knee socks

Мона вслух проклинала всех тех, кто когда-либо говорил, что университет станет лучшими годами в ее жизни. Они преподносили его как райский уголок, важнейший этап в жизни каждого человека. Но они не рассказали о другой стороне медали. О той, в которой говорилось, что если вы хотите быть умеренно ответственным учеником или если вам нужны высокие оценки, вы должны пожертвовать упомянутым раем. "Чья это была дурацкая идея - сдавать три выпускных экзамена и пять заданий на одной неделе?" Стресс и разочарование - вот слова, которые подходили для описания того, что она чувствовала в данный момент. Она была заперта в своей комнате в общежитии уже больше недели, стараясь наверстать упущенное, как могла. Да, она добивалась прогресса, но в ней росло разочарование другого рода. Довольно сексуального. Избегание отвлекающих факторов включало в себя ее парня - Скарамуша. Только в тот день, когда ей оставалось закончить одну жалкую работу, она решила позволить ему побыть с ней во время учебы. Это было большой ошибкой. Он все это время ждал возможности провести с ней день, конечно, у него тоже это было разочарованием. Теперь он требовал всего того внимания, которого она не уделяла ему в те дни. Он сидел рядом с ней, просматривая ее записи. - Конечно, это твоя вина, что ты выбрала такую специальность, как астрономия. Вы, студенты-естествоиспытатели, - кучка лохов. Без степени магистра ты никуда не пойдешь. Моне пришлось посмеяться над его лицемерием - студент-гуманитарий осмеливается читать ей нотации? Это было нелепо. Тем более, когда его ученая степень была… "Я не хочу выслушивать уроки практичности от студента-философа" Она саркастически огрызнулась на него, быстро печатая на своем ноутбуке. "Поразмышляй о своей жизни в тишине, спасибо" —Я размышляю о твоей Он положил руку ей на бедро, просунув пальцы под высокие чулки. Когда Скарамуш приблизился к ее уху, ей пришлось остановиться и прислушаться. "Мне не нужно быть студентом-психологом, чтобы понять, насколько ты напряжена. Давай просто скажем, что нам, студентам философских специальностей, нужна хорошая речь, чтобы понравиться тем, кто нас слушает. Ты знаешь" —Скарамуш... Мона взглянула на свой документ. У нее оставалась примерно тысяча слов, чтобы закончить его. И, честно говоря, она была настолько морально истощена, что это не казалось запредельной идеей. Между буквами и цифрами она не останавливалась, чтобы посмотреть на звезды. Она была убеждена, что ее парень сможет загладить свою вину. —Делай все, что захочешь... Она признательно покраснела, пристально глядя в его полные желания глаза цвета индиго. — Все, что я захочу? — лукаво повторил он, запустив руку ей под юбку и встал со стула. —Видишь ли, на одном из сегодняшних занятий мы говорили о богослужении. Я полагаю, пришло время применить это на практике. Может, я и атеист, но я должен сказать, что если бы я поклонялся чему-то или кому-то...,—Он сжал ее бедро и слегка усмехнулся. — Ты была бы моим первым выбором. О, Мона. Я ждал этого с нетерпением. Я обязательно избавлю тебя от всего ноющего напряжения, которое тебя беспокоит. Мона не знала, что ответить на такое признание. Она только покраснела до ушей и все больше желала, чтобы ее глупый, непосредственный парень продолжил. Собрав в кулак последние капли гордости, она решила ответить. —Конечно, мой гений превосходит Богов. Тебе лучше сдержать свои слова. Скарамуш освободил место у нее между ног. Опустившись на колени, первое, что он сделал, это снял с нее туфли. Он взял ее ногу и начал целовать ее от лодыжки, медленно и неторопливо. Другая его рука, поглаживающая ее бедро, подбиралась все ближе и ближе к ее промежности Все это, не сводя с нее глаз. —Иди, делай свою звездную работу,— Он лукаво указал на нее, ухмыляясь, —Я позабочусь об остальном. Мона кивнула, и ее взгляд вернулся к экрану. Каждый поцелуй и ласка, которую она ощущала, наполняли ее теплом, приятно обжигая кожу. Тонкая ткань легко выдерживала такую температуру. Она подавила стон, когда его пальцы добрались до ее влагалища, все еще прикрытого нижним бельем. Скарамуш поднес пальцы на соответствующую высоту над ее клитором, чтобы начать бесстыдно массировать его. Его рот, тем временем, поднялся к ее колену. От Моны начали безвозвратно исходить приятные звуки. Сосредоточься.Работа. Она должна была закончить это чертово задание. Концентрация длилась всего несколько секунд. Ее разум и глаза были прикованы к экрану, а все остальное тело реагировало на его точные и чувственные действия. Она печатала все медленнее и медленнее. Каждое прикосновение его губ и кончиков пальцев становилось все более мучительным. Когда Скарамуш добрался до ее бедер, он решил отметить их, когда его пальцы скользнули под ткань ее нижнего белья. Мона поднесла кулак ко рту, почувствовав его покусывания и засосы. Может, у нее и не было соседей по комнате, но соседи на верхних и нижних этажах у нее определенно были. И ей было бы совсем не смешно, если бы они узнали о ее личной жизни. Ее правая рука водила курсором по экрану все менее и менее бесцельно. Она позволила своему пальцу нажать основную кнопку мыши и поджала губы, когда он, наконец, снял ее нижнее белье. За этим немедленно последовала юбка, упавшая на пол. Она решила, что сделает небольшой перерыв. Как бы она ни старалась, она поняла, что не в состоянии нажать ни на одну клавишу, когда почувствовала его губы на своей промежности. Её пальцы зарылись в волосы цвета индиго. В конце концов, руки прилипли к ним, когда его язык проложил свой путь к ее клитору. Мона откинулась на спинку стула, позволяя Скарамушу сделать то, что он обещал. Хотя, вместо того чтобы успокоить ее, ему удалось возбудить ее еще больше. Это был перерыв, в котором она нуждалась. Она могла позволить себе провести еще несколько минут с ним, наслаждаясь им между своих ног. Она изо всех сил старалась, чтобы с ее губ не сорвались какие-нибудь неудачные звуки, еще более усиленные, чем они уже были. Когда он начал вставлять свои пальцы в дополнение к посасыванию, Мона полезла в свой ящик. Она вслепую ощупывала окрестности, пока не добралась до двух интересующих ее объектов. Было совершенно ясно, чего желал ее парень, и, честно говоря, она ничего больше не хотела среди всего этого академического стресса. Она взяла флакон со смазкой тремя пальцами, а двумя другими сосредоточилась на презервативе. Затем, довольно неохотно, она заставила Скарамуша обратить на них свое внимание. —Нетерпеливая женщина. Он насмешливо упрекнул ее, взяв то, что она ему предложила, и начал открывать. —Такая отчаянная и нуждающаяся, что не даешь мне закончить… Понимаешь? Я начинаю думать, что таковы были твои истинные намерения, когда ты предложила мне прийти сегодня. —Хм, а зачем еще ты пришел? Смотреть, как я пишу скучную работу? Не прикидывайся таким невинным, дорогой, ты в одной лодке со мной. Скарамуш удовлетворенно вздохнул и с улыбкой начал сбрасывать с себя нижнее белье. —Что я могу сказать...,—И как только он это сделал, он приступил к использованию презервативов и смазки. —Это была долгая, очень долгая неделя. А теперь оторви свою задницу от стула и оседлай меня. Только позволь мне присесть первым. "Ну, и кто теперь самый нуждающийся?" Ответ на указанный вопрос был прост: оба. Мона устроилась поудобней, только на этот раз сверху него. Она взяла его член и протолкнула его в свое влагалище, другой рукой цепляясь за спинку стула, впиваясь ногтями все глубже и глубже по мере того, как его член входил в нее. Скарамуш впился пальцами в ее ягодицы. С последней разумной мыслью о том, что нужно быть осторожной, она отважилась прикоснуться к его губам, чтобы скрыть любые стоны, которые с них срывались. Их языки позаботились об этом. Однако, ее бедра прижимались к нему все сильнее и сильнее с каждым толчком. Экран ноутбука неизбежно заблокировался. А на его черном фоне были отражены академические решения его владелицы. К черту задание по астрономии Это было подходящее резюме того, что произошло в тот день.