Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Оля снова уснула рано, а ему не спалось. Меньше всего Дане хотелось считать себя мерзавцем. А сейчас то и дело ловил мысли, которые именно об этом и говорили. Корил себя за измену Этери, потому что все же изменял, что никак нельзя признать правильным. И из-за этого потерял женщину, которая была ярче и выше всех его прочих девушек и дам. Но скотиной себя при этом не считал. Он ведь не просто так искал развлечений на стороне, а потому что ему не хватало внимания. С Олей подобное самооправдание не проходило никак: у него была хорошая супруга. Что уж говорить - идеальная. Он вот идеальным мужем не был. А с другой стороны, они и плохим мужем не был: жену ценил, свои блудняки прятал, как мог. Да и не так чтобы он сильно блудил. Ну, вот вторая Оля. Это было долго и спокойно что ли? Оба знали, что без перспектив. Оля Два не мешала ровно ничему. И когда замуж собралась, погрустил слегка, но в целом понимал уже, что правильно заканчивать их веселый романчик без обязательств. Да и грустил больше по отсутствию светлых кудрей на подушке, когда просыпаешься довольный и блаженный расслаблением прошедшей ночи. По самой Ольге меньше. Таких славных девочек от спорта вокруг было в достатке. Простота нравов позволяла выбирать из ассортимента. Даня по статусу был завидной кандидатурой. Пробовал и отказывался. Неинтересно. Понятно, что на работе проб не снимал. С одной стороны - опасно. С другой - совестно, не перед Олей, а перед Этери. Она же всегда все видит. Все понимает. И ничего не говорит. Не хотел терять лицо окончательно, хотя, конечно, про его гульки на выездах все начальница знала, но то, что к ней напрямую не относилось, ее и не беспокоило, а если беспокоило, что виду не подавала. Аня, естественно, плохой вариант сразу со всех сторон. Такое Этери не спустит. С одной стороны, потому что хоть и уговаривал себя, что напрямую к вотчине Тутберидзе его левак не относится, но понимал - самообман. Малый “хрусталик” главная по “хрусталю” и “хрустальным” изделиям блюла не меньше чем большой. Это как говорится одесную, а ошую - Аня. Аньку Этери любила, как любят волшебные фокусы дети. Непонятно, но чудо. И не понимала, как дети фокусы. Или понимала, но не верила. Или что-то еще. Самое сложное в Щербаковой стало то, что вылеплена девочка была не по лекалу среднего ребенка-спортсмена. Ей ни судьбы спортивной родители не пророчили, ни побед… ни боли спорта. Однако же, вот удивительно, никогда и не перечили желаниям своей дочки. Нет, наверное, как-то они ее мотивировали, заряжали, что-то объясняли. Не бывает таких успехов без активного участия семьи. Но внешне, пожалуй, выглядели вовлеченными именно в спортивную составляющую мало. Однако ж, надо признать - были послушны, никогда не спорили с тренерами и всегда поддерживали решения, ведущие к росту результатов. Тут надо сказать, что других решений у тренеров и не бывает. Зачем бы им гноить ребенка, который готов подниматься на вершину? Совершенно ни к чему. Эти дети - единственный путь, которым тренер придет к собственному успеху. Путь долгий и неверный, отнимающий силы душевные, здоровье физическое. А если посмотреть на Этери, то и психологическое здоровье. Дудаков, само собой, свинья, но не было бы Камилы, не было бы всей истории, пережила бы Этери. Точно пережила побег своего Сережи. Ее добила Ками, дисквалификация, понимание, что ребенка убивают, талант убивают. Ее, Этери, труд губят! И без того почти призрачный по соотношению вложения и отдачи труд обнуляли посторонние этому труду люди! Не спортсменка устала, не тренер охладел. Пришла система и сбросила со скалы в пропасть. Аня стала сложным моментом. Этери и радовалась за Щербакову, и печалилась по Камиле. Будь все иначе. Завись все лишь от самих спортсменок. Рассыпься Валиева в произвольной по собственному почину исключительно, радость за Анютку была бы абсолютной. Честная победа. Кто смог, тот и с “золотом”. А вышло вот так. Конечно, никто Аню не обвинял. Они с Дудом даже всерьез порадовались. Знаете, такому надо радоваться: многолетний труд увенчался успехом. Аня была достойна! Все были достойны, но если честно, на взгляд Даниила, Аня достойнее всех. Да и на взгляд Дудакова, кажется, тоже. Серега изначально ставил на Анькины нервы. Они, между прочим, поспорили на бутылку дорогущего из дьюти-фри. И Дане было не жалко проиграть. И когда проиграл, тоже было не жалко. Потом, по возвращении домой, притаранил Дуду выигранный пузырь. Вместе и употребили за здоровье всех девушек их команды, включая главную. И было, кажется, даже неплохо, но хотелось, чтобы и она, главная, сидела рядом, пила за здоровье олимпийской чемпионки Ани Щербаковой. А ее не было. И радость по победе была со вкусом полыни поражения и ладана умирания. И борьбы. Не про Анюту. Анюту Этери почти сразу отпустила, как та отдалилась. Не поборолась за ее возвращение, а до этого за продолжение в спорте. Вроде и верные слова говорила: зачем внутренние сезоны, приращение боли, разрушение здоровья девочке, у которой все есть? И Даня даже был согласен. Особенно, когда после олимпиады у Аньки посыпалось все и сразу. Тело, державшееся на морально-волевых, просто выключило режим работы на износ. Захотело покоя. Тогда и даже Даня хотел Анюте покоя. Хотел появления новых “звезд”. Был готов прямо сказать, чтобы уходила из спорта. Тутберидзе велела: “Не лезь! Пусть решает сама!” Если бы знал, что Аня совсем пропадет из его мира, может, даже в тайне души никогда бы не позволил себе помыслить о разговоре про завершение карьеры. Но думал-то, что все будет не так. И эта чемпионка будет приходить на тренировки к шоу. Ставить с ним новые программы. Будет радовать, как радовала Алинка. Большая это радость все же, когда девочки перестают быть вечно измученными, вечно травмированными, вечно под давлением. Расцветают, становятся более открытыми. Как ни странно, наверное, хотел любить Щербакову как Дудаков. По-отцовски. Может, так и любил раньше. А теперь?.. Мысли прошли круг и снова вернулись к тому же: был Даниил Маркович скотиной и мерзавцем. И был им потому что любил, хотел быть любимым в ответ. И потерять хоть одну радость разделенной любви с Анютой не хотел. И семью с Олей терять не хотел. Снова решил, что надо поговорить с Анютой. Рассказать про будущего ребенка. Но потом, кажется, надо говорить, что разведешься. Аня достойна того, чтобы ради нее жизнь поменять! Аня достойна честности и всего самого лучшего, но… Ане же не понять, что такое - долгожданный ребенок. И сколько они с Ольгой вместе прошли. И до этого ребенка. И вообще. Вместе! Оля - его семья. Аня - его любовь. Хотелось поговорить с Этери, понимал, что нельзя, но хотелось! Может, она бы подсказала, как сделать правильно. Или хотя бы как сделать честнее для всех. В первую очередь для самого себя? Внутри звучала тревога. Тревога всплывала музыкой. Музыкой потерявшегося и потерянного человека. Даня потерялся. Между своими женщинами. Внутри самого себя. И самым тяжелым было то, что найти Ариадну, дарующую путеводную нить - не мог. Ни с одной Ариадной не поделишься тем, что сейчас у него на душе и в мыслях. Будет ли в его жизни хоть когда-нибудь женщина, которая примет любым и поймет во всем? Этери его не понимала. Анюта не поймет сейчас. Оля? А что говорить про Олю? Оля ждет ребенка. Она и не может понять. Хотелось к маме. Мама бы поняла. И нашла бы, как поддержать и сделать правильный выбор. Но мамы очень давно нет. Как ее не стало, так только и делает, что ошибается.