Кто же спасёт меня?

      На следующее утро Се Ляня будит вовсе не Хунхун-эр, Фэн Синь или родители, а звонкое пение птиц, сидящих на дереве за окном. Рядом с ним всё ещё лежит мальчишка и выглядит безумно мило: тонкие брови сведены к переносице, словно тот был в лёгком гневе, а мягкие губы поджаты и слегка покусаны.       Неужели, демонам тоже могут сниться плохие сны?       Он едва удерживает себя от желания приобнять этого юношу и погладить по голове… Как же мальчишка намучился, возясь с принцем, едва способным ходить, и даже спас его от рук Безликого Бая ценой собственного глаза… А Се Лянь просто не мог сейчас чем-то ему отплатить и даже не имел предположений, что могло бы сойти за достойное поощрение трудов Хуа.       Только размышлять об этом долго не приходится. Словно почувствовав чужое внимание, Хунхун-эр осторожно приоткрывает глаз и сразу же натыкается взглядом на принца.       — Ваше Высочество, вы давно проснулись? — осторожно интересуется мальчишка немного хриплым после сна голосом, слегка приподнимаясь на локте и с некой радостью замечает лёгкую, пусть и усталую улыбку принца.       — Нет… Пару минут назад. Тебе что-то плохое снилось? — решает поинтересоваться Се Лянь, внимательно следя за тем, как мальчишка бросает мимолётный взгляд на ятаган и качает головой.       — Всё хорошо, просто глупости какие-то… Полежите в кровати ещё немного, я схожу нагрею воды.       — Тазика с прохладной водой будет достаточно, мне нужно просто умыться, — качает головой принц, не желая лишний раз смотреть на тот синяк на бедре, да и вообще как-то двигаться.       Впрочем, пока обезболивающее действовало, даже несмотря на боль принц бы смог убежать от солдат вместе с матерью или отцом на руках. Только сломанному бедру было бы ещё хуже, чем сейчас…       — Вас что-то беспокоит? Давайте я взгляну? — совсем мягко просит мальчишка, замечая, что слабая улыбка принца совершенно померкла, стоило заговорить о ванной. — Я могу не прикасаться к вам, а просто…       — Не надо… — хрипло отзывается принц. — Спасибо, но не стоит… Должно быть, я ещё просто не отошёл.       — Ничего страшного, — тут же добавляет мальчишка, слыша в словах принца те самые нотки начинающейся паники и тут же переводит тему. — Тогда принесу вам тазик с водой прямо сюда, только не вставайте.       — Благодарю… — Се Лянь всё-таки решает дождаться мальчишку, опираясь спиной о стену и всеми силами пытаясь не заснуть. Прохладная вода, которую приносит демонëнок, заметно помогает прийти в себя, и тут же принц слышит, как дверь приоткрывается, и в комнату заглядывает Фэн Синь.       — Доброе утро, Ваше Высочество, вы будете завтракать? Хуа Чен, иди есть…       — Никаких вы будете или не будете, пусть идёт к столу! — слышится позади восклицание государя. — Он вчера крошки в рот не взял, пусть хоть что-то съест…       — Я сейчас приду, — кивает Се Лянь, поднимаясь с кровати и чувствуя, как нога просто безумно ноет. Хунхун-эр подставляет ему руку, чтобы помочь, и взять её всё-таки приходится.       — Не торопитесь, всё хорошо. — мягко подсказывает мальчишка, которого всё-таки слегка удивило согласие принца, но делать нечего.       — Давай помогу, — кивает Фэн Синь, поддерживая его с другой стороны и доводя до самого стола с мальчишкой. Он переглядывается с ним и одними губами интересуется:       «Ты его бедро видел?»       Хунхун-эр поднимает брови в лёгком удивлении и тут же отзывается:       «Я не знал про бедро… Пытался спросить, но тему лучше не поднимать, а то есть не будет»       — Вы чего застыли, что-то случилось? — оборачивается на них принц.       — Ваше Высочество, мне хотелось спросить вас… Можно нам с Цзянь Лань забрать Хуа-Хуа на рынок? Нужно кое-что купить, лишняя пара рук нам не помешает.       Принц оборачивается на мальчишку:       — Ты не против пойти?       — Нет, не против, Ваше Высочество, — вытягиваясь по струнке, отзывается мальчишка и присаживается за место рядом с ним, пока девушка, приведённая Фэн Синем, сервирует стол.       Се Лянь невольно замечает, как напряжённо выглядят родители и Фэн Синь… И всё-таки надеется, что сможет сначала нормально поесть, а потом уйти в комнату, чтобы не слушать ничего про лечение и каких-то врачей.       — Как ты себя чувствуешь? Тебе становится лучше? — первой решает начать разговор матушка, и принц едва заметно кивает.       — Нормально… После того, как Хуа-Хуа помог мне с рёбрами, дышать стало значительно легче, — выдыхает принц.       — Там ещё два ребра нужно залечить, — осторожно замечает мальчишка, бросая пристальный взгляд на государя и Фэн Синя, но лишь на долю секунды, словно предупреждая о том, что не надо начинать говорить про что-то, что может заставить Его Высочество нервничать.       — Но всё равно легче стало… — кивает принц, мысленно обещая себе в следующий раз выйти к родителям на двух ногах, чтобы не пришлось объяснять, почему его едва ли не несут под две руки.       — Это хорошо, — кивает государь, когда Цзянь Лань садится за стол, и они все приступают к еде после пожелания друг другу приятного аппетита.       Спустя какое-то время всё-таки подаёт голос Фэн Синь:       — Ваше Величество, мы можем немного задержаться сегодня, если найдётся подработка… Если что, не беспокойтесь.       Хунхун-эр едва заметно выгибает бровь. У них же ещё остались деньги на ближайшее время, сейчас разве есть возможность задерживаться в этом городе, чтобы подзаработать ещё? Впрочем, если подвернётся работа, правда не стоит отказываться…       — Не страшно, — кивает государь. — Тем более нашему сыну требуется отдых…       Се Лянь же чувствует, как понимание своей недееспособности и беспомощности больно колит в груди…       Заметив, как сын мгновенно помрачнел после его слов, государь ненадолго проклинает свою несдержанность и добавляет:       — Мне тоже достаточно тяжело даётся дорога, нужно немного отдыхать.       — Вот уж в самом деле, — соглашается Госпожа Минь. — Уже осень, надеюсь, мы доберёмся до соседней страны раньше, чем окончательно похолодает.       — Послушай, сынок… — Се Лянь едва поднимает брови, слыша, как отец обращается к нему таким ласковым прозвищем, которым не обращался, должно быть, уже лет десять. — Мы тут подумали, может, тебе всё-таки согласиться пойти к лекарю? Он осмотрит, посоветует, может, чего-то… Просто. Может, поговоришь с ним?       — Мне не нужен врач… Все раны постепенно заживут, может и шрамов не останется, учитывая то, что я бессмертен.       — Одно дело, когда ты промучаешься неделю с нужными лекарствами, а другое, если несколько месяцев, — качает головой отец. — Давай попробуем? В любой момент можно отказаться от лечения, развернуться и уйти… Хочешь, с тобой Фэн Синь пойдёт или Хуа Чен?       — Отец, хватит, — прерывает его принц, немедленно нахмурившись, и сверкает медовыми глазами, которые были наполнены гневом. — Вам не кажется, что это моё дело, как и что лечить? Во-первых, мне не хочется ни к кому обращаться, во-вторых, у нас недостаточно денег, чтобы нанять врача, который скорее поможет, чем сдаст нас Юнани и, в-третьих, нам нужно скорее пересечь границу, чем искать кого-то…       — Ваше Высочество, в большом городе найти врача будет легче, чем где-то в Сюйли…       — Я сказал, что не пойду к врачу… — фыркает принц. — Ни в этом, ни в каком-либо другом городе или стране… Просто забудьте о том, что произошло, и всё будет нормально.       Се Лянь хочет было добавить что-то ещё, как вздрагивает, когда слышится горький всхлип со стороны матушки, и замолкает. Хочется вскочить, хлопнуть дверью и сбежать, но отец резко поднимает руку и вздыхает:       — Ладно, достаточно, бесполезно ему что-то доказывать.       После завтрака Цзянь Лань также убирает посуду в раковину, пока Хунхун-эр быстро помогает добраться принцу до своей кровати, чтобы кое в чём убедиться. Оказывается, что ему не показалось и принц действительно легче и свободнее наступает лишь на одну ногу, а вторую старается сильно не напрягать.       Вот только Его Высочество выглядит настолько подавлено, что не хочется снова поднимать тему лечения. Некогда прекрасный, изящный принц сейчас был даже не способен ровно держать осанку и выглядел так, словно на его плечи упал огромный груз, который никак не желал исчезать. Впрочем, для мальчишки, тот всегда будет выглядеть прекрасно.       — Ваше Высочество, — заметив кое-что в окне и взяв Эмин в руку, зовёт того Хунхун-эр.       Се Лянь уже успел отвернуться лицом к стене и хочет отрицательно мотнуть головой, как слышит, что окно по какой-то причине открывается и подняться приходится… Чтобы увидеть, как юноша одним движением срезает стебель одного из длинных белых цветов и подносит принцу.       — Смотрите, удивительно, как рядом с заброшенным домом могут расти такие цветы…       — Это хризантемы, — кивает принц, невольно расслабляясь и принимая в руки цветок, отдающий приятным ароматом, несколько минут задумчиво наблюдая за мягкими лепестками. — Я должен извиниться перед матерью и отцом?       — Вы имели полное право отказываться от помощи врача, тем более непонятно какого… Ваши родители просто волнуются за вас, и я не знаю, как должен вести себя ребёнок в подобной ситуации, но, если вы не хотите что-то делать — это ваша жизнь, а не их решение.       — Я не хочу, чтобы они страдали из-за меня…       — Ваши родители в любом случае будут переживать за вас, но пока вы рядом, им будет намного легче, а если захотите уйти, то переживаний у них станет больше в несколько сотен раз, — замечает мальчишка, ловя на себе удивлённый взгляд принца и тут же добавляя: — Постепенно вам станет легче, и они будут это видеть, оттого и переживать столь сильно перестанут. Любой хороший родитель в таком случае должен попытаться отвести ребёнка к врачу, но, если тот не хочет, против его воли тоже действовать нельзя. В таком случае, лучшим вариантом будет поддерживать, насколько возможно и окружить добротой своего ребёнка, как мне кажется. Ваш отец пытается быть с вами мягче, но ему словно что-то мешает…       Се Лянь криво усмехается от того, что и сам заметил странное поведение отца, и всё-таки никак не может согласиться с тем, чтобы пойти к врачу.       — Пообещай мне, что, если я у тебя кое-что спрошу, ты не станешь настаивать на том, чтобы осмотреть меня… Мне просто нужен совет, — осторожно начинает принц и видит, как мальчишка поднимает на него внимательный взгляд.       — Обещаю…       — Ты же служил в госпитале… Что нужно делать если у человека, допустим, сломано бедро? — Се Лянь опускает взгляд куда-то в угол комнаты и вздыхает. — Или, может, кость треснула…       — В таком случае больному запрещают ходить, дают обезболивающие и фиксируют ногу в зависимости от того, какая часть сломана.       — Ну, может не бедро, а таз… Он меня просто держал, а я резко дёрнулся и там, кажется, хрустнуло что-то, и синяк остался черно-фиолетовый… — зажмурившись, вздыхает принц, выпаливая всё на одном дыхании и стараясь дышать глубже.       — Только с одной стороны? — мальчишка видит, как принц, зажмурившись слабо кивает, и помогает ему лечь на спину. — Справа или слева?       — Слева… — Се Лянь всё-таки приоткрывает глаза, когда мальчишка помогает согнуть ему больную ногу в колене и отвести в сторону.       — Вы помните, как двигаются переломанные кости рёбер? Вот если также двигается тазовая кость, хрустит — это перелом, если просто больно, но ничего не двигается — возможно кость просто треснула.       — Тогда, может, и трещина…       — Старайтесь держать больную ногу вот так и самому никуда не ходить, — просит мальчишка, накрывая принца одеялом, чтобы ему не было неудобно от подобной позы. — Нужна фиксация, но у нас бинты закончились, принесу, и попробуем наложить повязку перед дорогой.       — Прости за то, что тебе это всё слушать приходится… — поднимая на него полный боли взгляд, выдыхает принц, и мальчишка качает головой.       — Лучше, когда тебе помогает близкий человек, которому можно довериться, чем какой-то непонятный врач. Тем более, Ваше Высочество тоже меня к врачам водили и знали, что у меня ребра сломаны. Вы же не ощущали от этого отвращение или неприязнь?       — Отчего мне чувствовать отвращение? Переломы у всех случаются. — тут же замечает принц и всё-таки вздыхает. — Просто мне не доводилось обращаться даже к своим врачам с такими проблемами…       — Я не врач, ко мне обращаться можно, — хмыкает мальчишка, укладывая цветок на тумбочку и забирая ятаган. — А если я заложу его в Игровом доме, ничего же страшного? Это же моё оружие…       — Хунхун-эр, не надо, пожалуйста… — просит принц, когда видит, как алый глаз на рукояти открывается и смотрит на него в немой просьбе о помощи. — Мне тогда будет не на чем тебя обучать.       — Тоже верно… — вздыхает Хуа, когда в комнату стучатся и заглядывает Фэн Синь, бледный словно смерть. Что с ними сегодня?       — Пойдём на рынок, пока не так жарко…       Се Лянь молча провожает мальчишку взглядом, решая не задерживать их, и всё-таки чувствует, словно что-то не так… Ему хочется пойти к родителям и серьёзно поговорить с ними по поводу того, что он больше ничего слышать не хочет о врачах. Возможно, стоит пообещать, что он сам будет обрабатывать все раны и даже купить какую-нибудь заживляющую мазь, чтобы доказать свои слова… Никто же не будет в самом деле проверять, обрабатывает ли он только раны на груди или нет? А даже если попросят проверить, возможно подойдут с этой просьбой к Хуа, и тот пообещает проверить, а сам скажет то, что попросит сказать Се Лянь.       Но он очень надеялся, что родители не дойдут до того, чтобы контролировать его в таком вопросе…       Вот только сейчас хотелось немного отдохнуть, собраться с мыслями и только потом подходить к матери и отцу, чтобы поговорить на эту тему.       Впрочем, спустя несколько часов родители сами приходят к нему и стучатся в дверь.       — Вы можете войти… — быстро отзывается принц, спеша приподняться и сесть, как можно ровнее.       — М-мы хотели с тобой поговорить, — осторожно произносит матушка, приоткрывая дверь, и у Се Ляня невольно замирает сердце оттого, что лицо у неё очень бледное.       Это его вина… Нужно было ещё сидя за столом догадаться, о чём пойдёт разговор, и вывести родителей на компромисс, чтобы они забыли о мыслях привлечь к делу врачей и поверили, что Се Лянь сам будет лечиться, а не просто забросил свои раны.       — Да… — отец заходит следом и выглядит весьма хмурым, словно его заставили сюда прийти. — Ты не против адекватно всё обсудить?       — Не против, — мигом качает головой Се Лянь.       — Мы подумали, что тебе, должно быть, действительно больно, страшно и невозможно самому прийти к врачу…       — Я тоже подумал, что перегнул палку, когда сказал, что ничего обрабатывать не нужно. Должен был понимать, как вам больно видеть меня в подобном состоянии, поэтому я схожу за лекарством и сам буду обрабатывать себе раны, — кивает принц, едва не перебивая отца и замечая, как лицо матери даже немного посветлело.       — В этом нет нужды, — неожиданно выдаёт его отец. — Мы решили, что будет лучше, если врач придёт к нам в дом, сможет осмотреть и обработать все твои раны.       Се Лянь почувствовал, как внутри всё холодеет от догадки.       — Откуда вы вообще взяли этого врача? — чувствуя, как сердце сжимается от ужаса, интересуется принц.       — В деревне спросили, где найти нужного целителя, вот и узнали… Тебе не стоит бояться, люди его хвалят.       — Нет. Нет и ещё раз нет! Может прочь пойти вместе со всеми жителями этой деревни, я не собираюсь…       — Такую реакцию я тоже предусмотрел, — отец подходит ближе и резко хватает его за запястья, заставляя глаза поражённо распахнуться. — Прости, но, если бы мы даже нашли человека, который в состоянии тебя удержать, ты бы смог побить его. Минь, позови врача и подожди на кухне…       Се Лянь попытался дёрнуться, но он действительно даже при угрозе собственной жизни не смог бы навредить отцу или матери… Вот только совсем не ожидал, что данный факт могут использовать против него собственные родители.       — Прекратите! Я не маленький ребёнок, чтобы насильно отправлять меня к врачу! — восклицает принц.       — Ты большой ребёнок, который отказывается слушаться родителей и лечиться, — грозно замечает государь, а принц сверкает недовольным взглядом. – Переворачивайся на живот, осматривать тебя будет только врач, не станешь вырываться – я закрою глаза и ничего не буду видеть.       — Отпусти меня! Я дам себя осмотреть, но вас в комнате быть не должно! — восклицает принц, едва ли не рыча на отца, с которым пару минут назад хотел попытаться договориться. — Это подло – меня так хватать и заставлять!       — Вот когда у тебя появятся дети, тогда ты меня поймёшь, — фыркает государь, перехватывая тонкие запястья одной рукой, а второй помогая принцу перевернуться на бок, удерживая его за плечо. — И отпускать тебя я не собираюсь, если ты попытаешься сбежать, никто из нас тебя не догонит.       Се Лянь понимает, что от этого недоверия неприятно колит в груди и всё-таки не пытается кого-то переубедить. В самом деле так бы и сделал, а будь здесь Хунхун-эр или Фэн Синь, никто бы не посмел его и пальцем тронуть… Вот только, когда дверь скрипит и в комнату кто-то заходит, принц неожиданно вспоминает бледное лицо Фэн Синя, и догадка только сильнее выбивает воздух из лёгких.       — Вы даже Фэн Синю рассказали, а мне нет?! Какого черта, отец?!       — Фэн Синь пообещал поискать врача в городе, — бурчит государь, кивая кому-то и вздыхая. — Проходите, наш сын немного нервничает. Он ещё не отошёл после произошедшего, поэтому может показаться, что он не в себе.       Се Лянь едва сдерживает судорожный всхлип, уткнувшись лицом в подушку:       — Пожалуйста, хватит… Я не хочу, я не выдержу…       — Это нормальное состояние после подобных происшествий, сколько вашему сыну лет?       — Семнадцать, — ни на секунду не задумавшись, выдаёт государь.       — Осматривать будем только нижнюю часть тела или верхнюю тоже?       — Сначала лучше снизу. Раны сверху хоть как-то обрабатывали… — с некоторым сомнением вздыхает государь, пытаясь погладить сына по плечу, но тот плачет так, словно его сейчас пороть прилюдно собрались, а не лечить.       И он уверен, что даже если бы случилось что-то немыслимое, и Се Ляня приказали бы прилюдно выпороть — тот бы не рыдал и не дрожал так, как дрожит сейчас.       — Я не буду ни на что смотреть, успокойся… Это же лекарь, который хочет тебе помочь, — он присаживается рядом с Се Лянем, при этом совершенно отвернувшись от лекаря за своей спиной и спиной сына, но тот не собирается успокаиваться.       Се Лянь чувствует, как с него стягивают штаны и ощущает, как дыхание перехватывает от страха, когда те оказываются у самых колен. Судя по голосу, лекарь был мужчиной лет тридцати — сорока, и тот явно не собирался останавливаться перед какой-либо истерикой.       — Это же как нужно было спровоцировать, чтобы на тебе оставили такие следы, — пальцы лекаря касаются синяка на бедре, слегка давят и всё же это не причиняет столько боли, сколько его слова. Принц так и замирает, задерживая дыхание. — Когда происходят подобные ситуации, то в принципе лучше не дёргаться, это вам на будущее, молодой человек.       «На какое будущее…» — хотел бы поинтересоваться Се Лянь, но резко дёргается, когда чужие пальцы касаются истерзанного входа в тело и проникают внутрь, несмотря на громкий вскрик, полный боли.       — Успокойтесь, чего вы кричите? Хотите, чтобы сюда и ваша матушка, и соседи сбежались посмотреть? Достаточно того, что вас приходится держать отцу…       — Мне больно… — судорожно выдыхает принц, пока чужие пальцы исследуют разрывы внутри и при этом его словно вновь разрывают, причём насухую, даже без той же крови…       Сяньлэ жмурится, выгибаясь, и тут же вновь резко дёргается, когда к пульсирующему входу в тело подставляют что-то холодное, железное и, кажется, довольно большое.       — Ч-что это?!       — Это инструмент, который поможет лучше рассмотреть повреждение и взять несколько мазков. — вот только, когда этот «инструмент» вводят внутрь и раскрывают, Се Лянь едва не теряет сознание от резкой, непрерывной боли, и его плач переходит в судорожное надрывное рыдание.       — Отец, мне больно! Хватит-хватит-хватит! Отпустите меня, прошу вас… — вот только у него даже голоса не хватает, чтобы громко кричать. — Мне больно, прекратите сейчас же!       Он не может ни сжаться, ни даже расслабиться, потому что просто теряется от ощущения дикой боли…       — Результатов придётся подождать пару дней, пока будете лечиться мазью, а потом нужно будет также все осмотреть и убедиться, что лечение проходит правильно. Его действительно принудили ко всему произошедшему? Обычно жертвы сами приходят к врачам и просят, чтобы им помогли, а ему как будто не в первой от подобных ран самому оправляться…       — Принудили, — грозно отзывается отец, явно посчитав подобный вопрос за оскорбление, но сильно ругаться с врачом сейчас явно не в его интересах. — Он сможет обрабатывать их сам?       — Лучше, чтобы ему всё-таки кто-то помогал, но может и сам… — замечает врач, вскоре убирая зеркало в чемоданчик попутно доставая мазь, чтобы набрать её на пальцы и вновь ввести их внутрь. Рыдания юноши явно не собирались прекращаться… — Это ещё не столь страшно, бывает, таким образом поступают с девушками, и им оказывается закрыт путь в счастливый брак и обеспеченную семью.       Се Ляню было ни капли не лучше от подобных слов… Он уже даже дёргаться в руках отца перестал, все свои силы тратя на то, чтобы не причинять себе ещё больше боли и все-таки горьких слёз сдержать не получалось.       — Похоже у него треснула тазовая кость… На ногу пока лучше не наступать, если не будет давать обрабатывать раны, или сами не сможете, приглашайте меня.       — Хорошо, — выдыхает государь, отпуская руки сына, когда сзади слышится шорох одежд и собирание инструментов. — Десять минут было сложно потерпеть? Всё, успокаивайся и приводи себя в порядок, пока я провожу гостя к двери.       У него самого, откровенно говоря, дрожат руки оттого, как собственный сын рыдает. Ему же нужно вылечиться… Как тут без докторов обойтись? Пусть этот и был крайне бестактным, государь не знал, как должны проводиться подобные осмотры. Конечно, если бы они до сих пор жили во дворце, никто бы и слова не сказал про то, что тот кого-то спровоцировал и уж тем более не стали бы упрекать, но они не во дворце…       — Давай, я тебя чая принесу, который готовил Хуа Чен? — осторожно предлагает государь, однако сын вообще никак не реагирует на это предложение.       — Хотите узнать, что бы я посоветовал в таком случае? Оставьте его и дайте успокоиться, дети в таком возрасте очень демонстративны…       — Идёмте, я вас провожу, — выдыхает государь.       Хунхун-эр невольно поразился тому, насколько этот город оказался большим и сколько здесь было людей… Они успели сходить на рынок, чтобы закупиться продуктами и даже найти подработку в виде ремонта и уборки одного из домов. К удивлению, даже Цзянь Лань не отлынивала от работы и пыталась помочь, несмотря на свой хрупкий вид.       — Нам придётся ещё кое-куда заглянуть… Нужно пойти на рынок и поспрашивать о хороших врачах, — замечает Фэн Синь, убирая в рюкзак мальчишки небольшой мешок с серебряными и медными монетами, однако заметив его недовольный взгляд, вздохнул: — Успокойся… Мы просто поинтересуемся, мало ли найдём хорошего врача, а потом постараемся уговорить Его Высочество показать ему раны.       — Он этого не хочет… Его Высочество только-только сегодня решил со мной посоветоваться по поводу боли в бедре, которая его мучает, не заставляйте его опять закрыться…       — Постой… Ты не знал, что эта тварь ему бедро сломала?       — Я не смотрел на то, что происходило… — огрызается мальчишка, пиная камень под ногами и сглатывая. — Судя по его описанию, кость треснула… Может, попозже Его Высочество позволит мне взглянуть.       — Может на кость и позволит, а с другими ранами как? — фыркает Фэн Синь, видя, как мальчишка холодно пожимает плечами.       — Если Его Высочество не просит о том, чтобы их обрабатывали, значит всё не так критично… С чего ты вообще взял, что ему требуется врач? Или что ты можешь за него решать, требуется или нет…       — Это не я решил, — нахмурившись, замечает лучник и тут же потирает шею, когда Цзянь Лань отходит к какому-то магазинчику. — Это решили родители Его Высочества. Теперь осталось только хорошего врача найти, чтобы всё не испортил, может, и подскажут, как его душевное равновесие восстановить…       — Хочешь подскажу, как восстановить его душевное равновесие? — фыркает Хуа Чен. — Не лезть к нему с тем, о чём вас не просили…       — Слушай… Бери покупки и идти домой, — выдыхает слуга принца, вручая ему несколько тканевых сумок и отмахиваясь. — Вечером поговорим, если врача не найдём — ладно, пусть будет так, как вы хотите…       Хуа Чен хмурится, пытаясь понять, что лучше сделать в данной ситуации? Может, ему пойти с ними и просто запугать всех врачей? Или задавать им кучу вопросов чтобы проверить, насколько те компетентны? Но если Его Высочество узнает о том, что они вместе ходили и выбирали врачей — его гнев и недоверие затронут и юношу, а этого не хотелось также, как и обманывать принца и против воли пытаться навязать ему идею о походе к врачу.       — Должно быть так, как хочет Его Высочество… Вам и за сто лет не заставить его пойти на то, что он не захочет, а я его в этом поддержу, — фыркает мальчишка, забирая пакеты и отправляясь в сторону выхода из города.       — Вы с Его Высочеством не родственники, случайно? — вздыхает Фэн Синь, едва ли не обречённо, догадываясь, какой вечером скандал закатит тот самый принц. Хуа Чен ему точно всё расскажет…