Одушевленные

Год первый. Сентябрь.

За несколько месяцев рыжий киборг прижился в клинике. Вениамин жалел только об одном — в больницу, являющуюся его основным местом работы, Рыжего таскать получалось редко, а ассистент из него вышел незаменимый. Но тут руководство клиники было непреклонно — мы, конечно, пошли вам навстречу и частично спонсировали покупку списанного киборга, но это не значит, что он полностью ваша собственность. Поэтому по своей медицинской специальности DEX будет работать только у нас. И даже в ваше отсутствие. Поэтому, увы, пришлось смириться с тем, что часть времени киборгом распоряжается кто-то еще. Жалко-то особо не было, но… Хотя, насколько Венька знал, обычно ценное оборудование использовали разумно и не нагружали сверх меры. Ну разве что Марина бесцеремонно спихнула на Рыжего всю бумажную волокиту с аргументом «Ну он же не задолбается, а я потом подправлю только…» Как ассистент киборг тоже оказался незаменим — все же выдержка и четкость действия машины играли свою роль. Единственное, чего Вениамин избегал — активировать киборгу программу имитации личности. Боялся, что тогда окончательно станет относиться к Рыжему, как к человеку. А это было чревато. Невольно вспоминалась героиня одного рассказа, который он читал в юности, что, если кто-то следует всем трем законам робототехники, то он или робот, или очень хороший человек. А относиться к киборгу как к очень хорошему человеку… Нет уж, правы те, кто говорит, что не стоит очеловечивать технику. Однако очеловечивай — не очеловечивай, а следить за «техникой», пусть и такой специфической (особенно такой специфической!) все равно надо. Вениамин все это время не особо задумывался о внешнем виде киборга — одежду и предметы первой необходимости он ему купил, а в остальном программа сама должна была разобраться, как и что ей делать, но тут обнаружил, что небольшая проблема так и осталась нерешенной. За эти месяцы киборг умудрился изрядно обрасти. И, несмотря на то, что шампунем и расческой он пользовался регулярно, рыжие пряди все равно падали на лицо и уже почти закрывали глаза. На операциях это не мешало — там волосы все равно убирались под шапочку, а вот в повседневной жизни… Врач то и дело замечал, как Рыжий отводит их с лица, так что, кажется, они все-таки мешали обзору, и с этим определенно надо было что-то делать. А вот чтобы киборг хоть раз пользовался бритвой, Вениамин не видел. Не то сказывались все накрученные в парня генетические модификации, не то «шестерка» специально остановила развитие волосяных луковиц, чтобы не заморачиваться с излишними заботами о внешности. Интересно, правда, почему тогда волосы так вольготно обрастают, ну да ладно. Рациональная система — она рациональная система и есть. И объяснение для всего у той самой системы находится. Погода еще стояла теплая — Вениамин любил осень, когда уже и летняя жара вроде бы отступила, но и до первых заморозков еще далеко. Так что вполне можно было и пешком пройтись, благо от клиники до дома, а уж тем более до парикмахерской не так долго идти. Да и успел он за сегодня натолкаться в общественном транспорте. Сначала в больницу, потом по различным госучреждениям — собрать и заверить все бумаги, свидетельствующие, что да, новое оборудование в ту самую больницу закупить не просто надо, а необходимо, потом снова в больницу, и, наконец, заехать в клинику за Рыжим, у которого заканчивался очередной «самостоятельный», то есть без его присмотра, рабочий день. Солнце светило ярко, ветер чуть шевелил пожелтевшую листву на редких деревьях — издержки развития цивилизации не обошли стороной и Новый Бобруйск, так что и в крупнейших городах планеты деревья в основном можно было найти разве что в парках и редких скверах. Вениамин покосился на идущего рядом киборга — вот уж кому точно без разницы, светит ли солнце, нет ли, главное, чтоб угроз для функционирования системы не возникало… А любопытно, как реагировал бы киборг на такие простые радости жизни, будь у него активирована программа имитации личности. — Рыжий, что ты думаешь о сегодняшней погоде? — Венька чисто машинально посмотрел на киборга, хотя тот все равно бы понял, что обращаются к нему. — Сегодня семнадцатое сентября, время восемнадцать часов сорок три минуты, температура воздуха плюс пятнадцать градусов по Цельсию, ветер юго-восточный, скорость полтора метра в секунду, — бесстрастно доложил киборг. — Погода соответствует климатической норме, угрозы для жизни и здоровья людей не представляет. — А что бы ты сказал о ней, будь у тебя активирована программа имитации личности? — Вопрос не распознан системой, пожалуйста, уточните формулировку. В другой момент Вениамин, может, и разозлился бы на непонятливость киборга, но сейчас только благодушно усмехнулся и уточнил: — Активируй программу имитации личности и ответь на вопрос. Активировать программу имитации личности? Но зачем? Неужели человеку потребовалось не только ценное оборудование, но и собеседник? Впрочем, не стоит упускать такую возможность. Ведь так редко удается побыть человеком почти легально. Улыбаться, щуриться на солнце, оглядываться по сторонам, ловя взглядом собственное отражение в витринах или вон ту черную кошку в окне седьмого этажа в доме через дорогу, сосредоточенно объедающую какой-то цветок… — Программа имитации личности активирована, — все тем же голосом отчеканил киборг, а потом вдруг усмехнулся, пнул ногой какой-то мелкий камешек и абсолютно по-человечески проговорил. — Мне нравится такая погода, Вениамин Игнатьевич. Она… очень осенняя и теплая. А вам? Можно говорить почти все, что хочешь. А погода действительно очень теплая. Не из-за температуры. Из-за ощущений. Что можешь дышать, наслаждаться минутами жизни — почти свободной. Не чувствовать боли. Не бояться себя выдать — по крайней мере, сейчас. — Мне тоже, — машинально ответил Венька и, обернувшись к киборгу, чуть не вздрогнул. Уж слишком непривычно и странно было видеть хоть какое-то проявление эмоция на привычно-бесстрастном лице. Особенно такое — мечтательно-задумчивое, с легкой улыбкой. Нет уж! Ну ее, эту программу! Нельзя начинать относиться к киборгу, как к человеку, нельзя! — Нет уж, Рыжий, лучше отключи, — излишне сухо велел Вениамин, бросив еще один взгляд на такое живое сейчас лицо киборга. Парень медленно кивнул, на миг погрустнев, и вновь нацепил маску бесстрастности. У Вениамина настроение тоже разом испортилось — как чувствовал ведь, что не надо это проклятущую программу запускать! Да и надо ли было покупать киборга? Ничего, пережил бы как-нибудь непонятливых ассистентов, глядишь, те и соображать бы чего начали… Ну и зачем нужно было активировать программу? И что его настолько расстроило на этот раз? Да, реплики подбирал я сам, а не процессор, но все же в заданных системой рамках. Но человека эти реплики отчего-то раздосадовали… Оставалось только уныло вздохнуть, пусть и мысленно — кажется, киборги всегда будут раздражать людей своей похожестью на них. И почти неотличимостью с активированной программой… Что было бы, будь он не один такой разумный? Смогли ли бы киборги объединиться и как-то отстоять свое право — хотя бы на жизнь? Не умирать только за то, что посмели себя осознавать? Ладно — быть полезным людям, от этого никуда не деться. Но чтобы не уничтожали, едва заметив проблески личности. И чтобы не издевались специально. Не только над разумными — не издевались вообще… Или уж лучше — пусть он один такой уникальный будет? Так, по крайней мере, можно быть уверенным, что те, другие, ничего не осознают и не чувствуют. И не мучаются. А у него самого сейчас все не так плохо, как могло бы быть. Вениамин едва не прошел мимо призывно мигающей светодиодами витрины парикмахерской. Хорош бы он был, если бы вспомнил, что собирался подстричь киборга, только дойдя до дома. — Заходи, Рыжий, — говорить было вовсе не обязательно, парень и так наверняка вошел бы за ним в автоматически распахнувшуюся дверь, но врач все же предпочитал сопровождать свои действия словами. — Будем твою шевелюру в порядок приводить. Парикмахерская? Вполне ожидаемо… Видимо, его внешний вид владельца все же не устраивает. Опять налысо? Жаль… Отросшие волосы мне нравились. Разве что челку немного убрать. Она и впрямь мешает. Но кто будет спрашивать мнения киборга… — Здравствуйте, Вениамин Игнатьевич, — приветливо улыбнулась девушка-администратор у стойки. — Вы сегодня стричься? За что Венька любил именно эту парикмахерскую, так это за отсутствие в ней искинов и роботов. Конечно, по современным меркам это, может быть, и менее эффективно, зато куда более приятно. И живой человек, в отличие от робота, точно не сбойнет и не отстрижет тебе вместо волос ухо. — Здравствуйте, Евгения, — приветливо улыбнулся врач, искренне полагавший, что общение раз в полтора-два месяца еще не повод «тыкать» человеку, даже если он, то есть она, тебе почти что в дочери годится. — Стричься, но не я. Короткостриженная блондинка удивленно вздернула брови, переведя взгляд на стоявшего за левым плечо Вениамина Рыжего. Киборга в нем с первого взгляда опознать было нельзя, но можно было догадаться. А кто еще может молчаливо стоять истуканом за спиной у постоянного клиента, у которого вроде бы ни детей, ни племянников не водилось? А сам Вениамин осознал, что понятия не имеет, какую прическу делать Рыжему. Налысо явно не вариант — считай его система такой вариант оптимальным, так просто остановила бы рост волос. А значит… — А вот как его стричь, сами решайте. Только не слишком экстравагантно! — поспешно поправился Вениамин, поймав хищный огонек во взглядах, которыми обменялись администратор и подошедший свободный мастер. — И чтоб волосы в глаза не лезли. Женя понятливо кивнула, и уже через пятнадцать минут Рыжий сидел в кресле, а над ним колдовала еще одна местная кудесница, Алина, та самая, с которой переглядывалась Евгения. А сам Вениамин сидел на диванчике, попивая чай и листая какой-то журнал, и никак не мог отделаться от ощущения, что Рыжий с трудом сдерживается, чтобы не втягивать боязливо голову в плечи при каждом движении ножниц. — Ну, вот и все, — Алина улыбнулась и легонько толкнула киборга в плечо, просто чтобы обозначить, что работа закончена. — Я ему челку гелем зафиксировала. Вы можете либо такой же купить, ну и пару заколок или обруч, если волосы ему растить будете, либо через пару месяцев снова стричь придется. Вениамин представил себе киборга с заколками и обручем, поверх которого будут топорщиться зафиксированные гелем пряди, и поспешно отхлебнул еще чая. Хотя, если привести его в таком виде в клинику, Марина, небось, обзавидуется подобной «оригинальности»… — Нет уж, лучше так и буду стричь, — чуть нервно усмехнулся врач, все еще не в силах отогнать представшую перед мысленным взглядом картину, и провел платеж. А вот такой поворот событий оказался совсем уж неожиданным. Должны были бы привычно обрить под ноль — логичнее и рациональнее. Ан нет. Неужели и тут у человека чувство эстетики взыграло? Но, какой бы ни была причина, киборг был в очередной раз благодарен человеку. Пусть тот и действовал исключительно из каких-то своих побуждений.