По ту сторону сна

— И додумался же ты читать книгу, сидя прямо у профессора под носом! Пары кончились. Двое юношей как раз выходили из Академии: один из них светился едва ли не ярче солнца; второй же, несмотря на безоблачную тёплую погоду, был подобен туче. — А когда ещё мне найти время, чтобы почитать что-то для себя? Я пошёл на риск сознательно, — воинственно и также громко отвечает Аякс, будучи намеренным защищать себя до конца. — Я в тебе не сомневался, — Кавех по-дружески похлопывает Аякса по плечу. — Признаться честно, я ожидал увидеть тебя в боевой стойке, едва книга оказалась в руках профессора. Они садятся на лавку и вытягивают затёкшие за партами ноги. Одновременно прикрывают глаза, подставляя бледные лица зенитному солнцу. — Прикинуться слабым и безвольным в нужный момент — это тоже проявление силы, — гулко смеётся Аякс, задирая нос ещё выше. — Конфликтовать не было смысла, в конце концов… Я не видел в профессоре достойного соперника. — А что он хотел от тебя? — После пары? Попросил доклад сделать. Не знаю уж, в качестве наказания, или же он правда заботится о моём учебном благополучии. Не проблема, — юноша небрежно отмахивается, всем своим видом показывая, что ситуация на паре его нисколько не задела. — Я как раз сам собирался посетить библиотеку. — Добрый день! — на лица студентов неожиданно падает тень. — Кавех и Аякс из Кшахревара, правильно? До сих пор нежившиеся под солнцем друзья кивают, молча подтверждая слова подошедшей к ним незнакомой женщины. — Приятно познакомиться с молодыми талантами нашей Альма Матер, — в руках улыбчивой особы была крепко-накрепко зажата некая тонкая тетрадь. — Не буду отнимать много вашего времени, наверняка вы устали после занятий, — её манера речи хорошо располагала к себе. — Хотела уведомить вас, что наша Академия устраивает конкурс талантов. Со всего Тейвата, из различных учебных заведений регионов к нам приедут лучшие из лучших. — Конкурс талантов? — глаза Кавеха мгновенно загораются неподдельным интересом. — Приз ведь денежный? Скажите, что да. — Ах-ха-ха, — женщина искренне смеётся. — Студенткой я была уже очень давно, но до сих пор помню, какой ценностью обладала в ту пору для нас мора. Безусловно, одной из наград будут деньги. А также… — Я согласен, — Аякс широко улыбается, глядя на уже тянущего к тетрадке руку Кавеха. Что и говорить, импульсивности ему было не занимать. — Где расписаться? — Насколько мне известно из ваших досье вы, Кавех, желаете связать свою жизнь с архитектурой, — женщина отдаёт тетрадь парню, поражаясь тому, как легко согласился тот на участие, даже не зная условий. — А вы, Аякс… У нас будущий скульптор, не так ли? — Ну… — Аякс неловко смеётся и кладёт себе ладонь на заднюю сторону шеи. — Да. Да, это правда, — уже более уверенно говорит он, через силу перебарывая накатившие по привычке чувства. — Это же чудесно, — принимая обратно тетрадь, продолжает говорить она. — Насколько мне известно, школа скульпторов из Фонтейна намерена отправить на конкурс не менее дюжины своих учеников. А чем же вы хуже? — Я ничем не хуже, — подгоняемый энтузиазмом Кавеха, а также приняв во внимание соревновательный аспект, Аякс, недолго думая, ставит подпись рядом с подписью друга. — Постойте… А на что мы только что подписались? Женщина молча прячет тетрадь в сумку, полностью удовлетворённая своей работой. Молодых людей, особенно лёгких на подъём… Уговорить труда почти что никогда не составляло. — Конкурс талантов от Академии, — не убирая улыбки с лица, продолжает говорить женщина. — Для того, чтобы побороться за главный приз, вам нужно лишь одно: выполнить работу по своему профилю. Самую-самую лучшую. — Погодите, а когда я успею что-либо построить? — справедливо возмущается Кавех, скрещивая руки на груди. — Думаете, это так быстро и просто? — До начала конкурса ещё два месяца, — спешит успокоить их женщина. — Об его утверждении стало известно только сегодня утром, и я посчитала своим долгом предупредить наших студентов, имеющих все шансы на победу. — Благодарим, — одновременно отвечают друзья. — А можно… — Все вопросы чуть позже, — неожиданно она отходит от лавки и делает несколько шагов навстречу вышедшей из Академии группе студентов. — Сперва мне нужно собрать все заявки, после чего вас уведомят обо всех деталях! — Ах! — Кавех, до сих пор расслабленно сидящий, неожиданно подбирается и напрягается, ставя пятки вместе, носки врозь. — Аякс, — юноша сбивчиво шепчет, нервными, неловкими движениями поправляя серьги в ушах. — Аякс, как я выгляжу? — Чего? — поддаваясь негласной игре, переспрашивает Аякс таким же шёпотом. Он с удивлением и непониманием смотрит, как бледная кожа шеи Кавеха отчего-то стремительно покрывается алыми пятнами. Неужели, лихорадку в джунглях подхватил? — Добрый день! — слегка в отдалении слышится уже знакомый голос женщины. Аякс поворачивает голову в сторону её голоса и… И понимает: причина странного поведения Кавеха заключается далеко не в какой-нибудь болезни. — Он там стоит? — не глядя в сторону и едва шевеля губами, спрашивает Кавех. — Да, — просто отвечает Аякс, спокойно глядя на то, как парень из другого даршана расписывается в тетрадке, соглашаясь на участие в конкурсе. — Тоже участие принимать будет. — Дурак он, — бурчит Кавех себе под нос, с замиранием сердца замечая на периферии глаз какое-то движение. — Под солнцем, — слышится голос подошедшего. — Что? — задыхаясь, переспрашивает Кавех, сжимая в ладонях ткань своих штанов. — Сидеть. Долго ещё? — голос парня тих и невыразителен, словно эмоции — то, что не стоит траты энергии — Лицо уже красное. Пойдём. — Х-хайтам! Подожди! — бегло попрощавшись с Аяксом, Кавех подхватывает свои сумки и убегает вслед за не ставшем дожидаться его соседом по комнате. — Лицо его было красным вовсе не от солнца, — Аякс хмыкает себе под нос. Голос Кавеха, доносящийся уже откуда-то с нижних лестниц, говорит сам за себя: едва встретив Хайтама, он уже вступил с ним в очередной спор. — Забавно… На этой неделе пар больше не предвиделось — впереди их ждало целых два дня выходных. Конечно, «выходными» эти дни назывались условно: сколько различных заданий необходимо было выполнить, чтобы уложиться в различные сроки! «Ещё и… Конкурс?» — возвращаясь в один из выделенных Академией домишек, что располагались на её территории, думал Аякс. И что только было в его голове, когда он соглашался на подобную авантюру? Что он сможет сделать, имея при себе лишь долото, молоток да наждачную бумагу? Архитектура и Скульптура — разные ветви ствола одного дерева. Скульптура не была основной дисциплиной даршана Кшахревар, потому и Аякс среди будущих механиков и архитекторов чувствовал себя, порою, белой вороной. Его судьба могла сложиться по-другому, если, конечно, судьбу вообще можно было для себя «выбрать». На своей Родине, в Снежной, Аякс прожил большую часть своей сознательной жизни. Надо признать: он был непоседливым ребёнком и упрямым, своенравным подростком. Драчливым и несговорчивым — однажды очередная кровопролитная драка с соседскими мальчишками едва не закончилась настоящим убийством… И Отец мальчика, желая смыть грехи с души своего непутёвого сына, уже хотел было отдать его в военное училище. «Дисциплина, самоконтроль. Там он будет тренировать волю и сдержанность, что ему так не хватает», — слова отца не подлежали никакому сомнению. И как бы сложилась жизнь мальчишки, присягни он в верности Демонической Богине Севера? Узнать этого теперь не предоставляется возможности. Слова отца поставила под сомнения Мать. «Но ведь качества эти можно воспитать и иными путями, милый», — ворковала она, строго, но с любовью глядя на провинившегося сына. — «Соседские дети уже кличут нашего сына «Сердцем хаоса». Хаосу, разрушению… В противовес можно поставить созидание, не так ли?» К искусству отец был настроен скептически — разве может прокормить семью нарисованная картинка или слепленный разукрашенный горшок? Но мудрости матери Аякса не было предела: «Посмотри, милый, на улицу — на каждой ли площади есть скульптура нашей Богини? Далеко нет. Но можно ли это исправить? Среди бескрайних, безжизненных снегов наши души может согреть… Её образ, её величественная стать, созданная из мрамора, из чугуна — неважно. Наш сын предан своей Родине. Он вернётся и будет созидать, а не разрушать, поддаваясь своей кровожадной натуре. Он вернётся домой после того, как отучится в Академии Сумеру.» — Если бы ты знала, как тяжело созидать, матушка, — устало вздыхает Аякс и ложится на кровать, раскидывая руки в стороны. — Может, будь я сейчас в военном училище… Разрушать у меня получалось бы лучше? Тогда, будучи подростком, он был уверен — отец не согласится с доводами матери. Сын, пускай и третий — и не военный? Сын-скульптор? Да это, это же звучит не солидно, подумать только! Но за годы брака мужчина научился внимать голосу мудрости. Он решил: в другой стране, в другом климате и вдалеке от любимой семьи глубоко провинившемуся сыну будет во сто крат тяжелее, чем в снегах своей Родины. — Как же ты тогда говорила, мама? — отчего-то перед сном в рыжей голове крутились-вертелись мысли о семье. — «Ты привыкнешь»? Нет, не так, — вспомнить дословно произнесённые год назад слова едва удавалось. — «Ты справишься, Аякс. Помни, что наша с тобой кровь снежная лишь отчасти». Да, именно так говорила мама перед его отъездом в Сумеру. И тогда глупый, не интересующийся корнями парень не придал словам этим никакого значения. Но теперь, став старше… — Надо победить. Нет, — ворочаясь с бока на бок и устраиваясь поудобнее, думал, уже засыпая, Аякс. — Я выиграю в этом конкурсе. Я стану лучшим, а когда получу мору… Отправлюсь на каникулах домой и спрошу, что же тогда имела в виду мама. Но для того, чтобы победить, мало только разбрасываться помпезными словами. И хотя доклад нужно было сдавать совсем скоро, Аякс решил: утром он отправится на поиски. На поиски самого красивого, самого прочного и податливого материала для своей будущей победной скульптуры. Ночь была безлунной. Тёмной. Прохладной и умиротворённой, только вот… Сон юноши был неспокоен. В Сумеру Аяксу редко снились сны — возможно, сказывался непривычный климат? Или же дело было в нагрузке, чрезмерной для молодого организма? Стоит только лечь, и вот опять просыпаешься с пением птиц к первому занятию. Во сне его волосы, от природы вихрящиеся язычками пламени, ерошил сильный, почти сдувающий с ног ветер. Ветер удивительной свежести, лишённый запахов травы и цветов. Лишённый влажности, таким ледяным и проникающим в самую душу мог быть только один ветер. Горный. На горной вершине он был не один. В нескольких метрах от него, прямо за скалой кто-то был. Кто-то юркий и тихий, перебегающий от одного покрытого мраком угла к другому. Крадущийся, опасный… То была лиса. Крупная, с лоснящимся рыжим, почти что алым мехом, что так сильно был похож на волосы Аякса, она перебегала от одного камня к другому и держалась в тени. Местность была благосклонна к охотнице: земля под её лапами сплошь и рядом была покрыта красной травой. Она держалась в тени, как если бы юноша был её жертвой. Её добычей, её будущей пищей, но… Аякс чувствовал: лиса не охотится. Лиса играет с ним в прятки. Поддаваясь внутреннему чувству, юноша делает несколько шагов назад и наклоняется, прячась за камнем от своей новой знакомой. Он не слышит, не видит — чувствует. Чувствует, как она перебежками сокращает дистанцию и вынуждает тем самым искать новое укромное место. Таковы правила пряток. Этих пряток. Аякс не чувствует — знает: лиса свободолюбивая. Своенравная, она не отступит, пока не найдёт его среди каменной россыпи. Он бежит, он карабкается вверх по скалистой гряде, и ветер помогает ему, делая тело лёгким будто соколиное пёрышко. Покорив очередную вершину, Аякс бросает взгляд через плечо: старинные мосты угрожающе нависали над безднами между холмов, вдоль реки тянулись заброшенные, поросшие травой железнодорожные пути, от которых веяло одиночеством и бесприютностью. Где-то далеко внизу слышались звуки ударов кирок об горные породы. Вагонетки, тяжёлые и наполненные с горкой, стонуще, неторопливо поднимали свой груз с плодородного дна. Аякс не видел: знал. Там, где-то глубоко среди древних пород, шли множественные ходы покрытых мраком шахт. Поглощённый подземными звуками, он не успевает найти спасительное убежище. Делает шаг — путь преграждает дикая лисица. Крупная, от носа до кончика хвоста длиною едва ли не с целого человека, она делает шаг и скалится, пригибая голову. Но не нападает. Ждёт, выжидающе смотрит Аяксу прямо в лицо. Смотрит мертвенными, светящимися будто изнутри глазами, лишённых зрачков. Ярко-голубыми, под стать дневному сумерскому небу, когда солнце находится непременно в зените. Знойными, но в то же время до мурашек ледяными. У лисицы этой были глаза самого Аякса. — Ах! — юноша резко поднимается с кровати, упираясь прямыми ладонями в простыни позади себя. Шумное, загнанное дыхание оглашает всё пространство его домика. — И приснится же… — он отбрасывает одеяло в сторону, с удивлением замечая блеск на теле. Заводит руку за спину и проводит пальцами вдоль позвоночника. — Пот? — кончики пальцев заблестели от обилия жидкостей. — Я так сильно не потел даже в самую знойную ночь. За окном во всю пели птицы, вторя голосам торговцев и торговок — рыночные палатки в Сумеру открывались едва ли не с восходом солнца. Неспеша, до сих пор находясь под влиянием странного сна, Аякс встаёт с постели и начинает приводить себя в порядок. Мышцы рук, ног и спины отчего-то ныли, как если бы он и правда ночью вместо сна скакал по неизвестным горным системам. — Горным… — на вчерашнем занятии, помнится, помимо Божеств они также успели затронуть особенности рельефа изучаемого региона. — Всему можно найти объяснения, — одеваясь, размышлял вслух юноша. — Может, я так сильно впечатлился рассказами о Ли Юэ, что мозг мой решил… Визуализировать словесный рассказ профессора? Что ж, одно объяснение сну было найдено. Но невозможно же игнорировать другую особенность его сновидения? — Лиса… — зверь, игравшийся с ним средь горных пород, отличался от тех, что видел Аякс в Снежной. — Нет, я же не буду пытаться объяснить какой-то сон с рациональной точки зрения? — кто знает, почему разум его захотел сделать эту лису такой большой? И чем руководствовался он, даруя лисице свои же глаза? — У меня есть дела важнее. За работу. Но перед выходом из домика Аякс замешкался. Взгляд случайно упал на письменный стол, и он подумал… До каникул ещё далеко, а Кавех точно пристанет к нему с расспросами про его «сумерские корни». Почему бы не написать письмо маме прямо сейчас? Уж что-что, но какие-то монеты для оплаты почтовых услуг непременно найдутся. Посвятив первую часть письма описанию своей студенческой жизни, а также пообещав вскоре приехать и привезти гостинцы, Аякс прекращает писать и замирает, не выпуская перо из ладони. «И как объяснить маме, почему меня вдруг заинтересовала наша родословная?» — ухмыльнувшись, он проводит линию и начинает писать с новой строки. — «Раз уже я в Сумеру, то нет ничего необычного в том, что я вдруг вспомнил её слова про «смешанную кровь», — Аякс запечатывает письмо и кладёт его себе в сумку. — Так странно осознавать, что по этим улочками когда-то ходили мои предки, — рыночная жизнь кипела, со всех сторон звучали предложения одно другого краше. — Наверно, я преувеличиваю, — медленным, прогулочным шагом Аякс шёл вдоль рядов, находясь в пока что безрезультатных поисках чего-нибудь стоящего. — Отец мой точно чистокровный северянин, а мама… Она ведь тоже, помнится, родилась в Снежной. Но как давно её родня покинула эти тропические земли? И почему? — Юноша, вы из Кшахревара? Подходите, студентам в моей лавочке хорошие скидки! — Добрый день, — Аякс подходит к обратившейся к нему женщине и приветливо кивает, после чего поправляет съехавшую шапочку с ярко-белой эмблемой своего даршана. Ходить по рынку в наряде студента, порою, было выгодно: многие торговцы и торговки делали хорошие скидки, чтобы привлечь всегда нуждающуюся в материалах молодёжь именно в свою точку. — Можно у вас здесь походить? Торговая точка женщины представляла собою помещение, до потолка наполненное различными строительными материалами. Глаза Аякса уже зацепились за стоящие в углах некие горные породы. Может, что-то из этого принесёт ему победу в конкурсе? «Металл, глина, песок… Гипс, дерево… Нет, я хочу работать с камнем», — окинув взглядом содержимое лавки, юноша приходит к выводу, что поживиться здесь будет нечем. Те горные породы, что заприметил он изначально, едва доходили ему до пояса — слишком уж маленькая получится скульптура! «Уж я уверен — выскочки из Фонтейна привезут скульптуры размером с меня, а то и больше!» — А у вас случайно на заднем дворе не найдётся камней побольше? — спрашивает Аякс у торговки в надежде на удачу. — Камни? Так у меня самые большие, — не без доли хвастовства отвечает женщина. — Будьте уверены, во всём городе вы таких не найдёте — только я руководствуюсь одним секретом. «Секретом?» — не настроенный на долгие разговоры ни о чём, Аякс поспешно покидает лавку. — «У меня нет на это времени. Да и что, неужели во всём городе никто больше не торгует камнем?» «Что, неужели, правда никто?!» — после двух часов безрезультатных поисков дорога снова привела юношу к уже знакомому месту. — А-а, это снова вы, — женщина дарит вернувшемуся удручённому студенту улыбку, лишённую довольства или хвастовства. — Надумали что-нибудь приобрести? — Вы… Можно задать вам нескромный вопрос? — Аякс решает, не думая, пойти в атаку — терять ему всё равно было нечего. — Слушаю вас? — Почему во всём городе камень, какой бы он ни был, продаётся только у вас? Ответом Аяксу послужил заливистый смех. — Юноша, почему же вы так поспешно убежали, не дослушав про «секрет»? — она пальцем подзывает его ближе и снижает тон голоса до полушёпота. — А секрет-то простой: с соседями дружить надо. «Уж слишком часто начинаю слышать я про «соседей», — думается Аяксу, а в голове невольно всплывают увиденные во сне образы гор и шахт. Он уже знал, о каких «соседях» пойдёт далее речь. — Вы про Ли Юэ? — Смышлёный, — женщина отходит в сторону, давая дорогу зашедшим зевакам. — Камень — ни дерево, ни железо и ни песок. Продавать его не в промышленных масштабах попросту не выгодно. Найти тебе единичную породу, что будет больше и выше этой, — хозяйка лавки показывает на стоящие в углу камни, — не получится у вас, к сожалению. — А у вас… У вас ведь есть там связи? — менять или же вовсе отказываться от поставленных целей было не в духе Аякса. — Может, вы поможете мне? А я вам какую-то долю… — Мне так нравится задор в ваших глазах, — голос женщины смягчается. — Вы напоминаете мне моего сына… Тоже учится, не покладая рук… Рогом упрётся, а своего добьётся. Зачем вам, упаси Руккхадевата, связи? Я дам вам совет, — она снова переходит на заговорщический шёпот. — Хотите добыть камень? Отправляйтесь на границу. Выберете сами, к чему душа лежать будет… Поверьте: оплатить услуги наёмных, что доставят камень от границы до дома, намного выгоднее, чем потратиться на лиюэшных торгашей. — Спасибо… — Аякс не верит своим ушам. Безусловно, до конкурса оставалось ещё два месяца. За это время он бы точно успел найти камень в пределах города, но… И как же он сам не догадался? Создавалось впечатление, будто сама судьба толкала его в сторону Ли Юэ. Сперва занятие в Академии, потом сон про горы… А теперь и эта торговка. — Отправлюсь сегодня же, я… Могу вас как-то поблагодарить? — Можете, — женщина останавливается на пороге лавки и незаметно кивает в сторону. — Видишь, там книжная точка? Пойди, купи какую-нибудь книжечку… Многие сейчас повадились брать талоны в библиотеки… Мне так жаль мою соседку — к ней почти-что никто не заходит. — Отправлюсь сейчас же, — напоследок ещё раз поблагодарив женщину, Аякс уверенно шагает в сторону книжной лавки. Безусловно, у него как у студента Академии был свой читательский билет — не было нужды покупать книги в подобных неприметных точках. Да и какую литературу он может здесь отыскать? Уж точно не научную. — Сыночек, ты за книжечкой пришёл? Отдам задаром, проходи! — на пороге лавки его встречает дышащая на ладан старушка. — Ох, может быть, тебе супчика? Одна кожа да кости, посмотри на себя! — Благодарю вас, не нужно, — Аякс дарит старушке милую улыбку, от которой на глазах у последней выступают слёзы. — Вы что? — Ой-ой, прошу простить меня, старую! — она быстро вытирает полуслепые глаза и отходит, садясь на свой неприметный стульчик. — Давно я молодых, что книжками интересуются, не встречала. Выбирай, выбирай-выбирай! Мешать не буду! «Но что из этого всего может мне пригодиться?» — голубые глаза оценивающе скользят по полкам, сплошь и рядом усеянных посредственной литературой художественного толка. — «Любовные романы, любовь… Неинтересно», — и Аякс уже хотел было взять одну из книг, как вдруг взгляд его зацепился за смутно знакомое, странное название. «Сонник». — А этот «сонник»… Он о чём? — Сыночек, ты что, никогда толкованием снов не занимался? — старушка в удивлении хватается за голову. — Бери, бери её — книжечка хорошая, мудрецы из Ртавахиста составляли. «Ртавахист… Даршан, изучающий звёздное небо?» — как связано ночное небо, звёзды и сны? — «Если подумать, то напрямую. Ночью ведь светят звёзды, под их светом спящие люди видят сны. Логично же», — может, Аяксу и впрямь стоило изначально поступать если не в Вахуман, то хотя бы в Ртавахист? Вроде, у него неплохо получается строить логические цепочки! — Я возьму его, — заплатив немалую сумму за, казалось бы, абсолютно ненужную ему книгу, и выслушав тонну благодарностей от милой старушки, Аякс делает вывод: сегодняшним днём до границы дойти он вряд ли успеет. «Отправлюсь завтра с рассветом, заодно переоденусь: в студенческом костюме карабкаться по отвесным скалам удобно точно не будет» — с такими мыслями юноша отправился на почту. Смысл поторопиться, конечно, был. Но ведь завтра — тоже выходной! — «Если встать с птицами… До зенита добраться успею». Узнав на почте, что ответ на отправленное письмо он сможет получить не раньше, чем через месяц, Аякс вернулся домой — смеркалось. И хотя вечер только начинался, ради поставленной задачи ему пора была ложиться спать. — Давно я так рано не ложился, — потратив час на готовку для своего же будущего пропитания, юноша садится на кровать и потягивается. — Интересно, приснится ли мне сегодня… Ох, как же быстро его голову покинули мысли о недавней спонтанной покупке! — Итак, что мне искать? — в руках Аякса зашелестели пожелтевшие странички — видимо, книга пылилась на полке не первый год. — Может, начать с… Гор? — «А»… «Б»… Вот и «Г», — палец скользит по указателю. — Вот они, в самом начале. — «Горы снятся к сложной и долгой работе», — Аякс принимается читать вслух. — Ох, почему же я не удивлён? — он продолжает читать дальше. — «Подъем на гору означает серьезные трудности на пути к цели, если вершина достигнута, цель тоже будет завоевана через старания…» Я ведь, помнится, куда-то карабкался? Вновь зашелестели страницы. Горы — не единственное, что запомнилось ему во сне. Гораздо более сильное внимание привлекала… — Лиса: «видеть во сне лисицу означает, что в вашем ближайшем окружении оказался хитрый и коварный враг», — Аякс хмыкает и закрывает книгу. Закатывает глаза до боли — ох, ну что за глупость? И на что он только надеялся, когда открывал этот так называемый «сонник», да ещё и с замиранием сердца? Шумно выдохнув, он снова открывает книгу и начинает лениво скользить глазами по строкам: «гладить лису», «держать лису на руках», «видеть лису дома» — всё это не подходило под его сон. — «Играть с лисой», — читает Аякс и, задумавшись, останавливается. — Если мне не изменяют чувства, то я играл с ней в… В прятки, кажется? Ну и, что же это означает? Голубые глаза бегут дальше по строкам, лицо юноши мгновенно вытягивается и бледнеет. Дыхание сбивается с ровного ритма, а бледные секунду назад щёки покрывает нездоровый румянец. — К какой ещё… «Крепкой и взаимной любви?..» Ещё раз убедившись, что сны — всего лишь «переваренное» отражение дневной жизни, Аякс убирает книгу на стол и ложится спать. Он точно знал — в его окружении нет ни одного человека, к которому можно было бы испытать хоть мало-мальски романтические чувства. Да и не был зациклен он на так называемой «любви». Будет ещё только отвлекать от учёбы…