Мелкий Шрифт/Fine Print

Трейси провел выходные как можно дальше от своей новой квартиры, возвращаясь только с наступлением ночи, прокрадываясь в свою комнату, чтобы поспать. Не имело значения, что выяснить, как это делается, стало немного легче (при условии, что он не просто привык к этому). Дело было не только в дискомфорте, это был принцип этого места. Какая бы демоническая сделка не заставляла его жить там, он будет соблюдать ее условия как можно реже. Когда, наконец, наступил понедельник, возвращение Трейси с работы принесло первую по-настоящему хорошую новость: письмо с подтверждением в его почтовом ящике. Он заполнил его в своей машине, а затем спрятал в бардачок до следующего дня. Это все, что мне было нужно от квартиры. Где я теперь буду жить, не имеет значения, пока я продолжаю платить дьяволу. Неужели я действительно буду спать в своей машине и питаться в столовке на работе в течение следующих трех месяцев? На самом деле, да . Прощай, лошадиное проклятие. Прощай, безумная соседка, которая думает, что Танос реален. Приятного времяпрепровождения в «лошадином аду», я больше там оставаться не намерен. Он даже не потрудился дождаться, пока Роуз уйдет на работу, чтобы направиться внутрь и, промаршировав мимо нее, подняться по лестнице в свою спальню. Все по-прежнему было в основном в картонных коробках, что не способствовало процессу. Но Трейси был слишком взволнован, чтобы обращать на это внимание. Сначала он собрал свою одежду, столько, чтобы быть уверенным, что никто на работе больше не будет жаловаться на плохой запах. Туалетные принадлежности, спальный мешок… что еще кому-то нужно, чтобы жить вне своей машины? На самом деле он не утруждал себя попытками что-либо упорядочить, а просто запихнул все в сумку так плотно, как только мог. Я ведь всегда могу переложить все, как только освоюсь на новом месте. Трейси вышел из своей спальни, волоча свою сумку, вместо того, чтобы нести ее. Его даже не волновало, что она превратилась в набор седельных сумок, и, вероятно, ее можно было бы прекрасно носить на спине. Главное, он сюда не вернётся, по крайней мере, до тех пор, пока не начнётся кошмар с перевозкой всего этого барахла, когда срок его контракта истечёт. Но это было проблемой для будущего Трейси, потому он не стал зацикливаться на этом сейчас. Роуз все еще была внизу, склонившиеся над столом заваленным бумагами и папками. Под глазами у нее были мешки, как будто она работала там всю ночь, и только его шум напугал ее. — Ч-что? — Она в замешательстве переводила взгляд с его сумки на самого Трейси. — Ты собираешься в поход или что-то в этом роде? — Агась, длительное пребывание в автомобильном кемпинге. Спасибо тебе за… — Он пожал одним крылом. — Что ж, вероятно, какое-то время это место будет полностью в твоем распоряжении, надеюсь, очень надолго. Думаю, это хорошо, не так ли? Больше уединения, больше домашних вечеринок… ну, или чем бы ты ни увлекалась. Трейси даже не стал дожидаться её ответа, повернувшись ко внутренней двери. Через несколько шагов он уже стоял на тротуаре снова на своих двоих. Он удовлетворенно улыбнулся про себя. Дьявол пытался украсть мою душу, но дьявола можно победить. Жаль, что у меня не было скрипки, весь процесс мог бы пройти быстрее. Его шаги замедлились, когда он добрался до передней части машины, заметив что-то, засунутое под стеклоочиститель, что-то, чего там определенно не должно было быть. Человек с таким небольшим располагаемым доходом, как у Трейси, хорошо знал, как не тратить его впустую на подобные вещи. И все же вот он — штраф за неправильную парковку. Которого он определенно не мог заслужить. «Парковка в красной зоне», гласил талон. Очевидно, последние два дюйма его бампера считались «припаркованными» в красной зоне. Ему хотелось скомкать и выбросить талон, но на самом деле это не помогло бы. Теперь у них была вся его информация, и в любом случае он не собирался покидать город. Что ж, думаю, эти шестьдесят долларов мне были не так уж и нужны. Он попытался выдавить улыбку, возвращаясь в салон и засовывая билет в карман. Трейси был свободен от лошадиного мира, и это все еще был повод для празднования! То, что на пути к свободе было несколько ухабов, не означало, что он не должен наслаждаться облегчением, которое вскоре наступит. Трейси устроился на водительском сиденье, не обращая внимание на вибрацию, исходящую от телефона. Он мог бы побеспокоиться о том, кто ему писал, и попозже. Главное — он был свободен. Как бы мне провести свой человеческий вечер понедельника? На самом деле речь шла просто о том, чтобы найти место для ночлега, поскольку на следующий день ему нужно было вставать на работу. Одной автомастерской было все равно, что я припарковываюсь поблизости, может, стоит зайти туда снова? Трейси повернул ключ, но вместо плавного запуска, двигатель издал звук, похожий на нечто среднее между криком боли и замиранием тысячи зубчатых валов, а половина лампочек на приборной панели зажглась, мигая наугад. Проклятье. Трейси сжал руль так сильно, что твердый пластик деформировался. Что я сделал, чтобы заслужить это? Его разум лихорадочно обдумывал последствия. Мне придется пользоваться убером для того, чтобы добираться до работы, что означало бы еще меньше денег. Потом нужно будет починить машину и выписать штраф… почему все это должно было произойти в одно и то же время? Может, я смогу починить её сам? Наконец он достал свой телефон, на экране которого его все еще ждала эсэмэска. Она была не от его старых друзей и даже не от кого-то из новых, что он успел завести на работе. Она была… от его домовладельца? «Дружеское предложение: прочти 24-й раздел договора. — Д» — Дружеское предложение: пойди нахуй, — прошептал он в пустую машину. Всё же у него не хватило смелости напечатать это. Дьявол уже был не в духе, и самое меньшее, что ему сейчас было нужно — это ещё сильнее разозлить его. Это не может быть связано, так ведь? Вероятно, он просто хочет убедиться, что я вовремя заплачу за аренду или что-то в этом роде. Трейси потратил несколько минут на поиск определенного паттерна во вспышках лампочек на приборной панели, но без особого успеха. Ранее сотовая связь была в порядке, но сейчас сигнал был очень плохой. Прождав почти две минуты, пока видео с Ютуба не начнется, только для того, чтобы через несколько секунд оно снова начало буферизацию, Трейси, наконец, откинулся на спинку сиденья. Если Дискорд может отправить меня в Лошадь-таун, возможно, он знает больше меня обо всём этом. Может, мне и правда стоит проверить, чтобы он там не предлагал? Просто чтобы быть уверенным, что все это было просто набором совершенно несвязанных невезений. Его рюкзак был здесь, так как он нужен был ему на работе. Трейси немного повозился с молнией, прежде чем сумел открыть одно из отделений и вытащить смятые листы договора. Там, на предпоследней странице, таким мелким шрифтом, что ему пришлось прищуриться, был 24-й раздел. «Агент имеет право использовать любые средства для обеспечения того, чтобы арендатор использовал недвижимость в качестве своего основного места жительства с повышением уровня серьезности по мере продолжения нарушений. Всеобщее несчастье и энтропийное ускорение постепенно перерастут в заболевания, тяжёлые увечья, потерю основных конечностей, дезориентацию, уродство и общее уничтожение средств к существованию». «Что за черт?» — он отправил ответное сообщение, руки у него дрожали. «Ты не можешь этого сделать!» «Я уже это сделал», — последовал ответ почти мгновенно. «Ты подписал контракт. Я не советую пытаться манипулировать им какими-либо другими способами, Трейси. Я волен манипулировать всем, чем пожелаю, это приходит вместе с профессией. Если ты хочешь, чтобы контракт был защищен, соблюдай его». Трейси швырнул телефон на пустое сиденье рядом с собой и сделал несколько глубоких, медленных вдохов. Конечно, я все равно хочу нарушить «совет» Дискорда и сбежать из своей квартиры. Ведь должен же быть какой-то способ сбежать, верно? Вероятно, эта дрянь была здесь только для того, чтобы напугать его. Потеря основных конечностей, серьёзно? Но, учитывая всю силу, которой этот демон обладает, было ли разумно думать, что все не может просто ухудшиться, если я попытаюсь сбежать? Я не хочу там жить, но пока я все еще использую её как свою резиденцию, он ничего мне не сделает. Конечно, это не то, чего я хочу, но это не конец света. Я просто должен буду в ней спать и получать свою почту. Все же я могу избегать этой квартиры столько, сколько мне заблагорассудится. Он узнал, когда я попыталась сбежать. Мне действительно нужно сесть и разобраться в этом контракте. На что еще я подписался, сам того не осознавая? Но лучше сначала вернуться в дом, иначе все, вероятно, продолжит ухудшаться. Теперь я буду выглядеть идиотом перед этой девушкой-лошадью. По крайней мере, она была всего лишь лошадью, так что мне все равно, если она плохо о нем думает. Трейси застонал, затем, наконец, поднялся, собрал все свое барахло и отправился короткой, но позорной прогулкой обратно в дуплекс. Он даже не запер дверь, когда уходил, поэтому она спокойно открылась, широко раскрыв зияющую пасть, чтобы поглотить его человечность целиком. И все же оттуда струился солнечный свет, почти болезненно веселый по сравнению с прибрежным смогом на его стороне. И я должен буду жить здесь целый год. Но люди же выживали в тюрьме, так ведь? В некоторых частях мира они умудрились пережить вещи куда хуже. Если они смогли сделать это без жалоб, то Трейси мог бы прожить год, всего лишь спя, как лошадь. Либо это, либо объявить войну, которую я, вероятно, не смогу выиграть. Он шагнул внутрь, почувствовав странную силу, когда его тело опустилось на четыре копыта. Наверное, это должно было быть ни с чем не сравнимой агонией, так меняться. Но какой бы боли он не ожидал, она никак не приходила. И я не хочу, чтобы это начиналось, не так ли? В том контракте действительно говорилось о потере основных конечностей. В каком-то смысле это уже произошло. Каждый раз, когда я переступаю порог, я теряю руки, становясь практически калекой. Может быть, стоит провести какое-нибудь исследование того, как люди с подобной инвалидностью добиваются успеха. Только потом он понял, что Роузлак пристально смотрит на него. Всё же он не закрыл внутреннюю дверь. На самом деле его не волновало, что она думает, поскольку уход был единственной его целью. Это означало, что ей был хорошо виден весь коридор до того места, откуда он вышел из внешнего мира. Она видела моё настоящее лицо. По крайней мере, она не видела меня голым. Он развернулся, закрывая дверь, и не торопясь, запер ее. Обычно он этого не делал, но… возможно, небольшая задержка остановила бы ее крик. Трейси повернулся, протаскивая сумку обратно через порог. — Проблемы с машиной, мне… придется вызвать механика, но они все уже закрыты, если только ты не знаешь какого-нибудь хорошего механика со своей стороны. Он остановился во внутреннем дверном проеме, встретившись с ней взглядом с неловкой улыбкой. Конечно, на самом деле он ничего от нее не ожидал, но в любом случае вопрос доставил ему глубокое удовлетворение. Пусть для разнообразия она будет той, кто почувствует себя неловко. Роузлак встала, разбрасывая бумаги со стола, и попятилась от него: — Я-я… ты… снаружи… — Ага. — Он кивнул через плечо. — Вот так работает дверь, я не хочу называть это волшебством, но не уверен, что еще это может быть какая-то… связь между мирами. — Он ухмыльнулся, но, очевидно, ей тоже было наплевать на отсылки. — Ой. — Она вздрогнула и отступила еще на несколько шагов. — Т-ты… ты не ночной страж? Он покачал головой. — Боже, нет! Какая это была бы ужасная работа. — Возможно, я и поступил в вшивенький общественный колледж, но я все еще планирую сделать со своей жизни нечто большее. Роузлак повернулась и бросилась ко двери так быстро, как только могла. Она не остановилась, чтобы запереть ее и с этой стороны, хотя, насколько он знал, на этой двери даже не было замка. Трейси посмотрел ей вслед и затем повернулся обратно к лестнице. Ему все еще нужно было разложить все свои вещи обратно. И, возможно, прочитать весь контракт перед сном, просто чтобы быть уверенным.