Одушевленные

Спустя еще минут сорок дверь к пленникам снова отворилась, и на пороге возник донельзя смущенный и растерянный Дэн. Теперь принять его за гражданского киборга было невозможно, хотя в облике вроде бы никаких разительных изменений не произошло. Даже комбез чем-то смахивал на тот, в котором его Вениамин покупал. Разве что отросшие волосы парень не отстриг, а собрал в низкий хвост, да бластер на пояс повесил. — Здравствуйте, Вениамин Игнатьевич, Станислав Федотович, — рыжий только кинул на друзей быстрый взгляд и сразу же опустил глаза, а потому растерянно вздрогнул и даже попытался отпрянуть, когда почти подбежавший к нему Вениамин попросту сгреб его в охапку. — Здравствуй, Дэн, — искренне улыбнулся врач, — как же я рад, что ты жив. — Я тоже рад, что вы живы. Простите, что так вышло, — смущенно улыбнулся парень, передернув плечами, и Вениамин, глядевший на него немного снизу вверх, заметил широкий багровый рубец, пересекающий шею почти от мочки уха до ключицы. Навыки полевого хирурга он давно утратил, но догадаться, что именно могло оставить подобный след, было несложно. Больше всего на эту роль подходила осколочная граната, но, если учитывать, что кидали ее в киборга, то, скорее всего, электромагнитная. — Зачем вы прилетели? Это же… опасно… — Опасно, неопасно, — махнул рукой Венька, — надо было, вот и прилетели. Расскажешь нам, что тут у вас творится? А то ваш Рихард на редкость немногословен. — Расскажу… — Дэн вздохнул и, притянув один из стульев, уселся на него задом наперед, сцепив руки на спинке. — Что происходит, вы и так наверняка поняли, так что вас, наверное, интересует, знал ли я о готовящемся восстании, и почему ваш корабль всего лишь посадили под конвой, а флайер не стали преследовать. Друзья синхронно молча кивнули, только Стас кинул на Вениамина красноречивый взгляд «Ну я же говорил!». — Так вот, когда мы начали все это планировать, я стал задумываться, как бы услать вас с планеты. Потому что мне не хотелось, чтобы вы оказались втянутыми в это. Вы, Вениамин Игнатьевич, попросту не смогли бы остаться в стороне, когда людям была нужна ваша помощь, ну а вы, Станислав Федотович, по долгу или по присяге пошли бы убивать нас. И, скорее всего, погибли бы сами. А это расстроило бы Вениамина. — Дэн говорил это как нечто само собой разумеющееся, заставив Стаса мысленно порадоваться, что ему повезло быть Венькиным другом, а заодно удивиться — киборг, зная его «теплое» к его братии отношение, все равно не хотел, чтобы он погиб. — Вениамин Игнатьевич как-то обмолвился, что было бы неплохо уговорить вас купить корабль, мол, нечего в четырех стенах сидеть… — Венька! — Стас все-таки не выдержал. — Ты… — Знаю, знаю, старый интриган, — добродушно усмехнулся медик. — Но все же хорошо сложилось, ведь правда? Станислав только обреченно закатил глаза к потолку, но потолок безмолвствовал. Пытаться же придушить лучшего друга на глазах у его же киборга было несколько… странно. Хотя космодесантник, вспоминая бурную молодость, и посмаковал пару секунд сцену — как он резко подрывается со своего стула, роняет Венькин стул вместе с самим Венькой, вцепляется ему в горло и душит подушкой. В детстве, правда, они вместо подушки весьма успешно использовали еще и портфели. — Так вот, — тихо продолжил Дэн, дождавшись окончания пикировки взглядами, — я постарался реализации этой идеи поспособствовать. Оставалось только придумать, как мне самому не полететь с вами, ведь Вениамин Игнатьевич непременно взял бы меня с собой — он же знает, как я интересуюсь полетами и навигаторством, — рыжий совсем низко опустил голову. Раскрывать банальную в своей хитроумности затею было стыдно, так что оставалось лишь порадоваться, что он киборг. У человека наверняка бы уже уши стали под цвет инфракрасному осветителю. — Я попросил Лавена помочь мне и внести кое-какую путаницу в документы, — продолжал Дэн. — Он согласился. Ну а потом… Все вскрылось в последний момент и оставалось либо отменить рейс, либо оставить на планете меня. К счастью, мне удалось убедить Вениамина Игнатьевича, что ничего страшного не случится, если я полтора месяца посижу дома один. А когда я заходил попрощаться на корабль, то договорился с искином и установил маячок. Чтобы если уж вы вдруг вздумаете возвращаться, мы вас распознали как своих. Ну и убедил Рихарда, что вам можно верить и что с вами можно попытаться поговорить, а не убивать сразу. Даже если я сам погибну раньше. Дэн непроизвольно потер шею. Шрам еще побаливал, но в сравнении с разорванной сонной артерией и перебитой гортанью это были такие мелочи… Он до сих пор удивлялся своему везению. Как ему удалось выжить — непонятно. Да и не просто выжить, а успеть оказать помощь своим, прежде чем рухнуть без сознания. Как он уже узнал потом — Макс, пытавшийся сделать хоть что-то, материл его такими сочными словами и выражениями, что часть видевших это уже пленных людей искренне пожалела, что нет диктофона или хотя бы блокнотика записать. А поскольку теми людьми были в основном техники космодрома, пользовавшиеся разновидностью интерлингвы — «интерлингва матерная, техническая», то зауважать командира отряда киборгов было с чего. — Рыжий, ты… — у Вениамина попросту не нашлось слов для обращения к понурившемуся киборгу, а потому он развернулся к Станиславу и вздохнул со смесью укоризны и восхищения. — Ну, Стасик, и кто тут, по-твоему, интриган? — Оба, — не остался в долгу космодесантнк. — У кого-то же он научился! Венька шутливо поднял руки, признавая свое поражение, и вернулся к более важным вопросам: — И что с нами будет теперь? И с остальными людьми? Дэн снова вздохнул. — С вами не будет ничего. Вы останетесь на базе как пленники. Но я постараюсь предоставить вам более льготные… условия. Что же до остальных людей… Не знаю, поверите ли вы, но пленникам предоставлены настолько комфортные условия, насколько можно, им оказывается медицинская помощь, над ними никто не издевается и не мучает, — Дэн укоризненно взглянул на недоверчиво хмурящего брови Станислава. — А до остальных… Жизнь в городе, конечно, далека от нормальной и люди нас боятся и все думают, когда мы начнем их убивать — особенно если учитывать, что мы больше не даем им эвакуироваться… Но убивать их никто не будет. Возможно, вы во мне разочаруетесь, но да — люди нам нужны как живой щит. Мне, да и остальным тоже, хочется верить, что правительство не разбомбит город с несколькими миллионами жителей ради уничтожения кучки киборгов. Вениамин и впрямь укоризненно посмотрел на Дэна, отчего тому сделалось совсем тошно и тоскливо, а вот Станислав наоборот воспринял подобную диспозицию на редкость спокойно — за свою военную карьеру он и не такие стратегические и тактические шаги видел. Правда за часть тех шагов их авторов хотелось покрошить в пепел с особым цинизмом и жестокостью. — А если все же решат? — вкрадчиво поинтересовался он. — Если решат — то я не знаю, Станислав Федотович. Мы очень хотим жить, но если уж придется умирать, то я, к примеру, не хочу забирать с собой кучу ни в чем неповинных людей. Это слишком… по-человечески… Простите, — совсем тихо выдохнул киборг, прекрасно понимая, что ассоциация вышла так себе. Но, увы, и у него, и у остальных киборгов слишком прочно въелась в подсознание аналогия, что естественное состояние человека — это подлости, издевательства, подставы и прочие приятные качества. Людям оставалось только вздохнуть: Вениамин, пообщавшись с Дэном, представлял себе нелицеприятные подробности жизни разумных киборгов, а Станислав свои глазами видел, как некоторые «особо одаренные» тестировали ценное оборудование. — Я… я хотел бы вас об одной просьбе попросить… — рыжик наконец поднял взгляд, пристально глядя то на одного, то на другого человека. — Я понимаю, что вы, Станислав Федотович, с нами сотрудничать не захотите… Подождите, дайте мне закончить! — киборг предупреждающе поднял руку, потому как на этот раз, кажется, не только Стас, но и Вениамин был готов разразиться гневной тирадой. — Вениамин Игнатьевич, вы очень хороший врач, все, что я знаю сам, я знаю благодаря вам… Поэтому я прошу, чтобы вы нам помогли именно как врач. Даже не нам, людям. Увы, у нас врачей слишком мало, а люди от нас помощь принимают неохотно. С некоторыми людьми мы смогли договориться, но если согласитесь и вы, я буду благодарен. Пожалуйста, Вениамин Игнатьевич… Венька долго, пристально смотрел на Дэна, потом кинул быстрый взгляд на Станислава. Тот в очередной раз красноречиво молчал — «Сам решай, приятель, и не заставляй меня озвучивать, что я по этому поводу думаю». Врач снова перевел взгляд на киборга, покорно ожидающего его решения и, кажется, уверенного, что его теперь ненавидят и презирают, а подорванного доверия он уже никогда не вернет, и, наконец, негромко проговорил: — Я согласен, Дэн. И я помогу — настолько, насколько смогу. Только, прости, я не уверен, то смогу лечить киборгов. По крайней мере, не сразу… — Хорошо, спасибо, Вениамин Игнатьевич! — взгляд рыжего наконец-то ожил и просиял. — С киборгами я сам, ну то есть я и остальные наши медики справимся, благо, мы выносливее людей. Я скажу Рихарду — думаю, он согласится, чтобы вас разместили в одной из комнат рядом с санчастью. В смысле — вас обоих. Спасибо. Я не ожидал, что вы согласитесь… — Ох, Дэн… — Венька только головой покачал и вздохнул, как родители обычно вздыхают на очередной самостоятельный, но имевший сомнительные последствия, поступок детей. — Все же, кажется, ты еще плохо знаешь людей. И даже меня. Ну разве сейчас я мог отказать в помощи — и тебе, и людям, если уж ты беспокоился о нас? И если я возвращался, потому что беспокоился о тебе?..