Красная Камелия

Если бы Камелию попросили описать Азкабан четырьмя словами, она не раздумывая ответила... Холодно. Мерзко. Грязно. Страшно. Дементоры хоть и не все, вернулись к родным стенам, источая ледяной мороз и всепоглощающий ужас. Первые дни девушка еще справлялась, вызывая едва слабый огонек «Патронуса» с помощью беспалочковой магии, но к концу недели силы иссякли. Она умирала и казалось гнила изнутри. Ей выделили камеру у самого выхода и как шепнул ей Долиш — лучшую камеру. Лестрейндж на это только хрипло рассмеялась. Если это лучшая камера, она боялась представить в каких условиях живут остальные. В ней ничего не было, только голый пол и такие-же голые стены, на которых прошлыми заключенными были оставлены грустные надписи и ужасающие рисунки. Они сводили с ума похлеще, чем дыхание дементоров слоняющихся по длинным, зигзаговидным коридорам. Прямо у двери ногтями был выскоблен рисунок в виде человека висящего на виселице. Камелия не сомневалась, будь у людей здесь хоть что-то — большинство их них предпочло бы покончить жизнь самоубийством. Напротив же красовалась молящая надпись «Мерлин, спаси меня». Чуть ниже, некий Уильям выцарапал ногтями стихотворение: В последний день я не дышу, Молю лишь Мерлина о благе, Увидеть красоту твою И на губах любимую помаду. Приговорен я к смерти, дорогая... Осталось мне не долго — Два часа. Прошу меня прости, родная И не сердись на бедного гонца. А дальше короткая подпись: Уильям Кромвель. Приговорен к поцелую дементора. Камелия каждый день от скуки перечитывала надписи. Некоторые ее цепляли, вроде: «Не забывай о тех, кого любишь» или «Не потеряй себя. Ты выйдешь на свободу». Люди писали это в напоминание себе, но сейчас эти послания не давали Лестрейндж сойти с ума. Она тоже писала на стенах. Обломала все ногти до крови, стерла фаланги пальцев до мяса, но каждый день упрямо рисовала черточку и зачеркивала ее, дабы не потеряться во времени. Прошло ровно восемьдесят два дня с тех пор как ее бросили в камеру. Почти три месяца... Три чертовых месяца она сидит в Азкабане, уничтожив величайшее зло и избавив всю магическую Британию от тирании полукровки. Это доводило девушку почти до истеричного хохота. Кажется она единственная кто здесь смеялась, в основном из соседних камер доносились крики переполненные болью, отчаянием, страхом. Некоторые звали маму, другие просто орали или плакали. Бывшие Пожиратели же плевались ядом, но Лестрейндж научилась их игнорировать. Камелия забилась в дальний угол камеры и прижала колени к груди. Все ее тело покрылось грязью и ссадинами, голос почти исчез после болезни. Она заболела на третий день прибывания здесь из-за холода и почти две недели провела в беспамятстве. Сил хватало лишь на то, чтобы доползти до стены и зачеркнуть очередную черточку. Благо Аластор воспользовался своими связями и узнал о том, что произошло с девушкой. Он передал ей лекарства с одним из авроров, которые утром и вечером появлялись в Азкабане, чтобы разнести еду по камерам. Самого его сюда не пустили. Да и никого не пустили. Пару раз появлялся Долиш, который приводил все новых заключенных... В один из дней в стенах Азкабана появилась Беллатриса. Увидев за решеткой Камелию, она сначала разразилась безумным хохотом, а потом просто закричала, проклиная Лестрейндж и ее крики не стихали еще несколько суток. Камелия слышала все ее слова, она то злилась, то рыдала из-за смерти Волан-де-Морта. На следующий день привели Рудольфуса. Здесь собралась вся старая компания. Большинство Пожирателей и егерей оказались здесь еще во время битвы в Тинворте благодаря порт-ключам, других же отловили. Они прятались в лесах и найти их не составило никого труда. Камелия видела как мракоборцы конвоировали Амикуса и Алекто Кэрроу, после них доставили Руквуда, а в конце и Даренна Лестрейнджа. Спастись от Азкабана удалось не многим, но такие были, как узнала Камелия от тех же мракоборцев. Рабастана найти не удалось, девушка лишь надеялась, что он выбрался из поместья и сейчас прячется. С Абраксаса и Люциуса Малфоев были сняты все обвинения после суда, Эйвери вообще не судили за неимением улик, а Крэбба и Гойла выпустили совсем недавно, они смогли всех убедить, что находились все время под «Империо». Лестрейндж только посмеялась, но говорить ничего не стала. Да и какой в этом толк? Без Волан-де-Морта они все равно ни на что не способны. Да и вряд-ли после всего произошедшего они пойдут убивать, скорее всего залягут на дно в своих родовых поместьях пока все не уляжется, а потом продолжат жить как не в чем не бывало. Некоторые люди говорят, что во всем можно найти свои плюсы. И Камелия, у которой было слишком много времени на размышления, честно пыталась найти эти плюсы в Азкабане, только вот ничего не получалось. Она была вся в грязи, ссадинах, медленно сходила с ума от криков заключенных и теряла надежду на освобождение. Но худшим из всего происходящего были именно дементоры, слоняющиеся по коридорам. Когда сил вызывать слабое свечение «Патронуса» не осталось, девушка обращалась в пантеру и забивалась в угол. Животных они не чувствовали и почти месяц, Лестрейндж смогла прожить относительно спокойно, только со временем и на это сил не осталось. Теперь она просто сидела, забиваясь в самый дальний угол камеры, стоило почувствовать леденящий душу холод. Однако даже не приближаясь, стражники Азкабана могли свести с ума, питаясь светлыми эмоциями и заставляя узников переживать самые худшие воспоминания в их жизнях. Камелия в такие моменты ломалась. Рыдала навзрыд, звала друзей. Но никто кроме дементоров не приходил... Она раз за разом переживала самые ужасные воспоминания. Перед глазами навязчиво стояла картина смерти Барнаби, а потом выбегающего из старой хижины Сириуса со словами, что они забрали Джеймса. Она видела могилы близнецов и чувствовала как сердце разрывается от боли. Видела изувеченное инферналами тело Регулуса Блэка. И в сотый раз вспоминала как с ее палочки сорвалось убивающее заклинание, лишившее жизни Кингсли Бруствера. Ночные кошмары тоже не облегчали ее существование в холодных стенах. Ей постоянно снился он... Волан-де-Морт. Снилось как они стоят на горе из сотен тел, Реддл нежно обнимает ее за талию, а Камелия с ухмылкой глядит на свои руки, которые по локоть покрывает, вязкая кровь всех ее близких. Порой кошмары превращались в видения наяву и девушка начинала сомневаться в своем ментальном здоровье. Азкабан прекрасно ломал людей. Вдруг послышался лязг замка. Камелия приоткрыла глаза, недоуменно глядя на открывающуюся в тюрьму дверь. Стражники же всего несколько часов назад приносили узникам еду, она что снова потерялась во времени? Послышались голоса, топот шагов, а затем за решеткой показалось лицо Долиша и еще трех мракоборцев. — Бывшие коллеги. — Невесело усмехнулась девушка. — Как жизнь на свободе? Ей не ответили, но девушка увидела с каким сожалением на нее смотрят четверо авроров. Она скривилась, ненавидя жалость по отношению к себе. Хотя со стороны молодых парней это была скорее не жалость, а сочувствие и вина. Они действительно винили себя в том, что им пришлось доставить героиню войны в Азкабан. Однажды, после конвоирования одного из заключенных, Долиш остановился перед камерой девушки и сказал: — У тебя нет оснований мне верить, но мне действительно стыдно и жаль тебя. Ты не должна сидеть вместе со всеми этими преступниками. Каждый мракоборец сражающийся в Тинворте знает что ты сделала и будет защищать тебя на суде. С тех прошло кажется полтора месяца. А суда так и не было. Камелия всегда отличающаяся своим выдающимся умом понимала, кто-то специально тормозит дело, возможно надеется, что все забудут о девушке. И еще она понимала что скорее всего за этим стоит Бартемиус Крауч-старший и Альбус Дамболдор. Правда доказательств у нее было, лишь собственные домыслы. Бартемиус никогда не питал теплых чувств к Камелии, а теперь из-за нее его могли снять с должности. Все-таки многих людей смутит и заставит засомневаться в компетентности Министра арест героини войны, которая победила Волан-де-Морта, а после провела долгое время в Азкабане. С директором же наоборот было понятно. Альбус был жаден до славы и Камелия проведя много времени с Пожирателями Смерти знала, Реддл учился в Хогвартсе и был близко знаком с Дамболдором. Оттого навевался вопрос, неужели такой прозорливый и великий волшебник, как Альбус, удостоенный кавалера Ордена Мерлина первой степени ничего не знал? В такое верилось с трудом. Лестрейндж почти на девяносто процентов была уверена, что Альбус знал и о крестражах и о том, где их искать, только вот вместо этого он вел какую-то свою игру, создав Орден Феникса и отправляя вчерашних выпускников на смерть. — Мисс Лестрейндж. — Долиш зашел в камеру и опустился на корточки, вырывая девушку из мыслей. — На сегодня назначен ваш суд, мне приказано доставить вас в Министерство. Лестрейндж пожала плечами. — Мне уже нечего терять. Давай. — Вы не правы. — Покачал головой Джон, относясь к сломленной девушке с заслуженным уважением. — Вам есть что терять. Люди по всей магической Британии выходят на митинги, чтобы вас немедленно освободили, ваши друзья и родные оббивают пороги Министерства по той же причине. В аврорате застопорилась работа, потому-что мракоборцы устроили бойкот. А недавно в стране появился ваш дядя, Джозетт Лестрейндж, он нанял лучшего адвоката и дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Камелия удивленно подняла брови. — Серьезно? — Абсолютно. — Улыбнулся ей Джон. — Вы героиня войны. Англия, Лондон. Уайтхолл, Министерство магии. Джеймс заерзал на стуле, даже не сразу почувствовав, как Сириус ободряюще сжал его плечо. Заседание Визенгамота проходило в полном составе, пятьдесят человек в мантиях сливового цвета и с вышитой на груди серебряной нитью буквой «В» заняли свои места на трибунах. Так-же дело рассматривал лично Бартемиус Крауч младший. Но больше всего здесь было свидетелей, решивших выступить в защиту осужденной и брошенной в Азкабан Камелии Лестрейндж. Аластор, Джеймс, Сириус, Римус, Андромеда и Тед Тонкс, даже Джозетт Лестрейндж прибыл из Австралии на заседание. Каждый из мракоборцев сказал, что если потребуется, они гордо дадут показания в защиту девушки. Даже Орденевцы, которые в прошлом пытались убить Лестрейндж стояли здесь. А что творилось на улице... Джеймс едва смог пробиться в Министерство Магии. Все здание окружили волшебники и волшебницы со всей Великобритании. Слухи в магическом мире расползались очень быстро и мир довольно скоро узнал, кто положил конец тирании Волан-де-Морта. Так-что дело приняло огромный резонанс и Краучу, да и Дамболдору все-таки пришлось назначить день суда, который они слишком оттягивали. — Все будет нормально. — Нервно сказал Джозетт, словно пытался успокоить не парней, а самого себя. — Элизабет Уошберн лучший адвокат в стране. Джеймс мрачно посмотрел на женщину средних лет, сидящую на первом ряду. Выглядела она солидно, брючный костюм, завязанные в тугой хвост на затылке темные волосы, минимум макияжа и чертовски уверенный взгляд. Она выглядела так, словно уже выиграла дело и Поттер в конце-концов не смог не заразиться ее уверенностью. А затем двери наконец открылись и только рука Сириуса на плече, удержала Джеймса оттого, чтобы слететь вниз с трибун и обнять Камелию. Внутри что-то неприятно сжалось, а в горле встал ком, стоило парню разглядеть любимую. Он замотал головой, почувствовав как в носу защипало, а непрошеные слезы подкрались к глазам. — Мерлин Всемогущий... — Обреченно прошептал Джозетт. — Что они с ней сделали? По залу прокатилась волна негодования, стоило каждому в помещение разглядеть девушку. Камелия была облачена в полосатую, тюремную робу, светлые волосы с которых полностью сошла краска превратились в один сплошной колтун, а все тело девушки покрывала грязь, засохшая кровь и мелкие ссадины. — Тишины! — Крауч застучал молотком по специальной подставке. Джеймс задрожал как осиновый лист, встретившись с любимыми глазами цвета самой темной ночи. Камелия как-то слабо дернула уголком губ, прежде чем узкая клетка в которой на суде держали заключенных захлопнулась. Она выглядела такой измученной, что парень едва сдержал себя от желания бросить в Альбуса каким-нибудь проклятьем... Эти почти три месяца выдались долгими и Поттер многое понял. Сразу после ареста Лестрейндж, даже не задерживаясь на похороны погибших героев и на последующий праздник в честь победы, мародеры вместе с Аластором Грюмом отправились в Министерство. Там только развели руками, мол «ничем не можем помочь». Дни тянулись и Джеймс понемногу сходил с ума. Он оббивал пороги Министерства требуя встречи с возлюбленной и спрашивая что там с ее делом. Одним днем, он отправил Патронус Аластору и они вдвоем отправились к директору Хогвартса. Альбус Дамболдор был уважаемым членом магического сообщества и если бы он пришел спросить о Камелии, ему бы не отказали, только вот директор не собирался ничего делать. — Что значит ты не станешь помогать? — Взъелся Грюм. Джеймс кажется впервые видел мракоборца столь рассерженным. — Камелия героиня войны, она остановила Волан-де-Морта в одиночку и ей не полагается сидеть в Азкабане. — Мисс Лестрейндж действительно молодец, но это не отменяет ее прошлых ошибок. Она совершила жесточайшее убийство молодого и чистокровного мракоборца, так-же она незарегистрированный анимаг и была с Пожирателями Смерти. Ее переход на нашу сторону под конец войны ничего не меняет. — Что вы несете? — Закричал Джеймс, стукнув кулаком по столу. — Я вам уже говорил, Камелия никогда не предавала Орден! Она пошла к Пожирателям только ради меня. Меня не убили только из-за того, что она пожертвовала своей душой и получила метку. А анимагия, вы действительно хотите судить героиню войны за то, что она не зарегистрировалась? — Я ничем не могу вам помочь. Джеймс скривил губы в усмешке. — Не можете или не хотите, это разные вещи. — Он приблизился так, что их лица с директором разделяло лишь пару сантиметров. — Вы отвратительный человек, Альбус Дамболдор. Вы отправили на смерть близнецов Пруэттов, а теперь хотите то-же проделать с Камелией, только она обязательно выйдет и ваши игры не приведут ни к чему. После потерпевшей неудачи, Аластор и Джеймс отправились в Министерство. В этот раз Грюма проигнорировать не смогли, да и все стоящие в очереди на прием к министру расступились, пропуская великого мракоборца вперед. Бартемиус Крауч-старший заметив двух надоедливых людей скривился, но все-таки приглашающе махнул рукой. — По делу мисс Лестрейндж до сих пор нет никаких подвижек. — Тут-же отчеканил министр. — Вы зря пришли. — А мне кажется что не зря, господин министр. — Презрительно бросил Грюм. — Не забывайте что я не последнее лицо в аврорате и знаю что там происходит. Дело Камелии вообще не расследуется, даже приказа не поступало. Джеймс в этот раз молчал, как и просил его Аластор, хотя честно признаться, сказать он хотел многое. Парень почти перестал спать, есть и даже мыться, он все время искал способ оправдать возлюбленную и поклялся себе, что пока она не окажется на свободе, он не успокоится. — У нас сейчас много других дел. — Криво ответил Бартемиус. — В Азкабане больше сотни заключенных и каждый из них дожидается суда, мы не можем уделять все время мисс Лестрейндж. — Мисс Лестрейндж героиня войны, ее дело должно оказаться в приоритете! — Яростно выплюнул Аластор. — Никакая она не героиня! — Взвизгнул Крауч. — Мы ничего толком не знаем, возможно она просто захотела больше власти и решила убить того-кого-нельзя-называть, а так-же самых верных его приспешников. Только тогда Джеймс осознал что происходит. Министерству и Дамболдору не нужна восемнадцатилетняя героиня войны. Им не выгодно иметь героиню, которая в одиночку одолела величайшее зло, пока они вставляли ей палки в колеса, пытаясь убить. Им не выгодно иметь героиню, которая никогда не пожмет руку Министру и не принесет Великобритании славу. Именно это они и делали, пытаясь упечь Камелию за решетку и надеялись, что со временем суматоха уляжется и все забудут о девушке, а вся слава достанется им. Только вот Джеймс, Аластор и мародеры поклялись вытащить Лестрейндж из Азкабана, чего бы им это не стоило. Сириус даже предлагал устроить ей побег и к удивлению всех, Римус почти сразу поддержал эту идею. В один из дней на пороге дома Сириуса появился никто иной как Рабастан Лестрейндж. Парень выглядел похудевшим, грязным и чертовски уставшим. Без лишних слов Джеймс впустил его в дом, потому-что прекрасно помнил слова Камелии о том, что брат и Северус с Регулусом помогали ей в войне. Рабастан отказался от душа и отдыха, он лишь жадно запихал себе в рот сэндвич, после двух месяцев в лесах. Ему приходилось скрываться от мракоборцев в густых зарослях, питаясь чем придется. Друзей у него как выяснилось нет, а дом круглосуточно караулили. А потом парень вспомнил о сестре, только вот как выяснилось ее загребли в Азкабан. — Я должен вам кое-что рассказать. — Смотря то на Аластора, то на Сириуса, то на Джеймса, сказал парень. — Это насчет Камелии. Она не предавала Орден. — Мы знаем. — Кивнул Блэк. — Но вы знаете не все. Я хочу рассказать вам про крестражи, может эта информация поможет освободить ее из Азкабана. И тогда Рабастан поведал им историю о крестражах. О том как четверо заговорщиков искали их по всей Великобритании, как погиб Регулус. На рассказе о брате, Сириус стал через чур бледным. Так-же он рассказал, почему именно Северус спас Джеймса из плена и что изначально это был план Камелии, а потом им пришлось подстроить его смерть и отправить Слизеринца в Америку. Поттер слушал внимательно, жадно ловя каждое слово. Знал ли он с кем связывается, когда на шестом курсе влюбился в казалось бы просто милую и симпатичную Слизеринку? Через десять дней мародеры вместе с Аластором отправились на заседание суда по делу Игоря Каркарова. Они ходили на каждый судебный процесс, чтобы узнать больше, найти способ зацепиться за что-то и вытащить Камелию. Однако это слушание наоборот внесло больше вопросов чем ответов. — Игорь Каркаров, вас доставили сюда из Азкабана по вашей же просьбе. — Громогласно объявил Крауч. — Вы собираетесь что-то рассказать совету? Если ваши сегодняшние показания окажутся полезными, совет готов отдать приказ о вашем немедленном освобождение. Пока же с точки зрения Министерства вы остаетесь осужденным Пожирателем Смерти. Вы согласны на такие условия? — Согласен, сэр... — Охрипшим голосом пробормотал Пожиратель. — Что вы хотели сообщить? — Назвать имена, сэр... — Пряча глаза за отросшими, грязными волосами, сказал Игорь и Джеймс невольно поежился. И Камелия сейчас сидит с такими-же мужчинами? От этой мысли стало как-то нестерпимо плохо. — Среди Пожирателей был такой Розье. Эван Розье. — Но Розье умер. Он погиб при задании аврората от руки Аластора Грюма. — Констатировал министр. — Если это все, что вы хотели сказать... — Нет! Нет! — Перебил его парень в грязной, полосатой робе. — Еще Руквуд. Он был шпионом. — Август Руквуд? — Заинтересовался Бартемиус. — Из департамента тайн? — Да, да, он самый. Он поставлял информацию сами-знаете-кому прямо из Министерства. — Замечательно. Совет примет решение, а вас пока доставят обратно в Азкабан. — На лице Игоря отразилось отчаяние и тогда министр чуть подумав продолжил. — Хотя вы можете уйти прямо сейчас если сможете дать информацию о деятельности некой Камелии Лестрейндж, которая как нам известна работала с Пожирателями Смерти. Джеймс вздрогнул, взглянув на Аластора. — Какого хера он творит?! — Пытается сделать так, чтобы Камелию никогда не выпустили. — Мрачно изрек Грюм. — Камелия... — Задумчиво протянул Каркаров. — Я с ней никогда не разговаривал, но знаю, что Темн... — Он осекся. — Тот-кого-нельзя-называть очень ценил ее. Он держал ее при себе и несмотря на многие оплошности прощал в отличии от многих. Так-же до меня доходили слухи о том, что она убила Джагсона, Кингсли Бруствера и Северуса Снейпа. — Северуса Снейпа? Вы в этом абсолютно уверены? — Да. Он тогда помог сбежать из плена какому-то парню и тот-кого-нельзя-называть послал на его поиски Лестрейндж. Камелия принесла его тело в дом. А так-же я лично видел как она искалечила Корбана Яксли, который так-же был Пожирателем Смерти. Джеймс поддался вперед. Он не слышал таких подробностей, да и это не сильно его волновало. Весь его юношеский максимализм исчез давно. Поттер четко для себя решил, чтобы не сделала Камелия, в каких бы грехах ее не обвинили, он никогда не откажется от нее, даже если придется устроить ей побег из Азкабана или сесть в соседнюю камеру. — Как именно она его искалечила? — Уточнил министр. — Тогда было собрание, Камелия опаздывала, а затем появилась вместе с Яксли. Она использовала незнакомые мне заклинания и сломала множество костей Корбану, так-же она произнесла заклинание вроде оно называлось «Тормента», со стороны действия напоминали «Круциатус». В конце она лишила его зрения и сказала, что это необратимо. Тот-кого-нельзя-называть закончил дело Камелии и убил Яксли. Бартемиус Крауч-старший расплылся в торжествующей улыбке, а Джеймс понял — он зацепится за это на суде и будет давить. Он выставит Камелию в невыгодном свете и почти не прогадал. Уже на следующее утро первая полоса «Ежедневного Пророка» пестрила подробностями рассказанными Игорем. Но удача решила выбрать сторону Поттера. Через неделю в дом Сириуса Блэка помимо Рабастана прибыл еще один человек. Джозетт Лестрейндж влетел в помещение вместе с высокой и стройной женщиной и быстро пожал собравшемся руки. — Я давно узнал о случившемся, но границы только вчера открыли, поэтому прилетел в Англию как только смог. — Быстро сказал капитан «Воинов Вулонгонга». — Как моя племянница? Вы видели ее? — К ней никого не пускает и министр тормозит дело. — Ответил Аластор. — Они ищут на нее грязь, предлагая Пожирателям свободу в обмен на информацию. — Ничего. — Покачала головой та женщина. — Мы с этим быстро разберемся. — Господа... — Откашлялся Джозетт. — Позвольте вам представить, мисс Элизабет Уошберн, лучший адвокат Великобритании. Она будет заниматься делом Камелии. — Это не дело, а сплошной фарс. — Выплюнула Элизабет и прошла в гостиную, свободно устроившись в глубоком кресле. Мужчины проследовали за ней. — Камелия Лестрейндж героиня войны и ее обязаны отпустить, я развалю это дело быстрее, чем кто-нибудь успеет что-то понять. — Мне нравится ваш настрой. — Улыбнулся Сириус. — С чего мы начнем? — С всеобщей огласки. Люди сражающиеся в поселение Тинворт видели, как Камелии победила этого вашего Волан-де-Морта, да и слухи расходятся. Мы напишем несколько статей о том в каких условиях ее держат и общественность взбунтуются. — Уошберн задумчиво постучала тоненькими пальчиками по дипломату. — Когда это произойдет никто уже не сможет застопорить дело и начнутся разбирательства. Слова женщины оказались пророческими. После нескольких статей в «Ведьмином досуге», «Придире» и «Воинственном колдуне» общественность действительно взбунтовалась. Не только в Лондоне, но и по всей стране волшебники принялись выходить на митинги, известные маги, вроде Ньюта Саламандера так-же поддержали Камелию. Мракоборцы отказались работать, чуть-ли не устроив переворот в аврорате. Ежегодный квиддичный матч был остановлен, когда все игроки и зрители замерли с плакатами над головой на которых было всего три слова: «ОСВОБОДИТЕ ГЕРОИНЮ ВОЙНЫ!». Даже многие люди в Министерстве отказывали выполнять задания руководства. Когда дело дошло до всемирной огласки в газетах появилась новость, что Магический Конгресс в Америке не одобряет деятельности Английского Министерства и готовы предоставить Камелии Лестрейндж политическое убежище. Слухи расходились чертовски быстро, а Элизабет только улыбалась, говоря, что это им на руку. В конце-концов Министерство магии и Альбус Дамболдор больше не могли игнорировать сложившуюся ситуацию в стране. Им буквально пришлось назначить слушание, хотя сначала они собирались провести его закрытым и тогда Уошберн напечатала еще одну статью о произволе в стране. Так слушание стало открытым... — Дисциплинарное слушание от восемнадцатого сентября о преступлениях совершенных Камелией Селестией Лестрейндж проживающей по адресу: Англия, графство Корнуолл, поселение Тинворт объявляется открытым. — Голос министра вырвал Джеймса из воспоминаний. — Допрашивающий: Бартемиус Крауч-старший, министр магии. Джеймс вздохнул, пытается справиться с напряжением сковавшим все тело. Каждый в зале затаил дыхание. Поттер смотрел только на Камелию, чувствуя, что сделал слишком мало для ее освобождения. Может стоило согласиться на план Бродяги и просто взорвать чертов Азкабан и плевать, что вместе с девушкой сбегут и другие заключенные? Он не мог смотреть, что с его возлюбленной сделала тюрьма всего за три месяца... — Кхм, кхм. — Кашлянула женщина, поднимаясь с трибуны. — Позвольте представиться, я свидетель защиты, Элизабет Уошберн. Буду представлять интересы своей клиентки в суде. И так, какие обвинения вы вменяете мисс Лестрейндж? По залу пробежались шепотки и Камелия посмотрела на женщину, которая собиралась защищать ее. Высокая, стройная и довольно молодая, но по взглядам обращенным на нее, девушка поняла, что та довольно известна и видимо это слава была заслуженной. Уошберн держалась превосходно, словно уже выиграла дело. — Подсудимой вменяется в вину следующее... — Открыв толстенькую папку с документами, начал Бартемиус. — Убийство мракоборца Кингсли Бруствера, нарушение закона о регистрации анимагов, вступление в террористическую организацию «Пожиратели Смерти», убийство Северуса Снейпа и нанесение тяжких телесных повреждений Корбану Яксли, повлекшие за собой смерть. — Господин министр, думаю вам стоит выражаться яснее. — Поправила его Элизабет. — Телесные повреждения нанесенные моей клиенткой Корбану Яксли не привели к смерти, его убил тот-кого-нельзя-называть. Бартемиус откашлялся, игнорируя замечание. — Вы признаете свою вину, мисс Лестрейндж? — Чтобы я вам не сказала, вы в любом случае попытаетесь меня засадить. — Хриплый после болезни голос пронесся по помещению. — Почему бы нам раз и навсегда не поставить точку в этом деле? Дайте мне сыворотку правды и задавайте любые вопросы. Камелия весело усмехнулась, заметив смятение на лице отца погибшего друга. А так-же как покачал головой Альбус Дамболдор. Они понимали и даже знали, что Лестрейндж здесь не злодей и сыворотка правды могла это доказать. Только вот им это было не выгодно. Они хотели видеть ее за решеткой. Тем временем, Элизабет быстро шагнула к клетке и наклонилась к своей клиентке. — Мисс Лестрейндж, вы уверены, что нам это не повредит? — Спросила она. — Все мои грехи, все что я делала это способ защитить близких мне людей и остановить тиранию полукровки. Мне не стыдно за это и что-то утаивать я не собираюсь. Элизабет внимательно посмотрела на племянницу Джозетта, который нанял ее для помощи с делом. Эта девушка не выглядела сумасшедшей, безумной и уж тем более убийцей. Это был всего лишь ребенок, на участь которого свалилось слишком многое. В черных омутах поселилась вселенская усталость и полное безразличие к своей дальнейшей судьбе. — Допросы «Веритасерум» давно практикуются в Великобритании. — С готовностью обратилась к министру Элизабет. — Моя клиентка имеет полное на это право. Перечить никто не стал, да и не смог бы. — Принесите «Веритасерум». — Выплюнул Крауч. Камелия вздохнула, проводив взглядом помощника министра, который спешно вскочил с насиженного места и понесся к неприметной двери, а следом ее взор упал на трибуны. Здесь собрались все ее близкие. Андромеда нервно сжимающая руку Теда ободряюще улыбнулась подруге, Джозетт и Аластор выглядели как никогда серьезными, да даже с лица Сириуса пропала его вечная ухмылка. Так-же здесь присутствовал Римус с Мэри. Но взгляд Камелии остановился только на одном человеке. Джеймс выглядел как никогда бледным, под глазами залегли темные, почти черные круги и он то и дело закусывал нижнюю губу. Лестрейндж почувствовала укол совести. Она уже смирилась со своей судьбой и не хотела больше бороться. Она сражалась с середины седьмого курса и очень устала. Только вот были люди, которым оказалась небезразлична ее судьба. И девушка хотела побороться хотя-бы ради них. — Усовершенствованная сыворотка правды, сэр. — Вернулся в зал заседания Визенгамота помощник министра. — Все мы знаем, что есть люди способные противиться «Веритасерум», с этой партией таких проблем нет. — Прекрасно. — Оскалился Бартемиус. — Вы еще не передумали, мисс Лестрейндж? — Мне нечего скрывать. — Она высунула руку из прутьев и помощник вложил ей в ладонь пузырек с прозрачной жидкостью. Камелия осушила его до дна. — Ну и мерзость. Бартемиус тем временем перевернул песочные часы стоящие по правую от него руку, дожидаясь истечения десяти минут. Элизабет быстренько отошла к трибунам, что-то шепнув Джозетту и уже вскоре вернулась к своей клиентке. Камелия же не выражала ничего. Она стояла в узкой «камере» и мечтала об одном — просто поспать. После трех месяцев в Азкабане сон стал казаться ей роскошью. — Время. — Изрек Крауч и посмотрел на подсудимую. — Вы Камелия Лестрейндж? — Да. — Вам девятнадцать лет? — Да. — На автомате ответила девушка. — Вы признаете что состояли в террористической организации «Пожиратели Смерти»? — Признаю. — Вы признаете что убили Кингсли Бруствера? — Признаю. — Вы признаете что стали анимагом и не прошли регистрацию? — Да. — Вы использовали темномагические заклинание против Корбана Яксли? — Да. — Вы убили Северуса Снейпа? — Нет. — Простите, мисс Лестрейндж, вы сказали нет? — Уточнил министр. — Я не убивала Северуса Снейпа. — Подтвердила девушка. — Северус помог мне, помог сбежать моему парню из плена, за что мне его убивать? Мой брат, Рабастан Лестрейндж выкопал тело Торфинна Роули убитого Волан-де-Мортом, мы напоили его усовершенствованным оборотным зельем с волосом Северуса и принесли Темному Лорду, а сам Снейп сбежал. Я купила в Лютном ему и Лили Эванс порт-ключ. В зале на несколько мгновений повисла гробовая тишина. Бартемиус наклонился к своему помощнику, шепотом спрашивая могло ли зелье дать осечку, на что тот лишь покачал головой, мол «нет, зелье изобретено нашими учеными и действует идеально». Крауч сдвинул съехавшие очки на нос и откашлялся. — Даже если так, это нисколько не меняет дело. Вы сознались в убийстве Кингсли Бруствера, использование темных заклинаний против Корбана Яксли, вступление в «Пожиратели Смерти» и анимагии, думаю никто не будет со мной спорить, если мы назначим вам пожизненное заключение в Азкабане. Свидетели Визенгамота молчали, а вот зрители и близкие Камелии заворчали, мол «нужно разбираться дальше, не может быть все так просто». Лестрейндж только улыбалась, прикрыв глаза. Бартемиус как всегда в своем репертуаре. Он сделает все, чтобы засадить ее в Азкабан и не разбираться с тем, что может бросить на него тень. Только вот, он не понимал одного — тень уже брошена и многие сомневаются в компетентности действующего министра. — Простите, господин министр, но не так быстро. — Вышла вперед Элизабет. — Если вы закрываете все дела так, мне даже страшно представить сколько невиновных людей находится в Азкабане. Вся эта ситуация намного глубже и у каждого действия моей клиентки был мотив, позволите провести допрос мне? — Я не могу вам запретить, мисс Уошберн. — С нескрываемым сожалением, констатировал мужчина. — Однако не понимаю для чего это... мисс Лестрейндж уже призналась в совершенных ею преступлениях. — И все-таки. — Элизабет оглядела трибуны. — Вы все знаете мою клиентку, многие из вас бились с ней в поселение Тинворт и многие видели, что она сделала для победы. — Мракоборцы и простые зрители закивали. — Она сражалась плечом к плечу с вами, защищала мирных жителей и положила конец тому-кого-нельзя-называть, а чем отблагодарили ее мы? Засунули в тюрьму? Мисс Лестрейндж, прошу вас, поведайте нам свою историю... Камелия усмехнулась. — Моя история очень долгая. — Но мы все готовы ее выслушать. — Сказала Амелия Боунс, помощница главы магического правопорядка и уважаемый член Визенгамота. — Прошу вас, мисс Лестрейндж. Девушка поджала губы и попросила воды. Она не хотела окунаться в прошлое, потому-что в последнее время кроме боли в нем ничего не было, но «Веритасерум» распространяющийся по ее крови требовал выхода правде. Да и сама Лестрейндж не могла молчать, у нее было так много секретов и она так долго их хранила... — Начнем наверно с анимагии, которая уважаемого господина Крауча волнует почему-то куда больше, чем убийства совершенные Крэббом и Гойлом, которых оправдали. Бартемиус постучал молотком по подставке. — Это не имеет отношения к суду. Все обвинения с мистера Крэбба и мистера Гойла были сняты и судом доказано, что они находились под непростительным заклинанием «Империус». Камелия закатила глаза, прикинув сколько они пообещала Краучу денег. Она прекрасно знала, что никакого «Империо» на парнях не было. Они делали все по доброй воли и с ненормальным удовольствием в глазах, рассказывали о выполненных заданиях. Стоило бы суду хоть немного покопаться и они бы не отвертелись, но коррумпированная власть решила оправдать убийц... — Разумеется. Я стала анимагом на четвертом курсе, увидела как профессор Макгонагалл обращается и не сдержалась. Регистрируются только с семнадцати лет, поэтому я ждала, но когда пришло время началась война и я оказалась в ней на передовой. Как и многие другие выпускники, которые сражались, пока вы в сидели здесь и ничего не делали! — Мисс Лестрейндж! — Снова застучал своим молоточком Крауч. — Перестаньте обвинять в своих проблемах Министерство или мы немедленно вернем вас в Азкабан. — Простите, сэр, просто после «Веритасерум» правда там и просится наружу. — Ядовито усмехнулся девушка и по залу пробежались тихие смешки. — Хотите услышать мою историю? Она началась на седьмом курсе, я тогда уже сбежала из дома и разорвала отношения почти со всей семьей. Мы поддерживали общение только с моим братом Рабастаном Лестрейнджем. — Еще один Пожиратель Смерти. — Обратил внимание Бартемиус. — Бывший Пожиратель Смерти. — Исправила его девушка. — И поэтому он находится в бегах? Насколько мне известно, ваш брат сбежал с поля боя в Тинворте и сейчас прячется. Если как вы говорите он не виновен, то почему не объявится? — Может потому-что вы закрыли в тюрьме героиню войны? Если уж меня посадили, то его бы непременно отправили на поцелуй к дементору без каких-либо разбирательств. Бартемиус возмутился, гневно взирая на подсудимую. Камелия понимала, что делает хуже. Что ей пора замолчать и начать говорить по существу, только вот правда действительно просилась наружу. Она не могла скрывать своего презрения к действующей власти, к коррупции и прочему бесчинству. Ей хотелось высказать все... — Давайте продолжим. — Вмешалась Элизабет. — Вы говорили о начале своего пути. — Да. Летом перед седьмым курсом ко мне пришел гоблин из Гринготтс с завещанием. Моя мама переписала на меня поместье Монморанси и я вступила в права наследства. Там обнаружилась некая чаша... если быть точнее чаша Пенелопы Пуффендуй. — Искаженное удивлением лицо министра вызвало легкую улыбку. — От нее шла какая-то странная магия и я попросила моего друга Барнаби Магвайра и наставника Аластора Грюма проверить что это за вещь... — Прошу прощения. — Элизабет повернулась к трибунам. — Мистер Грюм вы подтверждаете достоверность слов мисс Лестрейндж? Аластор поднялся, обращаясь к всему суду. — Подтверждаю. Камелия действительно обратилась ко мне и Барнаби. Мы отправились в поместье и с помощью диагностический чар определили, что в чашу заключен осколок чьей-то души. То есть кто-то сотворил крестраж. Увы мы не смогли определить кто. — И вы не подумали сообщить? — С сомнением спросил министр. — Во-первых я дал слово своей воспитаннице, а во-вторых у нас проблемы были серьезнее чем крестраж. — Отрапортовал Аластор. — Продолжайте, мисс Лестрейндж. — Сказала Уошберн. — Я подумала кто-то из моих предков баловался с бессмертием и забыла об этом, пока в школе не появился мой отец, который отрекся от меня. Он хотел эту чашу и даже предложил мне возвращение в семью, прощение всех грехов, если я ее отдам. — Подтверждаю! — Вскочил с трибун Сириус. — Мы тогда с Соха... то есть с Джеймсом Поттером подслушивали разговор, испугавшись за Камелию, все-таки у нее не лучшие отношения с отцом. Даренн Лестрейндж действительно предлагал ей возвращение в семью взамен на некую чашу, Камелия дала ему отворот-поворот. — Сядьте, мистер Блэк. — Почти закричал Бартемиус. — И что же было дальше, мисс Лестрейндж? Вы так интересно рассказываете, хотя я совсем не понимаю для чего. — О, то что было дальше вам очень понравится... В тот год мы вместе отмечали рождество с вашим сыном. Барти был моим лучшим другом, пока рождественским утром я не заметила его в комнате с реликвиями, он пытался выкрасть эту самую чашу. Как выяснилось, крал он ее для Волан-де-Морта... — Ничего себе! — Воскликнула Рита Скитер и прытко пишущее перо принялось записывать новую информацию. — Бред! — Не сдержался министр. — Мой сын пропал, а вы смеете его обвинять в пособничестве тому-кого-нельзя-называть? Как вы посмели? Элизабет напомнила, что Камелия находится под действием «Веритасерум» и врать не может, но министр словно и не слышал, прожигая девушку ненавистным взглядом. Лестрейндж же только улыбалась. Вот теперь на него действительно легла тень от которой он уже никогда не сможет избавиться. — Ваш сын был Пожирателем Смерти, он принял метку из-за вас! Вы никогда не замечали Барти, а он всегда старался вам угодить. Помните пятый курс и историю с наркотиками? Он же этот чертов аддералл принимать начал, только чтобы меньше спать и подготовиться к двенадцать СОВ, как вы и велели! А потом вы его просто уничтожили запихнув в клинику для маглов и он пошел на крайние меры. Стал Пожирателем Смерти, чтобы вернуть величие чистокровным магам и доказать вам, что он не так бесполезен... — Вы несете какую-то чушь. Мой сын пропал и ваши обвинения... — Ваш сын мертв. — Слова прогремели как гром среди ясного неба. — Барти убили Рудольфус и Беллатриса Лестрейндж, когда он спасал жизнь мне и Джеймсу. Знаете, министр, во всем случившемся с Барти я виню вас. Он так отчаянно хотел заслужить любви отца, но вы на нее не способны. Он стал Пожирателем из-за вас. Он погиб из-за вас. Камелия смахнула с щек слезы, накрыв лицо руками. Все ее сдерживаемые чувства вырвались на свободу. Она так скучала по лучшему другу, ведь у них действительно был шанс все исправить, но они слишком поздно пришли к перемирию. Обычно говорят «никогда не поздно», но это явно не их случай. — Мистер Поттер. — Обратилась к Джеймсу Элизабет. — Вы подтверждаете эти слова? — Да. Так все и было. Камелия пришла к нам за два часа до начала войны и предупредила, что Волан-де-Морт дал отмашку убить меня и Сириуса. Мы не успели уйти и в штаб-квартиру ворвались Беллатриса, Рудольфус и Барти. Камелия выставила щит, позволив уйти Сириусу с Мелоди, а мы остались вдвоем. Потом на нашу сторону перешел Барти, он дал нам время, вызвавшись задержать мистера и миссис Лестрейндж. Через буквально пол часа мы узнали о его смерти... Бартемиус весь побледнел, слившись с белоснежной рубашкой. Он никак не мог понять, как его собственная плоть и кровь могла вступить к Пожирателям Смерти, да и взгляды членов Визенгамота не делали ситуацию лучше. Однако суд должен продолжаться и Элизабет ободряюще улыбнувшись своей клиентке, попросила ее вернуться к рассказу. — После неудачной кражи Барти я поняла, что это крестраж Волан-де-Морта. — Камелия сделала несколько глотков. — Мой брат, будучи Пожирателем Смерти пришел ко мне. Он давно хотел уйти из организации и я рассказала ему о крестражах. — Простите, мисс Лестрейндж. — Перебила ее Амелия Боунс. — Вы сказали крестражах? — Да, я подумала, что такой параноик как Волан-де-Морт не станет создавать себе только одну подушку безопасности. Тогда Рабастан мне рассказал, что мои мысли слишком опасны, потому-что Темный Лорд легилимент. Это действительно было опасно и я обратилась к своему однокурснику Северусу Снейпу, он как вам известно тоже был среди Пожирателей, но не меньше моего брата хотел уйти. Пришлось поделиться этой историей и с ним. Тогда Северус начал учить меня основам окклюменции, учил защищать разум. И параллельно с занятиями, я пыталась выяснить сколько еще есть крестражей. — И как же вы это сделали? — Очнулся Бартемиус. — Это сделал Северус, он нашел у своей матери поисковые чары, которыми пользовались Салемские ведьмы. Мы выяснили что помимо чаши есть еще четыре крестража. Они не показывали точные координаты, только город, графство и в последнем случае страну. Один находился в Уилтшире, два в Литтл-Хэнглтоне и один в Шотландии. Джеймс на трибунах подался вперед. Он не знал этих подробностей... черт возьми он ничего не знал и сейчас смотрел на любимую девушку по новому и влюблялся в нее все больше. Как она могла совмещать уроки, их свидания, общения с друзьями и поиски крестражей? Сердце в груди Гриффиндорца забилось быстрее, от мысли, что эта удивительная, смелая и сильная ведьма из всех на планете выбрала именно его. — Мисс Лестрейндж, почему вы никому не сообщили? — Поинтересовалась Амелия. — Я никому не доверяла. С Рабастаном и Северусом было просто, они хотели уйти и я была единственным для них шансом, а своих друзей... то есть других друзей втягивать в это не хотелось. Я хотела, чтобы они еще немного побыли просто детьми. — Но вы сами ребенок. — Я перестала быть ребенком очень рано. — Грустно ответила девушка. — Мне было тринадцать когда я впервые испытала на себе «Круциатус» отца, сразу после слов: «Камелия, твоя мама умерла». Он запретил мне плакать и чувствовать. В четырнадцать лет мне пришлось пойти работать, чтобы прокормить себя, а в шестнадцать я сбежала из дома. На этих словах замолк весь зал. Джозетт сжал кулаки до побеления костяшек. Он знал, что Даренн не лучший отец и предполагал, что в его отношениях с дочерью есть наказания, но чтобы такие... Мужчина почувствовал какую-то тупую боль в сердце и искренне пожалел, что не взял опеку над племянницей, сразу после смерти Селестии. В конце-концов если бы он так поступил, многого можно было избежать. — Впрочем это все неважно. Мы говорим о другом. — Отмахнулась от сочувствующих взглядов девушка. — После выпуска из Хогвартса, мы с Северусом отправились в Литтл-Хэнглтон. Мы нашли где спрятан крестраж, но не смогли его достать. Однако смогли узнать биографию Волан-де-Морта. Его имя Том Марволо Реддл. Матерью была Меропа Мракс, а отцом простой магл. Вернувшись в Лондон, мы с Северусом выяснили как проникнуть в дом Мраксов и забрать крестраж, у нас все получилось. На свободе оставалось еще три... Камелия взяла небольшую паузу. В горле снова пересохло и она попросила еще воды. Тем временем в зале стояла гробовая тишина. Даже министр больше не спешил перебивать девушку. Некоторые смотрели на юную ведьму с восхищение, другие с долей скептицизма, а третьи просто ей сочувствовали. Пережить такое и остаться человеком дорогого стоит. — Но маленькая победа стоила мне больших проблем. Мой ближайший друг Барнаби погиб, защищая меня от непростительного Джагсона. А моего парня похитили. Мы с Сириусом искали способ его спасти, но нам везде отказывали. — На этих словах девушка с неприкрытым презрением взглянула на Альбуса. — Оставшись без Джеймса я потеряла смысл жизни и добровольно пошла к Реддлу. Я предложила вернуть ему крестраж в обмен на освобождение Джеймса, но он попросил другую оплату. Меня. — Вы утверждаете, что тот-кого-нельзя-называть отказался от своего крестража, только чтобы вы встали на его сторону? — Спросил незнакомый мужчина в лиловой мантии. — Понимаю, звучит абсурдно, сама бы не поверила, однако Реддла я заинтересовала давно. Рабастан мне рассказал, что Волан-де-Морт просматривал в голове моих бывших однокурсников воспоминания обо мне и я ему показалась сильной ведьмой. А потом я еще по своей глупости вызвала огонь Грин-де-Вальда перед Пожирателями. Таким образом он захотел меня в свою коллекцию. Камелия набрала в легкие побольше воздуха. — Он дал мне время на размышления. Я ушла, хотя согласилась еще в тот момент, когда он озвучил свое предложение. Я направилась к своему наставнику и предупредила о том, что задумала. Он пытался меня отговорить... — Но ты упрямая как сто чертей. — Закончил за нее Аластор. — Это правда и я не раз обращался в Министерство с этой информацией, только вот никто не захотел меня слушать. Камелия никогда добровольно не вступала к Пожирателям, это была миссия по спасению Поттера, а вы тут развели какой-то цирк уродов и судите героиню войны! Бартемиус в который раз принялся стучать своим молоточком, но людей было уже не остановить. Наблюдающие, свидетели, все они поддержали мракоборца аплодисментами и оглушительным свистом. Камелия почувствовала тепло от того сколько людей ее поддерживает, даже не представляя, что сейчас, за стенами Министерства их еще больше. Тишину удалось восстановить только через пару минут. — Убедившись что мой парень жив, я протянула руку Волан-де-Морту и он оставил мне метку и тогда пришло время доказывать свою верность. Том попросил меня убить Барти. — Зачем ему убивать своего верного слугу? — Полюбопытствовала Элизабет. — Когда я еще была мракоборцем и членом «Ордена Феникса» ко мне пришел Барти и предупредил, что в наших рядах есть крыса. Он беспокоился о моей безопасности. Волан-де-Морт об этом узнал и естественно попросил меня убить бывшего друга. Я тогда сломалась, не смогла этого сделать и получила наказание. Беллатриса несколько часов испытывала на мне темномагические проклятья, включая непростительные. Выжила я только с помощью Регулуса Блэка, он забрал меня после пыток к себе домой и вылечил. Сириус на трибунах тяжело вздохнул. Он всегда считал младшего брата глупым идиотом слепо следующем воле родителей, а тот вон какой оказался... А сейчас с каждым днем узнавая все больше и больше информации и Регулусе, Блэк хотел вернуться в прошлое и никогда не произносить тех ужасных слов... «У меня только один брат...» — Тогда я оставила поиски крестража, на первом месте стоял Джеймс. — Продолжила Камелия. — Я не могла позволить чтобы меня заподозрили в предательстве, ведь тогда бы пострадал дорогой для меня человек. Я слушалась и одновременно с тем строила план для побега Джеймса. Так-же я познакомила Северуса с Рабастаном и мы стали называть себя командой «заговорщиков». Лестрейндж посмотрела на стоящих вдоль стены мракоборцев, готовясь рассказать, что происходило дальше. Она знала, ее скорее всего поймут, но легче от этого не становилось... — А дальше произошло то, за что я виню себя каждый прожитый день. Реддл велел мне убить Кингсли Бруствера. Со мной отправили Люциуса и когда я не смогла поднять палочку, он наложил на меня «Империо». — Откуда нам знать что это правда? — Поднялся со своего места Альбус, заговорив впервые с начала слушания. — Сейчас многие маги говорят что находились под «Империо». — Мисс Лестрейндж выпила «Веритасерум». — Напомнила директору Элизабет. — Действие могло закончится, верно? — Не могло. — Ответил помощник министра. — Новая разработка действует три часа, а прошло только полтора. Камелия победоносно усмехнулась, подмигнув директору. Может сначала ей и было плевать на свою дальнейшую судьбу, однако увидев сколько людей переживает, поддерживает ее, девушка твердо решила выбраться из этой клетке, а потом просто стоять и смотреть, как Бартемиус вместе с Дамболдором опускаются на дно. — За последующие дни я пережила многое. Волан-де-Морт поручил мне вернутся в аврорат и украсть списки с именами всех мракоборцев, чтобы уничтожить ополчение по одному, а не сражаться с целой армией. Я не смогла так поступить и встретившись с Аластором попросила его, чтобы он рассказал всем о том, что именно я убила Кингсли. Тогда бы вход в аврорат оказался для меня закрыт. С тех пор на меня началась охота. Охотились как Орден Феникса, так и аврорат. — Это правда. Мы встретились и Камелия действительно меня попросила рассказать всем о ее преступлении. — Сказал мракоборец. — Я пытался найти другой вариант, увы... — Реддл тогда жутко разозлился. Он пытал меня «Круцио», а потом решил убить Джеймса и я ползала перед ним на коленях умоляя не делать этого. Он согласился дать мне еще один шанс. Джеймс прикрыл глаза. Слушать это было невыносимо. Из-за его неосторожности, Камелии пришлось пережить столько ужасов. Он накрыл лицо руками, почувствовав, как Сириус сидящий рядом ободряюще похлопал его по спине. Не помогало. Поттер поклялся, как только весь этот ужас закончится, он возьмет Камелию и увезет ее как можно дальше. Его маленький огонек заслужил отдыха. — Вскоре к нашей команде «заговорщиков» присоединился Регулус Блэк. Мы ему все рассказали о крестражах и нашем плане по освобождению Джеймса. План должна была осуществлять я, но все понимали, если Джеймс сбежит все подозрения тут-же падут на меня и тогда Северус решил взять все в свои руки. Тогда мне и поручили убить Северуса. — Как мы можем быть уверены, что Северус Снейп жив? — Спросил министр. — Его давно уже никто не видел, а Пожиратели Смерти в один голос уверяют, что мисс Лестрейндж убила его и принесла тело в доказательство. — Очень просто. — Развела руками Элизабет. — Прошу вас, свидетель, зайдите. Двери ведущие в зал Визенгамота открылись и в помещение появился Северус вместе с Лили. Камелия не сдержала слез, прикрыв рот ладонью. Черт возьми они действительно были живы! Выбрались из всего этого дерьма и выглядели чертовски хорошо. Снейп остановил свой взгляд на Камелии. — Хочу напомнить, что вы не имеете права его арестовывать. — Обратилась Уошберн к министру. — Северус Снейп так-же мой клиент и находится под защитой Магического Конгресса Америке. А Северус и не боялся, он даже не слушал... Ноги сами повели его к клетке, за которой находилась его подруга, спасшая мир. Он просунул руку через прутья, заботливо вытирая слезы с бледных, покрытых грязью щек. Камелия все плакала. После их с Лили побега из страны, Лестрейндж, Блэк и Рабастан пытались связаться с ними, но все каналы оказались закрыты. Девушка не говорила, но боялась, что их все-таки нашли... — Что они с тобой сделали? — Прижавшись лбом к холодной решетке зашептал Северус. — Мерлин... ты точно не тот человек, который должен здесь сидеть. — Может эта цена за победу? — Ты и так заплатила слишком большую цену. — Снейп повернулся к Бартемиусу. — Я слышал все с самого начала и каждое слово Камелии правдиво. Барти действительно был Пожирателем Смерти, мы вместе принимали метки. Я жив как видите. — Давайте продолжим. — Стукнул молотком Крауч. — Мистер Снейп, прошу вас, отойдите от заключенной и займите свои места. Северус отошел не сразу. Шепнув, что они обязательно ее освободят, он сел на трибуны рядом с мародерами и приобнял Лили за талию. Эванс доверчиво опустила голову на плечо своего жениха и подмигнула Камелии. Суд тем временем продолжился... — Потом погибли мои друзья... близнецы. И насколько я знаю на смерть их отправил никто иной как Альбус Дамболдор. — Вы хотите меня в чем-то обвинить, мисс Лестрейндж? — Возмутился директор. — Не забывайте, что вы, а не я находитесь за решеткой. — Что вы, я бы не посмела вас обвинить... так мысли вслух. — Камелия почтенно склонила голову, источая иронию каждой клеточкой тела. — Сразу после этого я потеряла еще одного друга. Регулус узнал о том где находится крестраж и достал его сам, попросив Кикимера, домового эльфа Блэков передать его мне. — А как мистер Блэк узнал о местоположении крестража? — Знаю я немного, только то, что Рег написал мне в письме. — Девушка посмотрела на Сириуса, рассказывая эту историю только ему. — Реддл попросил у него Кикимера, а после домовик вернулся еле дышащий. Он рассказал хозяину где они были и что делали, тогда сомнений у Рега не осталось. Волан-де-Морт перепрятал крестраж. Тогда Регулус попросил Кикимера отвести его в то место и там он сам выпил некое зелье, на дне которого скрывался крестраж. Он писал, что перепробовал различные способы, но единственным решением было выпить это зелье, я честно не знаю как оно называется, но Рег писал, что после него уже не сможет вернуться. Оно ломает, меняет и полностью уничтожает. Лестрейндж взяла небольшую паузу. — Инферналы утащили его на дно озера, после я достала тело из под воды и отнесла Регулуса к Вальбурге Блэк. Она его похоронила. Собрания тогда кстати перенесли в Малфой-мэнор, тот что в Уилтшире и я ощутила энергию крестража. Его мы достали вместе с Рабастаном. — Позвольте узнать как именно. — Поднял бровь Альбус. — Позволяю. Я сблизилась с Люциусом Малфоем. — Камелия бросила виноватый взгляд на Джеймса. — Пофлиртовала, сходила с ним на парочку свиданий, а когда он пригласил меня в мэнор, я его усыпила, отправила Патронус брату, мы достали крестраж и подменили его на какую-то реликвию похожую по энергетике. — Бродяга... — Шепотом позвал друга, ошарашенный рассказом Джеймс. — Когда все это дерьмо закончится, я сделаю Камелии предложение. — Правильно. Такую упускать нельзя. — Хохотнул Сириус. — Вы можете обсудить это позже? — Гаркнул на них Грюм, поднимаясь на ноги в который раз за заседание. — Я хочу добавить еще кое-что. Нападение на Министерство и Косую аллею, именно Камелия предупредила меня об этом и только поэтому мы смогли выстоять против армии Пожирателей Смерти. Камелия подарила наставнику улыбку и тот показал ей большой палец, мол «ничего, не из такого дерьма выбирались. Прорвемся». Помощник министра быстро внес новые данные в досье и все внимание снова вернулось к девушке. Лестрейндж уже порядком устала говорить, да и в горле снова пересохло. — Оставался один крестраж, тот, что в Шотландии. Мы с Рабастаном долго думали где именно, пока не поняли. Он в Хогвартсе. — Невозможно! — Воскликнул Дамболдор. — Я бы знал. — Но вы не знали. Реддл спрятал крестраж в Выручай-комнате. За ним в одиночку отправился Рабастан, потому-что мне появляться в Хогсмиде было слишком опасно. Однако дома усидеть не получилось... ко мне пришел Барти. — Министр вздрогнул, как вздрагивал при каждом упоминании сына. — Он предупредил меня, что Реддл поручил ему и Беллатрисе с Рудольфусом убить Джеймса и Сириуса. Я не мешкая отправилась туда, а дальше вы знаете... через два часа началась война. Зал погрузился в гробовую тишину. Камелия приняла из рук Элизабет еще один стакан с водой, наблюдая за эмоциями каждого в зале. Джеймс и мародеры смотрели на нее с восхищением, Аластор и Джозетт с гордостью, простые свидетели с сочувствием, а вот Альбус Дамболдор и Бартемиус Крауч с нескрываемой злостью. — Однако многое все равно не понятно. — Начал министр. — Вы говорили, что пошли к Пожирателям ради того, чтобы освободить вашего парня, однако после его освобождения, вы остались с тем-кого-нельзя-называть. — Разве это не очевидно? Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Как бы еще я узнала про остальные крестражи? — И все-таки, вы использовали непростительные и темные проклятия. — Заметил Альбус. — Пытали Корбана Яксли. — А вы их не использовали, господин директор? В вашей биографии черным по белому написано какими именно способами вам удалось победить Геллерта Грин-де-Вальда. — Я защищался! — А я нет? Яксли был моральным уродом. Он подкараулил меня в туалете и сказал, что изнасилует, а потом убьет. И надо заметить, я его не убила, а просто искалечила. Джеймс после ее слов дернулся. С каждым секундой его эмоции менялись. Он то восхищался девушкой, то сожалел о всех тех ужасов, что ей пришлось пережить. То хотел украсть маховик времени, отправиться в прошлое и лично уничтожить каждого ублюдка кто посмел хоть немного причинить вреда его огоньку. — А куда делись крестражи? — Спросила Амелия Боунс. — Мой брат их уничтожил в адском огне. Вы наверно видели как горит мое поместье, это сделал он, а сразу после этого, я убила Волан-де-Морта. Лестрейндж на несколько секунд замолчала, смотря на людей в зале. Они все пришли сюда, чтобы освободить героиню войны. Но ведь не она одна герой этой сказки. Каждый внес свой вклад, каждый пострадал, потерял дорогого человека. Здесь нет тех, кого война не коснулась... Они все герои. — Знаете... — Теперь Камелия обращалась к всему суду. — Я помню каждого кто погиб в этой войне, помню и скорблю о героях. Я часто вспоминаю Марлин МакКиннон погибшую слишком рано вместе со своей семьей. Вспоминаю павшего в бою Бенджамина Фенвика и его ближайшего друга Карадока Дирборна. Вспоминаю Барнаби Магвайра, который стал для меня старшим братом. Вспоминаю семью Брустверов. Вспоминаю солнечных близнецов Фабиана и Гидеона Пруэттов. Вспоминаю отважного и смелого Регулуса Блэка. Вспоминаю Фрэнка Долгопупса и его мать Августу. Вспоминаю порой раздражающую, но очень сильную ведьму Доркас Медоуз. Вспоминаю свою первую влюбленность в лице Эдгара Боунса и его родителей Оливию и Рафаэля. Вспоминаю Барти Крауча-младшего, который несмотря на все свои ошибки под конец встал на мою сторону и отдал жизнь, чтобы выжила я. Вспоминаю героя Стерджиса Подмора и очень храбрую девушку Эммелину Вэнс. Камелия смахнула с щеки слезу. — Не надо вешать на меня статус героя. В этой войне мы сражались все вместе. Каждый в этом зале потерял дорогого человека или пострадал сам, мы все тут герои. Помещение заполнили громогласные аплодисменты. Люди повскакивали со своих мест, хлопая, свистя и крича, чтобы с Камелии Лестрейндж немедленно сняли все обвинения. Молоток в руках Бартемиуса больше помогал. Даже стража охраняющая порядок не вмешивалась, поддерживая девушку вместе со всеми героями этой войны. Амелия Боунс потерявшая в войне мать, отца и брата утирала слезы. Сослуживцы Дирборна и Фенвика не говоря не слова отдали честь стоящей в клетке девушке. Молли Уизли, в девичьи Пруэтт — улыбалась. Мракоборцы служившие вместе с Барнаби и Подмором шагнули вперед, готовые если понадобиться, силой вытаскивать Лестрейндж из клетки. — А теперь думаю можно и проголосовать. — С вызовом посмотрела на министра Элизабет. — Кто за то, чтобы признать Камелию Лестрейндж виновной? В воздух поднялась лишь одна рука. Рука Альбуса Дамболдора. — Кто за то, чтобы снять с Камелии Лестрейндж все обвинения? Руки подняли все. И под еще одной волной аплодисментов, Камелия даже не услышала, как Бартемиус сказал: «все обвинения сняты». Она лишь увидела, что ее клетка открылась и тут-же попала в круговорот бесконечных объятий. Ее расцеловывали в щеки, обнимали, кружили, пока наконец не подняли на руки и даже крики министра о том, что они находятся в зале суда, а не на концерте ни на кого не подействовали. Камелия искренне смеялась и наверно впервые с выпуска из Хогвартса чувствовала себя полностью свободной, живой и счастливой. Она свободна, она героиня войны, а у них с Джеймсом впереди целая жизнь... — Мы сделали это, огонек! — Подхватив ее на руки, закричал Джеймс. — Мы победили! — Победили... — Повторила Лестрейндж, наконец целуя любимого. Зал загудел и казалось, даже стены задребезжали от шума. К объятиям подключился Сириус, заставив парочку оторваться друг от друга, после него Римус с Мэри, а потом и к всеобщему удивлению Северус вместе с Лили. В этом круговороте было сложно что-то разглядеть, но Камелия нашла дядюшку и своего наставника внесших такой-же вклад в их победу. Они стояли вместе с Элизабет Уошберн и буквально светились от счастья. — Я тобой горжусь. — Одними губами произнес Джозетт. Лестрейндж улыбнулась, наклонившись к уху своего Гриффиндорца. — Здесь слишком шумно. Давай сбежим? — Ты не представляешь что творится на улице, но давай попробуем... — Для героини войны особое место! — Важно сказал Сириус и опустился на корточки, следом тоже сделал и Джеймс. — Запрыгивай, кис, довезем с ветерком. Камелия поняла что от нее хотят и села на плечи к двум своим мальчикам. Придерживая ее за ноги, Гриффиндорцы направились к выходу, а вся огромная толпа двинулась следом за ними. Они прошли несколько коридоров, спустились по длинной лестнице и на улице Лестрейндж взяла свои слова о шуме обратно. Тысячи и тысячи людей окружили Министерство Магии. Заметив Камелию на плечах Джеймса и Сириуса, те подняли высоко над головой плакаты с лозунгами и ее фотографиями. Незнакомые люди радовались победе вместе с ней, смеялись, аплодировали и во весь голос скандировали имя девушки. — Джеймс... что ты там говорил про побег на Шри-Ланку? — Пытаясь перекричать толпу, взглянула на парня Лестрейндж. — Хочешь сбежать? — Понимающе кивнул он. — Абсолютно точно. — Тогда бежим! Джеймс ловким движением перехватил девушку, взяв ее на руки и бросился вперед. Толпа приветливо расступалась перед ними, продолжая свистеть и хлопать. Напоследок, взяв палочку Поттера, Камелия приложила ее к шее, увеличив голов «Сонорусом»: — Спасибо что верили в меня! Без вас ничего бы не вышло. Живите дальше, любите и будьте счастливы, ведь если не сейчас, то когда? — Камелия! Камелия! Камелия! — Снова принялась скандировать толпа. А Гриффиндорец и Слизеринка исчезли в хлопке трансгрессии...