Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Сергей Викторович вернулся на свое место и задумчиво уставился на младшую из спортсменок. Этери права, у всех Саш одна болезнь: желание сделать из флипа лутц и права в том, что эту Сашку можно вести на четверной флип, если долечить ее непонятное ребро. Ребра лечились плохо, потому что не все ноги приспособлены для легкого перескакивания с внешнего на внутреннее и наоборот. А уж головы и подавно. Когда спортсмену неудобно, ему неудобно. Сашкам, что его нынешней, что звездной предыдущей, было неудобно выходить в прыжок с внутреннего ребра. Вот и бьются, ищут подходы. С подходами все всегда совсем неочевидно. Вот он сегодня тоже, кажется, подошел не самым лучшим образом. С другой стороны, переживал, волновался. Она его выгнала же. Мало ли что? И потом… Ну, ей не понравилось или просто оставило равнодушным его желание и, так уж и быть, старание, хоть больше и старался за себя, чтобы лицом в грязь не ударить, но старался же. Хотелось надеяться, что результатом стало хотя бы не отвращение. Остальное можно поправить, оказавшись еще раз совсем близко. Вот приедет шестого, как придумал, а она не стала возражать. Обязательно сводит ее в самый пафосный ресторан. Вдруг задумался. Нет, не надо ресторана. Залез в телефон, интернет. Запрос. Довольно хмыкнул. Оставил в памяти на будущее. Не будет ресторана. Будет по-другому! Снова поднял глаза на тренирующихся девчонок, поймал на заднем фоне светлые кудри. Стояла спиной между Пуниным и Глейхенгаузом, что-то разбирали. Хотел быть там, в их тесном круге, а не тут на стуле. Артемка, кажется, очень хорошо справляется. Научился мальчишка. Снова чуть улыбнулся. - Ты такой довольный, будто тебе за дверью конфетку дали,- тихо и не слишком довольно проговорила жена. - Дали, дали,- совсем разулыбался Дудаков,- хороший совет мне дали. С ним, пожалуй, мы Сашке ребро-то подлечим на флипе. - Тутберидзе поделилась тайным знанием?- теперь слышалось ехидство.- Чем заслужил? Промолчал, потому что ничем не заслужил, да еще и напугал ее с самого начала, когда ломанулся навстречу. Сразу увидел в глазах беспокойство, сравнимое с прямым желанием удариться в побег. И он спрямил, спросив о самочувствии. Она поняла, он понял, кто-то еще мог и догадаться, но волновало именно это. Ответ был вежлив, ни о чем. Такие ответы пришпиливают кнопками на всеобщее обозрение, а ему хотелось правды. Взял под руку отвел в сторону. - Все действительно нормально?- кивнула, порадовала тем, что руку выдернуть не попыталась, стояла рядом, позволяла держать себя. - Зря выгнала меня,- говорил чуть громче, чем шепотом, чтобы лишние не услышали,- я переживал. - Не надо за меня переживать,- хоть в голосе появилось отстранение, однако рука все так же держала ее руку, в этом была надежда.- Сереж, я очень давно живу сама по себе. Я привыкла все решать одна. - Мне кажется, нам есть о чем поговорить. Серьезно,- потянул за собой на выход. Долго не плутали, нашел максимально малопроходимый закоулок и остановился: - Этери, то, что произошло вчера. Оно ведь уже было. От этого не спрячешься. - Я не прячусь,- ответила женщина, но глаза меж тем опустила и спрятала.- Все было… и ладно. - Может быть, получилось не слишком гладко,- хотел объяснить, что от возбуждения и желания стал слишком резок и тороплив. - Да, я поняла, Сереж, что ожидания не совпали с реальностью,- чуть заметно коснулась пальцами его руки, держащей ее.- Так бывает. Много времени прошло. Мимо кто-то прошел покашливая. Оба насторожились, вспомнив, что вокруг куча народу: - Я вечером загляну к тебе в гости,- надоело искать обтекаемые слова, в которых только они бы поняли суть, лучше напрямик, но не здесь, не хватало найти любопытные уши на свои головы. - Сереж, я правда все поняла,- вот теперь руку высвободила.- Не надо гостей. Вроде, никто ни на что не претендует. Вчера наглупили. Я виновата, зря так расклеилась. - Так!- экивоки надоели.- Этери, что ты пытаешься мне сказать?! - Я тебе благодарна. Это было… благородно,- совсем застеснялась. И вот тут Сергей Викторович захохотал на весь каток. Женщина даже перестала прятать глаза, уставилась на него удивленно и чуть обиженно. - Золотко,- склонился так близко, что губами почти касался светлых кудрей, бормоча в ухо,- последнее, что меня занимало в тот момент - это благородство. Я третий день хочу тебя до неприличия. И приду сегодня в гости, и буду стоять под дверями и колотиться, пока ты не откроешь! Сделал маленький шаг назад, посмотрел в ничего непонимающие карие глаза и предупредил: - А теперь заведи любую нейтральную тему, если не собираешься спровоцировать маленькое нападение возбужденного мужика. Женщина молчала, Сергей ждал. Еще ждал, но кроме удивления в глазах, так ничего и не увидел. - Ну, ладно!- сделал шаг ближе, провел пальцем по щеке.- Не говорить мне тоже нравится. Еще чуть ближе. И губы прикоснулись к тому месту, по которому вел пальцем. - У твоей младшей девочки, ребро плохое на флипе,- неожиданно заговорила Тутберидзе. - Допустим,- снова чуть отошел.- Мы пытаемся исправить, но как только устает или нервничает, все возвращается на круги своя. Они умели быть профессионалами. Вывернув из малололюдного уголка под лестницей, стали именно ими. Лишь в легкой улыбке мужчины и растерянности, проявляющейся невольным кручением пальцев одной руки другой рукой проглядывало напряжение, невыясненное, тревожное, заставляющее обоих чуть ежится внутри. Зашли в зал, продолжая диалог. Разговор с тройного давно перешел на четвтерной прыжок. Вспоминали, как ставили тот же флип Ане и Аделии. Сергей привычно прикрыл рукой губы, чуть потирая, ему так думалось легче. Вспомнилось, как только что касался ими теплой женской щеки. Снова чуть улыбнулся. Кажется, он был счастлив. А еще хотелось опять рассмеяться от ее фразы о его благородстве. Благородство? Да был бы он способен на благородство в этой ситуации! Двигал Сергеем Викторовичем чистый, незамутненный ни одним светлым чувством эгоизм. Ему хотелось прикосновений, поцелуев, долгих ласк, жаркого женского лона, которое принимает его, как заплутавшего путника теплый дом. А больше… больше ничего и не хотелось. Нет, еще хотелось, чтобы уснула в его объятиях и проснулась от его поцелуев. Маленькая слабость. Маленькая радость, которая не осуществится до приезда в Москву, наверное. И не потому что он бы не оставил на ночь всех и вся, а потому что она обязательно будет помнить про его всех и вся. Но если подумать… Сегодня, а потом две недели до шестого. И у него есть красивый план, который не удалось воплотить шесть лет назад, но удастся сделать явью сейчас. Будет новогодняя сказка. Для двоих.