Трое на двуспальной кровати. Второй финал

До возвращения Оли было никак не меньше двух часов. Даня сначала хотел сунуться к Этери, всегда есть темы для обсуждения после тренировок, но потом решил, что той, кажется, сегодня не до гостей и визитеров. Если сама народ не позвала на летучку, значит - говорить ни о чем не планирует. Можно было и без Тутберидзе пересмотреть все, что накатали, обдумать, найти какие-то предложения, завтра выдать на обсуждение. Наверное, этим и займется. Главное, он перестал думать про не самые приятные встречи с Дудаковым. Принес же черт на их головы! По Этери у Глейхенгауза то ли отгорело, то ли не отгорело. Тут не разобрать, если честно. Однако, со временем стало понятно - расстались, да и ладно. Все-таки уж очень между ними много времени. Поклонение. Правда, бывало такое, потеряешься в своих мыслях, голова совсем выключится, например, задумаешься о программе. Смотришь в никуда, а тут - она. И все вздрагивает, вспыхивает. Но утихает, конечно. А вообще, ему нравилось помнить, что они были. Что у него была Этери. Что он был с Этери. Тщеславие что ли?! Но нравилось. У лифта стоял долго, где ползала эта кабина, что должна была нести на пятый этаж - непонятно. За это время успели подтянуться и другие люди. Рядом встал знакомый хореограф из ЦСКА. Обменялись с Сашкой кивками и завязали проходной диалог в духе: как дела, неплохо, какое планы, напиться. - И где это у нас наливают?- удивленно приподнял бровь Даня. - Да мы тут своим коллективом коллег решили отметить важный старт, да и наступающий Новый Год заодно,- пояснил Успенский. - Дружно у вас,- нет, свою команду хореограф ТШТ ни на кого бы не променял, но таких отношений, какие были внутри ЦСКА у них не было, Этери всю жизнь нелюдимка, так что лишний раз кабаков, пикников и прочего не заводили. Вот пройдет Чемпионат России, понятно, отметят. Будет что и будет почему, а просто собраться гуртом и пойти в ресторан - зачем, дома лучше. Но, в общем-то, ему всегда хватало развлечений: в молодости со спортсменами, стал старше, появилась Оля, в ее медиа-тусовке крутился. А теперь уже семья, потяжелел слегка, теперь его и Ольга не каждый раз могла куда-то вытянуть, даже в интересное место. Лифт наконец-то нашелся и спустился на первый этаж. Зашли в кабинку, и тут Сашка предложил: - А ты тоже приходи. Я тебя приглашаю. У нас не узко кулуарно, так что будем рады. - Да не, жена еще на работе,- вроде отказался Даня. - Мы тебя и холостым примем,- засмеялся Успенский,- не отказывайся, Глейх! - Ну ладно, подумаю,- кивнул Даниил. Хором вышли на одном этаже, вместе пошли в одну сторону. Даниил Маркович с удивлением заметил, как коллега шел, не замедляясь одним с ним маршрутом. - А у тебя какой номер?- решил уточнить у Александра - Пятьсот двенадцатый,- ответил тот. Картина сложилась. Еще раз внимательно посмотрел на спутника. Невольно подумал, что на месте Ксюши, тоже предпочел бы этого мужчину Дудакову. С Сашкой знаком был не очень хорошо, но чисто внешне, да по шапочным контактом, Успенский оставлял вполне приятное впечатление. Был молод, хорош внешне. Сохранил неплохую фигуру, хотя, конечно, относительно спортивной соревновательной форму поплыл. Но все же… Дуду уже почти шестьдесят. И даже в нынешнем состоянии он совсем не красавец и атлет. А Ксюша у него женщина молодая. Да и вообще… есть ли секс на Марсе, в смысле в таком возрасте? По себе Глейхенгауз заметил, что все половые страсти резко стали угасать после тридцати пяти. То устал, то приболел, то занят. Даже свежие девичьи тела не сильно манили. С Олей в этом смысле было намного проще и спокойнее. Легли под одно одеяло. Потискал. Если зажглось, ну, значит хорошо. Если нет, на том и успокоился. А вот так вот, допустим, поклонницу какую-нибудь подцепил. Ну, бывает же. Развлекаешь. Приятно, что она смотрит восхищенно и радостно. Но ведь не оставишь потом у дверей, раскланявшись, как-то неправильно. Если уж гуляешь, кормишь, поишь, восхищаешь тем, что рядом, надо дело заканчивать. То есть вести в постель, там тоже не отлынивать. Марку держать. Не хватает еще импотентом прослыть в кругах болельщиков. Так что, если подумать, ну его в баню! Домой. К жене. Снял одежду, в которой отходил весь день. Залез в душ, продолжая размышлять. Невольно представилось, что Этери позвала к себе и с собой. Пошел бы? Ответа не находилось. То есть сердцем, тем самым тщеславием, да, конечно, рванулся бы за мечтой, за звездой. Все бы бросил, сидел у длинных обожаемых ног верным псом. А немного подумаешь, включишь разум. Ну, и зачем это? Вот если бы без всяких обязательств, там, в свободное время или на радостях от побед, тогда - да. Когда волна несет и ты верхом на волне. А на пике еще и женщина - большой приз! И главное, чтобы потом настало утро и все, как было до этих волн и пиков: хорошие рабочие отношения! Тогда бы - да, он бы был согласен всеми руками и ногами за такие расклады. Уложил прическу, недовольно посмотрел на пробившуюся седину в темных волосах. Подкрашивать стал уже года три как. Не хотелось стареть до возмущения. И ладно бы красивой прядью поседел, а то отдельными волосинками. Ни туда, ни сюда. Траньков посоветовал поэкспериментировать с разными цветами, но Даниил Маркович, видимо, был консерватор, так что выбрал свой цвет, только маскировался. Потер щеки, подумал, что можно было бы сходить в барбер перед ЧР, а то зарос как-то. В бороде тоже начала пробиваться седина. Тоже не нравилось. Старость - гадство! Интересно, блефаропластика - это больно? Этери знает, но спрашивать неудобно, да и рано ему, конечно, но не носить же в пятьдесят, как Дудаков мешки под глазами по килограмму? Быть красивым - это время, а молодым и красивым - еще и деньги. Приятно, что он мужик. И хорошо, что Оля у него в меру заморочена своей красотой. Тут тоже были некоторые проблемы. Лечение давало определенные осложнения, требовалось прилагать силы, чтобы держаться в форме. Она старалась. Даня поддерживал, как мог, молчал о том, что не все нравится. Да и зачем говорить? Оле тоже не нравилось. Она держалась, как могла, чтобы радовать мужа. Пока шла гормонотерапия, срывы бывали регулярно, все ждала, что Даня не выдержит и сбежит. Бежать не хотел, хотел, чтобы не психовала. По-настоящему отдыхал душой на выездах без “Первого” и его активной корреспондентши. Вот в те полгода жутко тосковал по потерянному раю с Этери. Какой бы та ни была, измученной, задерганной, болеющей, а держалась лучше, целее, не висела на нем обузой. Ни на ком не висела: большой плюс к привлекательности. Переоделся, взял куртку и вышел в коридор. Стукнулся в пятьсот двенадцатый. Сашка тоже был готов. Вместе двинулись в сторону развлечений. На выходе встретили Дудаковых, перекинулись парой фраз, убедились, что идут в одну сторону. По дороге завели беседу о прошедших тренировках, организации чемпионата и общих впечатлениях первого дня. - Да все как всегда?- сморщилась Ксюша.- Опять перепутали пропуска, наотдавали на отвали. - Это еще что,- вспомнил Даня.- Дуд, тогда в Сайтаме, когда Алинку в списках на заселение потеряли, да? - Было громко,- улыбнулся Сергей Викторович. - Больше Этери так не орала, кажется, никогда,- рассмеялся Даня. - Как Артюхов не оглох и жив остался - вопрос, конечно,- мужчины углубились в воспоминания давнего случая системного бардака, преследовавшего почти на каждом старте, и Российские, надо сказать, в этом смысле были совсем не самыми эпичными по хаосу. Болталось легко. Воспоминания, которые в тот момент, когда события происходили, казались невероятными проблемами, со временем перетекли в байки много видевших людей, не удивляющихся ничему. Ксюша и Успенский слушали, то ли с интересом, то ли с вежливым безразличием. Дане все время казалось, что им хочется сбежать от треплющихся спутников. И он понимал - почему.