Песнь Серафима

      Секунды длились часами, минуты — днями, а дни летели прожитыми столетиями. В небеса высились темные силуэты зданий, над головой мутнело темное городское небо. Оно зазывало в себя, словно говоря: «Смотри, я так близко и так далеко! Коснись, дотянись до меня!» — но он не мог. Кадзуха не мог этого сделать. Стоял на месте, обуреваемый чувствами, всполохами эмоций и тоски, разрывавшей грудь. Скарамучча был так близко, они могли поговорить и дольше, если бы только мессия не был на грани безумства. Одна-единственная фраза, сказанная демоном, усложнила проживаемые по новому кругу практически две сотни лет, заставляя вспомнить то, насколько тяжело было первое тысячелетие.       Грудь рвало, горло пересыхало, разум не мог остыть, воспаленный затухающими воспоминаниями. Моракс предлагал своему подчиненному посетить гору наказаний, чтобы избавиться от преследовавших его чувств. Но разве Кадзуха мог? И разве демоны смогли бы разорвать их связь с Кусари, которая до сих пор бережно окутывала ту маленькую частичку человека, сохранившуюся в его душе? — «Я не думаю, что он бы стал звать тебя на ночь глядя, — заметила ведьма. — Скорее всего раньше пяти утра его ждать не нужно». — Я знаю, — тяжело выдохнул Каэдэхара, поднимая глаза к затянутым тучами небу.       Он стоял тут ровно с наступления следующего дня. Успел отчитаться перед Баал о своей встрече с Эребосом, успел предупредить обо всем тройку генералов, выполнил еще пару малонужных поручений в аду — все для того, чтобы сгладить время ожидания. Но вот на часах людского мира ударила полночь, и он был тут. Иного выхода не виделось. Даже если Скарамучча протянет до глубокого вечера, это было не так важно.       Ветер словно застыл в воздухе. Дышать было сложно. В этом месте, уже полностью объятом верой, с разносимыми по городу листовками, с крестами, ровным порядком струящимися по домам, со строчками из молитв — все было похоже на одну большую церковь. Весенняя прохлада скрипела на коже, хотя демон и не мог того почувствовать. Он ощущал лишь запах сырости, оставшейся после небольшого дождя, прошедшего не так давно.       Вот так стоять на полноценной территории ангелов было даже забавно. Город, в котором родился мессия, город, в котором все началось, теперь был городом, в котором ангелам по праву ничего не угрожало. Пусть не по закону, но Кадзуха обещал следить лишь за ведьмами — остальное не было полностью его проблемой. В этом месте ведьм из «Фатуи» не осталось, а значит тратить силы на то, чтобы полностью перекрывать кислород раю резона никакого не было. То, что он находился в мире людей уже было против правил, за то, что он убивал всех, кто смел приблизиться к местам жительства чернокнижников, его должны были казнить и убить. Но высшие ангелы словно закрывали глаза. Вероятно, пока ад не развяжет полноценную войну, они не поведут и глазом. В конце концов теперь у каждого, кто поддался эпидемии веры, был шанс стать одним из них.       Численное превосходство, семеро серафимов, сравнимых по силам с первородными павшими ангелами, — это были не шутки. Аду и правда нечего было противопоставить. Если продолжить прятать силы всадников апокалипсиса, будет ли вообще шанс отыграться?       Время шло. Час за часом Каэдэхара утопал в не самых приятных мыслях. После прожитых адских тысячелетий ему в пору было думать лишь о том, что совсем скоро он сможет вернуть того, ради кого подставил всех под удар, но в итоге возвращался к совершенно другому: «Как прекратить все происходящее?»       На горизонте, объятом дымкой, забрезжил рассвет, подсвечивая несколько луж, расплывшихся на дороге, лежавшей совсем рядом с переулком, в котором прятался демон. В этот момент Вельзевул был рад тому, что не мог скрывать собственной силы и ауры — никто из людей за пару сотен метров даже не посмеет выходить из домов, но в отдалении уже зазвенели колокола церквей, донеслись песнопения сотен, а то и тысяч голосов. Это не могло не сводить с ума. Демон прикрыл свои уши, закрывая и глаза. — «Да… Лучше бы он пришел ночью. Отвратительные молитвы. Кажется, словно люди и вовсе перестали чувствовать собственную жизнь», — прокомментировала происходящее Кусари, тяжело вздыхая.       Кадзуха не стал ничего отвечать на ее замечание. Это действительно было отвратительно, но вместе с тем он не мог спорить с тем, что таким образом люди очищали свои души. Ком голода подступил к горлу. Хотелось вновь использовать то самое заклинание, хотелось собрать все в одну большую охапку и проглотить целиком и полностью.       Отняв свои ладони от ушей, генерал подошел к краю здания, выглядывая из-за него, дабы осмотреть школу. Возможно, он пришел не туда? Но такого не могло быть. Здание, полностью исписанное молитвами, золотой краской для граффити, заклеенные листами, вырванными из Библии, окна — все это больше напоминало бункер. Пока демон был здесь, уроков не будет. Но, стоит ему уйти, начнется просвещение, проповеди — то, от чего с самого детства тошнило.       Высоко над головой сверкнула вспышка света, заставляя демона не то схватиться ладонью за катану, не то замереть в ожидании. Вопрос оставался лишь в том, действительно ли то был Эребос или же кто-то другой. Если сейчас спустится кто-то другой, получится ли у них встретиться? Не пошлют ли за убийцей ангелов еще пару отрядов? Конечно же, Вельзевул не сомневался в своих силах, но суматоха вызовет много подозрений.       С опаской выглядывая из-за угла дома, Каэдэхара расслабленно вздохнул. Темноволосая макушка, белые, чистые, как снег, большие крылья, легкая одежда, кожа, такая же бледная, как лепестки белых роз — душа внутри пропустила несколько крупных ударов, заставляя демона не то испугаться внезапно подкравшегося голода, не то осознать, что сейчас она была такой вовсе не из-за него. Как большое сердце, разносила по каждому кончику пальца невыносимый огонь чувств, все это время закрытых на плотный замок.       С улыбкой покинув свое место пребывания, Кадзуха спокойно, как мог, направился к ангелу, что в свою очередь обернулся в его сторону. Наверное, впервые Каэдэхаре удалось увидеть лишь краем глаза, но настоящую, неприкрытую ехидством и сарказмом улыбку. А это точно был его Скарамучча? Точно не Куникудзуси? Но уже в следующую секунду ангел раздраженно прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — Давно не виделись, Кадзуха, — усмехнулся он, подойдя ближе от чего-то замершему демону. — Да, очень давно, — счастливо улыбнулся Каэдэхара, сжимая ладонь на рукояти меча сильнее. Лишь бы не сорваться, лишь бы не прижаться к возлюбленному так, как все это время хотелось, лишь бы не поцеловать. Пожалуй, зрелище было бы не из приятных.       И все же Вельзевул был не единственным, кто неистово сражался со всеми чувствами, которые горели пламенем в груди. Ангелу хватило одного взгляда, одного ощущения присутствия рядом со своим бывшим мессией, чтобы практически забыть о всем том, что он неустанно вдалбливал себе в голову последние часы перед выходом из рая. Вести себя прилично, контролировать речь, не давать просачиваться всяким похабным мыслишкам, но как это было возможно?! Перед ним стоял его возлюбленный. Тот, ради кого Эребос пошел даже на договор с Дотторе, ради кого решил пожертвовать и статусом генерала. Невыносимо. Это было просто невыносимо. — И что? Даже не найдешь, что мне сказать? — после короткого молчания усмехнулся Скарамучча. — И как же тебе в голову пришла идея запихнуть меня в это подобие ада для демонов, а, Кадзуха? — Намокший, идет под дождем, но песни достоин и этот путник, не только хаги в цвету, — с неизменной улыбкой ответил демон, уже замечая на себе этот вопросительно-недовольный взгляд.       Куникудузси тяжело выдохнул, прикасаясь ладонью ко лбу. И что это были за шифры? Неужели так сложно было просто сказать… — Да чтоб тебя… — ангел сдавил зубы, не позволяя закончить свою фразу. — Как подозреваю, тебя отправили служить в легион Моракса, а там затесался и наш многоуважаемый слетевший с верхов ангел. Нельзя просто сказать, что я хорошо выгляжу? — он раздраженно вскинул крыльями, но тут же по округе заструился певчий хохот, казалось бы, такого страшного демона, на которого в раю уже давно висела ориентировка.       Каэдэхара и сам не понимал, что именно его рассмешило: то ли попытки демона гнева не ругаться, то ли счастье, которое переполнило его как сосуд с водой, подставленный под чистый горный ключ. Невозможно. Это было просто невозможно. — Скара, ты и правда… — сквозь свой хохот попытался выговорить фразы демон, но остановиться смеяться никак не получалось.       Убрав ладонь с рукояти меча, Кадзуха приблизился к ангелу еще на пару шагов, коснулся его щек подушечками пальцев, которые мгновенно зажгло. Но все это было неважно. Эта мимолетная боль не могла сравниться со всеми теми страданиями и тоской, которую удалось пережить. А все ради этого момента. — Скара, пошли домой. Прошу тебя, не оставляй меня больше, — прошептал демон и уже собирался наплевать на состояние своего тела после соприкосновения с ангелом, подойти ближе, заключить в объятья, но тот неожиданно отстранился, легким касанием убирая руки возлюбленного со своего лица. — Пока что я не могу вернуться, — на выдохе произнес Эребос, вовсе не желая причинять еще больше боли Каэдэхаре, но взгляд того практически сразу потемнел, а рука коснулась рукояти.       По лицу демона расплылась все та же доброжелательная улыбка, но Скарамучча точно чувствовал напряжение в каждой клеточке тела Кадзухи. Он сдерживался и сдерживался на удивление хорошо. Но почему-то и самого ангела это ранило. Пусть прошло и достаточно времени, но Скаре и правда больше нравилось наблюдать за жизнью на его лице. Каэдэхара изменился. Этого нельзя было не заметить. Но насколько сильно? — Почему не можешь? — спросил он, чуть наклонив голову в бок, словно ставя перед собой стену. Не то ограждая от новой боли, не то не доверяя.       От последней мысли взгляд Эребоса так же сильно потемнел. Хотелось от души наорать на этого придурка, хотя на его бы месте ангел тоже сомневался. Для Кадзухи прошло несколько тысячелетий, в то время как для него всего семнадцать с лишним лет. Это было несоизмеримое время, но все же Скарамучча не понаслышке знал о том, что могло твориться в голове у Каэдэхары. — Для начала убери свою ладонь с меча, Кадзуха, — начал тот практически приказным тоном, подпитанным внутренним негодованием. Что ж, милая атмосфера была пресечена на корню. — И кто же поселил в тебе это сомнение? Думаешь, мне самому нравится идея и дальше пребывать в таком тошнотворном месте, как рай? — Тогда почему ты не хочешь возвращаться? — продолжил улыбаться парень, но ладонь с меча все же убрал, теперь же скрещивая руки на груди. — Если спущусь один я, этого не хватит для победы в грядущей войне, — вздохнул Скарамучча, пытаясь внутренне себя успокоить. — Я знаю, что тебе неприятно это слышать, но мне нужно еще время, чтобы выяснить, что происходит в раю. — Скара, твое тело пропало, — внезапно сказал Кадзуха, прерывая монолог, подготовленный ангелом задолго до того, как он встретился с возлюбленным на поле сражения. — Его украли, и скорее всего сделала это Ху Тао. Я не могу предположить, что именно они с Дотторе задумали, но тебе стоит как можно быстрее вернуться в ад, чтобы вытащить из теней ее печать.       От таких новостей ангел задумался. Украсть тело… Вот уж действительно странный поступок. Зачем им могло оно понадобиться? Вот только догадка прозвучала в голове как неприятная трель. — Они решили собрать части моих теней, — заключил Эребос, хмуря брови. — Не уверен, что такое возможно, но скорее всего они хотят похитить через них печать. — Тогда… — Я все равно не могу вернуться, — покачал головой парень, практически ощущая, как внутри Кадзухи что-то снова трескается. Неприятно. Видеть его таким так неприятно. Хочется спрятать, унести, что угодно, но только не замечать этих пальцев, которые с силой впивались в алые рукава кимоно, словно держались за спасительный трос. Скара не мог. — Тогда какой у тебя план? Рассчитываешь что-то выяснить? — спросил Каэдэхара, пытаясь хоть немного расслабиться.       Вот уж действительно неприятная ситуация. Пытка все еще не заканчивалась. Придется вытерпеть еще какое-то количество времени, ждать еще, но насколько демона еще хватит? В то время как все тело полыхало огнем, внутренне бросало то в жар, то в холод, ангел выглядел так спокойно, словно для него это не имело никакого значения, хотя Кадзуха и понимал, что это было не так. — Пока я нахожусь рядом с Дотторе, у меня есть возможность понаблюдать за ним и примерно понять, чего именно он хочет, — начал объяснять Скарамучча, чуть взмахивая крыльями за спиной от подувшего сзади ветерка. — Кроме того я собираюсь пасть не один. Это будет приветственным подарком правительнице, — усмехнулся он. — А еще есть один серафим… Хотя загадывать рано. Эта девушка странная. Во всяком случае двоих я приведу за собой точно. Ты ведь тоже заметил, что происходит странное? Бог не прощает несоблюдения правил, но ни в жатву, ни в твои выходки он не вмешался. Что-то мне подсказывает, что это все неспроста.       Выслушав все, что сказал Эребос, Вельзевул вздохнул. С этими аргументами он спорить никак не мог. Личные желания действительно стоило отложить на второй план в угоду прекращения творящегося безумства. Но возлюбленный только что так открыто упомянул, казалось, совершенно тайную личность, что Каэдэхаре стало интересно. — Ты что-то знаешь про Бога? Все вокруг словно хоронят его упоминания в далеком склепе, — повел рукой демон, окончательно расслабляясь, тут же ловя на себе ехидный взгляд ярких глаз. Душа неминуемо вновь затрепетала в нем. — А любопытства ты не растерял, да, Кадзуха? — пропустил пару смешков ангел, заглядывая точно в несильно довольные рубиновые глаза, после чего тяжело вздохнул. — Я знаю не так много. Просто как-то стал свидетелем того, как Баал общалась с ним. Вот только эти воспоминания как в тумане. Казалось, я видел кого-то, но при этом не видел никого. Бог это или еще кто-то, но он точно не желает, чтобы о нем знали больше положенного.       Переведя свой взгляд на голубеющее небо, Скарамучча с тоской подумал о том, что совсем скоро его должны хватиться. Пора было прощаться. От этого становилось нестерпимо тяжело, так же как и от мысли о том, сколько чувств ему придется прятать внутри себя, дабы не подвергать себя раскрытию. Почему ангелам и демонам не суждено было быть вместе? Этот вопрос имел ответ, но именно сейчас Эребос готов был проклясть все подобные порядки, а все потому что хотелось, до безумия хотелось не отпускать от себя этого так резко повзрослевшего и выросшего демона, который, впрочем, все еще был самим собой. Стоило лишь привыкнуть к этим резким переменам. — Кадзуха, — позвал его ангел, хотя парень не отводил своего взгляда от обрамленных светом черт лица. — Будем встречаться тут раз в человеческую неделю. За это время постарайся выпытать у Барбатоса рецепт снадобья, который позволит тебе касаться меня без ущерба своему телу. — Что? Такое есть? — переспросил Каэдэхара, удивленно раскрыв глаза. Если таковое было, то почему же демоны не пользовались им на постоянной основе? — Этот пьяница никому его не рассказывает, — со вздохом покачал головой Скара. — Не уверен, что расскажет и тебе, но… — по лицу ангела расплылась самодовольная улыбка, и, вопреки пониманию грубости своего поступка, он коснулся пальцами подбородка демона, заставляя смотреть точно в глаза. — Если и падать с небес, то только рядом с тобой.       По телу демона раскатилась томящая волна ожидания. Скарамучча точно знал, куда жать, чтобы у него не осталось ни единого вопроса и сомнения. Сказывались все те прожитые года в одиночестве и надеждах на будущее. Даже жжение на коже лица не останавливало поток разбушевавшейся фантазии. Он обязан выпытать у Венти рецепт. И как на зло у того, как у первородного, не было души. Но Каэдэхара не был бы самим собой, если бы не придумал хоть что-то. Попасть в ловушку собственных желаний так до безумия странно, так неловко, но при этом ожидание говорило само за себя.       Ангел отошел в сторону, теперь же полностью довольный собой. На деле он и сам был не прочь посражаться с Барбатосом ради получения подобного важного знания, однако тому нельзя было выходить из ада, а Эребос не мог лично опуститься к нему. Пришлось надеяться на то, что Кадзуха найдет решение этой проблемы самостоятельно. — Мне уже нужно возвращаться, иначе мое отсутствие вызовет подозрение, — заметил парень, отходя от демона. — Если помрешь и не придешь через неделю, я тебя из-под земли достану. — Скара, кому и нужно беспокоиться, так это мне, — с улыбкой ответил генерал. — Не хотелось бы навещать и Небеса в твоих поисках. — Не придется. В этот раз уж точно, — выдохнул Эребос, все же не до конца веря в свои слова. — Не трогай тех двоих ангелов, которые решили идти за мной. Одного из них ты успел напугать до того, что тот чуть не отправился на растерзание офанимам.       Кадзуха легко посмеялся с замечания возлюбленного, даже не представляя, кого именно из десятков убитых упустил, чтобы тот вернулся в рай. Как казалось демону, до встречи с группой возлюбленного он убивал абсолютно всех. Кажется, этот перепуганный ангел был достаточно сильным, чтобы суметь избежать смерти. — Вот как, буду внимательнее. Мне предложить ему чашку чая как только встречу? — без тени сарказма в голосе спросил Каэдэхара, но и от этого замечания по спине Эребоса проползли неприятные мурашки. — И поменьше болтай с Мораксом, а то понабрался от этого старика, — недовольно ответил Скарамучча. — Ну, я пошел. — До встречи, — кивнул в ответ демон, едва успевая прикрыть глаза, до того как ангел исчезнет вместе со вспышкой света.       И снова исчез. Впереди вновь оказалось здание школы, длинная тень, поднимающаяся вперед по дороге, — его собственная. Каэдэхара вздохнул, и все же улыбка не спала с лица. Это был его Скарамучча. Не кто-то другой. Хотя от его непривычной вежливости и было не по себе, но что-то подсказывало, что, стоит тому вернуться в ад, от нее не останется и следа. — Я люблю тебя, Скара, — вдогонку произнес Кадзуха, тут же расплываясь в воздухе. Ему так же нужно было вернуться в ад.