When will the rain.

Если ты просыпаешься, а за окном идет дождь, то вставать не хочется сильнее, чем обычно. Вот и сейчас, я лежу, а за окном барабанит дождь в каком-то никому не известном ритме. Уже через 15 минут мне надо быть на занятиях, а я даже и не думал вставать. Лучше изображу мученика, и останусь в кровати до конца дня. А еще лучше, если конца недели. А еще лучше - до конца жизни. Вам интересна причина моего упаднического настроения? Отнюдь не дождь, нет. Вчера вечером мой лучший друг произнес признание, которое в корне изменило моё отношение к нему и к своей собственной жизни за последние несколько лет. Мы гуляли в парке и остановились под большим деревом. Китаец стоял напротив меня и что-то увлеченно мне рассказывал. Он активно жестикулировал, при этом улыбаясь своей, кажется, въевшейся в его лицо, улыбкой, а я совершенно его не слушал. Я знаю, что так он может рассказывать только про шмотки. Или про магазины, где продают шмотки. Или про скидки в магазине, где продают шмотки. Он, кажется, понял, что я его совершенно не слушаю, а думаю о чем-то своём, и внезапно замолчал. Он стоял и изучающе смотрел на меня. Под этим взглядом мне стало даже как-то не по себе. Может, от того, что он был, как мне показалась, слишком серьезным, может, от того, что его вечно смеющиеся глаза выражали некую грусть. Но я точно понял, что добром это не кончится. Я уже, было, хотел что-нибудь сказать, но в горле встал огромный ком, который останавливал меня. Я снова оглядел его: длинные пальцы сложились в кулаки, глаза сощурены, на виске выступили венки. Но то, что он сделал потом... От нахлынувших воспоминаний я вжался в подушку и впился пальцами в простыню... Зажмурился и попытался успокоиться. Дождь снова уволок меня в бездну воспоминаний. Так, на чем я остановился? Ах, да! После того, как он открыл глаза и выпалил на одном дыхании своё признание, я оторопел. Помню только одну ясную мысль - «это безумие». Остальные же мысли словно разбежались в разные стороны. Просто отказались выдать мне что-то более существенное. Я вглядывался в это худое лицо и пытался увидеть хоть что-то. Хоть один намёк на то, что это все - очередная шутка, и это не серьезно. Хотелось верить, что он сейчас снова улыбнется этой своей солнечной улыбкой, и все снова встанет на свои места. Но что-то мне подсказывало, что ничего уже не будет как прежде. «Я потерял лучшего друга». От этой мысли сердце болезненно сжималось. Этот долговязый китаец стоял передо мной с опущенной головой и молчал. Внезапно, хлынул дождь. Он встал между нами стеной. Я поднял голову. Небо было грязно-белого цвета. На тот момент меня это удивило. Ровное небо. Без туч и облаков. Ничего лишнего. Только грязно-белое небо и плотная стена дождя. Посмотрев на него сквозь дождь я понял, что он все так же стоит в позе провинившегося ребенка, гипнотизируя асфальт. Всем своим видом он показывал, что он ждет моей реакции. Я не знаю, зачем, но я подошел и положил руку ему на плечо. От этого жеста он слегка дернулся, вырываясь из плена своих мыслей, и посмотрел на меня глазами забитого первоклассника. Тогда я спросил его, как можно громче, что бы он расслышал меня сквозь дождь. - Как давно ты это понял? Он внимательно смотрел на меня несколько долгих секунд, а потом тихо-тихо ответил, но я смог услышать. И знаете, что он мне сказал? Этот пекинский жареный рис сказал, что узнал об этом через некоторое время после нашего знакомства на первом курсе. «Уже почти три года?» - пронеслось у меня в голове. Мне вдруг стало так противно. Противно держаться за это безумно костлявое плечо. Противно стоять рядом. Противно жить в одной комнате. Противно сидеть за одной партой. Противно дышать одним воздухом. Я отдернул руку. «Бежать подальше от него». Эта мысль билась в моем сознании с такой силой, что мне показалось, что она пробьет дыру в моей голове. Когда сил уже больше не оставалось, я остановился, переводя дух. На меня навалилось осознание того, что я насквозь мокрый. Создавалось такое ощущение, что дождь даже внутренние органы затопил. На плечи вдруг упала дикая усталость. Просто разом отступили все мысли, кроме одной - «Нужно избавиться от мокрой одежды». Хотелось снять её прямо там, на улице, но здравый смысл во мне не дал этому случиться. Я огляделся и понял, что нахожусь в трёх минутах хода от общежития. Подходя к зданию, я молил всех богов, которых знал, чтобы этой вешалки для брендовой одежды не было в комнате. Видеть его сейчас совсем не хотелось. Зайдя в комнату и никого в ней не обнаружив, я еще раз вспомнил всех богов, каких знал, и отправился в душ, по пути снимая с себя мокрые тряпочки. Надев на себя пижамные штаны и добравшись до кровати, я лег и закутался в одеяло. Как только голова встретилась с подушкой, мысли снова решили ворваться в моё, такое спокойное сейчас, сознание. Я вслушивался в ровный стук дождя за окном. Когда сон все же начал брать надо мной верх, я уловил остатками сознания странную мысль - «Дождь такой сильный. Он пролился на меня как раз тогда, когда солнечный китаец перестал улыбаться». С этой странной мыслью я упал в объятья Морфея. Сейчас, находясь в комнате, в которой из разумных существ был только я, а из звуков - только дождь за окном, я почувствовал себя одиноко. Я вспомнил о том, что этот чертов идиот не ночевал в общежитии. Почему-то эта мысль меня разозлила. Где он мог находиться? А главное, - с кем? От этих мыслей стало еще хуже. Почему все мысли, которые у меня сейчас есть в голове, абсолютно все, - об этом красноволосом скелете? У меня ведь проблем в жизни и без этого хватает : меня бросила девушка, я могу потерять подработку и не смогу оплачивать учебу. Но все мои мысли только об этом китайце с кармой неудачника. Почему так? Почему именно сейчас? Ты так долго это скрывал, а когда в моей жизни остался только ты, - человек, поддерживающий меня во всем. Зачем ты это сделал, Мими? Я снова вспомнил, как он стоял передо мной, сжимая кулаки, зажмурившись, а потом вдруг открыв глаза, на одном дыхании выпалил : - Кю, я гей.