Красная Камелия

Гоблин перенес Камелию и Барнаби к буйствующему океану на песчаном пляже. Прямо на берегу стояло красивое, старинное поместье прекрасным образом соединяющем в себе французский ренессанс и готический стиль. Поместье стояло на холме возвышаясь над полумагическом поселением, где жили как маглы, так и волшебники. Даже издалека виднелись остроконечные башни и башенки, стрельчатые арки, устремленные ввысь шпили и обилие мрачных витражей. К поместью вела широкая лестница огражденная живой изгородью из черных гиацинтов. Территория тоже оказалось большой, на ней расположился сад за которым кто-то по всей видимости ухаживал, цветущее озеро и резная беседка окруженная десятками деревьев. — Ахренеть... — Раздался удивленный голос Барнаби за спиной. Камелия мысленно согласилась с ним. Это место было невероятным, оно по размерам в разы превосходило поместье Лестрейнджей и девушка никак не могла понять, как отец не попытался отнять его у Селестии. После смерти последнего представителя древнейшего, французского, чистокровного рода — Монморанси, Даренн заставил жену переписать все перешедшее ей наследство на него. Однако дом и деньги она смогла сохранить. — Это все мое? — Лестрейндж повернулась к гоблину. — Только мое? — Только ваше. — Подтвердил Ранрок. — Миссис Лестрейндж была последней хранительницей имущества и она все переписала на вас. — Тогда я хочу зайти в свой дом. Камелия подошла к дверям и родовая магия почувствовав ее, приветливо распахнула массивные двери украшенные чистым серебром. Внутри не было и пылинки, все чисто и убрано. На стенах висели картины с которых на девушку смотрели ее предки, повсюду стояли реликвии. От изобилия предметов разбегались глаза. — Камми... — Позвал ее Барнаби. — Я не могу войти. Она обернулась. И правда, магия поместья не пропускала Барнаби и Ранрока внутрь. Только с разрешения хозяина или в случае Лестрейндж хозяйки, посторонние могли войти в дом. Это заставило девушку невольно улыбнуться. — Вы можете войти. Камелия пригласила гостей и развернулась, что продолжить исследовать свое новое жилье, как вдруг замерла. Прямо перед ней в поклоне застыло трое домовиков. «Вот почему дом в таком хорошем состоянии... за ним присматривали.». Эльфы оказались свободными, что она поняла по их одежде, но уходить они не спешили. — Хозяйка, мисс Лестрейндж, вы вернулись. — Радостно провозгласил самый старый из эльфов со слезами на глазах. — Мы так рады вашему возвращению. — И я рада. — Совершенно искренне призналась девушка. «У меня есть дом. Собственный дом...» Камелия не могла пожаловаться на свою жизнь после побега. У нее было все. Верные друзья, съемная квартирка над «тремя метлами» и собственные комнаты у дядюшки и Барнаби, но теперь... у нее было нечто свое. Место куда можно вернуться, не чувствуя себя навязывающейся. А еще у нее были деньги. Все это казалось сном от которого девушка не хотела просыпаться. Она побрела дальше по коридору, обошла шикарную гостиную, где ее тепло поприветствовали портреты, дошла до огромной библиотеки и заглянула в комнату, которая больше напоминала музей. На стеклянных витринах лежали артефакты, реликвии и раритетные шкатулки с украшениями. — Думаю я могу вас оставить. — Прервал ее изучение гоблин. — И еще, мисс Лестрейндж. — Он вытащил из чемоданчика запечатанное письмо. — Это письмо вам так же оставила миссис Лестрейндж. Девушка мелко подрагивающей рукой взяла конверт, на обратной стороне которого была одна единственная надпись — «моей нежной девочке». Сердце в груди забилось быстрей, но Камелия решила прочитать послание позже и позвала домовика, велев ему приводить Ранрока к выходу и заварить им с Барнаби чай. Убрав письмо в карман, Камелия продолжила изучение дома. Она находила все новые и новые комнаты, а они казалось не кончались. А ведь она еще даже не поднималась на второй и третий этаж. В какой-то момент девушка остановилась, замерев перед дверью с табличкой, на которой аккуратным почерком было выведено «Селестия Монморанси». «Комната мамы, пока она не вышла замуж за Даренна...» Камелия осторожно толкнула дверь, оказавшись в светлой спальне. По центру стояла огромная, мягкая кровать с кучей подушек, рядом книжный шкаф и две двери, одна ведущая в ванну, а вторая в гардероб. Камелия изумленно ахнула, когда увидела прекрасный стиль матери из молодости и сделала пометку в голове, обязательно примерить наряды. Здесь оказалось невероятно уютно. У туалетного столика лежала расческа, старинная косметика, украшения, а на зеркале виднелся едва различимый след красной помады. Здесь все оставили так, как и было, когда в комнате еще жила Селестия. Камелия рассматривала каждую вещь, чувствуя приятное тепло внутри. Она была как никогда близка с мамой. Ее удивило, что за все свои семнадцать лет, она впервые посетила поместье своих предков... свое поместье. Здесь было безопасно, сама магия рода защищала ее и подпитывала, радуясь возвращению. Дома волшебников увядают без хозяина и с этим поместьем происходило тоже самое, до прихода Лестрейндж. Оно подпиталось ее силой, взамен отдав в разы больше. — Хозяйка. — С хлопком появился домовик. — Фаффи все сделал. Чай готов. — Спасибо, Фаффи, можешь вынести его в беседку на улице? Погода сегодня замечательная. Погода и правда благоволила. Теплый ветер доносил до беседки запах океана и песка с пляжа, а деревья растущие вокруг прятали Камелию и Барнаби от палящего солнца. Девушка никак не могла найти слово, способно описать то, что она чувствовала находясь здесь. Что-то такое теплое, родное, уютное... — Ты сегодня крайне немногословна. — Заметил Магвайр, помешивая чай. Камелия моргнула, поднимая растерянный взгляд на мракоборца. — Я в ахуе. — Честно призналась она. — Такое чувство, будто я сейчас проснусь и все это окажется сном. У меня есть дом, представляешь?! — Девушка как-то нервно засмеялась, заправляя волосы за уши. — Собственный дом и счет с Гринготтсе! Я богата! Нет, не так — я неприлично богата! — Ты так говоришь, будто до этого медики на улице подбирала. — На самом деле собственные деньги у меня появились только когда я начала работать на Розмерту, до этого все контролировал отец. Он никогда не выдавал мне деньги на карманные расходы, сам распоряжался покупками и при этом заботился о том, чтобы я выглядела дорого. — Она пожала плечами. — На работе появились собственные деньги, но часть их уходила на комнату, учебники и одежу, я не могла жить на широкую ногу, а теперь... — А теперь ты уйдешь в отрыв. — Догадался Барнаби. — В точку. Камелии хотелось кружиться. Громко смеяться и прыгать от переполняющего ее счастья. Она не знала было ли это счастье от приобретения собственного жилья и возможности больше не работать сутки напролет, забывая о сне или так сказывалась родовая магия окутавшая ее. В любом случае, сейчас в ее голове, сердце, душе и вообще теле не было и капли места для грусти. Одна чистая, безграничная радость. — Останешься сегодня у меня на ночь? — Полюбопытствовала Лестрейндж. — В таком-то поместье? Обижаешь. Я прямо сейчас готов переехать. — Тогда собирай вещи, я так уж и быть позволю тебе спать на коврике у двери. — Ты так великодушна. — Это мое главное качество. Они переглянулись и засмеялись, чокнувшись чашками с чаем. После импровизированного перекуса, Камелия попросила домовика подготовить комнату для Барнаби и оставив мракоборца в гостевой спальне, ушла выбирать спальню для себя. Их было бесчисленное количество, от самых маленьких, до настоящих королевских покоев, но в конечном счете девушка остановила свой выбор на спальне принадлежащей матери. Забравшись под теплое одеяло пахнувшее свежестью, Камелия достала конверт и сломав на нем печать, вытащила пергамент исписанный красивым каллиграфическим почерком. «Моя маленькая и нежная девочка, ты скорее всего сейчас растеряна и многого не понимаешь. Позволь мне все объяснить. Деньги, что я оставила тебе — это мои личные накопления, тебе должно хватить на жизнь, если вдруг, ты решишь никогда не работать. А родовое поместье моей семьи, теперь полностью переходит в твое владение. Даренн хотел, чтобы я переписала поместье на него, но мои предки наложили на дом чары, не позволяющие владеть им тем, у кого нет крови Монморанси. Но я полагаю, тебе интересно не это. Хочешь узнать почему именно ты? Ты с самого рождения была бунтаркой, отказывалась от молока кормилец, выбрасывала не понравившиеся тебе платья и знаешь я почти не сомневаюсь, что сейчас ты оказалась в невыгодном положение, а может скоро окажешься. Ты всегда была сильней меня и как-бы ужасно это не звучал от матери — сильней своих братьев. Ты не сможешь выйти замуж за подобранного отцом кандидата, так-же как и не сможешь придерживаться его взглядов. Рано или поздно ты взорвешься и я лишь надеюсь, что ты сможешь уйти с минимальными потерями. Я волнуюсь за тебя, малышка. Пусть этот дом, будет местом, куда ты сможешь всегда вернуться. Здесь я была счастлива, здесь у меня прошли лучшие годы жизни и я надеюсь, что здесь и ты сможешь обрести счастье. Милая, я даже не представляю как тебе тяжело, но знай я наблюдаю за тобой сверху и всегда оберегаю. Просто подними голову и знай, я тебя услышу. Мой тебе материнский совет: держись друзей, Барти, Андромеды и милых близнецов — ваша дружба прекрасна и вместе вы сможете пройти любые преграды. С ними ты по-настоящему счастлива, родная. Я так рада, что ты нашла таких замечательных друзей... Мерлин, как-же многое мне хочется написать, кажется всей бумаги в мире не хватит. Помни как сильно я тебя люблю, дорогая. Мне так жаль, что мы не сможем попрощаться, жаль, что я не увижу твой выпускной, свадьбу и своих внуков. Но я верю, что в конце-концов ты найдешь то счастье, которого была лишена я. Навечно твоя мама.» К концу по щекам Камелии беспрерывно текли слезы, размазывая тушь. Она бережно сложила пергамент, прижала его к груди и прикусила губу, чтобы не разрыдаться в голос. По всей видимости Селестия написала это письмо в свои последние дни. В то время, когда Даренн не позволил им попрощаться. Послушавшись маму, Лестрейндж подняла голову. — Я тоже люблю тебя, ма. Она лежала на кровати еще минут пять, но не выдержав — поднялась и стремительно направилась на второй этаж, к гостевой спальне, где спал Барнаби. Недолго потоптавшись у двери, Камелия совсем тихо постучала. — Не спишь? — Приоткрыв дверь, спросила она. — Еще нет. Камелия неловко перекатилась с пятки на носок и опустила голову. Даже в темноте, мракоборец разглядел красные от слез глаза. И ему большего не потребовалось. Он все понял без слов. Пододвинувшись на край кровати, мракоборец откинул одеяло и посмотрел на девушку. — Хочешь полежать со мной? Лестрейндж кивнула, благодарная, что ей ничего не пришлось объяснять. Просто сейчас ей было необходимо быть рядом с кем-то. Только не одной. Она забралась на кровать и пододвинулась к Барнаби, пока он заботливо накрыл ее одеялом, позволяя Камелии устроить голову у себя на груди. — Спасибо. — Прошептала она, прикрывая глаза. Великобритания, Лондон. Мракоборческий центр. — Она стала лучше. — Камелия затаила дыхание, прижавшись спиной к стене. Она не хотела подслушивать, но теперь просто не могла заставить себя уйти, услышав голос Грюма. — Из Лестрейндж выйдет прекрасный мракоборец. — Думаешь? — В голосе Барнаби сквозили сомнения, заставив девушку обиженно нахмуриться. — Я веду в тому, что у нее отсутствует инстинкт самосохранения, она в одиночку пошла против Пожирателей и чуть не лишилась жизни. — Она пошла спасать людей. — Резонно заметил Аластор. — Это главное качество для мракоборца, думаю к сентябрю следующего года она сможет стать полноправным мракоборцем. Только ей надо подтянуть маскировку. — Нарочито громко добавил он. — Лестрейндж, выходи, я знаю, что ты подслушиваешь. Камелия дернулась, надеясь убежать, но в конце-концов сдалась и понурив голову зашла в кабинет Аластора. Мракоборцы сидели на кожаном диване попивая огневиски и девушка спокойно забрала из рук своего бывшего профессора бокал, залпом его опустошив. После тренировки у нее все еще болело тело, пусть раны и зажили. Хотя Лестрейндж сама заметила прогресс. Она стала ловчее, выносливей и могла намного дольше продержаться против Грюма, чем это было на первых тренировках. Даже без зрения, которого Аластор лишал ее с завидной периодичностью, она точно знала когда надо увернуться, а когда выставить щит. Это не могло, не радовать. — Ты через неделю возвращаешься в Хогвартс. — Подлив девушке еще огневиски, начал мракоборец. — Не забрасывай тренировки. — И не собиралась. — Смотри у меня, я могу и с проверкой приехать. — Пригрозил он указательным пальцем. — Так точно, сэр!