Красная Камелия

Джеймс со стоном уронил голову на парту. Он любил друзей, но сейчас готов был их удушить, лишь бы они отстали. С самого утра, эти трое как курицы наседки ходили за ним по коридорам школы, расспрашивая о Лестрейндж. И если от Римуса и Питера можно было отделаться, Блэк не перестанет задавать вопросы, даже если наложить на него «Силенцио». — Чисто из любопытства, какая тебе разница трахаемся мы с Лестрейндж или нет? — Устало оглядел друга Гриффиндорец. — Как какая разница? — Сириус выглядел оскорбленным. — Ты спишь с одной из самых горячих девушек школы, а я не знаю? Как давно у вас это..? — С начала октября. — С октября? — Тут удивленного вскрика не сдержал и Римус. — Это же почти четыре месяца! — Поздравляю, Луни, ты умеешь считать. Джеймс отвернулся от друзей, игнорируя поток возмущения и удивления льющегося из их ртов. Это же надо было так подставиться... Он собственно не видел что конкретно произошло, но со слов шокированного Бродяги понял, что тот был крайне обескуражен найдя в пять утра под своей кроватью Лестрейндж. И вот уже почти с несколько часов Джеймс пытался отделаться от вопросов друзей. Однако те не сдавались, желая знать, как все так получилось и особенно почему он ничего не сказал. Джеймс и сам не знал. Поначалу это было их секретом. Им нравилось прятаться по кабинетам, скрываться в нишах и сбегать под покровом ночи в Выручай-комнату. Только вот сейчас, когда секрет больше не был секретом — Джеймс раздумывал, а не наложить ли на друзей «Обливиэйт». Нет, он несколько не стыдился или стеснялся того, что было между ними с Лестрейндж. Только идиот будет стесняться секса с самой желанной девушкой в школе. Просто это было что-то личное и интимное. То, что они оба хотели сохранить между собой. — И долго ты будешь молчать, Сохатый? Почему ничего не сказал? Запал что-ли? — Чего? Нет, конечно. Вы же знаете, в моем сердце только Эванс. — Да, но в последнее время ты на нее даже не смотришь. — Заметил Римус. — Я даже и не вспомню когда ты в последний раз рыдал в подушку из-за нее. — Я не рыдаю в подушку. Джеймс принялся оправдываться, а Сириус как-то подозрительно на него покосился. Он бы поверил, что Сохатого и Лестрейндж связывает только секс, если бы не так хорошо знал лучшего друга. Поттер предпочитал секс на одну ночь, максимум на две, если девчонка была особенно хороша в постели. А то, что происходило у него с Лестрейндж не поддавалось никаким объяснениям. Раньше, Джеймс по ночам частенько бормотал имя Лили во сне, а в последнее время перестал. Он никогда прежде ничего не скрывал от мародеров. Сириус почти не сомневался, что за всеми изменениями Сохатого стоит симпатичная змейка. Оставалось только узнать, что чувствует она к нему. — Да, Фаби, я поняла, у Марлин шикарные волосы... — Со вздохом вошла в кабинет Прорицаний Лестрейндж, активно кивая Фабиану. Мародеры все как один уставились на девушку, словно видели ее впервые. Она поежилась под их пристальными взглядами, но так и не повернулась, проходя вперед. Схватив Гидеона за руку, она села с ним за третью парту, когда как Фабиан устроился на другом ряду с МакКиннон. — Все на месте? — Подняла на студентов глаза профессор Онай. — Прекрасно, прекрасно! Сегодня мы будем проходить гадания по чаинкам. В отличие от гадания по руке и хрустальному шару, по чаинкам нельзя узнать свое далекое будущее, но можно узнать, что вас ждет в ближайший год. Мадива Онай — волшебница африканского происхождения, появилась в Хогвартсе недавно, но сразу полюбилась студентам, пусть большинство и не относились к ее урокам с особой важностью. Однако на ее уроках всегда было тихо и никто не спешил смеяться над профессором, как было с профессором до нее. Женщина взмахнула палочкой и на партах перед студентами появились чашки, заварной чай и чайники. — Кто-нибудь может сказать как гадать на чае? Мисс Эванс? — Нет обязательного правила, профессор. — Ответила Лили. — Необходимо только определенное количество чаинок. Лучше всего использовать небольшой заварной чайник объемом 150-200 миллилитров. В него следует насыпать две чайные ложки чая, залить содержимое кипятком, накрыть крышкой и несколько минут подождать, пока напиток настоится. После чего готовый чай налить в чашку и дать выпить человеку, который хочет узнать свое недалекое будущее. — Верно, пять баллов Гриффиндору за развернутый ответ. Можете приступать. Камелия не верила в гадания и возможность предсказать будущее. До пятого курса «Прорицания» были обязательным предметом, а потом она просто решила продолжить его изучать, ведь он был одним из самых простых дисциплин в школе. В конечном счете ей стоило больше времени уделять предметам, требующимся для поступления в аврорат. — Все молодцы. — Улыбнулась профессор Онай, когда студенты заварили и напились горячим чаем. — Теперь сильными круговыми движениями взболтайте остатки чая и рассмотрите что получилось. Значение символов вы найдете на последних страницах учебника. Лестрейндж сделала все в точности как сказала Мадива и уставилась немигающим взглядом в чашку. Пятно... еще одно пятно, о и еще одно пятно! Она с нескрываемым разочарованием оглядела студентов, которые уже искали расшифровку в учебнике. Может предыдущий профессор был прав, сказав, что у нее нет дара предвидения? — Это бред. — Наклонилась к Гидеону девушка. — Это всего лишь остатки чая, как они могут предсказывать будущее? — Мисс Лестрейндж? — Обратилась к ней Мадива. — Как у вас успехи? — Просто превосходно, профессор! — Источала сарказм она. — Позвольте я посмотрю? Камелия безразлично пожала плечами, мол «делайте что хотите, только меня не трогайте». Онай тем временем взяла ее чашку в руки и с видом эксперта заглянула внутрь, рассматривая чаинки налипшие к стенкам. Камелия едва сдержала себя от желания рассмеяться. Она верила во многое, но точно не в то, что сушенные травы залитые кипятком могут предсказать будущее. — О, моя бедная девочка. — Мадива печально улыбнулась Камелии, погладив ее по волосам.— Мне так жаль. — И что же вам нашептали остатки моего чая? — Вот видишь. — Профессор указала на мазню на дне чашки. — Кинжал означает потерю чего-то важного и тяжелое расставание. А вот это вот. — Она показала на другую непонятную мазню. — Капля обещает разочарование и боль. А вот здесь: клевер, он говорит о том, что все неприятности быстро закончатся, если ты найдешь в себе силы простить. — Очень занимательно. — Согласно кивнула Камелия, ни на миг не поверив предсказанию. — В любом случае, это очень тяжелые новости, вы не против, если я пораньше уйду с урока?— Едва сдерживая смех, добавила она. — Мне бы хотелось побыть одной и подумать. — О, конечно, моя милая. Иди. Камелия благодарно улыбнулась и подмигнув Пруэттам, быстро выскочила из кабинета, побежав на квиддичное поле. Тренировка должна была начаться только через час, поэтому Лестрейндж планировала немного покурить и возможно сделать домашнюю работу на завтра. * * * Сириус пришел на квиддичное поле. Он знал, что у Слизеринцев сегодня тренировка. Устроившись на самой верхней трибуне, он откинулся на спинку скамейки и взглядом нашел Камелию. Она в команде с Эйвери и Малфоем забрасывала квоффл в кольцо, пока Селвин из-за всех сил пытался защитить его. Нотт и Монтегю перебрасывали и отбивали бладжер. Регулус же в одиночестве гонялся по полю за снитчем. Взгляд на брате задержался дольше положенного. Они так и не поговорили с его побега со званного вечера у Малфоев. Сириус отправил ему два письма, но оба вернулись нераспечатанными. Их отношения сильно испортились с того дня, как один Блэк поступил на Гриффиндор, а другой на Слизерин. Но они все еще были братьями... Сириус переживал за младшего. Он более слабовольный и слишком поддается мнению родителей, порой забывая о своем собственном. Сириус боялся, что в один из дней он получит метку Пожирателей Смерти, станет убийцей... тем, кого Блэк собирается ловить, пойдя после школы в мракоборцы. — На сегодня все! — Крикнул Нотт. — Следующая тренировка в пятницу! — Камми! — Махнул ей рукой Сириус. Девушка кивнула Люциусу и Эйвери, остановившимся вместе с ней и запрыгнув на метлу полетела к Гриффиндорцу. Ловко спикировав на скамейку, она сдержанно улыбнулась, собирая волосы в высокий хвост. Они закурили и на какое-то время замолчали. — Значит ты и Джеймс? — Мы просто спим. — Поспешно ответила она. — Я же и обидеться могу. Камелия непонимающе обернулась на парня. — Ты пришла к Поттеру, а не ко мне. Неужели он симпатичней меня? Девушка рассмеялась, шутливо боднув сокурсника плечом. Она даже на секунду растерялась от серьезного тона Блэка, не поняв на что он может обидеться, но заметив смешинки в глазах цвета штормового неба — заметно расслабилась. — Было бы странно приди я к тебе. — Она дернула плечом, насмешливо оглядев Гриффиндорца. — Я ведь помню тебя шестилетним мальчиков на званном вечере у Ноттов. Ты тогда потерял родителей и расплакался, решив, что они тебя бросили. — Забудь уже это! — Он карикатурно возмутился. — Как вообще получилось так, что ты и Сохатый..? Вы же вроде совсем не общались. — Дерьмовый вечер, алкоголь и пустая комната творят чудеса. Знаешь, приди ты тогда в Выручай-комнату, все могло сложиться иначе. — Сириус поднял на девушку недоуменный взгляд, ожидая пояснений. — Поттер слишком сложный. Он... — Камелия задумалась, пытаясь подобрать правильное слово. — Сложный он короче. — Теперь я до конца жизни буду жалеть, что не решил напиться в один октябрьский вечер. Они обменялись улыбками и снова замолчали. Им было просто общаться друг с другом. Сириус часто закрывался в себе, утаивал, не договаривал, но рядом с Лестрейндж у него почему-то не получалось молчать. Казалось он чисто физически не может ей врать. Тоже было и у нее. Камелия даже друзьям не все рассказывала, а открываться Блэку было предельно просто. — В любом случае я буду знать к кому придти, когда Поттер наконец добьется внимания рыжеволосой старосты. — Думаешь это возможно? Она столько лет в упор его не замечает. — С моими советами возможно. — То есть это благодаря тебе Сохатый перестал доставать Эванс? — Не скрыл удивления Блэк. — Знаешь, я в корне не понимаю сути ваших отношений. Ты с ним спишь и даешь ему советы по завоеванию Лили? Разве у вас девочек не должно быть чувств к парню, чтобы спать с ним и так далее? — Да вы сексист, мистер Блэк! То есть парни могут трахать все движимое и не движимое, а девушка не может просто снимать стресс с симпатичным и подкаченным парнем? Я же не робот в конце-концов, мне тоже надо развлекаться и не оборачиваться на всякие чувства. Тебе не кажется, что отношения только все портят? — Ты идеальна, Лестрейндж. — Резюмировал парень. — Бросай Сохатого прямо сейчас. Камелия усмехнулась. Все это были шутки. Они оба понимали, что никогда бы не смогли быть друг с другом в таком плане. Их связывало нечто другое, что-то выше мирских удовольствий. Что-то незримое и почти родное. — Мне уже пора на работу. — Девушка поднялась на ноги, поглядывая на скрывающееся за горизонтом солнце. — Еще надо в душ успеть. Увидимся! — Пока, Камелия. Башня Гриффиндора. Лили Эванс была умной девушкой. Вся ее жизнь была расписана буквально на десять лет вперед. Она планировала выпуститься из Хогвартса, снять квартирку где-нибудь в центре Лондона и отучиться на колдомедика. Устроившись в жизни, она хотела обзавестись семьей, двумя детьми — мальчиком и девочкой. Желательно, чтобы мальчик был старше, но это уже зависело не от нее. Она даже выбрала им имена. Гарри и Джейн. В ее жизни было всего две проблемы. Первая — старшая сестра Петунья. В детстве они с Туни были близки. Старшая сестра делилась с младшей своими игрушками, одеждой и помогала с уроками, когда Лили еще училась в магловской школе. Однако, когда в их дом пришла Минерва Макгонагалл и сообщила родителям, что их дочь является волшебницей — отношения сестер кардинально изменились. Петунья стала ревновать и завидовать успехам младшей, а когда та вернулась после первого года в Хогвартсе разорвала все ее учебники и тетради. Она показательно уходила, стоило Лили начать рассказывать о школе и магических уроках. И с возрастом все становилось только хуже. Многие Слизеринцы называли ее «грязнокровкой» и дома от этого спасения не было. Туни то и дело называла младшую Эванс — «уродкой» и «ненормальной». Лили чувствовала себя неподходящей не одному миру. И наверное все было бы хуже, если бы не родители и хорошие друзья, всегда поддерживающие ее. Мэри МакДональд и Марлин МакКиннон никогда не оставляли Эванс и защищали ее от нападок других, а дома за нее заступались родители, ведь Лили в силу своего мягкого характера чаще всего отмалчивалась. Вторая проблема — вездесущий Джеймс Поттер. Начиная с первого курса он доставал ее. И если на первом году обучения, это были невинные подергивания за косичку, то со второго курса все стало только хуже. Этот упертый осел вбил себе в голову, что влюблен в нее и не давал девушке и шагу ступить. Не было и дня, чтобы он не появился в поле ее зрения с очередным идиотским подкатом. Только вот на шестом курсе парень стал стремительно меняться. И это касалось не только внешности, которая теперь напоминала модельную. Глупо отрицать, Поттер выглядел восхитительно. Высокий, почти под два метра ростом, подтянутый благодаря каждодневным тренировкам и с красивыми чертами лица. Он был пределом мечты любой девушки, кроме самой Лили. По крайней мере так она думала до рождественских каникул. Где-то с середины октября Джеймс перестал обращать на старосту внимание. Она обрадовалась, правда, только вот радость не продлилась долго. Лили стала выискивать его глазами в толпе, специально проходила с ним рядом, но тот словно и не замечал ее. Это заставляло злиться и негодовать. «Неужели он разлюбил меня..?» — То и дело задавалась она вопросом. В какой-то момент, уезжая из Хогвартса на рождество домой, Лили дала себе слово, что когда Поттер напишет ей письмо, она обязательно ответит и согласиться с ним погулять. Однако вопреки ее ожиданиям, Джеймс впервые за много лет не написал ей. А Эванс как дура каждое утро сбегала в гостиную и проверяла почту. Только все бессмысленно. Она чувствовала себя отвергнутой, забывая как сама отвергала Джеймса пять лет. Бросалась в него предметами интерьера, проклинала, позорила при всем Хогвартсе, обливала водой и била книгой по голове. Она не заботилась о его чувствах, считая такое поведение нормальным, ведь он доставал ее... — Я так больше не могу! Лили подпрыгнула с кровати и стремительно подошла к шкафу. Пару секунд она разглядывала свой гардероб и не найдя ничего подходящего, залезла в шкаф Марлин. МакКиннон всегда одевалась превосходно. Откопав там голубоватое, приталенное платье, девушка поспешила переодеться. Расчесав волосы, она оглядела свое отражение и вылетела из комнаты. В гостиной никого не было и Лили лишь надеялась, что Джеймс будет в своей спальне. Боясь передумать, она вбежала по лестнице и постучалась. Дверь ей открыл Сириус в распахнутой рубашке, но у девушки не было времени смутиться. — Эванс? — Пренебрежительно вздернул бровь он. Лили знала, что не нравится Сириусу и это чувство было взаимно. Она его просто терпеть не могла после пролитых слез Марлин, а он ее... только вот Эванс не знала чем заслужила ненависть Блэка. Может дело было в ревности или в чем-то еще. В конечном счете на него ей было абсолютно плевать. — Блэк. — В тон ему ответила девушка. — Поттер здесь? — Сохатый, тут к тебе. Сириус отошел и попытался закрыть дверь перед носом девушки, но она успела поставить ногу. В проходе после усталого «кто?» показался и сам виновник всех терзаний Лили. Джеймс удивился, но уже в следующее мгновение скрыл удивление за каменной маской. Он подпер дверной косяк, лениво оглядывая старосту. — Что я уже успел натворить? — Ничего. — Чувствуя, как предательски краснеют щеки, ответила она. — Слушай, ты не хочешь сходить в Хогсмид? Или погулять у озера? Лили нервно сжала в руках края платья, готовая провалиться сквозь землю. Она что действительно только что позвала Поттера на свидание? Парень же в свою очередь не показывал и толики радости. — Не думаю. — Наконец сказал он и Лили ошарашенно уставилась на него. Ей послышалось? — Сейчас много дел, может в другой раз? И не дав ей возможности ответить, Джеймс обошел девушку и скрылся за портретом полной дамы, оставив Лили на лестнице удивленно хлопать зелеными глазками. Джеймс со всех ног бежал на третий этаж. Сердце в груди быстро-быстро билось и он едва сдерживал себя от желания вернуться и закричать на всю гостиную, как любит Эванс и обязательно сходит с ней в Хогсмид и купит ей все на что она укажет пальцем. Даже если это будет целая деревня. Кто-бы знал каких усилий ему требовалось, чтобы не улыбаться как полному идиоту, когда Лили позвала его на свидание. Но в этот момент в его голове звучал холодный голос Лестрейндж останавливающий от необдуманных поступков. — И самое главное — игнорирование. Полное! Забудь о ее существование, делай вид, что тебе абсолютно плевать. Лили должна поволноваться. Он подумывал послать этот голос куда подальше, но вспомнив, что только после советов Лестрейндж — Лили впервые обратила на него внимание, Джеймс решил прислушаться к голосу разума. Голосу Камелии. Выбравшись из потайного хода, Поттер незаметно преодолел «Сладкое Королевство» и направился прямиком к трактиру. Он не знал что делать дальше. А единственная кто знал, что ему делать, сейчас была на работе. Добравших до «трех метел», он вошел в трактир и с улыбкой взглянул на Камелию, отходящую от барной стойки. — Огонек! — Поттер? — Надо поговорить. Срочно! — Ладно... — Она сжала в руках поднос, оглядывая посетителей. — У меня перерыв через десять минут, подожди тут. Джеймс кивнул и устроившись за барной стойкой, принялся наблюдать за девушкой. Она ловко скользила между столами разнося заказы и отвечала посетителям дежурной улыбкой. Парень нетерпеливо постукивал пальцами по столешнице желая все рассказать ей. Не мародерам, а ей. Девчонке с факультета, который он яро ненавидел. Даже странно... Камелия наконец закончила разносить заказы. Стянув с себя фартук, она крикнула Розмерте, чтобы та ее подменила и зашла на кухню, кивнув Поттеру, мол «следуй за мной». Они остановились в просторной кладовке, где кроме ящиков и пустых коробок ничего не было. — Ну? И что тебя привело ко мне в столь поздний час? — Счастье! Огромное счастье, огонек! — Джеймс воодушевленно взмахнул руками и стал мерить помещение шагами. — Эванс, пригласила меня на свидание, представляешь? Я сейчас готов тебя расцеловать. — Не надо меня целовать. — Выставила она руки в защищающимся жесте. — Но я надеюсь ты отказал ей? — Я сказал ей что-то вроде «давай в другой раз?». — Камелия облегченно выдохнула. — Что? Может уже пора перестать ее игнорировать, она наконец-то заметила меня. — Нет, олень, сейчас самый важный этап. Если поддашься на ее внимание, она снова потеряет к тебе интерес. Джеймс пару секунд размышлял, но вскоре сдался. — Как скажите, сэнсэй. — Он вернул на лицо привычную усмешку и взлохматил волосы на затылке. — А теперь, я все-таки тебя поцелую. — О, нет! Только не это... — Наигранно возмутилась Камелия, сама потянувшись к шее Гриффиндорца и с удовольствием отвечая на его поцелуй.