Кто же спасёт меня?

      Наследный принц бывшего государства Сяньлэ просыпается совсем не через три часа… Вероятнее, проходит часов девять-десять, прежде чем у него получается приоткрыть глаза и увидеть, как солнце постепенно опускается за деревьями. Небольшая комната даже стала казаться чуть больше после того, как отсюда выбросили весь мусор и помыли полы…       А в углу стоит бочка с водой, от которой идёт заметный пар…       — Опять он перестарался… — слабо улыбается принц, однако горячая вода гораздо лучше помогала расслабиться и помыться, а сейчас в комнате ещё пахло какими-то лечебными травами и маслами.       Он решает только приподняться, как тотчас сгибается и скрипит зубами от острой, неприятной боли, прошибающей насквозь. Хочется заплакать… Почему лишь во сне у него получается избавиться от этих отвратительных, вызывающих тошноту, ощущений?       Нужно будет вколоть себе обезболивающего, желательно, пока Хунхун-эр не вернулся. Видеть полные боли глаза юноши, наблюдающие за не самой приятной процедурой, совершенно не хочется.       Вот только за дверью было как-то шумно. Се Лянь укладывается обратно, приоткрывая тумбочку и пытаясь найти иглы, пропитанные обезболивающим… Кажется, Фэн Синь ругался так, что на улице можно было услышать, даже до соседней комнаты долетал его голос.       — Если я приду и увижу, что ты ятаганом траву режешь, возьму ремень и дам тебе по заднице… Ты в курсе, что нельзя так с магическим оружием обращаться?       Фэн Синь куда-то собирается на ночь глядя? Впрочем, принц очень быстро вспоминает, что Хуа Чэн хотел отправить их развеяться…       — Что значит ты ребёнка ремнём бить будешь?! А если тебя так?! — слышится возмущённый голос юной девушки, заставляющий невольно улыбнуться.       — Я могу его подержать и проверим, — хмыкает Хунхун-эр голосом, полным вызова.       Впрочем, Наследный принц Сяньлэ был уверен на все двести процентов, что друг никогда не ударит ребёнка даже ладонью, ни то что ремнём или чем-то потяжелее.       — Ты на него посмотри… Он уже взрослый юноша, получивший себе шикарное духовное оружие, и вместо того, чтобы практиковаться во владении ятаганом, ему приспичило поровнять им траву!       — Прекратите ссориться, как дети малые… — слышится менее громкий, но твёрдый голос отца, и Се Лянь чувствует, как замирает сердце. — Только осторожнее с Лянь-эром. Не настаивай сильно, не заставляй, лучше уж пусть ходит хромает, чем кричит потом по ночам и просит убить его.       Се Лянь чувствует, как сердце пронзает болью, и пытается вспомнить, когда умудрялся кричать во сне нечто подобное? Ему казалось, что, когда-когда, а во сне он точно никому проблем не доставляет. Похоже, что нет…       — Я и не собирался никого заставлять, — замечает Хунхун-эр в своей привычной упрямой манере и, кажется, подходит к двери в их комнату. — Вы тоже там осторожнее…       Захлопнув тумбочку, Наследный принц Сяньлэ устроился на боку и стянул с себя одеяло до пояса, когда дверь слегка приоткрылась, и в комнату проскользнул юноша, облачённый уже в алые одеяния. Стоило признать, что цвет тому действительно был к лицу.       — Ваше Высочество, вы проснулись? — удивлённо замечает тот. — Я пытался разбудить вас через три часа, но у вас поднялась температура, и вы никак не хотели вставать…       — Температура? — нахмурившись, повторяет принц… Но обманывать его при помощи такой причины Хуа Чэн точно не стал бы. — Не помню… Ладно, ничего страшного, ты убирал траву Эмином?       — Это была тренировка, не беспокойтесь. Как вы себя чувствуете?       — Мне нужны те обезболивающие иглы… — всё-таки вздыхает шатен, потирая точку между бровей. — Только Фэн Синя звать не нужно, сам себе поставлю.       Демон подходит ближе, вытаскивает из-под кровати сумку и достаёт оттуда одну иголку.       — Давайте, я сам сделаю…       — Нет-нет, всё нормально! Просто забыл, куда ты их положил, не нужно мучить себя.       — Ваше Высочество, всё нормально, я успел уже привыкнуть, — выдыхает он, осторожно передавая принцу иглу, и тут же приостанавливается. — Подождите, сейчас…       Хунхун-эр подходит к бочке, чтобы смочить в душистой воде полотенце и вернуться назад, дабы обработать место для будущего укола.       — Всё в порядке, я не занесу себе инфекции…       — Учитывая тот факт, что вы несколько часов пролежали с температурой, я мог бы с вами поспорить… — мягко усмехнулся юноша, забирая обратно иголку и максимально аккуратно прокалывая ей кожу.       — Откуда только берутся такие упрямые юноши, как ты…       — Ваше Высочество, вы ведь тоже упрямый, — кажется, данный факт был озвучен столь нежно, что принц невольно подумал, а не он ли подавал плохой пример Хунхун-эру?       — На меня равняться не стоит… — хмыкает Се Лянь, чувствуя, как из его плеча осторожно вынимают иглу, а на её место прикладывают полотенце, от которого отдавало не только травами, но ещё и какими-то маслами…       — Не говорите так, пожалуйста… Вы самый прекрасный человек из всех, что я встречал, — бурчит юноша. — Сейчас станет полегче, и можете искупаться, Фэн Синь принёс какие-то травы для избавления от боли, а ещё у нас теперь есть три вида масел, ваша матушка сказала, что она ещё одно отдаст.       — Их тоже можно в воду добавлять, только по несколько капель…       — Я так и сделал, — Хуа Чэн поднимается, подходя к бочке, и на несколько секунд опускает туда ладонь. — Уже вроде не такая горячая, но вам лучше самому проверить, если что, я подогрею…       — Всё хорошо, — тут же качает головой принц.       Юноша оборачивается, стоит принцу сесть на кровати и сразу же подняться, чтобы подойти и проверить воду, однако не предлагает помощи, не желая вновь как-то обидеть или задеть.       — Благодарю тебя, — мягко выдыхает он. — Только можешь отвернуться ненадолго?       — Конечно, — кивает мальчишка, отходя в сторону двери и раздумывая над тем, чтобы ненадолго выйти из комнаты и позволить принцу расслабиться.       — А что за масла вы купили? — Се Лянь достаточно быстро стягивает с себя всю одежду и залезает в бочку, тут же погружаясь в тёплую воду по шею. — Можешь поворачиваться уже…       — Масла женьшеня, розы, какую-то настойку ещё из нескольких масел, помогающих при открытых ранах, и, кажется, хризантемы… — сразу же отзывается юноша, встречается взглядом с принцем и чувствует, как что-то в груди нещадно колит от грустной улыбки, промелькнувшей на лице принца. — Не стоило добавлять в воду масло, которое передала ваша матушка? Если захотите, я могу поменять воду…       — Ч-что? Нет, вовсе нет… Всё нормально, просто мне кажется, что тебе очень сильно нравятся масла из цветов.       — Вы сказали, что не знаете, с чем было бы лучше делать массаж, поэтому я решил, что стоит начать именно с таких ароматов… Если вам не понравится, потом купим другое, а эти отдадим кому-нибудь.       — Мне всё нравится, не нужно ничего отдавать… — просит принц, стягивая с волос ленту, беря в руки ковшик, что висел на краю бочки, и зачерпывая воды. — В последнее время почему-то очень часто хочется спать…       — Организму для восстановления нужны силы, — осторожно кивает юноша, переводя взгляд на картину за окном и прикрывая глаз, словно собираясь с какими-то мыслями. — Ваше Высочество, можно мне вас спросить кое о чём?       — Конечно.       — Если вы не против, скажите честно, насколько плохо вы себя чувствуете из-за тех ран, нанесённых лекарем? — Хунхун-эр явно не желал давить, вот только беспокойство в его голосе звучало столь явно, что принцу даже стало стыдно.       Плохо у него получалось скрывать своё плачевное состояние…       — Держусь ещё… — откровенно понижает голос принц, отлично понимая, что юноша всё уже давно и понял, и заметил. — Я всё хотел спросить у тебя, когда они примерно начнут заживать?       — Через несколько недель… Возможно, что больше, после того, как вас осматривали инструментами, — взгляд тёмного глаза кажется принцу немного рассеянным и опустевшим.       — Ты будешь сейчас пытаться уговорить меня на осмотр?       — Нет… Просто видно, что у вас что-то очень болит и, если бы это были только раны на груди, я бы тотчас их вылечил, а так… Фэн Синь принёс ещё иглы, можно попробовать, только там нельзя их колоть так часто, как пить чай… — легко отзывается юноша. — Если вы решили, что никакого лечения тех ран точно не нужно… Как вылезете, вылечим ваши раны на груди, хотя бы немного полегче будет.       Се Лянь едва заметно кивает, пусть и понимает, что вряд ли от этого лечения будет прок… Впрочем, если он задаст пару вопросов, его же никто не побьёт, верно?       — Я могу спросить, как долго и насколько больно мне будет, если я соглашусь?       — Вам не будет больно… — тут же легко отвечает мальчишка, словно это был само собой разумеющийся факт.       — Я не хочу пить никакие снотворные чаи… — мягко замечает он. — Насколько в таком случае будет больно?       — Не больнее, чем укол теми иглами… — впрочем, принца тоже можно понять… Может, ему до безумия страшно отключаться при подобной процедуре? Учитывая всё произошедшее, подобный вариант не лишён смысла. — Само лечение займёт пару минут, естественно без каких-то инструментов, и если вы передумаете, я немедленно остановлюсь…       Хуа Чэн осторожно достаёт новое ханьфу, подходя к стулу рядом с бочкой и забирая ношенное, чтобы заменить его чистым.       — Давай попробуем. Только я посижу здесь ещё немного…       — Конечно, Ваше Высочество.       Может, Хунхун-эр с утра заметил, насколько Се Ляню плохо, поэтому и решил отправить всех ближе к вечеру на пикник? Даже время для разговора подобрал правильное — принц точно никуда не сбежит из бочки, а попробует утопиться, и ведь его всё равно достанут, заставят выплюнуть воду, так ещё и полностью голым увидят.       К тому же он верил практически всему, что говорил Хуа Чэн. И тому, что тот остановится, если его попросят, и тому, что это займёт всего несколько минут… Единственное, во что совсем не верилось — в безболезненность процедуры.       — А мне нужно как-то готовиться к этому?       — Не стоит… Вам нужно будет просто довериться мне, — мягко отзывается юноша, отправляя вещи принца в тазик рядом с кроватью. — Если пожелаете, можем после лечения сразу же пойти искать монстров, мы вчера нашли одно гнездо демонов с Фэн Синем, но он очень медлительный.       — Думаю, сразу же после мне придётся успокаиваться от очередного срыва, — нервно усмехается Наследный принц.       Ему совсем не верилось в возможность иного окончания данного лечения…       — Я не буду ничего делать без вашего разрешения и объясню всё от начала и до самого конца, — качает головой юноша, поправляя одеяло и слыша, как принц вылезает из бочки. — Не думаю, что у вас произойдёт очень сильный срыв.       — Постой, пока не оборачивайся… — едва слышно просит Се Лянь, принимаясь подрагивающими руками натягивать на себя одежды. Ещё какое-то время уходит на то, чтобы попытаться восстановить дыхание и только потом подойти ближе к кровати. — Мне лучше на живот лечь или… Так, нет, постой…       По коже поползли мурашки при мысли, как же ему будет стыдно, больно и отвратительно оттого, что сейчас произойдёт… Или оттого, что он не сможет вытерпеть даже нескольких минут и сбежит куда-нибудь в другую комнату, запрётся и не будет открывать мальчишке, что искренне хочет ему помочь и обещает, что больно не будет. Да, даже если и будет, разве Се Лянь не должен потерпеть несколько секунд?       — Ваше Высочество, пожалуйста, только не переживайте… — замечая растерянный и опустевший взгляд принца, подаёт голос Хуа Чэн.       — Только давай, если я начну плакать, кричать или пытаться драться, ты просто не будешь слушать меня? Если лечение займёт пару минут, тем более пальцами, я смогу вытерпеть это физически… — на одном выдохе, не поднимая взгляда с застеленной кровати, выдает Се Лянь.       Хунхун-эр тут же хмурится, посмотрев на на него с легким недоверием, и твёрдо повторяет, перемещая подушку на середину кровати:       — Я буду слушать вас и дам вам столько времени, сколько потребуется, чтобы вы успокоились. Ложитесь животом, прямо на подушку, пока ничего делать не будем, а обсудим пару моментов.       Всё-таки ему казалось, что Его Высочество уже не собирается убегать, пусть и выглядит совсем побледневшим. Остаётся лишь мысленно успокаивать себя тем, что после подобной неприятной процедуры, принцу непременно станет лучше.       — Это бесполезно… Я не успокоюсь, — судорожно качает головой принц, но всё же предпочитает быстро лечь на живот и уткнуться лицом в простыни дабы не показывать ни своё покрасневшее от стыда лицо, ни слезы, которые могут пойти, когда его настигнет осознание происходящего. — Я не буду драться специально, клянусь, но, если я ногой дёрну нечаянно или рукой. Может, лучше связать чем-то?       — Смотрите… — сказал юноша, доставая баночку с целебной мазью. — Ваше Высочество, просто успокойтесь и постарайтесь выслушать. Если я вас сейчас свяжу, у вас точно начнётся истерика. Вы же сами говорили, что эта мазь обезболивает хорошо? Сначала мы нанесём её на рану, чтобы вам не было больно, а потом я введу всего один палец, и вам придётся попытаться расслабиться, иначе будет больнее… Мы никуда не торопимся, Фэн Синь, ваши родители и его девушка вернутся ещё не скоро, у нас в распоряжении несколько часов, чтобы дождаться, пока вы успокоитесь, расслабитесь и дальше придётся потерпеть совсем немного.       Хуа Чэн замолкает в ту же секунду, как слышит сдавленный всхлип, и решает было убрать эту баночку и завершить всё, как принц едва слышно шепчет:       — Тебе точно не противно?       — Мне никогда в жизни не станет противно касаться вас, — выдыхает юноша, мягко накрывая принца по самые плечи одеялом и сжимая изящную ладонь бывшего Бога Войны в короне из цветов. — Клянусь, что я бы не посмел вам соврать — можете быть уверенны, я буду максимально осторожен, и вам будет страшно лишь первые пару минут…       — Я знаю… Прости… Просто мне так стыдно и страшно…       — Всё нормально. Уверен, что ещё солнце не взойдёт, а Его Высочество уже возьмёт Эмин и даст мне пару советов как сражаться этой вредной и непослушной саблей, — мягко усмехается юноша, присаживаясь рядом и решая позволить принцу немного переварить всё сказанное им.       К тому же Его Высочество не собирался куда-то бежать от него… Уже большой плюс.       — Я не могу трогать твоё духовное оружие… Да и как ты будешь учиться, если я возьму твой Эмин.       — Вы можете трогать его тогда, когда только пожелаете… Если Его Высочество сегодня немного потерпит неприятную процедуру, я готов выполнить любое ваше желание, кроме того, чтобы убить вас или найти человека или способ, который сможет осуществить подобное.       — Потерплю… — едва заметно кивает принц, всё-таки не желая и дальше доставлять всем проблемы своим состоянием… — Только же один палец будет?       — Да, — серьёзно кивает Хуа Чэн, отпуская изящную ладонь и предлагая: — Давайте переложим одеяло на вашу поясницу? Если захотите, сможете спокойно закрыть лицо тканью и в принципе вам будет теплее…       — Давай… — так, пожалуй, действительно будет легче расслабиться. Ему не приходится даже подниматься, как мальчишка собирает одеяло до поясницы и слегка спускает с него штаны.       — Другое бедро сильно болит? Тут тоже синяк… — прикасаясь к излеченному бедру, дабы слегка пододвинуть принца поудобнее, интересуется юноша.       — Это не переломы и трещины, они не болят почти… — хрипло выдыхает Се Лянь, зажмурившись и вздрагивая, как рядом с его головой открывается баночка с уже знакомым, приятным ароматом.       — Если хватит духовных сил, уберу их… Ваше Высочество, нужно немного раздвинуть ноги, но только так, чтобы это не причиняло вам дискомфорт…       Наследный принц слабо кивает, выполняя указания «лекаря» и не сдерживая судорожного всхлипа.       — Всё хорошо, больно не будет… — мягко напоминает юноша, набирая на пальцы прохладную мазь и прикасаясь к израненному входу в тело, чтобы сначала обезболить только здесь. — Расслабьтесь… Ваше Высочество, только несколько минут.       Се Лянь может поклясться, что чувствует несколько пальцев и его прошибает такой страх, что он едва не подпрыгивает вперёд:       — Мне страшно… Стой! — не выдержав бьющего пульса в голову, вскрикивает принц и пытается то ли приподняться, то ли просто вскочить с кровати, как его мягко придерживают за здоровое бедро.       — Я ничего не делаю… Сейчас мазь подействует и сами скажите, когда можно будет продолжать. Насколько вам страшно от одного до десяти?       Се Лянь шумно выдыхает, оставаясь на месте и в самом деле стараясь осознать, насколько в действительности ему страшно… Принц полностью осознавал, что Хунхун-эр не сделает ему больно хотя бы потому, что в прошлом всё что он обещал и мог выполнить — он делал. Вот только слёзы против воли потекли по щекам, и сердце, казалось, стучало так, словно было готово пробить грудную клетку… Как же…       — Тяжело дышать…       — Я дождусь, когда вам станет легче… Главное, чтобы вы чувствовали себя хорошо, — мгновенно отвечает юноша, убирая пальцы с одной сплошной раны и дожидаясь, пока лекарство немного облегчит боль. — Не плачьте, пожалуйста… Вы такой прекрасный, вам совсем не идут слёзы.       — Я не могу это контролировать… — всхлипывает принц, утыкаясь лицом в простыни и, должно быть, минуту стараясь успокоиться, мысленно повторяя самому себе, что всё хорошо и ему по-прежнему не больно. — Прости, прости, прости…       — Всё в порядке, Ваше Высочество… Я не собираюсь ничего осматривать, просто залечу ваши раны и синяки, — замечает Хунхун-эр, однако обернуться и убедиться в его словах, было просто невозможно. Если бы осмелился, тотчас бы сгорел от стыда прямо на кровати. — Скажите, когда мне продолжить…       Вот только в следующий момент Се Лянь чувствует, как рука с его бедра ненадолго исчезает, и спустя секунд пять чьи-то холодные пальцы неожиданно щекочат пятку, заставляя едва ли не подпрыгнуть уже от неожиданности с громким вскриком.       — Хунхун-эр, что ты делаешь?!       — Это не я… — хмыкает бывший воин государства Сяньлэ. — …Знаете, бывают же всякие монстры, которые прячутся под кроватями, и их видят дети, так вот это он! Как вылечим вас, можем вместе сходить за ними на охоту под кровать…       Се Лянь просто не может не улыбнуться, слыша подобную чушь…       — А, может, это Эмин или Жое… Вы же сами говорили, какие они озорные, вот дети и распоясались совсем, — мягко усмехается мальчишка, наблюдая за Его Высочеством, который всё-таки осторожно оборачивается к нему и приходится вернуть руку обратно на бедро принца.       — Я даже знаю, кто предводитель этих самых распоясавшихся духовных орудий.       — Конечно, Его Высочество… Кто сильнее, тот и предводитель, — бессовестно выдаёт юноша.       — Тут уж скорее, кто хитрее… — хмыкает принц, прикрывая глаза и шумно выдыхая. — Давай. Только не резко, прошу…       — Должно быть, Его Высочество обучали различным хитростям с духовным оружием лучшие учителя государства, куда уж мне до вас, — также мягко замечает мальчишка, выливая из баночки достаточно лекарства на свои пальцы. Осторожно касается указательным немного расслабившегося колечка мышц и проникает внутрь на удивление легко… — Всё. Только не напрягайтесь, пару минут и всё…       Он действительно применяет свои духовные силы на лечение внутренних многочисленных разрывов практически мгновенно и видит, как принц резко дёргается и тут же вновь утыкается лицом в матрас, судорожно сжимая пальцами простыню…       — Ваше Высочество, очень больно?! Вы в сознании?! Если больно, я перестану, только скажите…       — В-всё нормально… — Се Лянь, правда, старается сильно не сжиматься и дышать глубже. Ощущения того, что в тебя вливают духовную энергию подобным путём, были безболезненными, но очень непривычными. — Вроде не больно…       И всё же от переживаний, напряжения и острого чувства стыда его заметно трясёт… Несколько минут, должно быть, проходят, как четверть часа, но боль внутри и внизу живота заметно стихает. Долгожданное избавление от мучений кажется сладким сном.       — Подождите несколько секунд, — мягко выдыхает мальчишка, по завершению также касаясь другого бедра принца и залечивая синяки, оставшиеся от пальцев той твари. — Вот и всё, не так уж и страшно, верно?       Он помогает Се Ляню одеться и моет руки в бочке с душистой водой, после чего подходит, чтобы полностью закутать своё Божество в одеяло и сесть на краю кровати.       — Спасибо тебе… Правда, большое спасибо… — хрипло выдыхает принц, всё-таки находя в себе силы поднять лицо, чтобы посмотреть в чёрный глаз юноши.       — Всё прошло довольно гладко только благодаря смелости Его Высочества… — мягко отзывается Хунхун-эр и смотрит на него с такой теплотой во взгляде, что боязнь увидеть отвращение в черном глазу, мгновенно отступает. — Подождите, позже ваши раны на груди я тоже вылечу, только передохну немного…       Только сейчас Сяньлэ замечает, как подрагивают руки юноши, сжимающие простыню. Неожиданная догадка пугает настолько сильно, что ему приходится резко подняться и прикоснуться к хрупкой груди, проверяя магическое ядро…       — Ты потратил слишком много духовных сил? Болит где-нибудь? — вроде всё хорошо, но от чего тот дрожит прямо… прямо как Се Лянь?       — Просто немного переволновался, Ваше Высочество, — тем же тоном отвечает юноша, опускаясь на кровать и выдыхая. — Я очень сильно боялся причинить вам ещё больше боли. Мне нужно немного полежать…       Се Лянь убирает подушку в угол, опускается рядом, а потом и вовсе решает перевернуться набок и осторожно притянуть юношу к своей груди, слыша растерянное и вопросительное «Ваше Высочество»?       — Ты не причинил мне ни боли, ни страха… Теперь тебе нужно отдохнуть, давай ложись спать, — улыбается принц, чувствуя, как его совсем осторожно обнимают за спину, то ли чудом, то ли благодаря своей прекрасной памяти и удаче, не задевая ни одну рану, и смущённо кивают.       — У-угу… Вы тоже отдыхайте, — мягко просит мальчишка, прикрывая глаз.       Должно быть, Фэн Синь был готов к чему угодно, возвращаясь домой с пикника… И всё же чувствует некоторое облегчение, когда не замечает ни Хунхун-эра, ни Се Ляня сидящими на кухне. Можно было предположить, что если у принца случится очередная истерика, то мальчишка скорее всего сбежит в другую комнату… Но стоит зайти в спальню и увидеть, как Его Высочество во сне прижимает к себе тонкого юношу, а последний обнимает его в ответ, и всё становится менее понятным.       Только баночку с мазью кто-то оставил открытой на тумбочке… Приходится закрыть её и поставить на место. Два варианта: либо у Хуа Чэна всё прошло столь гладко, что они потом даже уснули на одной кровати, либо тот решил отменить обработку, и поэтому Се Лянь сейчас так крепко прижимал его к себе во сне.       Вот только, разбудишь сейчас Хуа-Хуа, и неприменно пробудится Наследный принц…       Приходится всё-таки вернуться, чтобы разрешить родителям Его Высочества и Цзянь Лань зайти внутрь… Её и Его Величество, подобно ему, сразу же поспешили в спальню, где до сих пор стоял очень сильный аромат душистых трав и лекарств, но тоже не решились будить этих двоих и лишь прикрыли дверь.       — Ваше Величество, вам нужно будет выпить ещё отвара… Я схожу приготовлю и принесу, как ваше состояние? — Фэн Синь заметил, как государь всё-таки меньше стал кашлять и даже кушал с ними последние несколько дней.       — Получше… А они всегда так спят? — он переводит взгляд на замершего от данного вопроса лучника.       — Вчера они спали каждый на своей половине, — едва слышно замечает государыня, посмотрев на мужа. — Я заходила к ним, чтобы цветочков поставить… Может, Лянь-эр опять себя плохо почувствовал, и Хуа Чэн успокаивал его?       — Мне кажется, что если Его Высочество больше не кричит во сне, то пусть хоть на потолке спят… — пожимает плечами Фэн Синь, и слышит лёгкий смешок со стороны государя.       — Не положено ему на потолке спать…