Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Если так целуют, сразу веришь, все сделал правильно. Правильно прилетел, правильно стоял и ждал ее приезда, а еще же нервничал, вдруг вместо дома поедет в свою съемную квартиру. Не ошибся, слава богу, потянуло Этери в обжитое и родное. Он и замерзнуть не успел, все сложилось идеально или близко к тому. А уж бегущая по заснеженной парковке Этери, обхватывающая шею и прижимающаяся в поцелуе к губам, ну, это даже побольше идеала. Она бы его, наверное, не выпустила вовсе, если бы не предложение все же двигаться в тепло квартиры. Перед тем, как разбираться с чемоданами, забрался в салон, вынул переноску и отдал женщине собаку, а потом расстегнул куртку и протянул все-таки чуть помятый, но все равно симпатичный букет. - Все, как ты просила,- улыбнулся Сергей, передвигаясь в сторону багажника. - Очень красивый,- прижала к груди цветы Этери.- Мне нравится. Выволок багаж и двинулись к входу. В этот момент его и начали допрашивать о том, зачем он здесь и почему неурочно. - Надеялся на горячую встречу, да и ты хотела букет,- пошутил Дуд. - Ты не сможешь прилететь в субботу?- настороженно спросила женщина. - Смогу и прилечу,- пожал недоуменно плечами, дожидаясь, пока открывает входную дверь.- Я правда приехал подарить цветы и обнять тебя. И это больше ничего не значит! - Два часа в самолете в один конец, плюс дорога, только ради того, чтобы меня поцеловать и подарить цветы?- не поверила Тутберидзе. - Ладно, не только, но ты в приоритете,- рассмеялся, пропуская в лифт. Ну, а что еще сказать? Не правду же? Сейчас все расскажет, она будет ждать, а мало ли что, вдруг сроки сдвинутся? Нет уж, пусть пока в неведении поживет. - Я соскучилась,- призналась Этери. - Ну вот, а еще спрашиваешь, зачем я здесь?- этажи перещелкивались на дисплее. - Чтобы я не скучала?- улыбка усталая, день работы, перелет. - Чтобы и я не скучал без тебя,- потянулся и легонько чмокнул в тонкий носик. Дошли до квартиры. Невольно замечал опущенные от усталости плечи,походку еще более тяжелую чем обычно. Может, впервые за всю его жизнь, огромную часть которой он смотрел в эту спину, ему Этери не казалась ни сильной, ни устремленной. Сегодня в ней были возраст и смирение с неизбежностью времени и его тяжестью. Пока рылась в сумке, протянул ладонь и погладил по лопаткам, надеясь расправить сутулую спину. - Подожди, здесь где-то были. Сейчас найду,- Этери решила, что он поторапливает зайти в квартиру, а дело не в этом, хотелось прикасаться и сметать время с плеч и спины. Любил красивую гордость ее осанки, прямой стан, плечи, словно вечно держащие падающее небо. И удерживающие. Сегодня не было ничего этого в женщине рядом. И любил еще больше. Слабость и подверженность ветру жизни. Хочется спрятать ее от всего внешнего и успокоиться, знать, что рядом, ни с чем не воюет, никаких небес из последних сил не подпирает. Закатил чемодан в прихожую, помог снять пальто, разуться. - Сейчас Мишель накормлю и тебе что-нибудь приготовлю,- предложила Этери,- только переоденусь и в порядок себя приведу. Подожди минут пять! - Это невозможно!- снова обнял и расцеловал лицо,- но я подожду, конечно. Не буду тебе мешать. Отпустил становиться домашней, а сам решил пока накормить собаку. Емуо все равно делать нечего, а считать себя приглашенным гостем в этой квартире не хотел и не мог уже. Открыл переноску, выпустил песика на свободу. Сам побрел на кухню, вспоминая, где хранятся собачьи корма и лакомства. Совершил доброе дело, заодно и ребенка лохматого порадовал. Нашел рядом с едой пеленки. Судорожно вспоминал, где в последний раз видел туалетное место Мишель. Кажется, не перепутал. Управился со всем. Сварил себе кофе в кофемашине. Показалось, что тоже новая, но модель та же, что была во время их первой совместной ночи шесть лет назад. Избавился от пуловера, оставшись в футболке. Вернулся в гостиную, включил телевизор. И только тут сообразил, что, пожалуй, можно и навестить женщину в ванной. И ее долго нет, и ожидается интересное зрелище. Да и кофе Дуд способен ей сварить, если хочет. Зашел в спальню. Замер. Картина открылась сентиментально-щемящая: поперек изножья кровати были брошены дорожные джинсы, свитер, майка и даже лифчик, а на краешке спала умаявшаяся за день блондинка в домашней футболке, которую, видимо, накинула перед походом в душ. - Ну, стало быть, не до кофе тебе,- улыбнулся Дудаков. Собрал раскиданные вещи, повесив на спинку стула у туалетного столика перед зеркалом. Отвернул угол покрывала, которое лежало на кровати и накрыл им уснувшую любимую. Сам тихонько забрался на вторую половину постели и прикрыл глаза. Он тоже чувствовал, что вымотался и нуждается в отдыхе. Времени в Москве оставалось совсем немного, провести его хотелось рядом, но не будить же ее из-за этого? Поерзал сполз поближе к спящей, накрыл рукой, придвинувшись вплотную и, вдохнув запах волос и кожи, закрыл глаза. Уснуть не уснул, уплыл в легкое дремотное марево. Точно слышал цокот собачьих коготков по полу, когда Мишель подошла к открытым дверям спальни и прошла в глубину. Ощутил легкий толчок в момент, когда песик смог запрыгнуть на постель и даже, не пробуждаясь шикнул на малявку, чтобы не будила спящую хозяйку. И теплую собачью шкурку, привалившегося живого комка шерсти почувствовал спиной. Однако же, все это прошло будто фоном, за экраном цветного сна, бегущего через дремоту. Снова была олимпиада. Какая-то следующая. Таких у них еще не было. Снова стояли у бортика. Все трое. Командой, лучше которой не было и быть не могло. Снова звенело напряжение скорого главного старта для чемпионок. - Дуд, посмотришь, как они там?- не глядя на Сергея, попросила Этери. - Да, сейчас разминку догляжу,- едва кивнул головой, так же, как и она, не отрываясь от льда глазами. - Тут не на что смотреть. Она все равно проиграет,- чуть нервно ответила женщина. - Главное, мы выиграем,- улыбается Даня. - Ты-то точно,- усмехается Тутберидзе,- но, может, и нам перепадет. Пытается не слушать беседу, смотрит на лед, где почему-то Аня катает свою олимпийскую произвольную и падает с четверного лутца раз за разом. - Его надо убирать,- предлагает Дудаков. - Не надо,- отмахивается Этери.- Хочет что-то доделать до конца и в полную силу. Пусть доделает. - Она проиграет!- не соглашается техтренер. - Когда-то и она должна проиграть,- резонно замечает Этери. Вздрагивает и расстается с дремотой. Голова гудит коротким, неурочным сном. С двух сторон его согревают женские тела: светлое и желанное человеческое и лохматое и уютное собачье. На душе и без того было неспокойно, а увиденная фантазия разбередила и того больше. Прячась от подсознания, прижался плотнее к Этери. Пусть сами разбираются, в конце концов. Взрослые люди имеют право на собственные глупости. Но за Аню было тревожно и тоскливо что ли?