Одушевленные

— Вениамин Игнатьевич!!! Во всей клинике, кажется, только искин на входе приветствовал Веньку вежливым и спокойным «Здравствуйте, Вениамин Игнатьевич», все остальные же начинали общение ну вот примерно как сейчас. Марина, интерн хирургического отделения и по совместительству Венькина помощница, была изрядно встрепана, взволнована и на стоящего за спиной начальника киборга не то что внимания не обратила, а и не заметила даже. — Здравствуй, Марина, — врачу оставалось только вздохнуть. Судя по всему, случилось что-то не слишком серьезное, иначе бы его уже давно вызвали по видеофону, но сил, времени и нервов для решения требующее немало. Увы, для медиков его уровня молодые специалисты и будущая достойная смена были еще одной неизбежной бедой. Нет, Венька был рад, что столько ребят идет в медицину, но насколько же с ними иногда было утомительно работать. Впрочем, в моменты, когда взвыть от постоянно повторяющихся вопросов и нелогичных действий хотелось особенно сильно, он вспоминал те давние времена, пока сам еще был той самой «будущей достойной сменой». Как он тогда над всеми этими отчетами-карточками-направлениями трясся, из-за каждой закорючки переживая… — Что у нас сегодня случилось? К нам едет масштабная проверка? — Хуже! — девушка нервно поправила прядь волос насыщенного фиолетового цвета, ближе к кончикам переходящего в ярко-красный, зацепилась за нее массивным кольцом и с раздраженным шипением принялась отцеплять одно от другого. Вениамин терпеливо ждал, попутно вспоминая свои первые впечатления от будущей коллеги. Когда главврач несколько месяцев назад привел к нему в кабинет это нечто, Венька подумал, что после операции у такого медика пациенты, может, и выживут. Но вот после созерцания своего спасителя в лице пирсингованной девицы с густо подведенными черным глазами и ярко-синими дредами (хорошо, хоть черные губы будет маска скрывать, а длинные когти хирургам носить не положено) неосторожно выжившие рискуют быстро изменить свой статус. Однако все оказалось не так страшно. Знания у Марины были весьма неплохие, а невозмутимость и спокойствие с опытом приходят. — Вениамин Игнатьевич, а вы мои отчеты посмотрите? А то мне научрук звонил, говорит, завтра сдавать, хотя еще неделя была! А еще главврач вам какие-то бумаги принес — тоже до завтра сделать надо. А еще Мерлиев заболел, и у вас в четыре часа операция, я медкарту и документы уже подготовила… Веньке мысленно выругался — ладно отчеты Марины, там наверняка никакой мороки не будет, а вот завтрашнее совещание… Видимо, страсть к бюрократии у людей была заложена на уровне генов, и истребить ее не представлялось возможным. — Ладно, посмотрю, — впереди еще предстоял разговор с завхозом клиники, так что вникать в суть всех остальных проблем прямо сейчас не имело смысла. — Только пригляжу, чтобы моему новому помощнику рабочую одежду выдали. Пошли, Рыжий. Вениамин с киборгом успели дойти почти до конца коридора, когда из-за спины раздался непонимающе-взволнованный голос девушки. — А как же я?.. Венька остановился и обернулся. С чего Марине задавать подобный вопрос, да еще и таким несчастным тоном, было непонятно. — Что — ты? — Вениамин Игнатьевич, вы что, от меня отказываетесь? Вам же только один помощник положен… А я… — Марина… — на чудеса женской логики оставалось лишь тяжело вздыхать и медленно объяснять ситуацию. — Рыжий — киборг. Который теперь будет мне ассистировать на сложных операциях. А пока что он учится, так же, как учишься ты. Потому что если всю программу медакадемии в него и можно закачать за несколько минут, то практический опыт только на практике и можно получить. Еще вопросы у тебя есть? Девушка склонила голову набок, изучая рыжика, а заодно демонстрируя пять сережек в ухе, и наконец резюмировала: — Нет, Вениамин Игнатьевич. Только он на киборга совсем не похож… — Ну и хорошо, — Венька действительно не видел в этом ничего плохого. — Хватит с пациентов и одного моего помощника, который их своим внешним видом шокирует. Марина только фыркнула — шуточки начальства ее не задевали, да и понимала она, что врач не ставил себе такой цели. А сама она скорее бы обиделась, скажи ей, что она обыденно и стандартно выглядит. Это пусть другие ходят, как с конвейера сошедшие. А она свой шокирующий вид ни на что не поменяет! Как и ожидалось, банальный процесс получения стандартного комплекта медодежды растянулся почти на час. Сначала Венька долго и упорно втолковывал, что киборг, хоть и оборудование, все равно в больнице, а уж тем более в операционной, должен быть одет соответствующе. Потом объяснял, что если халат нужного размера лежит на верхней полке в дальнем углу — за ним все равно придется слазить. И что размер сорок восьмой женский это не то же самое, что сорок четвертый мужской. И нет, ширина в длину не перейдет. — Ну и на кого мне этот сорок четвертый записывать? — завхоз относилась к той разновидности женщин, с которыми даже Вениамину с трудом удавалось сохранять вежливость дольше пятнадцати минут. А еще она до жути напоминала ему его собственную бывшую тещу. — Да на меня, разве есть еще какие-то варианты? — Венька пожалел, что не обладает невозмутимостью киборга. Вон, стоит, как истукан и в стену пялится. Хотя наорать завхоз уже и на него успела. В другой ситуации врач приказал бы Рыжему помочь даме с залезанием на нужную полку и снятием требуемой коробки, а то и сам бы помог. Но беседа, начавшаяся со сварливого «Опять ходят тут всякие, чаю попить не дадут!», отбивала все джентльменские замашки на раз. Мелена Львовна, которую половина персонала клиники за глаза звала Мегерой Львовной, уничижительно фыркнула, намекая, что не очень высокому и полноватому хирургу этот сорок четвертый размер явно не подойдет. — Не положено! У вас еще у вашего халата срок ношения не вышел! И вообще — требуете от меня тут всякого, требуете, а как я потом отчитываться буду?! Вот потребует у меня главврач отчет… — С главврачом я сам разберусь! — не выдержав, огрызнулся Венька. — Мелена Львовна, может, вы все-таки, в конце концов, выполните свои служебные обязанности и позволите мне пойти выполнять мои? Спустя еще пятнадцать минут вожделенные предметы медицинского гардероба были получены, и Вениамин преувеличенно спокойно закрыл за собой дверь склада с внешней стороны. — Вот видишь, Рыжий, как непросто бывает с людьми общаться, — усмехнулся Венька, вручая киборгу герметично упакованные пакеты. — Ладно, пошли, мне еще тебя со всеми внутренними правилами знакомить, а самому к операции готовиться. Ты сегодня только посмотришь, а вот в следующий раз, наверное, и к процессу подключишься. Дальнейший день пролетел незаметно. Но не в смысле, что было нечем заняться, а в смысле, что время, казалось, летело со сверхсветовой скоростью. А срочные и важные дела категорически не хотели убывать. Поэтому домой Вениамин вернулся часам к десяти вечера, причем изрядно вымотанным. Но, главное, с начальством удалось договориться, что жить киборг будет у него, и выбить даже для киборга более-менее адекватное расписание, включавшее один-два выходных в неделю, когда Венька получал киборга в личное распоряжение. Первый визит в клинику оставил странные впечатления. Или это просто оттого, что там какие-то странные люди работали? Странно, когда вызываешь интерес, любопытство, непонимание — но не агрессию. Странно, когда люди относятся к тебе спокойно. Не оскорбляют. Не пытаются ударить. Иногда просто не замечают, но так даже лучше. Может, раньше ему действительно просто не везло на людей? Или это только до поры до времени такое отношение будет, а потом все повторится снова? — Рыжий, сделай, пожалуйста, чаю. И бутербродов каких-нибудь, — Вениамин устало потер переносицу. День выдался хлопотным, операция тяжелой, так что, не будь под рукой киборга, он бы попросту завалился спать. «Наверное, стоило сказать, какие именно бутерброды делать», — запоздало пришла мысль. — «А, ладно. Все равно все, что для этой цели в холодильнике может использоваться, вполне съедобно. Пусть сам разбирается». Соблазн разрезать батон пополам, залить его подсолнечным маслом и посыпать сверху сахаром с солью был велик, но — это пришло внезапным осознанием — вот так по мелкому пакостить не хотелось. Вениамин относился к нему по-доброму. И даже если врач никогда не узнает о разумности своего киборга и спишет все на дурную программу, он, Дэн будет чувствовать себя виноватым. Кажется, среди людей — нормальных людей — не принято специально гадить в ответ на хорошее отношение. А программа уже запомнила, какой чай и какие бутерброды предпочитает законный владелец. — Спасибо, — Венька чуть удивленно покосился на пять бутербродов, лежащих на тарелке. С майонезом и сыром, с колбасой и зеленью и с сыром и колбасой. Заваривающийся в объемном чайнике чай тоже не вызывал нареканий. — Похоже, продавцы тупость твоей программы все-таки преувеличивали, — он добродушно усмехнулся. Осторожнее. Пока что врач только удивился. Но нельзя допустить, чтобы удивление переросло в подозрение. Нужно скорректировать поведение. Делать не только то, что предписано программой, но и то, что соответствует ожиданиям людей. Сейчас ожидают, что ему для правильных действий необходима максимальная детализация задания. Значит, степень этой максимальной детализации придется понижать постепенно. Однако же, судя по анализу поведения человека, Вениамин Игнатьевич его проверять не хотел. Слишком сам удивился, что киборг понял приказ правильно. Опять забыл, что перед ним тупая жестянка? При таком отношении слишком хочется вести себя как человек. Но — нельзя. Жаль… — Ты сам себе чай возьми. С сахаром. Вам же именно углеводы главное… — до Вениамина с запозданием дошло, что киборг, наверное, тоже изрядно устал. А с учетом, что ему еще восстанавливаться и восстанавливаться…. — И пару бутербродов. Все пять я все равно не буду. А завтра с утра пожаришь яичницу из четырех яиц с сыром и специями, отваришь сосиски — тебе и мне по две штуки, ну и гренки сделай, тоже штуки по две каждому. Понял? — Да, Вениамин Игнатьевич.