Красная Камелия

Камелия села на диван в гостиной своего факультета, следя за дверью расположенной прямо у лестницы в мужские спальни. То, что она задумала могло закончиться плохо, но и других вариантов у девушки не было. Это был отчаянный, безумный и самый глупый из всех поступков, что она совершала за всю свою жизнь. Лестрейндж буквально могла лишиться жизни выполнив задуманное, но отступать она не привыкла. Если Камелия что-то задумывала, она так и поступала. Наконец дверь в спальню открылась и на лестнице показался сонный Амикус Кэрроу. Он быстро оглядел девушку и скрылся за открывшимся тупиком, устремившись по всей видимости на завтрак. Камелия еще с минуту сидела на диване — настраиваясь, а затем решительно направилась наверх и пока не успела передумать, поспешила открыть дверь в мужскую комнату. — Что-то забыл? — Складывая вещи в сумку, спросил Северус. Когда ответа не последовало, парень обернулся и на мгновение замер. — Лестрейндж, ты спальни перепутала? Твоя в другом крыле, а если ищешь Поттера тебя в башню Гриффиндора. Камелия не ответила, медленно проходясь по спальне. Мужские комнаты не сильно отличались от женских, разве что над кроватью больше постеров с полуголыми моделями и девушка почему-то не сомневалась — это кровать Кэрроу. Снейп явно был не похож на коллекционера женских фотографий, он бы скорее расписал стены в формулах зелий, ну или на крайний случай повесил фотографии Эванс. — У меня к тебе дело. — Наконец заговорила она. Северус нахмурился, сложив руки на груди. — Говори быстрей. — Ты никуда не спешишь. Я зашла к Слизнорту, сказала, что ты заболел и остался в комнате, а я за тобой присматриваю. — Парень нахмурился, а Лестрейндж продолжила. — Мы освобождены сегодня от уроков. — Это с чего бы? — Есть одно важное дело, которое тебя заинтересует. Камелия почувствовала, как Северус забирается ей в голову и выхватила палочку приставив ее к горлу Слизеринца. Тот удивленно вытаращил глаза, но уже в следующее мгновение он вернул на лицо прежнюю маску отстраненности и безразлично посмотрел на девушку. Хотя она чувствовала, как бешено бьется сердце в его груди. — Я здесь как раз за этим, но не надо лезть мне в голову. Я может и не разбираюсь в окклюменции, но я хороша в ЗОТИ и прежде, чем ты что-то увидишь я пальну в тебя Круцио. — Чего ты хочешь? — Ты влюблен в Эванс. — Она отвела палочку от шеи парня, но убирать ее не спешила. — Ты любишь ее и вы наконец помирились. Наверно ты не хочешь ее потерять. В глазах Слизеринца мелькнул опасный огонь. Он мог вытерпеть любую херню, но стоило дела коснуться Лили, как Северус заводился и становился бомбой замедленного действия. Даже вступив в ряды Пожирателей Смерти, он никогда не позволял сокурсникам выражаться о ней как о «грязнокровки». — Интересно, что она скажет узнай о твоей татуировке на левом предплечье. Северус подскочил к девушке, прижав ту к стене. Он выдыхал ярость ей в лицо, готовый свернуть девчонке шею и плевать, что будет потом. Камелия же только усмехнулась, это именно то, чего она ждала. Лестрейндж не была уверена насколько сильна связь между Эванс и Снейпом и сейчас убедилась. Он готов на многое. А это именно то, что ей нужно. — Какого черта ты несешь? Сказок начиталась? — О, так мы играем в игру, что это не ты этим летом пополнил ряды Пожирателей Смерти, вместе с Барти, Эйвери и Мальсибером? — Снейп вздрогнул. — Да, да, я все знаю, но не переживай, трепаться не в моих правилах. — Тогда чего ты хочешь? — Он все еще прижимал ее к стене, сдавливая рукой тонкую шею. — Мне нужна твоя помощь. — С чего ты решила что я стану помогать? Как ты верно подметила, я Пожиратель Смерти, почему бы мне просто не убить тебя? — Потому-что ты хочешь выбраться. — Камелия победно улыбнулась и мягко оттолкнув Снейпа, села на заправленную кровать, закинув ногу на ногу. — Садись, Северус, поговорим как цивилизованные люди, без убийств, палочек и легилименции. Северус раздумывал несколько секунд, а затем взмахом палочки наложил на дверь запирающие и заглушающие чары, после чего устроился напротив. Камелия выпрямилась, сложив руки на коленях. Ее действия все еще были рискованны, но как однажды сказал умный человек «кто не рискует, тот не пьет шампанское», верно? — Я полагаю, что ты вступил в Пожиратели не из-за господства и жажды власти, а просто потому-что был потерян из-за ссоры с Лили на пятом курсе. А сейчас когда вы снова вместе, ты хочешь уйти, но Волан-де-Морт своих не отпускает. — На имени хозяина Северус дернулся и огляделся, словно их могли подслушивать. — Я знаю как его уничтожить и для этого мне нужна твоя помощь. На несколько долгих минут в комнате повисло гробовое молчание. Северус смотрел на Камелию широко раскрытыми глазами, словно у нее выросла вторая голова. Он даже не пытался раздумывать над ее словами, сочтя девушку безумной и действительно подумывая ее убить или на крайний случай стереть ей память. — Ты сошла с ума если веришь, что сможешь справиться с ним. — У всякого безумия есть своя логика. Я действительно кое-что нашла, полагаю ты знаешь, что Волан-де-Морт мной заинтересовался. — Парень кивнул. — Он хочет меня подчинить потому-что у меня есть ключ к его победе или если он попадет в правильные руки — к поражению. Наконец в глазах Слизеринца зажегся маленький, почти незаметный огонек надежды и заинтересованности. Он действительно вступил в Пожиратели по глупости и сейчас, когда они с Лили снова стали друзьями парень мечтал уйти. Он готов был цепляться за любую соломинку, даже если эта соломинка окончательно спятившая Слизеринка. «А еще Блэков называют безумцами..» — подумал он, сощурившись смотря на Лестрейндж. Девушка не выражала никаких эмоций, скрывала все за непроницаемой маской и Северус боролся с желанием заглянуть ей в голову и узнать какие мысли крутятся в ее черепной коробке, но он помнил об угрозе «Круциатуса». — И что это за ключ? — Я тебе все расскажу, но мы должны заключить сделку. Один человек сказал, что мои мысли слишком опасны, а ты один из немногих, кто может помочь мне их защитить. — Ты хочешь научиться окклюменции. — Да. — Ты же понимаешь, что я буду рыться в твоих мыслях? — Да и поэтому мы заключим непреложный обет. Двусторонний. Ты никому не расскажешь о моем плане, моих секретах и наших разговорах, так-же и я не выдам тебя. — Для непреложного обета нужен свидетель. Камелия на мгновение задумалась. — Тогда петля доверия. Ты слышал о ней? — Северус покачал головой. — Клятва на крови, действия такое-же, при невыполнении условий — смерть. Ну так что? Мы делаем это? Снейп молчал несколько секунд, а затем решительно кивнул. В конце-концов что он теряет? Они заключат сделку на крови и даже если план идиотский и не к чему не приведет, никто не узнает о его предательстве Темного Лорда. Северус с молчаливым интересом наблюдал как Камелия наколдовала веревку. — Возьмись за другой конец. — Все еще немного сомневаясь, Северус так и поступил. — Клянешься ли ты, Северус Тобиас Снейп, что не словом не делом не выдашь мои секреты? — Клянусь. — Клянешься ли ты, что никто от тебя не узнает о нашем сотрудничестве? — Клянусь. Ладонь Северуса пронзила резкая боль, а затем из нее потекла кровь пропитывающая веревку. Та окрасилась в кровавый цвет и остановилась ровно на середине. Это выглядело завораживающе и одновременно с тем жутко. Крови было не так много, но ее хватило, чтобы ровно до середины пропитать веревку. — Клянешься ли ты, Камелия Селестия Лестрейндж, что никто от тебя не узнает о нашем сотрудничестве? — Клянусь. — Клянешься ли ты, что не выдашь мои секреты и никто не узнает, что я вступил в Пожиратели Смерти? — Клянусь. Следом с Камелией произошло то-же самое. Ее ладонь пронзила боль и кровь пропитала оставшуюся часть веревки. Они одновременно отпустили ее и веревка взлетела вверх живя собственной жизнью. Она закручивалась, пока наконец не сформировала петлю. — Того кто клятву нарушит, сия петля задушит. — И после ее слов веревка исчезла. — Это выглядело жутко. — Поежился Северус. — То есть если кто-то из нас нарушит клятву, эта петля нас задушит? Прямо в буквальном смысле? — Именно так. Я нашла эти чары в поместье Монморанси, кажется именно из-за них погиб мой пра-пра-дедушка — Камелия вернулась на кровать. — И так, что ты знаешь о крестражах? Следующие полтора часа Камелия рассказывала все что знала сама. О крестражах, о том, как их уничтожить, как создать и даже о том, что один из них хранится в ее собственном поместье. Эмоции на обычно безэмоциональном лице Северуса менялись с бешеной скоростью. Он то хмурился, то прибывал в полнейшем шоке, то готов был выблевать свой вчерашний ужин, то рвался уничтожить чертову чашу. А Камелия все говорила. Ей действительно было известно многое, по крайней мере намного больше, чем всем остальным приспешникам Темного Лорда и Снейп не сомневался, что больше, чем Ордену Фениксу о котором в последнее время очень часто стали говорить на собраниях Пожирателей. Он искренне недоумевал, как Лестрейндж пусть и довольно сообразительная девчонка могла впутаться в это дерьмо. И как он сам впутался в это дерьмо. Северус накрыл лицо руками. — Если кто-нибудь узнает о чем мы говорим, нас убьют без всяких разбирательств. — Поэтому я здесь. Мои мысли слишком опасны, я должна научиться их защищать. — Она пересела к Северусу. — Я понимаю насколько все это опасно и понимаю, что мы дети и явно не сравнимся с Волан-де-Мортом в темных искусствах, но мы можем помочь победить в этой войне хорошим ребятам. Это нам по силам. — Камелия... — Эванс маглорожденная. — Решила давить на больное девушка. — Если Волан-де-Морт победит в лучшем случае ее просто убьют, а в худшем она станет игрушкой для развлечений. Северус вздрогнул. Он знал, что Камелия права и сожалел, что понял это слишком поздно. Темный Лорд стремился уничтожить грязнокровок, но так-же он, как и многие его соратники считал, что красивым грязнокровкам есть место в мире. Они должны прислуживать и ублажать тех, кто выше их по крови. А Эванс была красивой... — Ладно, я в деле. — Сдался парень. — Я научу тебя защищать разум, но ты должна понимать это не быстрый процесс. — Я готова. Они скрепили еще одну сделку — рукопожатием. Камелия вышла из комнаты только глубоким вечером, когда в дверь стал ломиться Кэрроу от которого ей пришлось прятаться под дезиллюминационными чарами. Живот завывал от того, что за день в нем не побывало ничего кроме трех стаканов воды и бутылки сливочного пива, а голова раскалывалась от переизбытка информации. Северус весь день рассказывал о окклюменции и то, что девушка прочитала в книгах оказалось лишь вершиной айсберга. На самом деле эта наука была намного глубже и многогранней чем ей показалось в начале. Снейп изучал ее с четвертого курса и то знал все не до конца. Но Лестрейндж и не нужно было знать все. Ей бы только научиться защищать собственные мысли от других. Они договорились встретиться завтра в ее комнате и продолжить. Сегодня так сказать у них выдался вводный курс, а завтра Северус попробует проникнуть в ее голову и от одной мысли об этом, девушку пробивала мелкая дрожь. Снейп узнает все ее секреты... тайны и единственное, что успокаивало у него не будет шанса рассказать об этом остальным. Хотя вряд-ли бы Слизеринец стал ходить по Хогвартсу и трепаться. Камелия добралась до натюрморта с фруктами и привычно пощекотала грушу на картине. Та засмеялась, превратившись в зеленую ручку. На кухне ничего не изменилось. Повсюду суетились домовые эльфы, на столах стояли горы блестящих кастрюль, а из огромный печи в углу доносился ароматный запах пирогов. От изобилия запахов в животе заурчало еще сильнее и словно услышав это к девушке поспешил домовик. — Мисс Лестрейндж! — Радостно поздоровался он. — Привет, Гимки, накормишь меня? — Конечно, конечно... Гимки все сделает! Пока эльф хлопотал, Камелия отошла к камину, пространство возле которого домовики обустроили специально для нерадивых студентов, постоянно пропускающих приемы пищи. Рядом с камином был расстелен мягкий белый ковер, а на нем громоздилось несколько десятков подушек. Камелия с нескрываемым удовольствием и почти не жуя проглотила кусок пирога и довольно заулыбалась наблюдающему за ней домовику. Есть хотелось нестерпимо, поэтому она даже не заметила, как съела четыре куска черничного пирога и запила все это двумя кружками кофе. Такому бы аппетиту и Питер позавидовал. Поблагодарив эльфа и протянув ему шоколадный батончик, Лестрейндж поспешила к башне Гриффиндора, мысленно готовясь к «серьезному разговору». Вероятно Поттер рвет и мечет после того, как не увидел ее не на уроках, не в Большом Зале, не в коридоре. Камелия остановилась у портрета Полной Дамы в ожидании какого-нибудь Гриффиндорца. Пароль она не знала, точнее не помнила, обычно залетая в комнату мародеров через открытое окно, но идти за метлой не хотелось, поэтому она просто села на ступени, ожидая. К счастью ждать долго не пришлось и проход открылся, а на лестнице показался Римус. — Камелия? Ты чего здесь сидишь? — Мне лень идти за метлой. Пустишь меня? — Проходи. Под недовольство Полной Дамы, что в логово львов пускают Слизеринку они вошли в гостиную, где привычно царил шум и гам. И как Гриффиндорцам не надоедает этот постоянный шум? На одном из диванов, Камелия заметила Сириуса и Питера, а вот Поттера почему-то с ними не было. — О, Киса, а я тут деньги на твои похороны собираю. — Усмехнулся Блэк. — Раньше тебя не помру, бродяжка. — Она показала ему язык. — Но чисто из любопытства, почему я должна сдохнуть? — Сохатый выгнал нас из комнаты и последние три часа сидит как никогда хмурый. Я не косячил, Хвост и Луни тоже, остаешься ты. Камелия нахмурилась и поспешила к лестницам, мысленно пытаясь понять причину злости своего парня. Он конечно мог обозлиться, что она пропала на целый день, но вряд-ли бы из-за Джеймс выгнал парней из комнаты. Здесь что-то другое и от одной из догадок, девушка поежилась. Это будет не просто объяснить... — Если будут убивать — кричи, я так уж и быть помогу. — Бросил Сириус. — Ты так любезен. — Это не ради тебя, просто кровь от стен потом не хочется отмывать. Лестрейндж закатила глаза и показав парню средний палец вошла в комнату. Джеймс сгорбившись сидел на своей кровати, держа в руках карту мародеров. Догадка посетившая девушку на лестнице — подтвердилась. Она шумно сглотнула и медленно приблизилась к парню, словно тот был диким, опасным зверем. Джеймс поднял на нее тяжелый взгляд. — Ты и Нюниус?! Серьезно? — Джеймс... ты давно смотришь в карту? — Часа два-три, но если учитывать, что тебя не было не на завтраке, не на обеде, не на ужине, полагаю ты провела с Нюниусом весь день. «Пиздец... полный блять тебя пиздец, Камми.» — Я... — Только не затирай про совместное домашнее задание. Я на это не куплюсь. Камелия опустила глаза. Она не могла сказать Джеймсу и мародерам правду. Во-первых, у нее все еще было слишком мало информации. Во-вторых, секрет может хранить только один человек, а о секрете Лестрейндж и так знают двое. Узнай кто-нибудь еще и до Волан-де-Морта информация дойдет. А в-третьих Камелия просто не хотела подставлять парней. Эта информация действительно была слишком опасной. А рисковать мародерами Лестрейндж не могла. До шестого курса она и помыслить не могла, что когда-нибудь ее будет так сильно волновать безопасность четверых мародеров постоянно устраивающих шалости против Слизерина. Но сейчас она бы и жизни не пожалела, лишь бы эти четверо парней выжили в войне и остались здоровы и счастливы. Они стали ей дороги, а дорогих людей Камелия привыкла беречь. Она когда-нибудь им все расскажет, да. Но не сейчас. — Мы говорили... говорили о личном. — Личном. — Повторил Джеймс. — Если ты смотрел в карту, должен был заметить между нами расстояние. Я тебе клянусь, между нами ничего не было и не будет. — Мягко сказала Камелия, опускаясь на корточки перед парнем. — Мы просто говорили. — И о чем позволь узнать? — Я не могу тебе врать, но и всей правды сказать не могу. — Она положила подбородок на колено Поттера, смотря на него снизу вверх. — Извини. Джеймс молчал. Он кажется потерял за день половину нервных клеток, когда Камелия весь день не появлялась, а потом обнаружив ее в спальне Нюниуса он едва не взорвался. Но сейчас смотря на девушку он буквально не мог злиться. Камелия Лестрейндж творила с ним нечто необъяснимое и он соврет, если скажет, что ему это не нравится. — А разве мне не нужно знать все? — Прости. Камелия Лестрейндж вызывала в Гриффиндорце кучу противоречий. Он ненавидел то как на нее смотрели парни и одновременно с тем ухмылялся, мол «смотрите, она моя». Он ненавидел ее секреты и то, что она постоянно что-то утаивала и скрывала, но так-же именно это интриговало сильнее всего. Он порой ненавидел как сильно ему сносило крышу от одного ее взгляда, но готов был окунаться в этот омут с головой снова и снова. Камелия Лестрейндж была сплошным противоречием. Его сплошным противоречием. — Ты сведешь меня с ума, огонек. Джеймс наклонился, развязно и даже как-то грязно поцеловав ее в губы. Камелия улыбнулась сквозь поцелуй и он прикусил ее губу, сжимая в кулаке ее волосы на затылке. Он так сильно ее хотел... хотел буквально вдолбить ее в эту чертову кровать, лишь бы она запомнила — никто и никогда не будет лучше него. Поттер провел свободной рукой от талии к бедрам, целуя, кусая и терзая ее губы. Камелия ахнула от смеси боли и наслаждения, когда его пальцы сжали ее бедро до появления белых пятен и пока она не пришла в себя, Джеймс легким движением опрокинул ее на кровать, стянув с шеи болтающийся Гриффиндорский галстук. Словно каждый день занимаясь подобным он крепко связал ее руки над головой и привязал их к изголовью кровати. Заглянул в черные глаза и удовлетворенно хмыкнул заметив удивление, желание и неприкрытое любопытство. Его язык очертил влажную дорожку от мочки уха к впадинке на груди, там где заканчивался вырез белой, школьной рубашки. Поттер порвал ее к чертям собачьим и пуговицы посыпались на пол. — Джеймс... — Тяжело задышала она. — Что такое, дорогая? Он снова посмотрел на ее лицо, с трудом отведя взгляд от набухшей, часто вздымающейся от возбуждения груди. Губы припухли. Розовые волосы разметались по подушке. Часто дышит. Прекрасная. Послушная. И самое главное — полностью его. Как-же она была восхитительна... Поттер мог поклясться, что готов провести с ней в кровати целую вечность. Камелия дернула запястьями, желая прикоснуться к нему, притянуть ближе, но чертов галстук крепко удерживал ее от любых движений. Гребанная пытка. А Джеймс все играл, прокладывая дорожку из поцелуев от груди к резинки кружевных трусов. Она извивалась, шептала это бессмысленное «пожалуйста», утопая в ласках Гриффиндорца. Хотелось коснуться его. Хотелось почувствовать его в себе. — Джеймс... пожалуйста... — Скажи чего ты хочешь? — Тебя. — Она задохнулась, когда его пальцы коснулись внутренней стороны бедра. — Хочу почувствовать тебя в себе, черт возьми! Он хитро ухмыльнулся. — Придется потерпеть, огонек. Он стянул вымокшие насквозь трусики и Камелия задрожала, почувствовав его распаленное дыхание. Внизу живота болезненно пульсировало. Она поддалась бедрами немного вперед, вызвав смешок со стороны Гриффиндорца и чертовски возбуждающий голос, шепчущий о ее нетерпеливости. Камелия захныкала, но все это потонуло в стоне удовольствия, когда его язык коснулся ее там. Она снова поддалась бедрами вперед, желая получить разрядку от почти мучительного возбуждения, но Джеймс медлил, игрался, дразнил ее. Ее била мелкая дрожь. Он ввел два пальца и Лестрейндж выгнулась не сдержавшись от крика удовольствия, который явно услышали все сидящие в гостиной. Плевать. Черт возьми, это было так приятно. Она кусала губы до крови, пытаясь заглушить собственные стоны, но лишь сильнее распалялась под чувственными ласками Гриффиндорца. Джеймс отстранился и наконец расстегнул ремень на джинсах, заметив жадный взгляд девушки буквально пожирающий его. Он снова усмехнулся и провел членом по влажной плоти, наблюдая как Камелия извивается и пытается придвинуться. Он наклонился, одной рукой сжал тонкую шею и резким движением вошел, заглушив ее стоны поцелуем.