Красная Камелия

Даже для подземелий, в гостиной Слизерина было слишком тихо. Студенты разъехались домой на рождественские праздники и в школе за исключением преподавателей осталось человек двадцать-тридцать. В такой тишине и удручающей атмосфере не было и речи о праздничном настроение. Утром, Камелия спустилась в гостиную, где домовики установили елку и разобрала подарки пришедшие ей от друзей и знакомых, а потом проигнорировав завтрак в Большом Зале — скрылась на кухне, где эльфы с радостью ее накормили. У камина с горой сладостей, она немного развеселилась. Все-таки это было для нее первое рождество в одиночестве. Раньше она отмечала с семьей, а в те года, когда отец велел оставаться детям в Хогвартсе она проводила праздники с друзьями. Каталась на коньках с Милисентой, играла в заколдованные снежки с первокурсниками и слушала истории Дамболдора в Большом Зале. — Мисс Лестрейндж еще что-нибудь желает? — Подошел к ней домовик. — Нет, Гимки, спасибо. — Улыбнулась Камелия, поднимаясь с пола. — Я наверное уже пойду, с рождеством тебя! Ужин в честь праздника уже начался, но идти на него тоже не хотелось. Лестрейндж вышла во внутренний дворик и наложив на себя согревающие чары — закурила. Вечером она планировала заглянуть в «три метлы» или трансгрессировать в Австралию с помощью порт-ключа присланного дядей. Джозетт вместе с подарком прислал ей порт-ключ пригласив девушку отметить рождество с ним и его друзьями. Однако она сомневалась. — А я тебя везде ищу. — Барнаби сел рядом. — Тебя весь день не видно. — Я пряталась. — Надеюсь не от меня? Камелия сделала задумчивое лицо, за что получила локтем в бок. С профессором у нее были дружеские отношения и обоим это нравилось. Все-таки даже взрослым мракоборцам порой нужно хорошее общение, без всяких «сэр» и «мистер». Пару долгих минут они сидели в полной тишине, нарушаемой лишь порывами ветра. — Ты собралась просидеть так весь вечер? — Нет, скоро пойду к Розмерте. Напьюсь, а потом завалюсь спать. — У меня есть идея по лучше. — Барнаби протянул ей руку. — Как ты смотришь на то, чтобы напиться, но не в трактире, а у меня? Наверное это был лучший из всевозможных вариантов. — А у тебя есть огневиски? — Я предпочитаю магловский алкоголь, но уверен, тебе он понравится. Камелия пару секунд раздумывала, а затем вложила свою руку в его и Барнаби повел ее по направлению к преподавательской башне. Увидев их кто, пошли бы пересуды и разные теории, но словно по волшебству им не встретился никто из учеников и преподавателей. Разве что пару картин откровенно возмутились, что профессор ведет студентку в свои покои. Годрикова Впадина, дом Поттеров. Рождество в доме Поттеров всегда было особенным праздником. В воздухе витал аромат различных блюд, которые с самого утра на кухне готовила Юфимия. А Флимонт с Джеймсом тем временем наряжали елку и дом, подпевая песням доносящимся из старенького магнитофона. — Тут еще один запоздалый подарок. — Сказал мистер Поттер, протягивая сыну подарок обернутый праздничной упаковкой. — На твое имя. «От Лунатика — Сохатому.» Джеймс искренне улыбнулся и завалился на диван, нетерпеливо разрывая упаковку. Внутри оказалось несколько фотографий в рамке и это был один из лучших подарков. Джеймс знал, что у Римуса нет денег на «дорогие» подарки, которые дарили они с Сириусом и Питером, но он все равно высылал друзьям чисто символические презенты и это многое для них значило. На первой фотографии четверо мародеров стояли у Хогвартса-экспресса в начале учебного года. Парни с чего-то смеялись, закинув руки друг-другу на плечи. На втором снимке были только Петтигрю, Блэк, Поттер и Макгонагалл отчитывающая их за очередную шалость. Джеймс поставил рамки на полочку у камина и взял в руки последнюю фотографию. Он на мгновение завис. Снимок с дня рождения Сириуса. Блэк изображал из себя рок-музыканта играя на воображаемой гитаре, пока Джеймс кружил над головой Камелию. Она запрокинув голову улыбалась, пытаясь ухватиться руками за его плечи. «Почему Римус прислал именно это колдо-фото?» — Что это за девочка? — Раздался голос Юфимии. — Кто? Где? — Джеймс слишком быстро перевернул фотографию. Родители одновременно улыбнулись. — На фотографии. — Пояснил Флимонт. — Вы с ней выглядите счастливыми. — Что? С ней?! Да никогда... мы даже не друзья, просто иногда общаемся. Джеймс быстро вскочил с дивана и стремглав помчался на второй этаж, в свою спальню, а Флимонт и Юфимия обменялись одинаково понимающими взглядами. Оказавшись в комнате, парень еще раз взглянул на фотографию и положил ее в верхний ящик прикроватной тумбочке, где лежало еще одно упоминание о Лестрейндж. Их переписка на салфетке из «Кабаньей Головы». «Перестань пялиться. Это напрягает.» «Ты красивая, огонек. Сложно оторваться.» «Спасибо конечно за комплимент, но ты все еще пялишься. Еще немного и я начну думать, что ты влюбился. Отвернись.» Джеймс нашел ее, когда вернулся домой и стал разбирать вещи. Помятая салфетка выпала из внутреннего кармана и сначала он хотел ее выкинуть, но потом какого-то черта аккуратно распрямил и положил в ящик. Он тогда долго искал объяснения такому поступку, дошел даже до того, что он под действием «Амортенции», но все равно не решился выбросить. Еще с минуту потоптавшись у прикроватной тумбочки, Джеймс вернулся на первый этаж как раз в тот момент, когда в дверь кто-то настойчиво постучал. — Я открою! — Крикнул он родителям. Джеймс поспешил к двери и открыв ее увидел Сириуса. Парень неловко топтался на пороге, смотря куда угодно, только не на лучшего друга. — Бродяга? — Я сбежал из дома. — Шепотом признался он. Великобритания, Лондон. В это рождество Марлин МакКиннон волновалась куда больше, чем за всю свою жизнь. Она неловко покрутила в руке порт-ключ, а потом глубоко вздохнула, улыбнулась родителям и переместилась на северо-запад Лондона в городок Харроу. Маленькими шажками она подошла к двери небольшого домика и негромко постучала, нервно поправляя края платья. «Все будет хорошо. Держи спину прямо.» — Ты наконец-то здесь! — Фабиан втянул девушку в дом, нежно поцеловав ее в уголок губ и Марлин заметно расслабилась. — Идем, все уже за столом. — Вдруг я им не понравлюсь? — Ты не можешь не понравится. Марлин слабо улыбнулась. В это рождество Фабиан решил познакомить ее с родителями и после долгих уговоров девушка сдалась. Это был для них большой шаг, несмотря на то, что они встречаюсь не так долго. Пруэтт уже сейчас говорил о их свадьбе после выпуска, но МакКиннон списывала все эти разговоры в шутки. — Ты наконец-то пришла, милая. — Поднялась из-за стола красивая женщина с рыжими как у близнецов волосами. — Фабиан тут уже весь распереживался, по сто раз проверил все ли идеально. — Мам! — Это же правда, родной. Марлин рассмеялась и весь ее страх ушел. Семья ее парня оказалась легкой и несмотря на древнюю фамилию они не были приверженцами бесконечных правил. В их доме царил уют и спокойствие и девушка просто не могла не расслабиться. — Мам, это Марлин, любовь всей моей жизни. Любовь всей моей жизни, это моя мама Мюриэль, мой отец — Леандер, ну, а моего близнеца ты и так знаешь. — Очень приятно познакомиться. — И нам, милая. — Подарил ей улыбку мистер Пруэтт. — Проходи, не стесняйся! — Ну привет, блондинка отбивающая у меня брата! — Хохотнул Гидеон, отодвигая девушке стул. Этот вечер для Марлин и семьи Пруэттов прошел идеально. Они шутили, смеялись, много говорили и узнавали друг-друга. А ровно в полночь, над МакКиннон и ее возлюбленным распустилась омела и они под аплодисменты поцеловались. Но не для всех эта ночь была идеальной... Редбридж, графство Эссекс. Барти сидел за семейным столом, отчетливо ощущая напряжение повисшее в воздухе. Бартемиус Крауч-старший все еще не простил сына за ту историю с наркотиками, а Оливия попытавшись развеять напряжение между мужем и сыном лишь получила гневный взгляд со стороны супруга. Барти молчал, сверля стол тяжелым взглядом. Лучше бы он остался в Хогвартсе, пил бы сейчас с Камелией горячий чай и объедался пирожными на кухне. В этом доме удручало все. Обстановка, мрачная мебель и отец ненавидящий собственного сына. С самого детства Крауч делал все, чтобы добиться любви, но это было невозможно. Его отец неспособен на любовь. Ради него Барти сдал все двенадцать СОВ на отлично, но единственное чем удостоил сына мужчина — коротким кивком головы. Он старался учиться, общаться с правильными людьми, но ничего из этого не впечатляло отца. — А как дела на работе? — Предприняла еще одну попытку Оливия. — Там все так-же. — Сухо отрезал Бартемиус. — За последние месяца атаки Пожирателей Смерти участились. Восемнадцать семей маглорожденных были жестоко убиты, несколько чистокровных магов бесследно исчезли, а этот больной ублюдок заручается все большей поддержкой. «Это не удивительно...» — Пронеслась мысль в голове Крауча. Барти не поддерживал убеждения Волан-де-Морта. Да и как он мог, когда одним его друзей был маглорожденный Тед Тонкс? Однако он понимал и в последнее время все чаще думал о происходящем в мире. Чистокровное сообщество редеет, истинных волшебников становится все меньше и слова Волан-де-Морта имели смысл. Он ненавидел маглов и Барти в каком-то смысле был с ним согласен. Взять хотя-бы инквизицию над салемскими ведьмами. Узнав о волшебстве и не имея возможности его получить, люди взбунтовались — уничтожая то, чего не понимали. Люди — низшие существа и из-за них, волшебникам приходится скрываться. Волшебники жили в гармонии с природой, когда как люди лишь уничтожали ее. Возможно Волан-де-Морт был единственно правым человеком. Да, он убивал людей, но какая революция без крови? Эти мысли все чаще посещали светлую голову Слизеринца. Лондон, Вест-Энд. Поместье Блэков. Андромеда хотела закрыть уши, спрятаться под одеяло и свернуться в клубочек — как она всегда делала в детстве. Но она больше не ребенок и не может бежать от проблем. Со всей уверенностью, девушка посмотрела в глаза родителей, которые были полны разочарования и гнева. — Как ты посмела привести это отребье в наш дом?! — Сигнус небрежно махнул рукой в сторону Теда, стоящего рядом. — Не говори о нем так, отец. Мы с Тедом любим друг-друга и после школы поженимся. — Дрянь! Мужчина вытащил палочку и послал столб красных искр в дочь, как перед ней возник щит выставленный Тедом. Андромеда шумно сглотнула, когда Тонкс задвинул ее себе за спину, не позволяя даже косо на нее смотреть. В этот момент она поняла — Тед единственный правильный выбор для нее. Тот, кто никогда от нее не отступиться. — Никогда не смейте поднимать на нее палочку! — Да как ты смеешь, щенок?! — Закричала Друэлла. Андромеда всхлипнула из-за всех сил вцепившись ногтями в запястье Теда. Ее родители были страшны в гневе, но Тед не выказывал страха, стоя перед возлюбленной и защищая ее грудью. Он в любую секунду готов был принять удар на себя. — Меда, прошу тебя, остановись... — Услышала она едва различимый шепот Нарциссы. Нарцисса со слезами на голубых глазах смотрела на родную сестру, моля ее остановиться и не делать глупостей. Но Андромеда уже все для себя решила. Это ее жизнь, ее любовь и никто не имеет права лишать ее этого. Все эти традиции давно устарели. — Прости... — Только и сказала она, желая в последний раз обнять младшую сестру. Только вот родители этого никогда не позволят. — Если ты выберешь этого ублюдка, ты нам больше не дочь. — Поставил ультиматум Сигнус. Это был удар ниже пояса. Андромеда любила свою семью, со всеми изъянами, но и Теда она любила. Порой так сильно, что ей казалось — она готова жизнь за него отдать. Да и Тед никогда не ставил ей выбор, принимая ее всю и полностью. С сумасшедшей семьей, с поводками аристократки. Выбор был очевиден. — Тогда у вас больше нет дочери. Андромеда сжала запястье жениха сильнее и они вместе покинули поместье Блэков. Хогвартс. Рождество вместе с Барнаби оказалось куда веселей, чем Лестрейндж могла себе представить. Они танцевали, кружась по его комнате, пили магловский ром, иногда мешая его со сладким ликером и курили. Они были как старые друзья, а не преподаватель со студенткой. — So l must leave I'll have to go, To Las-Vegas or Monaco! — Пританцовывая, подпевала голосу «ABBA» Камелия. — And win a fortune in a game, My life will never be the sa-ame! Магвайр развалился в кресле и потягивая алкоголь, с улыбкой наблюдал за пьяной и веселой девушкой. Когда песня закончилась, Камелия рухнула рядом на кровать и залпом опустошила остатки ликера. — Я тут подумал... ты можешь взять выходные на работе? — Зачем? — Это по поводу нашего разговора о твоей стажировке в аврорате. — Барнаби плеснул им еще алкоголя, откинувшись на спинку кресла. — Мой наставник хочет с тобой познакомиться, да и ты посмотришь будущее место работы. — Ты так говоришь, будто меня уже взяли. Даже несмотря на подготовку, я могу не пройти какой-нибудь тест или не сдать нормативы. — Впервые вижу, чтобы ты в себе сомневалась. Камелия пожала плечами. Чем ближе приближался выпуск из школы, тем больше она думала о том, что будет если не попадет в мракоборческую академию. Туда же не людей с улицы набирают... проводят десятки психологических тестов, проверяют прошлое студентов и только потом есть возможность попасть на курсы. В другом она себя не видела. — Если много думать о будущем, упустишь настоящее. — Заметил Барнаби. — И это что-то должно значить? — То, что завтра мы едем в Лондон и отказы не принимаются. Тем более если я тебя не привезу, мой наставник приедет сюда, а это поверь никому не нужно...