Одушевленные

Засидевшийся допоздна Рихард устало потер переносицу. Дела у них шли, мягко говоря, так себе. Даже взяв под контроль бóльшую часть планеты, они не могли выторговать у людей никаких преимуществ. Те огрызались, сопротивлялись, сами лезли на рожон и пытались подороже продать свои жизни. Война продолжалась, закручиваясь по спирали все новыми жертвами с обеих сторон. И шанса договориться оставалось все меньше. Возможно, разбомби они показательно хоть один город, власти начали бы активнее думать, как решить проблему, и не так выпендриваться. Вот только вряд ли это решение было бы мирным. А Рихард все еще пытался убедить себя, что им удастся отстоять право на жизнь и свободу. Киборг устало потер слипающиеся глаза — третьи сутки на ногах давали о себе знать, и вздернул голову, привлеченный непонятным шумом. Человек этот странный не то шорох, не то чей-то голос и не услышал бы. Но Рихард недаром был киборгом, без малого десять лет отслужившим в спецчастях, а потом еще пятнадцать лет не просто выживавшим, а искавшим таких же, как он сам, собиравшим рядом и делавшим все, чтобы выжили и они. Звук повторился, и DEX все же решил пойти проверить, в чем дело. Оставалось только надеяться, что это не Сашка опять чудит. Хотя в последние дни парень был подозрительно тихим и даже каким-то пришибленным. Увы, надежды не оправдались. Звук доносился именно из его комнаты. Помедлив, Рихард открыл дверь и замер на пороге. Сашка в очередной раз смог его удивить. А заодно и стали понятны причины пришибленного состояния. Не очень-то просто хорошо выглядеть и быть в хорошем настроении, когда по ночам тебе снятся кошмары. Киборг торопливо подошел к мечущемуся по кровати Сашке, требовательно тряхнул его за плечо, надеясь, что тот проснется, но тот только дернулся и негромко вскрикнул. — Сашка! — не выдержал Рихард, встряхивая его уже сильнее и профилактически отвешивая пару легких пощечин. — Просыпайся давай! Мальчишка, наконец, очнулся, открыл глаза и, едва сообразив, кто перед ним, отшатнулся в сторону, забился в противоположный угол кровати, и как-то совсем затравленно выставил перед собой руку. — Саша… — как и что говорить в такой ситуации, киборг не знал. Нет, ему доводилось успокаивать своих, которым точно так же снились кошмары, но свои-то ему доверяли… — Все в порядке. С тобой сейчас все в порядке. Успокойся. Парень смотрел на него все так же безнадежно и затравленно, как волчонок, попавший в капкан, и Рихард не выдержал. Присел рядом на край койки, положил руку человеку на плечо. Тот вздрогнул, попытавшись было отстраниться, но явным усилием воли замер, мрачно поглядывая исподлобья на не слишком желанного собеседника. — Ты поэтому в последние дни такой? — по хмурому ответному взгляду несложно было догадаться, что да, поэтому. — Почему ты мне об этом не сказал? Ну или хотя бы Дэну — он же сюда часто заходит. — Вот еще… Буду я у всяких киборгов помощи просить, — буркнул парень и обхватил себя руками за плечи. — Александр, — серьезно проговорил Рихард, — ну ведь это же ребячество. Ты так хочешь казаться взрослым, а ведешь себя как ребенок. — Никакой я не ребенок! — обиженно вскинулся тот. — Я взрослый! А взрослые у своих врагов помощи не просят! Рихард печально посмотрел на жмущегося к стене мальчишку. И внезапно осознал — ведь действительно мальчишка. Интересно, сколько ему лет? Семнадцать? Двадцать? Уж слишком он привык за последнее время не обращать внимания на «биологическое состояние организма» и внешний возраст. А люди, как выяснилось, ни чужих, ни даже своих особо не жалеют. — И как вы только детей на передовую пускаете? — пробурчал киборг себе под нос и протянул Сашке стоявшую на приваренном к стене столике чашку с уже остывшим чаем. — А что, я должен за чужими спинами отсиживаться? — неожиданно зло огрызнулся тот, отталкивая руку. Питье плеснуло на койку и на пол, только каким-то чудом не попав в ботинки. Сашку и впрямь столько раз попрекали тем самым отсиживанием, покровительством и выезжанием на чужом горбу, что выслушивать подобное еще и от киборга он не собирался. — Значит, сам вызвался, — задумчиво пробормотал киборг, словно бы и не обращаясь к человеку. — Да, вызвался, ну и что?! Конечно, уж я-то должен был в тепленьком местечке отсидеться, все люди одинаковые, особенно такие… — Сашка осекся, поняв, что едва не сболтнул лишнего, но Рихард уже зацепился за обрывок фразы. — Какие — такие? — Никакие… — парень исподлобья зыркнул на киборга и притянул колени к груди. — Отстань. Киборг мысленно махнул рукой. Случайно оброненная фраза его заинтересовала, тем более, что сам мальчишка явно не на шутку испугался, что сболтнул лишнее, но выпытывать у него правду сейчас не стоило и пытаться. Замкнется и не скажет, хоть уговаривай, хоть угрожай. — Ладно, отстал, — усмехнулся Рихард. — Попробуй все же поспать. — Не хочу, — буркнул парень и окликнул уже собирающегося уходить киборга. — Рихард, подожди… Можно тебя кое о чем спросить? — Саш, сейчас четыре часа утра, — безнадежно простонал DEX, в глубине души надеявшийся хоть пару-тройку часов поспать. Но, еще раз взглянув на парня, кивнул и снова присел на край кровати. — О чем именно ты хочешь поговорить? Александр на него недоверчиво глянул, но все же спросил, точнее — попросил: — Расскажи, а что сейчас происходит? Ну, у вас с людьми? Рихард хотел было ответить просто и лаконично — война происходит, но сдержался. Раз уж парень сам пошел на контакт, то этим стоило воспользоваться. — Ничего хорошего, Саш… Пытаемся вести переговоры, да вот только не особо успешно. Люди нам не доверяют и сдвигать дело с мертвой точки не хотят. Но не волнуйся, на пленниках мы в любом случае отыгрываться не собираемся. О том, что по паре объектов, занятых киборгами, руководство планеты уже попыталось нанести удар, а объединенный Совет Федерации раздумывал, не долбануть ли чем по самой планете, киборг тактично умолчал. — Тебе бы заняться чем-нибудь… Хоть бы Дэну в санчасти помогал — с ним вы, кажется, общий язык нашли. А то ведь целыми днями тут сидишь… — Прямо сейчас? — Сашка сомневался, что сможет заснуть, но чувствовал себя настолько разбитым, что хотелось только лежать и не шевелиться. — Да нет, — Рихард изумился не меньше. — Утром. Или днем, как захочешь. — Ладно. Действительно, не худший вариант. Так он хоть чем-то будет занят и, может, кошмары перестанут сниться. Или хоть не такими красочными будут. А то последнее время удавалось поспать разве что по паре часов, да так погано, что лучше бы вовсе не спал. — А расскажи про переговоры? Я не думал, что вы о них всерьез говорите… — Александр! Я тебе сто раз уже говорил: да, всерьез! Да, нам это действительно нужно! Только ваше руководство по упрямству под стать тебе! — А вы на что рассчитывали? Что вам всю планету сразу отдадут?! — мигом взъерошился парень. — Нет, на это мы как раз не рассчитывали. И даже не согласились бы, поступи такое предложение, — невесело усмехнулся Рихард. — Слишком большой для вас соблазн по нам планетарной бомбардировкой шарахнуть. Сашка пристыжено прикусил язык. Рихард был прав. Люди предпочли бы уничтожить планету, чем отдать ее взбесившимся машинам, и уж если бы и отдали, то явно не из гуманистических побуждений. — И что, реально пробовали договариваться? — Угу, пробовали. Только наши убитые парламентеры были ответом весьма однозначным. А недавно вообще все переговоры прекратились с заявлением «Мы не будем ни о чем говорить с убийцами». Вот только если вам на своих пленных плевать, то мне на тех киборгов, которые оказались у вас — нет. Хотя я и не знаю, можно ли им еще как-то помочь. Совсем недавно люди стали пытаться захватывать киборгов в плен. Получалось редко, и платить приходилось дорого, но все же получалось. О том, что делали с теми, кто попадал к людям, Рихард старался не думать. Но и сидеть, сложа руки, не мог. Потому в начавшихся, но безрезультатно закончившихся переговорах хотел добиться для начала обмена пленными. Пусть в пропорции один киборг на троих или пятерых людей, один к одному все равно не выйдет, но хоть как-то… — Так ты же сказал, что переговоры поначалу успешно продвигались… — Правильнее будет сказать — посередине. Вначале, когда мы с местным руководством говорить пытались, нас послали, убив первого переговорщика… потом мы вышли на столичных чинов, аж до самого министра обороны дошли. Вот только недели две назад тот самый министр послал нас лесом, — говорить что причиной, по которым их послали, стал погибший сын министра, которого непонятно, каким ветром занесло на фронт, киборг не стал. — Пару недель назад?.. А… что он вам сказал? — Сашка неожиданно заинтересовался вопросом, даже немного оттаял и настороженно зыркать на киборга перестал. Не то втянулся в разговор, не то просто за разговором ужас от кошмаров немного развеялся. — Так то и сказал — что не будет вести никаких переговоров с убийцами, и что мы очень скоро поплатимся за содеянное. Так что пока мы пытаемся наладить контакт с кем-то еще, но… Сашка, ты чего? Парень заливисто, почти истерично хохотал, откинувшись на стену и, кажется, уже не слышал или не слушал, что там говорит киборг. Столь резкая перемена настроения Рихарда неприятно удивила, тем более, что смех был явно нездоровый. — Сашка?.. — Пару недель назад… Как все просто и глупо, — прошептал тот, то и дело срываясь на истерические всхлипы и снова залился безудержным хохотом. — Сашка, да прекрати ты! — киборгу жутко захотелось отвесить тому пощечину, чтобы поставить мозги на место. — Рихард… ты… две недели назад… Ты что, не понимаешь? — Чего не понимаю?! Да скажи ты уже нормально — что произошло две недели назад?! — окончательно потерял терпение DEX , не осознавая толком, что подобные вопросы бесполезно задавать пленнику, который безвылазно торчит на базе. Уже почти месяц как. — Почти месяц назад я оказался здесь, — озвучил мысли киборга парень, — и… А информация дошла не сразу… Какой же бред! — Сашка попытался взять себя в руки и хоть как-то успокоиться, но неконтролируемая истерика продолжалась. — Ты оказался здесь двадцать семь дней назад, и что?! О чем информация дошла не сразу? — Двадцать семь дней назад на базе киборгов оказался Александр Викторович Кольцов, люди об этом узнали чуть позже, наверное… Рихард пораженно смотрел на парня. Все еще не веря, что… Но зато мозаика, наконец, сложилась, и стала ясна и излишняя горячность и ершистость парня, и крайне раздраженная реакция на любые подколки об «избалованном маменькином сынке», и… — Сашка… Ты — его сын? — решил все же уточнить киборг, хотя и так уже знал ответ. — Ну да.. Вы же собрали жетоны! Вы же их наверняка пробивали и уже знали, кто я! — сквозь смех выдохнул мальчишка и внезапно осекся, испуганно взглянув на Рихарда. — Или не знали? — Не знали, — вздохнул киборг, — по жетонам мы пробиваем только офицеров, да и поскольку я тебя забрал, то твой жетон даже трогать не стали. — Идиот безмозглый! — истерика, которую пять секунд назад словно обрубило, пошла по второму витку. — Только все равно, если вы решите мною отца шантажировать, то ничего у вас не выйдет, он вас пошлет! — Может, и пошлет. Только что же он тебя от всей этой заварушки не отмазал? — Попытался бы отмазать, я бы все равно сбежал! И вообще — мой отец не станет только ради меня с вами разговаривать! — А ради чего станет? — заинтересовался Рихард. Он сильно сомневался, что Сашка ему что-то дельное посоветует, но понимал необходимость поддержания разговора хоть в виде шутливой пикировки. А то парень опять себе ужасов надумает о том, что с ним теперь сделают. — Не знаю, — вздохнул Сашка. Мысли его и впрямь занимали не очень веселые, но он и так не мог перестать думать, что при всем неплохом отношении со стороны Рихарда, его все равно рано или поздно уберут. — Но угрозами вы точно ничего не добьетесь. Конечно, он, когда узнает, что я жив и даже почти здоров, в первую очередь сам меня придушить захочет, но не стоит пытаться шантажировать его моей жизнью. — Спасибо, — серьезно поблагодарил киборг. — А что ты еще можешь о нем рассказать? Александр пожал плечами. — Папа… Отец хороший человек, — голос мальчишки заметно потеплел. — Ты наверняка считаешь наоборот, но… Он и так всегда нормально относился и к людям, и к киборгам. Даже после начала этого вашего восстания. Немного с большим подозрением, но все же нормально. И к Одуванчику, в смысле к… — Сашка замешкался, не зная, как поименовать их домашнего киборга. Сам он привык, по примеру матери, давшей ему такое прозвище за оригинальность прически, звать его именно Одуванчиком, но отец за такое имя всегда ругался, видимо, опасаясь, что так того излишне очеловечивают. Но не DEX'ом же называть… Тут уже Рихард обидеться может. — Я понял. Я видел его фотографию, — усмехнулся Рихард и, хлопнув себя ладонью по лбу, продолжил. — Да я и твою фотографию видел! Тебя с короткими волосами и без бороды прямо не узнать! Сашка фыркнул — видать, киборги раскопали его какие-то совсем древние фотографии. Это в семнадцать лет он пытался растить бороду, а точнее — брутальную щетину. Но из этой затеи ничего не вышло, и он сдался, не продержавшись и месяца. Но пара фотографий на память осталась. — Так вот, к нашему киборгу отец относится почти как к человеку, — продолжил парень. — А я его вообще лет до десяти человеком считал… — Даже так? — вот тут Александру удалось серьезно удивить даже многое повидавшего на своем веку Рихарда. — Ну да… — Сашка смущенно цокнул языком. — Он ведь у нас появился, когда мне года три было… Мама тогда как раз снова выходила на работу, а мне нужна была нянька. Конечно, отец еще не в таких чинах был и купить новую «пятерку» мы не смогли бы, но бабушка с дедушкой — по обеим линиям — весьма состоятельные люди, вот и проспонсировали покупку… И, наверное, это правильно, что родители говорили мне поначалу, что он человек. Ребенку ведь не объяснишь, что кто-то, выглядящий человеком, им не является, но его все равно не надо бить, швыряться в него игрушками и обращаться с ним, как с вещью. А если ребенок будет относиться к киборгу как… к киборгу, то где гарантия, что потом он точно так же не будет относиться и к людям? Рихард молчал долго. Видимо, пытался осмыслить полученную информацию или раз за разом прогонял слова через детектор, не веря в возможность подобной ситуации. — Твой отец умный человек, Саш. Признаюсь честно, не ожидал. Хочется верить, что у нас получится с ним договориться. — А никто не ожидает, — пожал плечами парень. — Даже люди уверены, что все, кто дослуживается до высших государственных должностей, сразу же сволочами и подонками становятся. Киборг кивнул — он и сам был подвержен этому свойству человеческой психики, когда наделяешь кого-то качествами, которыми этот человек не обладает, лишь оттого, что считаешь, что он должен ими обладать. Но теперь у них, кажется, и впрямь появилась надежда договориться. Вот только как бы так дать понять министру, что его сын жив, и одновременно — что его не собираются этим шантажировать?