Кто же спасёт меня?

      «Как же больно» — отчаянно думает принц, стоит вновь прийти в сознание.       Странное ощущение… Его как будто выкинуло из сна и одновременно с этим казалось, словно он и не спал вовсе. Тело совсем не чувствовалось от усталости, а грудь, живот и нижняя половина тела пульсировали от невыносимой, ужасной, режущей боли. Должно быть удивительно, но несмотря на тяжесть в голове, он вспоминает всё, что произошло, в мельчайших подробностях ещё до того, как открывает глаза…       Его сначала истязали, превращая его грудь и живот в кровавое месиво, а потом против воли осквернили прямо на алтаре собственного храма… Чем же он заслужил подобное наказание? Своей добротой и попыткой помочь жителям Юнани справиться с засухой? Как же больно…       — Помогите… — всхлипывает принц едва слышно, когда становится совсем нечем дышать и чувствует, как к нему кто-то приближается и накрывает лоб прохладной рукой. — Пожалуйста, мне больно… Помогите…       — Ваше Высочество, потерпите пожалуйста… — раздаётся такой же тихий и даже успокаивающий голос. Наследный принц едва заметно вздрагивает, когда чувствует, как чья-то рука вместе с прохладой вливает в его тело магические силы и уже спустя минуту удаётся восстановить собственное дыхание.       Демон передает столько магических сил, сколько может… Их не так много, и если бы он знал, что принц сможет сам о себе позаботиться какое-то время — отдал бы всё, но сейчас Его Высочество как никогда нуждался в защите. Потому доверить эту миссию в руки Фэн Синя или государя с государыней, Хунхун-эр никак не мог.       — Обещаю, что добуду сегодня лекарства, Ваше Высочество…       Се Лянь приоткрывает глаза и невольно замечает, с каким волнением на него смотрит один черный глаз демона. Следом опускает взгляд на свои когда-то белоснежные одежды и не может сдержать болезненного вздоха, стоит заметить, что одеяла сползли по пояс и обнажили ужасающую картину.       Очень странно смотреть на нечто подобное и понимать, что ты остался жив…       «Нужно восстановить дыхание, иначе с такой болью даже двигаться будет невозможно» — невольно думает принц, но всё же ему становится намного легче после получения магических сил от демона. Остаток своих магических сил, которые у него были благодаря некогда усердным тренировкам, принц потерял после нарушения запрета на плотские утехи. И, похоже, совсем не важно, происходило ли нарушение вследствие его добровольного согласия или нет…       — Ваше Высочество, не двигайтесь… — мягко просит юноша, облачённый в черные одеяния, и принц смотрит на него неожиданно удивленно, когда к губам подносят кружку с каким-то странным, травянистым напитком. — Это обезболивающее, его нужно выпить, чтобы вам стало лучше…       Се Лянь, правда, совсем не помнит, чтобы у них были подобные обезболивающие… Но он бы сейчас и яд согласился выпить, чтобы покончить со своими страданиями, разве не сможет выпить какой-то отвар? Ему даже двигаться не приходится, воин сам помогает принцу приподняться и постепенно вливает в него что-то похожее на горький чай.       Ему и правда, становится лучше… Боль не уходит, но притупляется настолько, что он находит в себе силы попытаться сесть на кровати спустя десять-двадцать минут.       — Не двигайтесь, — юноша подходит ближе, но вопреки своим словам всё-таки помогает принцу сесть, подкладывая под спину и голову подушки и тонкие одеяла, которые успели пропитаться кровью с одежды Его Высочества.       Как же стыдно… Этот юноша спас его в том храме, потом принёс домой и помогал Фэн Синю приводить принца в чувства, а сейчас поделился с ним магической силой и напоил обезболивающим отваром, который непонятно откуда взялся… Се Лянь впервые чувствует себя настолько беспомощным и жалким.       — Через полчаса можно будет выпить ещё… — почему этот голос кажется ему таким знакомым? Он точно где-то слышал его. — Только не двигайтесь, если что-то понадобится — скажите, и я принесу.       — Мне нужно помыться, сможешь разогреть воду в бочке? — выдыхает Наследный принц.       Ему очень не хотелось бы, чтобы утром государю с государыней предстала картина залитой кровью постели… Он выглядит отвратительно, жалко, и пока боль немного отступила, нужно принять ванную и поменять постель.       — Я разогревал недавно, — кажется, нехотя, признаётся воин. — Только вода может потревожить раны, вы правда хотите…       — Меня тошнит от этого запаха крови, — хрипло прерывает его принц и всё-таки находит в себе силы приподняться с подушек и спустить ноги на пол, как вдруг его неожиданно поднимают на руки, заставляя шокировано распахнуть глаза и несут в сторону ванны. — Я и сам могу идти.       — Простите, Ваше Высочество, но у вас переломаны ребра… Даже поднять руки, чтобы помыть волосы, для вас сейчас будет ужасной пыткой, а если случится смещение, вылечиться будет гораздо сложнее, — юноша, облачённый в черные одеяния, опускает принца на скамейку в ванной и тут же падает на одно колено. — Позвольте мне помочь вам… Как только вы посчитаете мою помощь лишней, можете выгнать меня, я не стану противиться.       Се Лянь теперь понимает, отчего так сложно дышать. Разве там кто-то осторожничал, когда протыкал его мечом даже не давая сделать вздоха или позволить передохнуть? Можно было бы попробовать просто погрузиться в бочку с головой, но вряд ли тогда он всплывет — потеряет сознание ещё под водой и хорошо, если его достанет этот юноша или Фэн Синь, ну а если это будут родители?       — Я буду тебе очень благодарен, но если тебе станет противно — можешь выйти в любой момент. Я ни в коем случае не посмею винить тебя… — выдыхает Се Лянь, встречаясь взглядом с мальчишкой и не видя в черном глазу и намека на отвращение или сомнение.       — Вы никогда не будете мне противны, Ваше Высочество… — поднимаясь, отзывается юноша и запирает дверь на замок, чтобы никто не посмел зайти без спроса. — Если вам станет больно или потребуется отдых, просто дайте знак, и я прекращу.       Юноша подошёл ближе, вновь опустился на колено перед принцем и сначала осторожно развязал пояс, стянул верхнее одеяние и нижнюю рубаху, откинув испорченную одежду на край лавки. Се Лянь сверлил взглядом собственные колени, пока не почувствовал, как чужая рука мягко касается волос и распускает их… А ведь точно, принца тогда несколько раз впечатали головой в камень за попытку то ли сбежать, то ли просто дернуться, дабы немного протянуть время. В следующий момент юноша отходит к бочке с теплой водой и возвращается назад с наполненным ковшом в руках.       — Вам нужно будет закрыть глаза ненадолго… — Хунхун-эр понимал, что ему могут не доверять, но и не мог позволить попасть в глаза принца пыли и грязи, однако к нему прислушиваются и выполняют просьбу без лишних вопросов.       Сначала приходится промыть шелковистые волосы от крови и каменного песка, но принц даже не дергается и лишь склоняет голову так, как его просят. По сравнению с болью в груди, разбитый висок кажется мелочью, но даже эту рану ему промывают и перевязывают чистыми бинтами.       — Вы не знаете трав, которые позволят вам избавиться от этих ран как можно быстрее? — у Хунхун-эра уже в принципе был готовый план, как достать все необходимое под видом честно заработанного, но… Нужно было знать, что именно искать.       — Я в этом совсем не разбираюсь, прости… — Се Лянь немного напрягается, чувствуя, как юноша чем-то закалывает его мокрые волосы наверху и отходит к бочке. — Мне можно открыть глаза?       — Ваше Высочество может делать то, что захочет, если ему будет спокойнее… Просто волосы нужно было хорошо промыть, — объясняет юноша, возвращаясь к принцу и начиная осторожно ополаскивать водой из ковша такую же израненную, как грудь, спину… Правда, при промывании этих ран, принца прошибает дикой болью, отчего он дергается и пытается отстраниться. — Вы в порядке? Если сильно больно, может…       Хунхун-эр и не знает, что должен предложить в такой ситуации… Раны нужно обработать, но если принц не захочет — мальчишка ни в коем случае не посмеет его заставлять или уговаривать. Потому что догадывается, как это больно…       — Я потерплю, не беспокойся и делай, что нужно… — плечи принца едва заметно дрожат, когда ему приходится выпрямиться. — Прости меня за мою несдержанность.       — Ваше Высочество, всё хорошо… Я буду лить быстрее и потом давать вам побольше времени восстановить дыхание, только предупредите, если начнёте терять сознание. — осторожно выдыхает юноша и с небольшими перерывами для отдыха, ещё минут десять помогает принцу промывать раны.       Се Лянь же в свою очередь старается сильно не дергаться… В конце концов, разве может бывший Бог Войны позволять себе ронять слезы от боли ран, полученных мечом от врага по своей же глупости? Правда, стоит юноше закончить с промыванием ран на груди принца и тот несколько секунд отчего-то медлит, застыв в нерешительности…       — Я могу помочь и дальше… — он понимает, как ужасно может прозвучать данное предложение.       Вот только Его Высочество едва стоит на ногах и пребывает в плохом и физическом, и психическом состоянии… Разве может юноша заботиться о собственном смущении, когда дорогому для него человеку так необходима помощь?       — Нет… Спасибо тебе, но не стоит. Подожди меня пока в спальне, только не пускай никого сюда… — Се Лянь чувствовал, что дальше и сам справится.       — Слушаюсь, Ваше Высочество! — осторожно кивает юноша с одним закрытым глазом и быстро скрывается за дверью.       — Слушаюсь? — криво усмехнулся принц, оборачиваясь назад и тут же чувствует, как улыбка сходит с лица. Слушаюсь… Слушаюсь… Нет. Нет. Нет. Нет! Как он мог не узнать этого юношу?! Это же тот самый мальчишка с поля боя! Только теперь без бинтов на лице.       Се Лянь стягивает с себя нижние одеяния, поднимается хватаясь за край бочки и принимается осторожно ополаскиваться при помощи ковша. Его тошнит от вида крови и чужого семени, застывшего между ног… Откровенно говоря, когда принц шёл на встречу с этой тварью — он мог предвидеть любой исход, но не такой… Даже смерть была бы лучше подобного позора.       Когда с водными процедурами законченно, принц перевязывает грудь и живот бинтами, облачается в чистую одежду и возвращается в комнату… Правда, коченеет от вида того, как мальчишка застилает постель чистой простынёй, за пару секунд натягивает наволочку на подушку, а потом подбирает с пола запачканное кровью, грязное постельное белье и видимо собирается отнести его в ванную.       — Давай я помою…       — У вас могут опять открыться раны… — осторожно напоминает юноша, оборачиваясь на него и тут же хватаясь за простыни, отходя на шаг назад. — Я помою или выброшу… Только скажите, что сделать.       — У нас нет денег на новое, оставь до завтра, я сам всё постираю, — тихо просит принц, присаживаясь на кровать и прикрывая глаза. Надо выпить ещё обезболивающего, может, эффект усилится и получится хотя бы отдохнуть нормально?       Юноша возвращается спустя несколько минут и ставит перед ним тумбочку с тарелкой супа, уже успевшего остыть, но явно не похожего на творение матушки.       — Вам нужно поесть перед приемом лекарств, — Се Лянь грустно усмехается, чувствуя, как душа разрывается от боли. — При помощи духовных сил я восстановил некоторые из ваших органов и мышц, поэтому вы вполне можете питаться, не боясь…       Как же стыдно…       — Спасибо тебе, правда спасибо и прости меня… — хрипло выдыхает принц, поднимая глаза на юношу и чувствуя, как к горлу подступает ком от воспоминаний. — И за то, что тебе довелось увидеть, и за то, что довелось услышать, и за то, что я не послушал тебя, когда ты пытался сказать мне не идти туда.       Се Лянь просто не выдержал разрывающего чувства благодарности за своё спасение. И спасение его чести. Ведь Безликий Бай вполне мог бы и сам привести Фэн Синя на гору, и тогда тот бы увидел всё, как есть…       Перед последним принц уже попросил прощения… Осталось ещё двое человек, перед которыми принц хотел бы извиниться, желательно опустившись на колени, чтобы не лелеять свою гордость, которой у него просто не могло быть после того, что случилось.       — Ваше Высочество, клянусь — я не смотрел на то, на что не дозволено, и никто из моих уст никогда не услышит ничего о том, что произошло. Просить прощения также должен только тот солдат, что не смог защитить Его Высочество, и я пойму, если вы скажете, что больше никогда не хотите меня видеть и слышать…       — От него меня никто не смог бы защитить, — горько усмехается принц, всё-таки решая, что в том, что его никто не защитил, явно нет вины этого юноши. Виноват здесь был только Наследный принц Сяньлэ…       — Я его сам готовил, ваш слуга просто сказал, что суп вашей матушки может быть острым для вас в таком состоянии. — замечает мальчишка и подносит Се Ляню ещё одну кружку с обезболивающим отваром.       Приходится всё-таки поесть, чтобы появились хоть какие-то силы на восстановление, и принц даже удивляется оттого, насколько сильно успел соскучиться по нормальной еде…       Юноша тем временем отходит, чтобы помыть руки и закинуть грязное белье в бочку с водой. Постирает немного попозже, когда Его Высочество уснёт, и самому было бы неплохо помыться…       Судя по всему, никто не был против, чтобы он остался… Так почему бы и не помочь? Тем более после того, как его выгнали с армии, грязной работой юноша не брезговал и какое-то время даже в полевых госпиталях помогал — знал и как можно отстирать кровь, и как перевязывать раны и переломы.       Принц оставляет пустую тарелку на тумбочке рядом с постелью, однако когда юноша выходит из ванной и подходит чтобы забрать тарелку, его мягким голосом останавливают:       — Не надо… А то Фэн Синь проснётся, а ему завтра на работу. Давай ложись со мной, поспи немного.       — Я грязный… — замечает юноша, поднимая испуганный взгляд на принца и быстро отходя на шаг от него. — Помоюсь и лягу, честно…       — Не выходи из дома один… Мы не знаем, что он может сделать с тобой, когда поймёт, что ты нарушил его план, — выдыхает Се Лянь, потирая переносицу и поднимается, чтобы дойти до сундука и достать оттуда один из комплектов своей одежды. — Пойдёшь в ванную, переоденешься и ляжешь со мной. Всё равно завтра, может, всё опять придётся стирать, но не смей сам этого делать!       Хунхун-эр посмотрел на принца столь пораженно, что даже Се Ляню было бы сложно объяснить, отчего мальчишка так сильно удивился… Что такого, чтобы отдать мальчишке свою чистую, свежую одежду и пустить в кровать? В конце концов принц не чувствовал, что ему могут как-то навредить… И даже неважно, в кого тот обратился, учитывая, что он действительно спас Се Ляня, когда сжёг тех людей, и позже унеся его из храма, куда в любой момент мог вернуться Безликий Бай. А потом ещё помогал Фэн Синю приводить принца в чувства, приготовил еду и даже помог отмыться.       — Благодарю… — тихо кивнул мальчишка, понимая, что взгляд принца неожиданно быстро сделался отстранённым, как тогда… — Только вы тоже ложитесь…       Через несколько минут мальчишка вышел из ванной и пристроился на краю кровати, когда принц лёг поближе к стене и, по всей видимости, вновь вырубился… Он же так и не смог снова заснуть, вглядываясь в темное окно и не обнаруживая за всё оставшееся время даже тени того белого существа. А когда на кухне послышались чьи-то тихие шаги, и сам осторожно поднялся, укрывая Его Высочество по самую шею одеялом и забирая тарелку.       Фэн Синь немного удивленно посмотрел на мальчишку, вышедшего из комнаты Наследного принца с пустой тарелкой и облаченного в белые одежды.       — Это тебе Се Лянь дал? — устало выдыхает лучник, словно данный факт его несколько волнует, и, заметив легкий кивок, прикрыл глаза. — Он поел?       — Да… А одежду же можно в речке стирать? — тихо поинтересовался юноша, слыша невольный смешок.       — Лучше сходить к реке с тазиком, набрать в него воды и дома отстирывать, а то руки отмерзнут в холодном ручье одежду стирать, — выдыхает парень, переводя взгляд на кастрюлю с супом, который вчера варил мальчишка. — Значит так, я подумал… Сегодня сиди дома с Его Высочеством. Если придут солдаты — собираетесь и уходите, а я вас догоню, попытаются навредить принцу или государю с государыней, можно их и убить, но делать этого нежелательно.       — Я понял… — юноша помыл тарелку в раковине, вытер и поставил на место, явно о чём-то тревожась.       Хочет пойти с ним на работу?       — Пока наша задача — не попасться на глаза солдатам Юнани… Если Его Высочество вознесётся, возможно, сможет совладать с тем демоном, — Фэн Синь шумно выдохнул, переводя взгляд на мальчишку и тут же добавляя: — Я схожу за водой, оставайся здесь, а то заблудишься ещё…       Хунхун-эр хотел бы сказать, что это невозможно… Да и напомнить, что руки у него вряд ли отмерзнут от холодной воды в реке, но, вспомнив просьбу принца не отходить далеко от дома, решает попробовать сначала отстирать вещи так…       — Сейчас принесу таз, — понимая, что слуге принца никак сейчас нельзя в комнату, где валяется кровавая одежда принца, быстро кивает мальчишка и молнией скрывается за дверью.       Фэн Синю кажется немного странной такая спешка… Он заглядывает в комнату принца и обнаруживает, что тот помыл и распустил волосы, а также, похоже, сменил одежду, но юноша уже появляется перед ним и молча отдает тазик.       — Он сам мылся или ты ему помог?       — Он приказал мне не входить… — отводя взгляд в сторону, отвечает мальчишка, и Фэн Синь кивает.       Он так и думал…       — Постарайся не препираться с ним. Должно быть, и так чувствует себя хуже некуда… Я достану обезболивающее и что-нибудь для лечения ран.       — Я не стал бы препираться с Его Высочеством.       Даже поразительно, что когда утром Се Ляня будит матушка, проснуться получается довольно легко… Конечно, боль никуда не ушла, но стала значительно слабее и даже позволяла находиться в полусонном состоянии какое-то время.       — Вставай, тебе нужно поесть… — государыня, похоже, поставила разогревать суп, приготовленный бывшим солдатом государства Сяньлэ, и аппетитный запах доходил даже до комнаты.       Подняться и дойти до стола всё-таки приходится, однако родители вели себя на удивление терпеливо: ему ничего не сказали ни за опоздание, ни за распущенные волосы, про которые принц вспомнил только когда перед ним поставили тарелку с едой. После пожеланий друг другу приятного аппетита и вопросов родителей о состоянии Се Ляня, они всё-таки берутся за ложки, и тут становится понятно, что кого-то не хватает.       — А куда делся…       — Мальчик пошёл отмыть одежду в реке… Фэн Синь ему принёс воды, но тот решил, что будет лучше если прополоскать ещё и в реке, — качает головой государыня. — С самого утра по дому помогает, откуда только столько сил…       Се Лянь чувствует, как сердце наполняется волнением за юношу и в то же время понимает, что вряд ли сейчас сам дойдёт до реки и найдёт этого упрямого ребёнка. Единственный вариант, который у него остаётся — сначала перекусить, выпить тот гадкий отвар, который всё-таки заметно помогал облегчить боль, и только потом отправиться к реке.       Впрочем, стоит им только закончить с завтраком, как входная дверь приоткрывается и в комнату принца неслышно проскальзывает юноша, всё ещё облачённый в одеяния принца…       — Какой замечательный мальчишка, — хихикнула Государыня, пытаясь видимо разрядить обстановку. — Мой дорогой сын, как ты смотришь на то, чтобы пока остаться дома? Ты вчера так плохо себя чувствовал, нужно хотя бы немного восстановиться.       — Я не против, заодно смогу помочь с домашними делами, — кивает Се Лянь, даже не собираясь спорить. Уже наделал ошибок, которые приходится всем разгребать.       — Уже всё сделали, пока ты отдыхал… — хрипло сообщает государь, пусть и без малейшего намека на упрёк. — Лежи и восстанавливайся, пока возможно…       Наследный принц отвечает слабым кивком, благодарит родителей за завтрак и возвращается в свою комнату… Чтобы сразу заглянуть в ванную, где мальчишка вешает простынь, наволочки и свою одежду.       — Я же просил тебя не трогать… — выдыхает Се Лянь, понимая, как же ему стыдно за то, что спасший его юноша работает по дому больше, чем он.       — Но мне нужно было постирать свою одежду, так какая разница… — тихонько замечает юноша, оборачиваясь к нему и тут же опуская взгляд темного глаза в пол. — Но пришлось сжечь испорченную одежду. Её вряд ли можно было зашить, к тому же она сильно пропиталась кровью.       — Всё хорошо, я бы и сам избавился от неё при первой же возможности… — выдыхает принц, качая головой. — Просто тебе не стоит заниматься тем, чем обязан заниматься я… Мне пришла идея выйти против Безликого Бая, а, значит, и исправлять последствия своего безрассудства должен…       — Ваше Высочество, вы не виноваты в том, что произошло… — прерывает его юноша, смотря на него своим большим, блестящем глазом в котором отразилась такая боль, что принц даже на секунду забыл то, что хотел сказать. — Сейчас вы должны лечиться, отдыхать и набираться сил, а домашние заботы прошу оставить на меня.       — На лечение уйдёт не меньше нескольких месяцев, что же мне теперь бездельничать? — невольно улыбается Се Лянь, однако этот юноша посмотрев на него с самым серьезным видом, упрямо кивает. Откровенно говоря, было тяжело и больно стоять долгое время, стараясь держать осанку, когда у тебя переломаны ребра и всё тело ноет даже несмотря на обезболивающее, но… Разве честно позволять юноше работать по дому одному, когда сам можешь ходить? — Давай всё-таки я тебе помогу…       — Ваше Высочество, прошу вас… — юноша осекается, когда принц неожиданно решает опереться рукой о стену. Хунхун-эр же окончательно перестал понимать, что ему делать… Спорить было бесполезно, а значит нужно менять тактику. — Я просто уже сделал всё, что мне сказали… Тем более перед занятием домашними делами крайне необходимо собрать волосы.       Се Лянь осекается, понимая, что действительно забыл о волосах… Верно, нужно сначала себя в порядок привести, а то родители будут ещё больше переживать.       — Простите, Ваше Высочество… — юноша вновь опускается на колено перед ним. — Я вовсе не считаю, что могу вам указывать, что делать… Просто мне доводилось работать в военном госпитале и видеть, какими бывают смещения рёбер при несоблюдении простейших рекомендаций. Чтобы излечить подобное, некоторым врачам приходилось опять ломать ребра своим пациентам. Обещаю, что если вы немного потерпите — я найду нужные лекарства и вам не придётся ждать несколько месяцев.       — Всё нормально, ты чего… — удивленно восклицает принц и подходит чтобы поднять бывшего воина государства Сяньлэ за плечи. — Я не злюсь на тебя. Просто, мне никогда не доводилось ломать себе ребра, откровенно говоря, и я не знал, что последствия могут быть настолько серьезными.       — Вы же Бог Войны… — удивленно хлопает открытым глазом мальчишка, словно не в силах поверить в то, что принц никогда не ломал себе что-то…       — Когда ты Бог Войны, тем более не можешь позволить кому-то ломать себе ребра… — невольно улыбается принц, опуская руки с тонких плеч юноши. — Получается, что руки вообще поднимать нельзя?       — Крайне нежелательно, — уверенно кивает тот. — Если позволите, я мог бы помочь с тем, чтобы заплести Ваши волосы. Должно быть, государь и государыня отправились отдыхать после завтрака, а ваш слуга вернётся очень поздно.       — Буду очень благодарен, — Наследный принц слабо улыбается, стараясь придать своему виду всё-таки некоторую расслабленность.       Этот мальчишка, похоже, очень сильно переживает за него, даже после всего произошедшего, и если задуматься, Се Лянь не был даже уверен в том, что узнав обо всем сделают и скажут собственные родители и Фэн Синь… А этот юноша помогал ему, никому ничего не рассказав, и усиленно работал по дому за них с Фэн Синем.       — Кстати, как тебя зовут? Мне всё никак не доводилось спросить…       — Никак. Ваше Высочество, у вас не будет другой ленты? Просто, ваши вчера сильно испачкались, пришлось их тоже постирать… — откровенно говоря, мальчишка предпочёл бы оставить ленту, которой связывали принца прямо в том храме… Но не хотелось думать о том, что Безликий Бай может забрать хоть что-то принадлежавшее Его Высочеству, и Хунхун-эр не мог разбрасываться вещами принца на месте, где было сожжено около ста человек.       — Должна быть лента или заколка, — слабо кивает принц и действительно находит в своей шкатулке нужную шелковую ленту цвета жемчуга. Заколки им тоже пришлось все заложить в ломбард, но он об этом как-то забыл. — Там расческа в тумбочке, можешь взять…       Присаживается на стул рядом с кроватью и старается держать голову прямо, чтобы ничего не испортить…       — Ваше Высочество, как вы себя чувствуете?       Се Лянь невольно улыбается. У него раза три уже поинтересовались, как он себя чувствует, а сейчас только утро…       — Если скажешь мне своё имя, буду себя чувствовать намного лучше…       — У меня нет имени, Ваше Высочество. Матушка умерла, когда я был ещё ребёнком, — осторожно сообщает юноша, отчего Се Лянь чувствует, как все внутри каменеет оттого, какой знакомой кажется эта фраза. — Но мою фамилию вы знаете…       — Хунхун-эр? — осторожно интересуется принц, оборачиваясь на молодого, прекрасного юношу и просто не в силах поверить то, что это тот ребёнок, упавший со стены, который утверждал ему, что уродлив, и пытался отпинать всех, кроме принца.       — Только не надо называть меня таким детским именем, Ваше Высочество… Можно просто «Хун», — со смешком замечает юноша, потирая затылок и надеясь, что смог немного отвлечь Его Высочество от мрачных мыслей.       — Ты очень сильно вытянулся… — вслух комментирует Се Лянь, оглядывая юношу и помня, что тогда мальчишка едва ли дотянулся бы до его пояса… А вырос Се Ляню по плечи.       Вот только вместо радости Се Лянь чувствует какую-то горечь в горле… Милый, маленький мальчишка погиб и обратился в демона из-за принца, которому не хватило сил одержать победу на той войне.       — Ты погиб на поле боя?       Хунхун-эр осекается, как-то не подумав, что принц решит задуматься над данным фактом…       — Ваше Высочество, для меня будет честью умереть за Вас ещё сто тысяч раз… — легко улыбается демон, пожимая плечами и тут же решая пошутить, принимаясь бережно расчесывать шелковистые волосы принца. — Тем более, теперь убить меня у Ваших врагов не будет не единого шанса…       Се Лянь был не в силах поверить в происходящее…       — Почему же ты отказывался снимать бинты? У тебя очень милое лицо… — принц садится прямо, стоит почувствовать, как расческой принимаются прибирать пряди рядом с лицом.       — У меня уродливый глаз… — выдыхает юноша, посчитав, что так будет честно. Ему же были доверены тайны Его Высочества, а, значит, и он может доверить тому свои. — Можете при родителях и слуге звать меня Хуа Чэном. Мне не очень нравится ни своя фамилия, ни воспоминания, связанные с моей семьей.       И тем не менее, уже мертвое сердце вновь как-то неприятно болит… Хотя может это болит душа, а не сердце? Его Высочество, правда, считает его милым?       — Как скажешь… А что с твоим глазом? Может можно чем-то помочь?       — Не надо, Ваше Высочество… — сдавленно выдыхает юноша и заканчивает с прической принца. — Может, будет лучше заплести чтобы они в рану не лезли? Я попытаюсь…       — Не стоит. Мне очень нравится, благодарю тебя… — принц едва заметно улыбается, видя, как бывший воин искренне переживает. — И за помощь с ванной и стиркой очень благодарю, ты правда не должен этого делать, если не хочешь…       — Я очень хочу, чтобы вы как можно скорее почувствовали себя лучше, — выдыхает Хунхун-эр, опуская взгляд на постель и с некоторым облегчением замечая, что больше ничего не запачкалось… Значит, раны всё-таки не кровоточат и будут постепенно заживать. — Если для этого нужно будет прыгнуть в бурлящий вулкан — я сделаю это.       — Не надо никуда прыгать!