Трое на двуспальной кровати. Второй финал

В прихожей кошка терлась о ноги хозяина дымчатыми боками. Почесал спинку, выгнувшуюся дугой, поинтересовался: - Где у нас мама? Мурлыка ничего не ответила, лишь еще активнее начала ходить челноком вокруг и между ногами, пока Даня снимал одежду и разувался. Заглянул в спальню, обнаружил там спящую жену. Еще один симптом беременности. Последнюю неделю Оля доволакивалась до квартиры вечером и буквально падала и засыпала. Спала часа три, поднималась и бродила почти до рассвета, засыпая не раньше начала четвертого утра. Утром, естественно, едва поднималась с кровати. Но в выходные дни случалось чудо, выспавшись столько, сколько необходимо, жена начинала день без уже привычной тошноты, в прекрасном настроении, бодрая и полная сил. Может, конечно, совпадение (что тут времени прошло с учетом праздников?), но казалось, что ей жизненно нужны ночные бдения, а после отсыпные до обеда. Вампирка моя!- подшучивал Глейхенгауз. Чувство юмора у Оли, увы, подпортилось, так что реагировала она резковато, но ее мужа такое смущало мало: он же любя, так и чего дуться? Сегодня сну, одолевшему беременную женщину, Глейх был даже рад, хотелось спокойно подумать о том, о сем. Об Анюте в первую очередь, само собой, еще о том, что теперь делать, когда вдруг случилось то ли признание, то ли не совсем? Внутри искренне боролись цивилизованный человек, взрослый, ответственный, семейный мужчина, наставник, в конце концов, который сам бы оторвал такому блядуну как Данечка все, что он хочет пристроить в золотую девочку Анюту. А с другой - черт нашептывал, что Анна Станиславовна уже давно не дитя. Господи, да, наверняка, он у нее будет совсем не первым! Поморщился, хотя факт очевидный, девушке двадцать пять, в таком возрасте даже святая в наши дни невинности лишится, а уж красотка Аня, о чем тут говорить?! Снова поморщился. В душе дернулось и закрутило жгутом ревности. Кто-то, и вовсе даже не он, гладил маленькое хрупкое тело, ласкал, целовал, проникал. А ей, может, даже не понравилось или было больно! Вот бы узнать, кто был тот первый, и если обидел, то призвать к ответу! А если не обидел? Вдруг ей было хорошо? И вот будет Даня… у нее с Даней вдруг да будет. Мысли снова сползли к узким щиколоткам в ботинках коньков, округлым бедрам, полной аккуратной груди. И уже хотелось на место того, первого или второго или, любого из тех, кто был, чтобы быть с ней, в ней, знать, как это?! Будет стараться, Анюте точно понравится! В конце концов, если уж Этери с ее опытом нравилось… Признаться, Даня толком и не знал, какой там у Этери опыт, но точно же есть? Если уж женщина так легко согласилась на групповушку с участием Дудакова, то, поди, Глейхенгауз не второй мужчина в жизни Этери Тутберидзе? И вот с чего мысли перескочили туда, откуда уж сто лет назад выскочили? Вспомнил Анину настороженность в послеолимпийский период, как она ходила и будто по воздуху пыталась угадать, что происходит в тренерском штабе. Наверное, кое-что понимала. Про Этери, про СВ, про Даньку, выброшенного на обочину. Почему же тогда не призналась? Ведь самый удобный был момент? Он, ее любимый тренер и мужчина, одинок, всеми брошен, стоило только позвать, пошел бы! Или не пошел? Новые впечатления накладывались на те, что были раньше и мнилось, что он и тогда был к Анюте по-мужски неравнодушен. Только полагал, что она еще ребенок. Рано. А вот если бы не ушла Щербакова? Еще пара-тройка лет, окончательно бы расцвела, вошла в допустимый возраст для романов со взрослыми мужчинами. Тогда бы и пошел в атаку. Ничего такого, естественно, в реальности он не испытывал. Идти никуда не собирался. В то время его и без Аннушки разрывало между двумя женщинами и впечатлений ему хватило на всю жизнь. А в Щербаковой он видел лишь птенчика-воспитанницу. И не более того. В Глейхенгаузе волновался и огрызался самец, который вдруг осознал, что желанная сейчас самка была доступна прежде, но досталась не ему, а теперь и вовсе непонятно, есть ли на нее реальные шансы? В конце концов, никаких авансов и обещаний Анна ему не дала. Намеков на возможность развития ситуации - тоже. Чего он всполошился-то? Тем более размечтался? Ну, любила его Анюта на заре своей юности. Давно и неправда. Ну, шевелится у него… в душе, а еще больше несколько ниже от мыслей, что такая прелестная дева рядом ходит. Ну, поцеловал он с пьяных глаз, а она не обиделась. А дальше-то что? Больше ведь и ничего! Вот и все! Иди-ка ты, герой, до родного очага. Там тебе будет все, что положено про твою душу, сердце и бодрый член. А член, надо сказать, был действительно бодр и весел, готов к подвигам. И даже захотелось, чтобы Оля поскорее очнулась от своего вечернего забытья. Слава богу, с сексом проблем у них не было с тех пор, как в доме появились волшебные таблетки. Утром они действовали умеренно, а к вечеру, кажется, эффект накапливался, так что Олюшка была ласкова, да и муж ее не терялся. Пошел в душ. Кошка гордо проследовала за хозяином. Уселась у порога ванной и стала пристально разглядывать раздевающегося Глейха. - Ну, вот что ты на меня уставилась?- погрозил пальцем лохматому сфинксу при входе.- Не так уж я плох! Мне еще даже хватает сил выкатывать номера с ребятами на шоу. Уточнять, что каждый раз за месяц до тура с матом и слезами, а так же диетами и срывами приходил в более или менее нормальную форму не стал. Даже если и так, все равно он лучше многих мужиков под сорок в этом смысле. Так что и не стоит особенно страдать. А все же заглянул в зеркало. Тело можно было признать, если не прекрасным, то вполне сносным. Животик лишь намечался, в остальном тоже был в тонусе. Покрутился, пытаясь в маленьком зеркальце ванной оценить себя целиком, понял, не удастся, сколько не отходи ниже пупка не видать. Но то, что видно, ужаса не вызывает, ну, восторга, наверное, тоже, а все-таки. С физиономией дела обстояли хуже. Морщины в уголках глаз и на лбу никак не давали возможности косить под молодого парня. В бороде пробивалась седина. А он и не замечал до этого. Да и никто не замечал, внимания не обращал, а может, и не говорил попросту. Кого интересует седая борода Глейха? В волосах тоже тут и там проблескивало серебро. Когда же он успел так припорошиться временем? Бороду, естественно, долой. На счет морщин, можно посоветоваться, пожалуй, с Этери. Есть же какие-то способы решить этот вопрос? Все женщины делают. Даня, хоть и не женщина, но скоро такими темпами будет выглядеть старшим братом Тутберидзе. Хоть бы в ровесниках задержаться! Ну, а голову можно сносить в парикмахерскую. Как-нибудь аккуратно замажут то, что надо замазать. Забрался в душевую кабину. Пустил воду. Закрыл глаза и снова замечтался. Вот бы с Аней да в одном душе! И чтобы волосы обязательно были распущенными! Липли к мокрому телу. Отводить пряди закрывающие соски, чтобы целовать вершинку, втягивать в рот. Долго целовать под кончиками волос поясницу, пропадая губами в ямочках над ягодицами. Почему-то хотелось, чтобы у Анюты непременно были там ямочки. Собрать волосы в хвост и смотреть, как по нему из-под твоего кулака течет вода в ложбинку между полушариями попки. Один образ сменялся другим, но во всех, он стоял сзади и крепко удерживал девушку за намотанные на кулак волосы. Нет, не стал бы делать больно, только определил свою власть. Был бы главным. И еще мечталось, как встанет на колени, обхватит губами головку, а ладошкой будет водить по стволу. Положил свою руку на возбужденный член и задвигал. Едва очнулся, когда услышал стук в пластик душевой кабины. Оля с интересом наблюдала за его трудами. Жестом показала, чтобы убрал воду, открыла дверцу и проскользнула в широкую и удобную даже для двоих душевую. Отрегулировала подачу воды так, чтобы не мешала планам. И сделала то, чем в мечтах соблазняла Анюта. Вожделенного длинного хвоста густых волос у жены не было, но поддержать за голову, предлагая насадиться ртом глубже, Даня не преминул. Прикрыл глаза, направляя женскую голову, регулируя темп, постанывал, гладил голое плечо. Когда член запульсировал, готовясь отдать сперму, жена отодвинулась и капли полетели по кабинке, одна или две упали Ольге на щеку, еще несколько оказались на ладони, что продолжала водить по возбужденной плоти. - Не хотел тебя будить,- соврал супруге о причине своего одинокого похода в мир эротических радостей. - Тогда тебе повезло, что я сама проснулась,- женщина поднялась с коленей. Даня оценил чуть потяжелевшую грудь, ставшие более крупными соски, опустил руку на лобок, почувствовал влагу. Вроде, секса уже было и не надо, но есть свои радости в том, чтобы ласкать такую грудь и внимать тихим просьбам быть аккуратнее, так как она чувствительно реагирует даже на минимальные касания. Легко щекотал кончиком языка, а Оля от этого так выгибалась и стонала, будто он одновременно ее трахал и помогал себе, стимулируя клитор вибратором. Как-то раз попробовали, так потом долгое время лишь этот секс и считался полноценным. Таких криков, таких спазмов и дрожи всего тела под собой Глейх не помнит от Оли ни до, ни после. При чем работало это в любых положениях и с проникновением в любые отверстия. Бывали моменты, когда ему хотелось чего-то поострее тихого семейного вагинального секса. А опыт альтернативной любви у них был весьма успешным. Так вот, так, как анус обхватывал член во время оргазмов с секс-игрушкой, думал, оторвет, если двинется. А где-то через полгода наигрались и стали старыми добрыми путями любиться. Не так огненно, зато просто и быстро. И никуда лезть не надо за предметом “первой необходимости”. Так вот, соски беременной женщины - отличная альтернатива вибратору. Век бы только беременных и любил за это. Пока развлекался с тяжелой грудью жены, опустил пальцы на лобок, потер клитор. В сочетании ласки давали оргазм чуть ли не мгновенный. несколько движений и все довольны. Прелесть же что такое! Пожалуй, с Аней так быстро и не выйдет, хотя, если уж так-то подумать, с ней так быстро и не хочется, хочется долго, вдумчиво, познавать. Какая она на вкус? Везде. Губы - вишня. Чем пахнет ее кожа? Какого вкуса нежный сок между бедрами? Нет, быстро ему и не надо. Пусть доходит на вершину долго, сладко, мучительно. Чтобы шептала неразборчиво просьбы о милости, о своей вершине! Интересно, она стонет, кричит или тихо извивается и вся сжимается, когда нервы посылают свои разряды по телу от того, что внутри будет его член? Было бы ему двадцать, от этих мыслей уже бы вжимал Олю в стенку кабины и снова искал своего восхождения в ее теле. Сейчас же только улыбался блаженно от фантазий. Помог выйти жене, подал полотенце, сам тоже вытерся, а надеть халат не дал. Потянул за собой к постели. Обнял у зеркальной створки платяного шкафа, прижался. Ласкал, гладил, целовал в шею. Косил глазом на отражение. Да ладно, все у него нормально. Стыдиться нечего. Задница так вообще отличная. Завалился на постель и утащил за собой Олю. Вряд ли ему, конечно, еще секса захочется, хотя, фантазии об Ане могут и пробудить. Но даже без этого было приятно поглаживать, обнимать, тискать мягкое тело рядом. - Какой же я счастливый, милая!- пробормотал довольно, толком и не понимая, к кому из двоих обращается - Щербаковой в фантазиях или Оле в кровати.