталетки с клубникой и медовые пирожные. Сытая и довольная кухонными изысками публика благосклонно приняла творения музыкантов с певцами и лицедеев с кукольниками. Словно на перепончатых крыльях порхала «Пляска Драконов». Исполненное рондо из переплетенных баллад на валирийском очень впечатлило Рейниру, она даже забывала дышать, вовсю обратившись в слух. Наверняка немногие слушатели понимали всю трагедию баллады, ибо не всем дано знание валирийского. Всё же после песня была исполнена и на общем языке, и принцесса заметила, что та утратила большую часть своего очарования. – Была моя любовь прекрасна, словно лето, И локоны ее – как солнца свет... Рейнира сразу узнала мелодию «Времени моей любви» по мягким звукам высокой арфы и свирели. –...Была моя любовь как снег прекрасна, И волосы ее как свет луны... Рейгар, как она успела заметить, тоже наслаждался этой сладкой и печальной песнью. А вот отец и матушка... –...Моя любовь была... Она прервалась По воле тех, что мне мешали жить. И с памятью о ней мне лишь осталось Мечтать о теплоте лета былого... Может им не понравилось? Хотя исполнители очень постарались оправдать любые ожидания. Или может они устали от пира? Их лица то светлели, то омрачались. Должно быть воспоминания. Взрослые люди часто отдаются в их снедающие объятия. Следом помчалась более задорная музыка, собирая лихие окрики, вторящие словам той или иной песни. Люди переваривали съеденное и отдыхали, готовясь броситься в безудержные танцы. Признаться, Рейнира только этого и ждала! Принцесса осторожно коснулась рукава богато расшитого дублета отца. – Рейнира, что такое? – к счастью, он снова перенял приподнятое настроение подданных. – Отец, можно уже начинать танцы? – он улыбнулся ей, словно советнику, правильно подсказавшему позабытое решение, прежде чем резко подняться со своего места и подать руку. Всё смотрели на короля и его дочь, пока те спускались с помоста. Даже музыканты притихли, однако вовремя опомнившись заиграли что-то величественное и прекрасное на скрипке, лютне и барабанах. Соединив свою ладонь с отцовской в танцевальном движении, они описали несколько кругов меняя направление. Поскольку отец был значительно выше Рейниры, это не позволяло включать в танец некоторые движения. Поэтому отец часто раскручивал её, пока принцесса старалась правильно направлять свои шаги. Музыка становилась быстрее и беззаботней, пока Рейнира волчком вертелась и подпрыгивала вместе с отцом. Мысли, что она сделает что-то неверно, наконец оставили её, и она отдалась моменту. Пока они вприпрыжку неслись из стороны в сторону, создавая одному отцу понятный рисунок танца, лорды и леди одобрительно подпевали и покрикивали. Рейнира разошлась и закружила вокруг отца недавно разученным движением, быстро переставляя ножки и изящно взмахивая руками, повезло, что рукава с воланами добавили особой эффектности её движениям. Успевший отдышаться отец поднял её в воздух и закружил. Сейчас Рейнира чувствовала себя особенно счастливой и беззаботной. А отец всё кружил и кружил её, пока она взмахивала своими импровизированными крылышками. Она помнила гордость в глазах отца, когда он вернул её с небес, в которых она парила, в праздничную залу. Помнила восхищение и апплодисменты вассалов. Рейнира помнила и горечь в глазах Рейгара, когда Оберин Мартелл поцеловал её руку и попросил танец. Брата и сестру разделяли три шага. Младший сын Мирианны Мартелл был немногим старше Рейниры. Юноша тонкий как виноградная лоза, скорый и ловкий – он был прекрасным танцором. Вихрем они кружились среди других танцоров, которые после королевского выхода, стекались парочками в центр залы. Глаза Оберина, подражая ониксовому блеску, кокетливо улыбались ей, пока принц смешил её. Но она бы отдала всё на свете, чтобы видеть перед собой сейчас глаза цвета индиго. Принцесса Элия уже взяла в оборот её брата. Рейнира видела их совсем неподалёку. В её голову пришла безумная в своей неучтивости мысль. Но если рассудить здраво это единственная возможность. Выискивая среди чуждых землистых и водных оттенков глаз тот самый, родной, Рейнира чуть повела головой в собственном направлении. И Боги ей улыбнулись, как и её брат. Оставалось уповать на их безмолвную связь, которая ни разу ещё их не подводила. И она надеялась, что никогда не подведёт. – Я успел наскучить принцессе? – почти пропел на ухо Рейнире её партнёр по танцу, когда она собиралась закружиться в одну единственную сторону. – Конечно нет, принц Оберин! – искренне поспешила заверить его. – Боюсь я, не смогу улучить иной момент, чтобы... станцевать с другим принцем. – ей было очень стыдно такое говорить! Очень! Но ложь Оберину казалась ещё бесчестнее. Принц был так обходителен и мил, что сердце её рвалось на части от собственной жестокой бестактности. – В таком случае, – он задержал на ней свой нечитаемый взгляд. – Я надеюсь на совместную прогулку, Рейнира. – а на её неозвученный вопрос Оберин улыбнулся. – Уверен, мы скоро встретимся. И Дорнийский принц закружился с ней, приближаясь к своей сестре, которая тоже оказалась не так далеко, как помнила Рейнира. Поровнявшись с Элией, он поймал её парящую в фигуре танца ладонь и потянул на себя выверенным движением раскручивая принцессу Мартелл в свою сторону, а принцессу Таргариен в противоположную. Вышло всё одним быстрым и изящным движением, таким, что никто вокруг не сомневался, то лишь танец. А Рейгар со счастливой улыбкой держал её ладонь, пока музыка владела ситуацией. Она бы никогда не заметила, но только сейчас Рейнира выдохнула и позволила напряженному телу расслабиться. Она следовала нежной трели флейты и движениям брата. Этому человеку она доверяла безоговорочно. Принцесса могла закрыть глаза и знать, она точно не упадёт. То было блаженное чувство – без единого слова создавать танец вместе, зная, что сделай она шаг – он в тот же момент повторит, взмахни она рукой – он продолжит её движение, вторя придуманному ей рисунку танца. Это не простая наблюдательность, нет. Не нужно видеть, чтобы чувствовать. Стоило ладони Рейгара оставить её, как уверенность начинала тлеть, равно как и тёплая улыбка брата замерзала с каждым шагом в противоположную от неё сторону. Рейнира ещё долго танцевала. Она порхала как бабочка, и каждый цветок был ей рад и очарован её красотой. Будь то юный наследник Тиреллов или же Старков. Она порхала, но больше не летала. Вечер был в правду продолжителен, и Рейнира на самом деле страшно утомилась, когда хмельной голос отца повелел возвращаться в комнаты. Ни матушки, ни брата на помосте уже не было. Лишь венценосный отец в компании какой-то девицы, которая уселась на пустующее место Десницы. Тогда Рейниру прожгло запоздалое осознание. Ожерелье. Она забыла надеть изумрудный подарок! Мысленно она накрыла лицо ладонью, не зная куда деть стыдливое раскаяние. Уже представив разочарованный взгляд лорда Тайвина, направленный на неё весь вечер, который она по глупости не замечала. Скорее всего так и было! Значит... Значит она наденет ожерелье по более важному поводу! Или будет часто носить. В любом случае, Рейнира осмыслить всё завтра. Она отпустила сира Харлана с пожеланием спокойной ночи. Служанка Хильда помогла ей переодеться и распустить причёску. Глаза Рейниры почти слипались, когда Хильда почти шёпотом обратилась к ней: – Моя принцесса, вам послание. – только тогда она увидела аккуратненькую шкатулку темного камня с золоченой гравировкой. Внутри покорно сверкал гребень-украшение. Выполненный очень и очень искусно он повторял туловище дракона, сверкая декоративными чешуйками, кажется, из обсидиана. Фигурка напоминала ей чем-то драконов из её снов. Рейнира восхищенно провела пальцем по выступающим на спине дракончика гребням. Огладив рогатую мордочку с двумя пронзительными глазами-рубинами, Рейнира обратила внимание на крылья. Осторожно дотронувшусь, она ненарочно сместила крыло. До жути испугавшись, что испортила уникальную красоту, она затила дыхание. Но драгоценное крылышко легко вернулось на место с едва слышимым щелчком. Всё же они сдвинулись под решимостью её пальцев и любопытства, поднявшись до положения, в котором великие ящеры летали. Снова щелчок. Дотронувшись опять, принцесса полностью расправила крылья своей заточëнной в камень мечты. На самых кончиках крыльев были зубчики, которые будут удобнейшим образом держать волосы, сохраняя причёску. С затаенным дыханием она покрутила в руках украшение, источавшее драконью мощь и прелесть. Подарок Рейгара. Принцесса улыбнулась, чувствуя, как тепло обнимает плечи. Как же он... неужели сам придумал такую невероятную красоту? Наверняка потратил всё собственные сбережения. О, милый Рейгар... Сердце её танцевало. Даже ювелирные изыски, достойные сверкать на шеях Западных королев, нельзя было предпочесть украшению, подобному шёпоту великой Валирии. Рейнира закрепила гребень в волосах, и из зеркала на неё глядела благородная гелла. Залюбовавшись мимолетным видением, она улыбнулась. Сморенная принцесса наконец растянулась под одеялом. Стоило ей повернуться на бок, закинув ногу, и обнять подушку, как сонная нега поглотила её. Но то не был привычный сон. Вокруг не было ни лучика, ни искорки, ни огонька. Только гнетущая тьма. Рейнира пыталась двигаться, брести в разных направлениях, но темень была повсюду, навязчивым куполом укрывая её. А потом были крики. Сначала ей чудились драконьи вопли, оглушающие после прежней тишины. Рейнира беспокойно металась. И крик начал раздваиваться. На незнакомом наречии раздавились пропитанные болью вскрики, казавшиеся человечьими, вмиг переплетающиеся с драконьим рычанием. Тревога карабкалась по позвоночнику, вонзая обжигающе острые когти в саму её суть. Рейнира бегала из стороны в сторону, пытаясь отыскать, разузнать, помочь. Но тьма была её спутницей, она водила её за руку ложными путями, а вопли повсюду преследовали, звуча в самой её голове. Не было спасения. Рейнира широко распахнула глаза, бешено дыша. Количество света сравнимо большее, чем в мучительном сне, дало о себе знать, заставляя прикрыть веки. Принцесса пыталась разделить реальность и сновидения между собой, положив руку на трепещущее сердце. На чёрном бархате небосвода холодные звезды о чём-то беседовали меж собой, что людям не суждено услышать. Тьму прорезал крик. Рейнира вздрогнула, шарахнувшись от окна. Босоногая и растрепанная она выглянула за дверь. – Сир Харлан? Джейн? Дарла, Хильда? – никто не ответил на её голос, казавшийся ей самой не громче писка котёнка. Раздался ещё один вскрик, пробирающий до костей. Тогда Рейнира увидела их. Спешащая группка в белых передниках скоро пересекала коридор. Рейнира долго смотрела повитухам вслед. У королевы начались роды.