Красная Камелия

— Бомбарда Максима! Камелия взмахнула рукой и каменная стена перед ней разлетелась на тысячи камней, которые с грохотом посыпались на пол. Она все еще упражнялась в беспалочковой магии и наконец перешла от легких заклинаний, к тяжелым. Недавно она изучила «Инкарцеро», которое стало у нее получаться только через три месяца работы, а сейчас буквально с первого раза, она смогла использовать взрывающее. Подпрыгнув от радости, Камелия попросила у комнаты еще несколько тренировочных стен и не используя палочку принялась взрывать их. С каждым разом у нее получалось все лучше и лучше. Она вспомнила себя в начале пятого курса, когда не могла сдвинуть даже яблоко и с улыбкой взорвала еще одну стену. Когда та рассыпалась, Лестрейндж довольно потерла руки и схватив свою рюкзак вышла из комнаты. Сегодня у нее был абсолютно свободный день и она не знала чем себя занять. Андромеда и Тед готовились к ЖАБА подолгу пропадая в библиотеке. Фабиан наслаждался компанией МакКиннон в своей комнате, пока Гидеон был на тренировке, где собственно был и Джеймс Поттер — капитан команды. Барти же сбежал через потайной ход в Хогсмид, к какой-то девице уже закончившей Хогвартс. Поэтому весь день Лестрейндж посвятила себе. Утром она бегала с Барнаби, а потом они завалились в «Кабанью Голову» позавтракав отвратительным на вкус омлетом. После встречи с ним, Лестрейндж перекинувшись в пантеру побродила по запретному лесу, немного поиграла на гитаре в комнате и несколько часов потратила на тренировку в беспалочковой магии. А теперь ей срочно нужно было найти занятие до ночи, ведь работы сегодня тоже не было. — Камелия, постой! — Окликнул ее голос. Лестрейндж остановилась и как-то нехотя обернулась на Слизеринца. Регулус стоял перед ней, уверенный и как всегда идеально красивый. Уложенные волосы, отпаренный костюм и аристократичная маска на лице. Хотя девушка стала сомневаться, что это всего лишь маска. Она прекрасно помнила их разговор на рождественским балу. То с каким пренебрежением он говорил о Теде и грязнокровках. От этого хотелось блевать. — Регулус. — Сухо кивнула она в знак приветствия. — Выслушаешь меня? — Не стал ходить «вокруг да около» парень. Камелия пару секунд сомневалась, а когда любопытство пересилило — она кивнула и зашла в опустевший кабинет. Молча сев на парту, девушка закурила. Ей даже было интересно, что скажет Блэк. Неужели он еще не выплюнул весь свой яд или может хотел узнать как дела у Андромеды? Нет, скорее всего первое. — Я повел себя как законченный идиот. — Это еще мягко сказано. — Допустим. — Согласился он. — Но, пойми я так воспитывался и... — Я тоже так воспитывалась, Рег. — Перебила его Лестрейндж. — Но я не веду себя как законченный сноб считающий что все у кого «не чистая кровь» ниже меня по статусу! — Ты права. — Парень тяжело вздохнул, засунув руки в карманы брюк. — Я не изменил свое мнение насчет гря... маглорожденных и честно говоря мне нет до них дела, пока они меня не трогают. Давай пока сойдемся на том, что у каждого свое мнение? — Камелия безразлично пожала плечами и парень продолжил. — Однако я хотел извиниться перед тобой. Он взял небольшую паузу. Кажется это был первый раз, когда Регулус Арктурус Блэк — извинялся. Маман всегда говорила, что Блэки не бросают слов на ветер и никогда не извиняются за них, однако он чувствовал, что должен извиниться. Это разочарование в черных глазах преследовало его с того самого бала. Регулус был зол на кузину поступившую так глупо, придя на бал с маглорожденным Пуффендуйцем и нехотя обидел Лестрейндж. Девушка его и правда привлекала, внешне, внутренне. Ему нравилось ее свобода. И ему было плевать, что в узких кругах, она считалась «предательницей крови». Просто в тот момент он выпалил первое, что пришло на ум. — Ты мне нравишься. — Признался он. — Ты свободная, живая, я никогда не общался с такими девушками и это привлекает. Прости меня если сможешь. — Я не знаю, Рег. — Так-же честно, как и он, ответила Лестрейндж. — Я хочу дать тебе шанс, но не хочу обнадеживать. Отношений у нас не выйдет. Я не с кем не встречаюсь. — Мне хватит простого общения. — И здесь есть небольшое «Но». Я люблю своих друзей и среди них много маглорожденных, которых ты презираешь. Это будет сложно. — Обещаю держать свое мнение при себе. — Он поднял руки. — И даже если когда-нибудь встречусь с Тонксом, обещаю пожать ему руку и не плеваться ядом. — Вот это подвиг. — Не сдержала смешка девушка. — Ладно, давай попробуем. Воодушевившись, Регулус схватил девушку за руку и потащил ее на улицу, совершенно не стесняясь любопытных взглядов сокурсников. Камелия не могла не нравится. Даже те-же самые Эйвери и Малфой несмотря на ее статус «предательницы крови», могли спокойно общаться с девушкой. Они уважали ее и многие на Слизерине до сих пор считали, что она идеальная партия для жены. Регулус лично слышал разговор между Ноттом, Мальсибером и Эйвери, когда те обсуждали будущих жен и парни тогда говорили о Лестрейндж. Их не смущал ее побег и дружба с маглорожденными. И это не могло не вызывать восхищения. Лестрейндж добилась такого уважения сама, ведь любого другого на ее месте уже сожрали. Однако в ее сторону даже косых взглядов не было. Конечно везде были исключения. В самом начале шестого курса и ранее упомянутые аристократы с презрением относились к «предательнице крови», но уже вскоре переменили свое мнение. Сейчас можно было на пальцах одной руки пересчитать тех, кто относился к Лестрейндж с пренебрежением. Она была удивительной. — Ты замерзнешь. — Блэк наложил на девушку согревающие чары и она подарила ему благодарную улыбку. — Чем хочешь заняться? — Можно просто погулять и поговорить. — Предложила она. Регулус согласно кивнул и галантно подставил свой локоть девушки. Вместе они двинулись к Черному озеру негромко переговариваясь. Между ними все еще чувствовалось напряжение, но они из-за всех сил старались его развеять, разговаривая на отвлеченные темы и не касаясь темы «предательств» и «чистоты крови». — Макгонагалл суровая, но справедливая. — Высказал свое мнение парень. — А тебе кто больше нравится из профессоров? — Магвайр. — Не задумываясь ответила Лестрейндж. Регулус изогнул губы в усмешке. — О, нет, не подумай, что я как все те девчонки запала на его внешность, хотя надо признать, он довольно симпатичный. Дело в его уроках, там не бывает скучно. — Ладно, я соглашусь. Только жаль больше года не задержится. Камелия печально кивнула. Она привязалась к Барнаби и чертовски не хотела, чтобы она уходил с должности, однако проклятье работало и не один профессор не продержался дольше одного года. Они увольнялись по необъяснимым причинам, заболевали, между студентами даже ходили легенды о том, что некоторые бесследно исчезали. Проклятая должность профессора ЗОТИ. — Как ты считаешь, кто в этом году возьмет кубок квиддича? — Незаметно сменила тему Лестрейндж. — Разумеется мы. — Твердо сказал Регулус. — С Пуффендуем мы справимся, да и Гриффиндор не проблема. — Ладно. — Согласилась девушка. Они обошли Черное озеро. Разговоры незаметно от учебы перешли на более личные темы. Регулус старался не говорить о семье и проблемах, но в его предложениях то и дело проскакивали имена Сириуса и Андромеды. Было очевидно — он скучает и находится в смятение. Беллатриса вышла замуж, Нарцисса поглощена помолвкой с Люциусом, а его родной брат и кузина в один день сбежали из дома. — Ты можешь поговорить со мной если захочешь. — Мягко улыбнулась Камелия. — Я умею хранить тайны и неплохо умею слушать. Регулус ненадолго замолчал, раздумывая. Может ли он доверять ей? Он не знал, но открыться кому-то нестерпимо хотелось. Его «друзья» — не поймут, а больше то и поговорить ему было не с кем. Уж явно не с маман, которая все рождественские каникулы только и делала, что спивалась смотря на выжженное лицо Сириуса. — Дома настоящий ад. Андромеду и Сириуса выжгли с семейного гобелена. — Камелия ахнула, прикрыв рот рукой, а Регулус продолжил. — Отец почти перестал появляться дома. Сигнус винит во всем Друэллу, говоря, что она слишком разбаловала дочерей, а маман... она много пьет в последнее врет. Наша семья рушится. — На самом деле это ужасно. — Регулус взглянул на девушку, призывая ее продолжить. — Чистокровные семьи исчезают и это печально. Но я не могу винить Сириуса и Андромеду, ведь сама была на их месте и понимаю... — Что подвигло тебя на побег? — Парень осекся. — Я не должен спрашивать, извини. Просто интересно, что может заставить отказаться от собственной семьи. Камелия помрачнела. Она не любила вспоминать свою историю, но понимала, что Регулусу стоит знать. Вряд-ли он переменит свое мнение, но возможно сможет понять родного брата и кузину. Сможет понять почему они предали семью... — Семья. Сама семья подвигла меня на побег. На самом деле в чистокровных семьях ужасное воспитание. Я не говорю, что у маглорожденных все идеально, нет, там тоже бывают случаи, когда родители поднимают руку на детей, но у нас это взято за основу. А эти браки по расчету, они не кажутся тебе устаревшими и мерзкими? Если обобщать, все чистокровные семьи приходятся друг-другу дальними родственниками. — Это вековые традиции. — Устаревшие традиции. Чистокровные маги женятся на кузинах и родных сестрах. Наши родители с детства говорят нам, что мы выше всех маглорожденных и полукровок, но почему если мы выше их, мы живем по чьей-то указке, когда как они абсолютно свободны в своих решениях? Они выбирают кого любить и кого ненавидеть. Они проживают собственные жизни, когда как мы с детства вынуждены носить маски, следовать этикету и выходить за тех, кого никогда не полюбим. — Нарцисса и Люциус. Они вроде любят друг-друга. — Исключение из правил. Я сбежала из дома именно поэтому. Мне подобрали в женихи Розье, который дважды пытался меня изнасиловать. Он омерзительный ублюдок и с ним бы мне пришлось связать свою жизнь. А отец... он столько раз пытал меня «Круциатусом». Разве это воспитание? По мне так тирания. Я не хочу жить в таком мире. Регулус замолчал, невидящим взглядом уставившись на замерзшее озеро. Маман частенько наказывала Сириуса непростительным, он видел, как брат кричал, изгибался, но не понимал его боли, пока Орион не испробовал «Круциатус» на нем. Младший Блэк тогда молил о смерти и мечтал, чтобы все закончилось. Сильнее боли он никогда не испытывал и не мог поверить, что Даренн Лестрейндж использовал подобное заклинание на дочери. — Андромеда полюбила Теда. — Продолжила Камелия. — Ты не сможешь этого понять, пока сам не полюбишь. Но Тед и правда чудесный волшебник. Он любит твою кузину всем сердцем и готов положить к ее ногам весь мир, не имя тысячи галлеонов в кармане. — А Сириус? — Не своим голосом, спросил Регулус. — Почему он так поступил? Оставил меня? — Рег... Лестрейндж стало больно от его голоса. Сейчас этот сильный Слизеринец выглядел как маленький ребенок, отчаянно нуждающейся в поддержке. Она подошла к нему и немного неуверенно обняла. Регулус уткнулся носом в ее плечо. — Сириус... он... он оставил не тебя. — Подбирая правильные слова, прошептала девушка. — Он просто не мог следовать указаниям семьи. Тому, что они требовали от него. «И ты не должен...» — хотела добавить Камелия, но вовремя прикусила язык. Это бы привело к еще одной ссоре. Регулус считал себя обязанным. Хотел оправдать все ожидания, что родители возложили на Сириуса. Может когда-нибудь он поймет, а может и нет... Они еще долго гуляли. Блэку стало легче, по крайней мере именно это он пытался показать своим видом не переставая шутить и улыбаться. С заходом солнца, было принято решение вернуться в замок. Остановившись в гостиной, Регулус взял руку Камелии и нежно коснулся губами тыльной стороны ее ладони. — Спасибо за вечер. Надеюсь мы еще повторим. — Обязательно. Камелия проводила уходящего парня тяжелым взглядом и со вздохом накрыла лицо руками. Это был длинный вечер и осадок от него все еще ощущался, несмотря на то, что он закончился на хорошей ноте. Она медленно стала поднимать по лестнице, мечтая о горячем душе и прохладной постели. Только вот ее планам не суждено было сбыться. Прямо у двери в ее комнату сидел Рабастан. Камелия вздрогнула и отступила на пару шагов назад, не совсем понимая, что близнец здесь забыл. Кажется он спал. Его костяшки на руках были разодраны в кровь, рядом валялась полупустая бутылка из под алкоголя, плечи ссутулены, а отросшие волосы спадали на лицо. На секунду, всего на секунду девушка подумала обойти его и скрыться в спальне, сделав вид, что ничего не было. Однако что-то внутри победило и она опустилась на корточки возле близнеца и потрепала его за плечо. Рабастан вздрогнул. — Ты чего тут? — Камми... — Хрипло протянул он, поднимая покрасневшие глаза. — Камми, помоги мне. Рабастан выглядел таким хрупким и беззащитным, что та часть сердца, которой Лестрейндж запретила страдать и скучать — болезненно заныла. Она сколько угодно могла ненавидеть свою семью, презирать собственное происхождение, но обмануть сердце была не в силах. Оно несмотря на всю боль любило близнеца. — Давай-ка, поднимись. Словно марионетка, Рабастан послушно поднялся вслед за сестрой и та открыла дверь в комнату. Андромеды еще не было и она смогла с облегчением вздохнуть, выгрузив брата на кровать. Забрав у него бутылку алкоголя, она выбросила ее в мусорное ведро. — Что случилось? — Я-я.. я. — Он запнулся и вдруг зарыдал. Все внутри девушки сжалось и она обняла брата. Впервые за шестнадцать лет их жизни. Он ответил, так сильно сжимая ее в своих объятиях, что кости захрустели, но Камелия не пыталась отодвинуться. Она лишь в утешающем жесте поглаживала брата по волосам, шепча, что все обязательно будет хорошо. — Я чудовище, Камми. Он медленно отстранился и с каким-то страхом осторожно задрал рукав кофты, показывая черную татуировку, на которой был изображен череп с выползающей из него змеей. Камелия шумно сглотнула. Она знала... знала о метке благодаря Сириусу. Но одно дело знать, а другое дело видеть. Видеть, как твой близнец попомнил ряды убийц. — Я не могу так! Не могу... — Бессвязно зашептал он. — Пожалуйста не прогоняй меня, Камми, мне больше не к кому придти. Пожалуйста... — Я рядом. Обещаю, я рядом. Он зарыдал еще громче. Слезы все текли по красивому, аристократичному лицу, пока Рабастан не переставал бормотать о том какой он монстр. Камелия чувствовала за него тревогу, волнение и горечь. Он всего лишь очередной ребенок не по своей воле втянутый в войну. — Я убил человека. Невиновного! Он мне ничего не сделал, никому не сделал! Но я убил его, потому-что таков был приказ. — Рабастан... Камелия не знала, что ответить. Поддержать брата? Но ей претила мысль об убийстве невиновного. Однако и оставить его она не могла. Сердце в груди болезненно сжималось каждый раз когда он обреченно всхлипывал, когда в его глазах мелькало отчаяние. Рабастан сдался, больше не желая бороться. — Он снится мне каждую ночь, Камми. Я вижу его лицо. Он смотрит на меня, говорит что-то о жене и детях, молит о пощаде, а я... — Он с психу ударил кулаком по стену, отчего та пошла трещинами. — А я просто заношу палочку под взглядами Рудольфуса, отца, Темного Лорда и произношу заветное «Авада Кедавра». Парень накрыл лицо руками и из его груди вырвался пронзительный крик, пропитанный такой невыносимой болью. Камелия поспешно наложила на комнату заглушающее и взяла руки брата в свои. Неважно что он сделал. Неважно что в этой войне они оказались на разных сторонах. Он все еще ее брат. Не просто брат, а близнец. — Я схожу с ума! — Тебе надо успокоиться. Пойдем со мной. — Куда..? — Просто идем. Он снова безвольно поплелся за девушкой. Она завела его в ванную комнату и включила горячую воду, набирая ванну. Рабастан подобно марионетке облокотился о раковину, позволяя сестре делать все что она хочет. А в его глазах так и читалась надежда на то, что она решила утопить его в этой ванне. Камелия медленно подошла к брату, стянула с него кофту, расстегнула джинсы и оставив парня в одних боксерах усадила в горячую воду. Позвав Гимки, она попросила травяной чай и присела на корточки у бортиков, нежно поглаживая Рабастана по оголенной спине. Его слезы постепенно высыхали и истерика сменилась порывистым, тяжелым дыханием. — Выпей. Тебе станет легче. Рабастан доверчиво сделал несколько глотков. — Я не заслуживаю тебя. Никто из нашей отвратительной семейки не заслуживает тебя. — Перестань... — Это правда. — Он впервые посмотрел ей прямо в глаза. — Ты всегда была лучше нас всех вместе взятых. Если бы я только раньше это увидел. Осознал насколько безумен отец и Рудольфус, понял, что вся эта война... — Лестрейндж снова всхлипнул, быстро вытирая соленые слезы с лица. — Мы бы могли вместе сбежать. — Еще не поздно... — Для меня поздно. — Он неосознанно коснулся Черной метки. Камелия снова не нашла что ответить. В полной тишине, она намылила мочалку и осторожными движениями провела ей по спине и плечам близнеца. Рабастан расслабился. Смыв пену, девушка протянула брату полотенце и вернулась в комнату. Ее заметно потряхивало. Противоречивые чувства — душили. Она хотела быть хорошей, выступать на правильной стороне, а сейчас сидела в одной комнате с убийцей и пыталась его утешить. И самое худшее, именно это она считала правильным. Рабастан вернулся через пару минут. Выглядел он лучше. Парень неловко перекатился с пятки на носок и с затаенной надеждой взглянул на сестру. — Можно я посплю с тобой? Камелия кивнула и откинув одеяло в сторону легла ближе к стене. Лестрейндж словно маленький ребенок забрался к ней и накрыв их обоих одеялом, уткнулся носом в хрупкое плечико. Девушка свободной рукой погладила жестковатые волосы, внимательно следя как выравнивается дыхание близнеца. — Прости меня, Камми. — Почти беззвучно, прошептал он. — Ты уже извинялся, не надо. — Но я все еще себя ненавижу. Со дня твоего побега, я часто вспоминал нашу жизнь. Мы с Рудольфусом всегда были к тебе несправедливы. Ты не сделала нам ничего плохого, а мы издевались над тобой, потакали отцу, даже с удовольствием наблюдали за твоими наказаниями. Каждый прожитый день я виню себя за это. Камелия молчала. Ее жизнь в поместье Лестрейнджей была отвратительной и скорее напоминала игру на выживание. Наказания от отца, заточения и лишь Селестия была там огоньком в непроглядной тьме. Однако она умерла и все стало хуже. — Ты сильнее меня, Камми. Сильнее Рудольфуса. У тебя у одной хватило смелости идти против устаревших традиций и приказов отца. Я восхищаюсь тобой и надеюсь ты когда-нибудь сможешь меня простить. Хотя я нисколько не заслужил твоего прощения. Я не заслужил даже лежать рядом с тобой после всего дерьма. Девушка сжала руки в кулаки. — Я прощаю, Раб. — Тихо сказала она, запечатлев на лбу брата поцелуй. — Прощаю. Он вымученно улыбнулся. — Я люблю тебя, сестренка. Через пару минут, Камелия услышала посапывание у себя над ухом. Рабастан уснул, а она еще долго не могла заснуть, терзаясь тысячами вопросами. Что теперь будет? Как им быть? Что делать? Однако все решилось само собой. С рассветом Рабастан ушел из комнаты сестры. И из Хогвартса. Он приходил к ней попрощаться и исправить то единственное, что еще мог исправить. Возможно он прав, все могло сложиться по другому. Однако все сложилось так, как сложилось и теперь ему придется в одиночку выбираться из всего того кошмара, в который он так мечтал окунуться будучи ребенком. Втягивать в это сестру — Рабастан точно не собирался.