Красная Камелия

Сегодняшний день с самого утра был загружен. Отсидев ЗОТИ, трансфигурацию, зельеварение и травологию, уставшая Камелия побрела к подземельям. В этом году шестикурсники должны были определиться с профессией и поведать об этом своему декану. Слизнорт решил начать с нее. Камелия негромко постучала, заправив за ухо розовые волосы. — Мисс Лестрейндж, вы очень пунктуальны. — Заметил профессор. — Проходите, проходите! Лестрейндж опустилась на стул, бросив рюкзак рядом, пока Слизнорт заваривал чай. Он всегда баловал любимых студентов, приглашая их то на вечера, то закрывая глаза на мелкие проступки. Камелия была в их числе и профессор частенько нахваливал ее, прогнозируя волшебнице великое будущее. — Так и какую же профессию вы выбрали? — Мужчина поставил на стол две чашки с ароматным чаем. — Мракоборец. — Четко и уверено, ответила она. Декан Слизерина на секунду растерялся и ему даже показалось, что он ослышался, но нет — его студентка гордо расправив плечи, выглядела непреклонной в своем решение. Слизнорт потер переносицу, чуть ссутулив плечи. — Что же, чего-то такого я и ожидал от вас, мисс Лестрейндж. Вы любите оказываться в центре событий. — Невесело усмехнулся он. — Честно, я надеялся, что вы свяжете свою жизнь с зельеварением или колдомедициной. У вас есть большой потенциал, зельеварение сложная наука, а вам она легко поддается. — Не легче чем остальным. И попрошу заметить, что я так-же хороша ЗОТИ, травологии, трансфигурации и заклинаниях. Эти предметы как раз и нужны для поступления. — Верно, верно. Раз такого ваше решение, я не могу быть против. Мракоборцы — это элитные бойцы, кроме высших баллов, мракоборцы должны обладать определенными личными качествами: уметь противостоять давлению и неблагоприятным обстоятельствам. — Я все это знаю, сэр. Так-же я знаю, что перед приемом на курсы мракоборцев подвергают тестированию и тщательно проверяется прошлое претендентов. — А вы хорошо подготовились. — Слизнорт с улыбкой оглядел студентку и сделал какие-то пометки в блокноте. Они говорили еще минут двадцать. Слизнорт в красках рассказывал о работе мракоборцев, об опасности, внутри желая отговорить Камелию от столь опасного занятия, но девушка уже все для себя решила. Попрощавшись с профессором, Лестрейндж покинула его кабинет, мечтая немного отдохнуть перед сменой в «трех метлах». Оказавшись в родной гостиной, Камелия кивнула проходящим мимо Слизеринцам и зашла в гостиную. Бегло оглядев помещение, она ожидала увидеть Меду или Барти, но вместо них обнаружила Эвана Розье в компании Амикуса Кэрроу. В черных слово ночь глазах заискрились насмешливые огоньки. — Розье, мой бывший жених, привет! Папочка тебе уже нашел новую невесту? Он не ответил, а Камелия еще с минуту наслаждаясь его гневным выражением лица поспешила к себе в комнату. Она планировала поспать пару часов, ну или попрактиковаться в беспалочковой магии. — Ты точно уверен? — Тихо обратился Кэрроу к другу. — Нас за такое и отчислить могут. — Да и плевать. Этой сучке давно пора показать ее место. — Выплюнул Эван, сверля взглядом спину уходящей девушки. — И когда? — Первого октября. Пусть Камелия наслаждается своей победой пока может, скоро она поймет где ее место. С того злополучного двадцатого августа, Розье только и делал, что слышал смешки за спиной. Она его унизила перед всем чистокровным сообществом, сломала нос, а потом заявила, что не выйдет замуж, за плохо воспитанного парня. С того дня, в голове Эвана поселился план, как спустить эту высокомерную тварь с небес на землю. Она слишком высокого мнения о себе, хоть и на самом деле единственное на что она нужна — это раздвигать ноги перед мужчинами. «Отвратительная предательница крови, но надо признать, чертовски симпатичная». А в это время, не подозревая о планах однокурсника, Лестрейндж остановилась у двери, услышав приглушенные голоса доносящиеся из комнаты. — Я убью его! Камелия нахмурилась ничего не понимая и вошла в комнату. На ее кровати сидела Андромеда, с улыбкой наблюдая за возлюбленным, пока сам Тед Тонкс ходил взад-вперед измеряя помещение шагами. Он размахивал руками и что-то бормотал себе под нос. Что-то очень гневное. — Какой злой барсук. — Лестрейндж подошла к Пуффендуйцу, растрепав тому светлые волосы. — И какого же ты убить собрался, красавчик? — Очередного придурка бегающего за Медой, ты только посмотри! — Тед махнул рукой в сторону букета цветов, а затем достал из них записку и зачитал вслух. — «Андромеда, эти цветы напоминают мне твои глаза. Такие же прекрасные и хочется смотреть на них вечно. Как ты смотришь на то, чтобы сходить со мной на свидание? Кирк Монтегю». Имя Слизеринца парень буквально выплюнул. — Ого, а в нашем загонщике есть доля романтики. — Улыбнулась Лестрейндж, за что Тонкс смерил ее тяжелым взглядом. — Ну, а чего ты ожидал? Меда у нас красавица, не удивительно, что за ней бегают парни, тем более для них, она свободная девушка. Никто же не знает, что вы двое встречаетесь. Тед замолчал. С лица Меды слетела улыбка. А Камелия слишком поздно прикусила язык. Эти двое любили друг-друга, буквально с ума сходили, но они не могли быть вместе на людях. Узнай кто-нибудь из семейства Блэк, что Андромеда связалась с маглорожденным волшебником ее жизнь превратиться в ад. Сигнус Блэк был не рад, когда вместо здоровых наследников у него родилось три дочери и всеми силами пытался подобрать им выгодные партии, которые принесут семье пользу. Беллатриса уже вышла за Рудольфуса носящего старинную фамилию, Нарцисса сразу после школы станет женой Малфоя, а для Андромеды, мужчина все еще искал подходящую партию. — Черт, простите мне мой длинный язык. — Выругалась девушка. — За правду не извиняются. — Опустила плечи Блэк. Камелия чертыхнулась и подсела к подруге, которая спрятала лицо в руках. Как-бы ей хотелось рассказывать о Теде всем. Спокойно обнимать и целовать его на людях, разговаривать, а не прятаться по углам, проводя его в свою комнату под дезиллюминационными чарами. — Эй, ну ты чего раскисла? Меда, посмотри на меня. Все это ничего не значит, пока вы вместе. Ваши чувства сильнее любых проблем. — Я полностью согласен. — Тед опустился на колени перед девушкой. — Ты самая удивительная, прекрасная и великолепная девушка из всех, Меда. Даже если мне придется сразиться со всей твоей семьей ради нашего счастья, я никогда не отступлюсь. Андромеда прыснула и подняла влюбленные глаза на Теда. Пару секунд они смотрели друг на друга, а затем слились в поцелуе. Лестрейндж кашлянула, пытаясь им намекнуть, чтобы не увлекались, но было поздно. Единственное, что осталось ей сделать — это тактично ретироваться из комнаты. Схватив рабочую форму и палочку, девушка поспешно сбежала из комнаты, а потом и из гостиной Слизерина. В запасе было пару часов, которые вместо отдыха, она решила потратить на тренировку. Камелия не забрасывала свои занятия боксом, они приносили ей спокойствие и удовлетворение, хотя в последний раз она занималась больше двух недель назад. Однако девушка не успела подойти к лестнице, как ее окликнули. — Камелия. Этот голос... Лестрейндж застыла на месте и сжав палочку в кармане мантии нарочито медленно повернулась. Перед ней стоял ее близнец, нервно одергивая края пиджака. Она не знала, что ждать от брата, учитывая, что их отношения были сложными. Они ругались, парень никогда не заступался за нее, но в самый трудный день он оказался рядом. — Рабастан? Чего тебе? Парень замялся, а потом взяв себя в руки кивнул в сторону пустующего коридора. Камелия поддалась и пошла вслед за братом, поправляя волосы. Они остановились у окна. Рабастан не спешил начинать разговор, а Лестрейндж чувствуя себя крайне неуютно, полезла в карман за сигаретами. В любой непонятной ситуации она курила. — Новый образ? — Рабастан окинул ее внимательным взглядом с ног до головы. — Тебе идет. Особенно цвет. — Чего ты хочешь? — В лоб спросила девушка. — Если это касается семьи, моего возвращения или чего-то подобного, то этому не бывать. — Нет. Дело не в этом. Рабастан замешкался, а потом сел рядом с сестрой, нагло стащив у нее одну сигарету. Он за свою жизнь курил лишь два раза и оба ему не понравились, но сейчас ему хотелось куда-то деть трясущиеся руки и хоть немного потянуть время. Лестрейндж был не из тех, кто умел говорить о чувствах, но о них поговорить хотелось. Видя Камелию в коридорах Хогвартса, он уже неделю мечтал с ней поговорить, только вот каждый раз сбегал, как последний трус. — У тебя все есть? — Закашлявшись от дыма, полюбопытствовал он. — Деньги? Крыша над головой? На все хватает? — У меня все есть. — Камми, послушай... — Девушка вздрогнула от обращения, Рабастан еще никогда не называл ее сокращенным именем. — Я рад, что ты сбежала. Не в том плане, что теперь тебя не будет дома, а в том, что тебе больше не придется терпеть весь этот ужас. Лестрейндж усмехнулась, не на миг не поверив брату. — Я серьезно. Отец всегда был к тебе жесток. На нас с Рудольфусом он даже руки никогда не поднимал, а ты... Эти пытки «Круциатусом», постоянные наказания. Мы может и не общались, но связь близнецов сильна и я чувствовал твою боль. Мне жаль... правда. — И ты решил об этом сказать через шестнадцать лет? Серьезно, братец? В чем подвох, тебя отец подослал? — Отцу нет до тебя никакого дела. — Сказал чистую, пусть и болезненную правду он. — Он вычеркнул тебя из семьи, полностью отрекся и даже съездил в Гринготтс переоформив бумаги. Ты больше для него не дочь. Отцу нет до тебя никакого дела... Ничего собственно не изменилось, но почему-то от этих слов что-то внутри надорвалось. Камелия лениво улыбнулась, поднося сигарету к губам. Даренн переоформил бумаги, отрекся от нее, странно, что еще не собрал всех чистокровных магов, чтобы отпраздновать столь знаменательное событие. — Ты не веришь мне. — Констатировал Рабастан. — Но я говорю чистую правду, сестренка. Если тебе понадобятся деньги, ты можешь смело ко мне обращаться. — Ты последний человек к которому я обращусь за помощью. Камелия не верила ему, а может просто не хотела верить. Они провели вместе шестнадцать лет и единственный раз, когда Рабастан был с ней мил — в день, когда она узнала о смерти матери. Все остальное время он с легкой ухмылкой на губах наблюдал за ее наказаниями, вместе с Рудольфусом подшучивал и насмехался над ее друзьями. Он поступал гнусно. И мерзко. Лестрейндж лично слышала и видела, как Рабастан с горящими глазами рассказывал брату о своей мечте стать Пожирателем Смерти. Он хотел убивать, пытать и мучить людей, а теперь говорил ей, что ему жаль о пытках «Круцио»? Не более чем лицемерие. Возможно раньше, Лестрейндж бы растрогалась. Позабыла все обиды, но в своей шестнадцатый день рождения она повзрослела, не просто на год, а на целую жизнь. Она увидела свою семью без прикрас. Поняла кто они такие и что ей с ними места не будет. С нее слетели розовые очки и она была этому рада. — Пусть так. — Согласился Рабастан. — Пусть я последний человек, но ты знаешь, что я есть и ты можешь ко мне придти. Камелия вытянула еще одну сигарету, закуривая. Она внимательно смотрела в глаза близнеца, ища подвох. Что ему нужно? С чего такой внезапный порыв заботиться? С трудом верилось, что он все осознал лишь после побега сестренки. Рабастан всегда был ближе к отцу и Рудольфусу. Вряд-ли с ее побегом в доме хоть что-то изменилось. — Я тебя услышала. Это все? — Я виноват перед тобой, Камми. — Вдруг сказал он. — Я был не лучшим братом. — Ты вообще не был мне братом. Рабастан кивнул. Было больно это слышать. Камелия подавала правду, не приправляя ее сладкой ложью и не пытаясь смягчить. Наверное он это заслужил. За все те дни, пока она сидела заточенной в своей комнате, за те разы, пока он смеялся, когда отец в очередной раз ее наказывал, за детство, где он делал вид, что они с Рудольфусом единственные дети Даренна и Селестии. Он поступал ужасно и только с возрастом это осознал. — Ты права. Прости меня за все. Камелия молчала, сдирая зубами сухую кожу с губ. Минута. Две. Три. — Я подумаю. — Наконец сказала она, спрыгивая с подоконника. — Но обниматься не будем. — Согласен. Это будет лишним. Они обменялись бесцветными улыбками.