***
В ботаническом саду Чонгук неожиданно расцвел, прямо как тот го-ри-цвет — цветок, название которого он зачитал по слогам, наклоняясь к солнечно-жёлтому бутону. Гибрид кролика возбуждённо бегал от растения к растению и снимал цветочки на смартфон, закусив губу от радости при виде ярких соцветий. Тэхён зачарованно плёлся за ним, обтекая розовыми соплями от восхищения непривычно активным в его присутствии Чонгуком. — Хён, сфоткай меня! — захихикал тот, оборачиваясь и тыкая пальцем в табличку. — «Кровохлёбка альпийская», — прочитал Тэхён и хрюкнул, доставая свой телефон. — Можно на мой? — На твой? — смутился Чонгук. — Хочу, чтобы у меня была твоя фотография, — почти честно признался Тэхён, делая снимок розовощёкого кролика. — Я отправлю её тебе, не переживай. А затем, пока Чонгук залипал в соседней оранжерее на высоченную пальму с таким названием, что Тэхён сломал мозг, пытаясь его осознать, он втихаря отправил фото «кровохлёбки» Чимину с подписью «ты на нашем с Чонгук-и свидании». ебёт альф, не брать трубку серьезно?Я
всю душу из меня высосал
ебёт альф, не брать трубку душу из тебя сегодня высосет твой чонгукиии через член)))Я
табличку надо не на цветочки вешать, а на твое хлебало
ебёт альф, не брать трубку я подаю на развод — Тэхён-хён! — прервал унижение друга по переписке Чонгук, хватаясь за его локоть. — Там дальше террариум с ящерками… Пошли скорее. Тэхён, как послушный влюблённый хён, последовал за Чонгуком, который потащил его за собой как на буксире, ловко лавируя в толпе зевак. — Любишь ящериц? — А кто не любит, — пожал плечами Чонгук. — Они же такие милые. — Особенно этот, — кивнул Тэхён на большой террариум, — «ядозуб». — Не будь букой, — с улыбкой пожурил Чонгук, крепче хватаясь за его предплечье. И Тэхён только тогда осознал, что всё это время Чонгук держался за него. Пытаясь сбросить восторженные мысли о том, что тот касался его по собственной инициативе, он уверенно сжал другой рукой ладонь Чонгука и опустил её ниже, переплетая их пальцы. Остаток вечера Тэхён держал за руку свой объект воздыхания и слушал рассказы Чонгука, которого внезапно потянуло на откровения: о любимых и нелюбимых предметах в университете, о родителях, об их семейном добермане… И, чёрт возьми, таял, как мороженка на солнышке. — Ты такой красивый, — как дурачок пролепетал Тэхён, утирая влажной салфеткой остатки сахарной ваты с подбородка Чонгука. — Правда? — Чонгук прикрыл один глаз длинным пушистым ухом, пряча смущение. — Ты тоже. — Очаровательный, — продолжал петь тому оды Тэхён, выкинув салфетку и напоследок ласково проводя кончиками пальцев по горячей щеке. — Хочешь молочный коктейль? — Хочу, — заулыбался Чонгук, снова беря его за руку и заставляя сердце хищника трепетать так, словно его вели на убой. Взяв по напитку, они отправились прогуляться по парку. После ещё двух часов, проведённых вместе с Чонгуком, Тэхён понял, что не хотел бы его отпускать. Он вызвался проводить Чонгука домой и ощущение сладкой тревоги не покидало Тэхёна всю дорогу до его квартиры. Он вёл того по вечерним улочкам за руку, впитывая восторженные кроличьи эмоции. Где-то вдалеке гремел гром, а с неба накрапывал мелкий летний дождь, но его это волновало в последнюю очередь. Ведь Чонгук ловил редкие капли юрким языком, трогательно прижимаясь к Тэхёну боком, и в очередной раз краснел от пристального взгляда. — Тебе понравилось со мной сегодня? — с замиранием сердца спросил Тэхён, протягивая руку и заправляя за ухо выбившуюся из хвостика Чонгука прядку. — Честно говоря, — выдохнул Чонгук, — очень. — Тебя всё ещё смущает, что я лис? — Меня никогда это не смущало, — признался Чонгук, неловко жмурясь. — Тогда почему ты убегал от меня всё это время? — непонимающе качнул головой Тэхён, утирая подозрительно тяжёлые капли дождя со лба. — Я боялся, что я тебя испугаю. — Почему, Чонгук-а? — Ты что, серьёзно не понимаешь? — со смешком выдохнул тот. — Нет, — воскликнул Тэхён. — Но… Его возмущения прервались неожиданным каскадом ливня, что обрушился на них и других прохожих. Тучи, что сгустились над городом за вечер, будто прорвало. Чонгук вскрикнул, прикрывая лицо ладонью. Перехватив замершего Тэхёна за руку покрепче, тот побежал вперёд. — Быстрее, хён! — закричал Чонгук, звонко хохоча и шлёпая белыми кедами по так быстро образовавшимся лужам. А Тэхён, едва успевая за атлетичным омегой, почувствовал, как внутри что-то ухнуло и разбилось хрусталём летнего дождя об асфальт. Это был тот самый момент, что описывали в книгах и много раз показывали в сопливых мелодрамах, которые юный Тэхён ненавидел смотреть так же сильно, как его папа обожал. Казалось, что образ мокрого насквозь, такого счастливого Чонгука с этой его невозможной кроличьей улыбкой и длинными кудрями, отпечатался в мозгу на всю чёртову жизнь. Потому что когда он прикрыл глаза, пытаясь перевести дыхание и сбросить сладкое наваждение, он всё равно увидел Чонгука так ясно, словно тот своим светом просачивался сквозь тонкую кожу век. Тэхён на самом деле не всегда был таким отчаянным романтиком, но потом с ним случился Чонгук. Который в это время… — Я говорю, быстрее! — поторопил, затягивая Тэхёна под козырёк подъезда какой-то многоэтажки. — Боже, ты весь промок. — Как и ты, — прокомментировал Тэхён, опуская голову и упираясь взглядом в мокрую белую рубашку Чонгука, что так удачно обтягивала его крепкие грудные мышцы. — Давай, хён, заходи, — позвал Чонгук, набирая код на подъездной двери. — Так мы уже пришли? — Да, это мой дом, — с улыбкой ответил Чонгук, придерживая тяжёлую дверь. — Хён, ты чего? Тэхён неловко замялся: — Как-то неудобно… — Ты же мокрый насквозь, — начал настаивать Чонгук. — Заходи, нужно обсушиться и выпить горячего. Ты пока до своей общаги доберешься — замерзнешь, а потом заболеешь. Внутрь, хён, ну же. — Как скажешь, — выдохнул Тэхён, покорно заходя в подъезд. В квартире Чонгука так сильно пахло его феромонами, что у Тэхёна немного закружилась голова, когда он сделал первый вдох, пересекая порог. — Не стесняйся, Тэхён-хён, разувайся, — засуетился Чонгук, вручая Тэхёну тёплые пушистые тапочки розового цвета. — Сразу проходи в ванную и залезай в душ. Я принесу тебе футболку и штаны. Ах, да, — воскликнул тот, возбуждённо дёрнув ушами, — ещё нужны сухие носки. Так Тэхён оказался в квартире Чонгука, на диване Чонгука, в одежде насквозь пропахшей Чонгуком — почему тот не дал ему постиранную, он был без понятия — и с чашкой «любимого травяного чая» Чонгука. Который отдавал максимально смущающими нотками: мускатом и неуловимой горечью солодки, словно самого Тэхёна с его орехово-травяными феромонами окунули в чайник. — Согрелся? — поинтересовался Чонгук, усаживаясь рядом будучи уже переодетым после душа в слишком соблазнительную одежду, на которую Тэхён изо всех сил старался не обращать внимание. — Да, даже хвост почти обсох. — Можно, я..? — тихонько спросил Чонгук и, получив разрешение, обхватил руками длинный рыжий хвост, который Тэхён сложил себе на колени. — Ох, какой мягкий. Чонгук начал увлечëнно наглаживать мех, а Тэхён совсем разомлел, растекаясь по диванным подушкам. — Лисяра, — хихикнул Чонгук, услышав урчание, которое непроизвольно выдал Тэхён. — Тебе так приятно, хён? А если ушки почешу? Тэхён неверяще окаменел, ведь Чонгук придвинулся ближе, соприкасаясь с ним своим бедром и начал легонько мять и почесывать рыжие уши. Прижался теснее, опаляя человеческое ухо Тэхёна горячим дыханием и тихонько засмеялся над его реакцией — он моментально покрылся мурашками и передёрнул плечами от удовольствия. — Ты такой жестокий, — сокрушённо пробормотал Тэхён, подаваясь навстречу ласке. — Почему? — Жестоко так лапать альфу, что влюблён в тебя, — выпалил Тэхён как на духу и вперился взглядом в моментально покрывшегося красными пятнами Чонгука. — Ты же говорил, что я тебе просто нравлюсь, — пискнул тот, немного сдвигаясь в сторону. — Нет, крольчонок, — понизил тон Тэхён и притянул его к себе обратно за талию. — Я уже давно влюблён в тебя, честно говоря. Так чертовски сильно. И мне сложно сдерживаться, когда ты так меня касаешься. Лицо Чонгука оказалось совсем близко к его, и Тэхён даже не понял, кто первый потянулся навстречу. Но следующую фразу Чонгук, подрагивая, произнес ему практически в губы: — Так н-не сдерживайся, хён, — и прикрыл глаза с густыми, всё ещё влажными после душа ресницами. — Я… Договорить тому Тэхён не дал, наконец, после долгих месяцев грёз об этих губах, прижавшись к ним сладким поцелуем. Чонгук томно выдохнул ему в рот, двигая губами в ответ и укладывая тёплые ладони Тэхёну на скулы. Он, подарив Чонгуку несколько медленных и аккуратных поцелуев, перехватил того за талию уже двумя руками и потянул на себя, вынуждая встать коленями на диван. Чонгук навис над Тэхёном, крепко сжимая его лицо и неожиданно проскальзывая ему в рот языком. Мазнул легонько по уже пробившимся из-за возбуждения лисьим клыкам и негромко застонал, когда Тэхён перехватил его язык своим и начал медленно посасывать, пуская слюну. Чонгук задрожал, обмякнув в его руках, и Тэхён ловко усадил его к себе на колени, перекидывая крепкое бедро на другую сторону. Сжал стройную талию, позволив себе скользнуть большими пальцами под задравшуюся тонкую футболку и огладить нежную кожу подтянутого живота. Чонгук вжался в Тэхёна, придавливая твердеющий член задом и заставляя теперь уже его застонать в поцелуй. Он на пробу качнул бёдрами, давая состояться уже совсем не невинному фроттажу, проехавшись своим возбуждением по омежьему, что было прижато к телу обтягивающими леггинсами кислотно-фиолетового цвета. — Боже, — оторвавшись с мокрым звуком, залепетал Чонгук, распыляя повсюду головокружительный аромат своих феромонов. — Хён… — Что такое, крольчонок? — хрипло спросил Тэхён, которого уже потряхивало от концентрации запаха Чонгука вокруг. — Хён, я уже так намок, — закусил губу Чонгук, очаровательно поджав от смущения длинные белые уши. — Чёрт, — нахмурил брови Тэхён. — Чёрт, извини. Я поторопился? — Нет, — поспешил заверить тот, быстро целуя Тэхёна в приоткрытые от волнения губы. — Просто не останавливайся. — Чонгук-а, у нас только первое свидание, — сказал он, встряхивая кудрями в попытке сбросить дурман. — Нельзя так сразу… Ну, ты понял. — Всё в порядке, — мягко улыбнулся Чонгук и повёл задницей так, что Тэхён с усилием над собой замер, чтобы снова не впиться в губы напротив. — Чонгук, милый, не доводи меня до греха, — простонал Тэхён, отворачиваясь, лишь бы эти затянутые поволокой возбуждения глаза не смотрели на него. — А если я хочу? — надул губы тот, сжимая пальцами футболку на быстро вздымающейся груди Тэхёна. — Ты не дал мне сказать, что… И добавил интимным шёпотом на ушко, выстреливая последним аргументом в несчастного от сдерживаемого возбуждения хёна. Прямо на поражение, в самое сердечко: — …Я ведь тоже уже давно влюблён в тебя, Тэхён-хён. Больше никаких слов не потребовалось, потому что Тэхён, услышав заветное признание, просто потерялся в дымке возбуждения. Набросился с мокрыми поцелуями на хихикающего Чонгука, а очнулся спустя время уже в спальне. Тэхён рухнул на кровать, судорожно вздыхая, и знал бы он, что упал в другое измерение, о существовании которого не подозревал, — он бы заранее испугался. Чонгук снял белую футболку и отбросил её на пол, обнажая свой подкачанный жилистый торс. От вида темных сосков на бледноватой крепкой груди Тэхён нервно сглотнул и подался вперёд, положив руку на пах в попытке хоть немного сдержать острое возбуждение. Быстро перебирая ногами и стреляя в Тэхёна влажным взглядом из-под ресниц, Чонгук стянул намокшие от смазки леггинсы. А под ними, чёрт возьми, не было белья, что поразило гудящую голову Тэхёна, когда тот аккуратно освободил пушистый хвостик через специальный разрез и остался абсолютно нагим. Тэхён тоже торопливо избавился от своей одежды при виде Чонгука, игриво прикрывающего свой твёрдый красноватый член и протянул руку, маня того пальцами. — Хочу тебя вылизать, — неожиданно для самого себя признался Тэхён, нетерпеливо облизывая губы. — Залетай в кроватку, крольчонок. Чонгук, озарившись счастливой улыбкой, подскочил ближе, с силой толкая Тэхёна в грудь и опрокидывая его на покрывало. Тэхён удивлённо выдохнул, ударившись затылком о матрас, и замер, потому что за долю секунды Чонгук развернулся и уселся ему на грудь, открывая вид на сочную округлую задницу. Тэхён схватился за бёдра над своим лицом, не давая себя придавить. — Чонгук, что ты… — Ты, кажется, хотел меня вылизать, — смущённо улыбнулся Чонгук, оборачиваясь и игриво приподнимая плечо. — Честно, не ожидал от тебя такой…прыти. Теперь наступила очередь Тэхёна смущаться, потому что Чонгук опёрся ладонями о его живот и начал призывно раскачиваться, открывая вид на гладкий сфинктер, покрытый потёками смазки, что обильно стекала и мутными нитями разрывалась меж ягодиц. — Глупый лис, — неожиданно снисходительно послышалось сверху. — Разве ты так и не понял, что больше всего любят кролики? — Точить зубки?.. — наивно поинтересовался Тэхён, не отрывая взгляда от мокрой картины перед собой. — Трахаться. — Охренеть, — застонал Тэхён. Это был шок. Просто чистый, искренний шок. Точнее, это была простая в доску истина, которой Тэхён так старательно избегал, рисуя в своей голове образ милого и невинного крольчонка. — Кто бы знал, что ты такой развратник… — Глупый-глупый хён, — издал смешок Чонгук, снова качнув бёдрами. Тэхён возбуждённо дёрнул хвостом, придвигая того ближе к своему лицу и целуя левую ягодицу. Провёл кончиком носа по нежной коже и уткнулся лицом в щель, шумно вдыхая концентрированный запах кислых тропических фруктов. — Ты так потрясающе пахнешь, — невнятно прошептал он. — А еще я очень вкусный. — Даже так? — заурчал Тэхён, оглаживая упругие мышцы ладонями. — Да, альфа, — ответил Чонгук, вильнув хвостиком, что защекотал нос Тэхёна густым мехом. — Попробуй, я ведь так теку для тебя. Тэхён сделал щедрый мазок мокрым от набежавшей слюны языком, собирая действительно сладковатую смазку. Чонгук удовлетворенно замычал, опускаясь на лицо Тэхёна всем весом, практически лишая его кислорода. А Тэхён только и рад был зарыться меж ягодиц и присосаться к припухшему от возбуждения сфинктеру. Он раньше почти не делал римминг — опыта ему явно не хватало. Однако попытался компенсировать недостаток навыка усердием, лаская языком Чонгука как снаружи, так и внутри. Засасывал складки ануса, покрывал ягодицы поцелуями, дрожащими от немалого веса руками направляя бёдра Чонгука так, чтобы тот начал объезжать его лицо. Он слышал, что омегам такое нравится, и только убедился в правильности своих действий, когда тот начал раскачиваться взад-вперёд на его языке, с каждым движением проезжаясь намокшим от слюны и смазки мехом хвоста по его носу и щекам. — Ох, — застонал Чонгук. — Хён-и! — Назови меня так ещё раз, — приподнял того над собой Тэхён и прохрипел, судорожно глотая воздух: — Крольчонок… — Хён-и, — послушно отозвался тот и начал ласкать себя спереди, откинув назад голову, а затем заныл: — Я сейчас кончу! От постоянного движения волосы Чонгука совсем растрепались, а пружинка для волос повисла на кончиках, не сдерживая густые чёрные волны, что прилипли к потной от возбуждения шее. — Кончай, когда хочешь, — ласково ответил Тэхён и снова вернулся к своему занятию, слизывая свежие потёки смазки, что толчками вытекала из Чонгука. Тот тёк слишком обильно, что навело Тэхёна на мысль о том, что у его крольчонка наступила течка. Он не видел раньше такого огромного количества смазки у омеги вне определённых дней цикла. Влаги было так много, что у него был испачкан не только подбородок и лицо, а также вся грудь. Излишки смазки стекали по его шее и плечам вниз на покрывало; казалось, что уже всё вокруг хлюпает и мокнет. Чонгук дёрнулся, забив хвостиком, а затем накренился вперёд, опершись рукой о торс Тэхёна и звонко простонал, кончая на его живот. — Так хорошо, — блаженно выдал тот, слезая с Тэхёна. Чонгук упал на подушки в изголовье, раскинув руки и стопой провёл по бедру Тэхёна, что по прежнему лежал поперек кровати, пытаясь отдышаться и оттереться краем покрывала от смазки. — Иди ко мне, — попросил Чонгук. — Я хочу ещё. — Ещё римминга? — напрягся Тэхён, настраивая себя и свой уставший от работы язык на второй раунд. — Нет, хочу тебя в себе. Тэхён моментально подорвался и оказался меж расставленными ногами Чонгука и засомневался в реальности происходящего. С этим кроликом события мелькали так стремительно, что окружающая действительность смазывалась, оставляя за собой нечёткие следы воспоминаний. А Тэхёну так сильно хотелось запомнить распластавшегося под ним Чонгука с красными щеками и расслабленно лежащими на подушке ушами, что он моргнул несколько раз, пытаясь сосредоточиться на его лице. — Нам нужны презервативы, — опомнился Тэхён, только было прижавшись своим болезненно возбуждённым членом к мокрым ягодицам. — Не нужны, если ты чист, — робко ответил Чонгук, щурясь. — Ты же чист? Я принимаю противозачаточные. — Я ни с кем без защиты не спал. — Вот и славненько, — заулыбался Чонгук. — Хочу, чтобы ты наполнил меня сегодня. Хён-и меня наполнит? — Чёрт возьми, Чонгук, — заломил брови Тэхён, опуская голову тому на плечо. — Ты меня убиваешь. — Мы только начали, — весело хмыкнул тот. — Не расслабляйся. Тэхён вздохнул и поднял голову, чтобы поцеловать Чонгука. На губах, как бы сильно ни хотелось, он надолго не задержался и спустился языком к призывно открытой шее, несдержанно ставя небольшой засос за ухом. А затем отпечатал влажный поцелуй прямо на запаховой железе на изгибе шеи, жадно вдыхая максимально концентрированый запах феромонов Чонгука. Провёл языком по одурительно вкусной розовой кожице, на которой ярко выделялась пульсирующая из-за возбуждения железа, всосал в себя её легонько, ловя губами дрожь тела под собой. — Хён, хён, хён, — как в бреду шептал Чонгук, извиваясь под ним, пока Тэхён терзал его запаховую железу. Тэхён усмехнулся, понимая, как быстро тот вновь возбудился, и спросил, опускаясь с ласками на грудь Чонгука, с чёткой целью растерзать и его соски тоже: — Чонгук-а, у тебя течка? — Н-нет, — ответил тот, запинаясь. — Она закончилась неделю назад. Тэхён замер, отрываясь от призывно торчащего соска. — То есть, ты сейчас не течёшь-течёшь? — менее идиотского вопроса Тэхён не смог сформулировать. — Глупый хён, — снова поругал его Чонгук. — Я просто очень хочу тебя. Пускай хён у того и был глупый, не признавая очевидные кроличьи повадки ранее, но сейчас он сложил два и два, озаряясь пониманием. — Крольчонок, — осторожно начал он. — Сколько раз ты можешь кончить за ночь вне течки? — Столько, — игриво ухмыльнувшись, ответил тот, — сколько ты сможешь из меня выжать. И куда только делось смущение? Тэхён окончательно похоронил образ застенчивого кролика в своей голове, когда Чонгук на этих словах крепко схватил его за член. Он, наверное, в полной мере осознал, во что ввязался, когда, бережно растянув Чонгука до четырёх пальцев под свой размер, вошёл в него и тот кончил на большом члене буквально через три фрикции в сторону простаты. А затем, кусая своими вечно чешущимися передними зубками плечи нависшего над ним Тэхёна, испытал третий оргазм, буквально фонтанируя омежьей спермой и смазкой, окончательно промочив постель. От громких срывающихся стонов Чонгука, пульсирующего вокруг его члена, Тэхён кончил сам слишком быстро, по привычке покидая тело Чонгука до образования узла. Тот возмущённо затопал ногой по-кроличьи, сбивая покрывало в ком. — Хочу на узел, — капризно выдал тот, фырча на собственные уши, что в порыве страсти упали ему на лицо. — Прости, Чонгук-а, привычка, — виновато скривился Тэхён, наклоняясь за поцелуем. — Противный лисяра, — заворчал Чонгук. — Всё придётся делать самому. И вновь толкнул Тэхёна в грудь, резво переворачивая его на спину и располагаясь между его ног. Тэхён не успел ничего сказать, как его только опавший член уже засосало в мягкую и тёплую влажность рта Чонгука. Ему оставалось только хватать ртом воздух, пока тот облизывал его ствол широкими мазками языка, обсасывал головку, брал в рот яички, мягко перекатывая их во рту и всячески дразнил своего хёна, стреляя в него хитрыми взглядами из-под ресниц. От такой развратной картины Тэхён возбудился вновь довольно быстро, утопая в густом запахе феромонов Чонгука, что буквально заменили собой кислород в комнате. — Вот теперь ты должен дольше продержаться для меня, — коварно улыбнулся Чонгук, седлая Тэхёна. Он округлил глаза, видя, как в тёмных смородиновых глазах омеги мелькнула вспышкой красная пелена, выдающая натуру его внутреннего животного — белого кролика. Но у Чонгука не было течки, что делало проявление внутреннего животного крайне маловероятным. И пока Тэхён предавался невольным воспоминаниям о школьном курсе биологии, Чонгук насадился на его член и довольно вытянул руки за голову, потягиваясь и демонстрируя подтянутую фигуру с тонкой талией и четким рельефом мышц. Тэхён залип на этом движении, забыв, что уже он вообще-то внутри задницы и пора бы начать двигаться. — Тебе нравится? — вальяжно протянул Чонгук, который изменил свои манеры до неузнаваемости. — Ты говорил, что примешь меня любым. Вот он, настоящий я. Не страшно? — Совсем нет, — максимально убедительно ответил тому Тэхён, хватаясь за скользкие от пота и смазки бёдра Чонгука, заставив его приподняться и опуститься на члене. — Продолжай, крольчонок. Чонгук начал объезжать его член, раскачиваясь с каждым разом всё быстрее, пока не стал скакать верхом так остервенело, что действительно напомнил настоящего кролика уровнем своей скорости. Тэхён просто хрипел и стонал, хватаясь за талию и бёдра неугомонного омеги в попытке угнаться за его темпом. Чонгук рвано и громко вскрикивал, запрокидывая голову на которой в такт толчкам подпрыгивали упругие чёрные кудри и на контрасте ослепительно белые уши, отбивая хаотичный ритм по его щекам и лбу. Тэхён пытался сохранить рассудок, но окончательно поехал крышей, когда Чонгук кончил и замедлился, размашисто выводя бёдрами восьмёрки на его члене. И стал приговаривать: — Я хочу, чтобы ты так сильно наполнил меня, Хён-и. Я бы нарожал тебе так много лисят, ты не представляешь. Хочу сначала раздуться от твоего семени, а потом от твоих детей в своём животе. — Блядь, — только это смог в ответ прохрипеть Тэхён, закатывая глаза и бурно кончая внутрь Чонгука, что задрожал, изливаясь в пятый раз и устало лёг сверху на него, вновь прикусывая многострадальное плечо и сжимаясь на узле, который в этот раз Тэхён не стал сдерживать. Он застонал, снова чувствуя прилив, и спустил в Чонгука новую порцию спермы, пока тот довольно урчал у него на груди, оставляя нежные поцелуи везде, где мог дотянуться. Тэхён выдохнул, вытягивая ноги в ожидании очередного микрооргазма, и крепко прижал Чонгука к себе, сгребая того в объятия. — Чонгук-а. — М-м-м? — отозвался тот, проводя широкими ладонями по его предплечьям. — Давай встречаться? — А ты выдержишь? — задал логичный вопрос Чонгук, поднимая на него до неприличия довольный затраханный взгляд. — Уверен, что да. Я так безнадежно влюблен в тебя, так что если ты думал, что я испугаюсь, то ты ошибался, — улыбнулся Тэхён, ласково целуя его в распухшие губы. — Я же сказал, что приму тебя любым. Чонгук уснул под утро, наконец утомившийся после очередного захода, когда Тэхён поставил его на четвереньки и хорошенько отымел, отвешивая шлепки по мокрой заднице и крепко держа за пушистый белый хвостик, помогая насаживаться на свой узел. От последнего оргазма тот остался в полном восторге и счастливо засопел, отрубившись без задних ног после быстрого душа, в который Тэхён отнёс его на руках и заботливо там обмыл, смывая тонну телесных жидкостей с разомлевшего омеги. На смену развороченной постели у обоих просто не осталось сил, поэтому Тэхён на скорую руку сдёрнул испачканное покрывало и положил Чонгука на сухую сторону кровати, сам довольствуясь мокрой как настоящий джентльмен. Тэхён проснулся от палящих солнечных лучей, которые пробивались сквозь плохо задёрнутые шторы спальни, чувствуя гул в голове из-за духоты и приятную боль в пояснице после ночного марафона. Он потянулся, снимая напряжение в затёкших мышцах, и встал с постели, выискивая взглядом свою одежду. Футболка нашлась прямо под ногами, а штаны обнаружились аж на туалетном столике — как они туда попали, он даже и не помнил. Прикрыв наготу, Тэхён, сонно потирая глаза, направился на кухню, со стороны которой слышались звуки готовки и бодрая попсовая музыка. Чонгук в короткой серой футболке и чёрных боксерах с выставленным напоказ задорно дёргающимся хвостиком, пританцовывал под Тейлор Свифт и что-то помешивал на плите. — Доброе утро, — пробормотал Тэхён, подкрадываясь сзади и прижимаясь всем телом к вздрогнувшему Чонгуку, оставляя лёгкий поцелуй на его затылке, прямо под собранными в хвост волосами. — Ой, Хён-и, — пискнул тот и, обернувшись, счастливо улыбнулся. — Напугал меня. Доброе утро! — Почему не разбудил меня раньше? — спросил он, обращая внимание на кухонные часы. — Уже почти полдень. — Ты так крепко спал, — робко повёл плечами Чонгук, выключая конфорку и отставляя сковороду с омлетом в сторону. — И так утомился из-за меня, что было бы неправильно не дать тебе выспаться. — Крольчонок, — вздохнул Тэхён и снова поцеловал Чонгука, в этот раз за ухом, ловя под своими ладонями лёгкую дрожь. — Это усталость крайне приятного характера. — Хён, прекрати, — смутился Чонгук, но подался навстречу жадным прикосновениям. Тэхён промычал Чонгуку в шею что-то нечленораздельное и провёл руками по ладному телу, с особым удовольствием сжимая сочную задницу, отчего Чонгук вновь вздрогнул. — Что-то не так? — проурчал Тэхён, зарываясь носом в его шею и шумно вдыхая их смешанные запахи, которыми разило от Чонгука. — Если я сейчас потеку, мы точно не сможем позавтракать. — Так быстро? — усмехнулся Тэхён, легонько шлёпнув Чонгука по ягодице. — Хё-о-он! — возмутился Чонгук, разворачиваясь в его руках и кладя ладони на грудь Тэхёна, что сотрясалась от сдерживаемого смеха. — Издеваешься? — Немного, — признался Тэхён, целуя Чонгука в румяную от стеснения щёку. — Куда подевался мой роковой крольчонок, что не давал мне продыху до рассвета? — Куда, куда, — насупился Чонгук. — Он здесь и остался, просто боится. — Чего ты боишься, Чонгук-а? — Ночью ты говорил на эмоциях, Хён-и — пояснил тот. — А с утра мысли яснее. Может, если я опять на тебя наброшусь, ты дашь заднюю? — Неверное суждение, — пожал плечами он. — Набрасывайся столько, сколько душе угодно. Тэхён, помня об утреннем дыхании, снова чмокнул того в другую щёку, а затем спустился цепочкой поцелуев на ароматную шею, прикусывая клыками ключицу. Но Чонгук аккуратно оттолкнул его, мотнув головой. — Сначала завтрак, хён. Тэхён нехотя отпустил Чонгука и уселся за стол, придвигая к себе чашку немного остывшего кофе и делая пару жадных глотков. Вид суетящегося на кухне и растрёпанного после сна возлюбленного, что заботливо накладывал ему большую порцию горячего омлета, приятно волновал его сердце. Он всерьёз хотел сделать Чонгука своей пожизненной парой, со всеми его кроличьими повадками, очаровательной робостью и взрывным характером в постели. Чтобы была любовь до гроба, дети и прочая сопливая мишура. Это звучало в его голове слишком пафосно… Но что Тэхён мог поделать? Это был зов сердца. И ещё одной части тела, но теперь об этом не было стыдно думать, когда его парой являлся гибрид кролика. Которому всегда мало и это, честно, заводило до чёртиков, а не пугало. Тэхён был уверен в своих чувствах на все сто процентов и намеревался доказывать Чонгуку свою любовь каждый божий день, целуя его в заманчивую родинку под нижней губой и впитывая его лучистый смущённый взгляд вновь и вновь. И он точно знал, что ему никогда это не надоело бы.