Песнь Серафима

      «Как же это тяжело», — пронеслось в мыслях Скарамуччи, как только он оказался в холле одного из храмов.       От переизбытка ощущений пришлось присесть на корточки и зарыться пальцами в темные волосы. Сейчас, после встречи с Кадзухой, требовалось столько сил, чтобы не думать о нем, не вспоминать покалывание в пальцах от желания прикоснуться, не дышать тяжело, будто в легкие запустили углекислый газ. Крылья. Нужно было помнить о крыльях и не забывать о том, что они могут потемнеть, в миг привлекая к себе излишнее внимание. Да, к Барбаре, которая уже несколько десятков райских лет ходила с почерневшими перьями, никаких вопросов уже не было. Все попросту привыкли. Но, стоит лишь Эребосу получить их, это неминуемо привлечет взгляды серафимов. Так он не сможет закончить начатое. — Ну и? Как прошло?       Со стороны раздались шаги. Они отражались в голове легким покалыванием, но все же заставили ангела хоть как-то взять себя в руки и встать на ноги. Перед теми, кто был за его спиной, показывать слабость как минимум странно. Хотя, признаться честно, даже спустя столько времени, после почти законченного обучения, Куникудузси все еще находил пути опозориться перед десятками пар глаз.       Ближе к нему шли двое: уже знакомый рыжеволосый юноша, на крыльях которого виднелись черные перья, ровным рядом идущие прямо по кромке. Он был первым, кого удалось перетянуть на свою сторону. И вслед за ним, отбивая ритм каблуков, шла высокая девушка. Ее длинные золотистые волосы обрамляли тонкое кружево рукавов, приталенное платье расходилось складками по фигуре, полупрозрачный нимб висел над головой. В отличие от Тартальи ее крылья оставались белы как снег, но вот глаза полнились коркой льда и надменности. Синьора была одной из тех, кто уже долгие столетия работал на верхушки ангельской иерархии, но оставалась также самой старой из тех, кто не дослужился до звания херувима, и все из-за… Довольно эгоцентричной натуры для обитательницы Небес. — Все хорошо, — ответил на вопрос Скарамучча. — План остается без изменений. — Какие вы оба серьезные, — усмехнулся Аякс, подходя ближе к зачинщику их грядущих преступлений и перебрасывая через него руку. — Никто не заметил, что я покидал рай? — спросил демон у девушки, которая со вздохом сложила руки на груди, попросту игнорируя внезапное касание парня. — Недооцениваешь меня? — крайне высокомерно спросила она, складывая свои руки на груди. — Все знают: где я, там и высшие ангелы. Нет повода для сомнений, Эребос. — Не называй меня так, пока я ангел, — тот шикнул на Синьору в ответ, тут же чувствуя, как Аякс тащит его в ее сторону и перекидывает еще одну свою руку через плечи старшей. — Да будет вам, нам лучше побыстрее сбежать отсюда и отправиться на утреннюю молитву. А вот Куникудзуси придется испытать на себе гнев серафимов, не позавидуешь, — протянул Аякс, оттаскивая всю компанию к ближайшему окну. Просто потому что покидать этот зал через главные ворота — все равно что кричать о том, что они спускались в мир людей. — Если о вас двоих что-то выяснят, я не стану протягивать руку помощи, — сбросила с себя руку парня девушка, первой подходя к окну, оборачиваясь к Скарамучче. — Но помни, что ты мне обещал. — Какая ты ледяная, — хмыкнул в ответ Аякс, но вот Скара лишь прикрыл глаза.       Наблюдая за тем, как Синьора первой покидает зал мощным взмахом крыльев, улетая как можно дальше ввысь, он мог лишь вздохнуть. Вокруг уже собиралась достаточно ненадежная компания: парень, хоть и сильный, но крайне недальновидный, и девушка, которая готова была предать в любой момент ради спасения собственной шкуры. И каким образом ей удалось удержаться в раю настолько долго? По мнению Эребоса именно таких, как она, должны были первыми отсылать в ад.       Вернувшись на место, в котором собирали всю группу, что вчерашним днем наткнулась на убийцу ангелов, Скарамучча беглым взглядом отыскал Барбару, которая стояла впереди собравшихся. У всех его «одноклассников» на лицах висел страх, все упирали глаза в пол, все помнили о смерти одной из девушек, а так же о наказании, которое их ждало за отступление. И от чего-то только лишь Барбара была уверена в том, что им ничего за это не будет. Готова была отстаивать каждого до самого конца и ценой своей свободы снять с их плеч ярлык беглецов, который уже висел на плечах Аякса. — Куникудзуси! Иди скорее! Серафимы вот-вот спустятся к нам, — воскликнул один из ангелов, с которым демону редко, но приходилось переговариваться.       То был Рёта — темноволосый парень, едва закончивший университет перед собственной смертью. Весьма печально, ведь у него была и возлюбленная, с которой он планировал обручиться, и любящая семья, и друзья, но в итоге над головой висел серебряный нимб насильственной смерти. Вот уж действительно — пути Господни неисповедимы.       Вставать рядом с ним не особо хотелось, впрочем, так же как и со всеми. Так мало нужно было что людям, что ангелам, чтобы подняться в их глазах: просто дать отпор общему врагу, которого сложно было победить, и вот — ты уже герой, в святости которого можно было даже не сомневаться. Возможно, это было не так плохо, но демон не мог не думать о том, насколько же просто, оказывается, было управлять большинством. Он не мог не сравнивать подобный порядок с адским, где чины имели смысл только в глазах тех, кто их имел. Каждый сам за себя. Каждый гонится лишь за собственной выгодой. Никто не стал бы уважать за какую-то победу, но вот промашки оставались в памяти надолго. — Тише-тише, ребята, господин Рагуил уже идет, — пропела своим тонким голосом Барбара, вставая перед десятком собравшихся учеников.       Так вовремя прямо перед Скарамуччей встал высокий мужчина, также являющийся участником их компании новичков. Ему было около сорока человеческих лет, быстрый и сильный, но тем не менее даже он смог отбить лишь пару ударов рыб-скелетов Бей Доу. Это уже был неплохой показатель, вот только именно сейчас демону стало прекрасно видно, что плечо мужчины шло трещиной, которую еще предстояло залечить.       Задумавшись о том, а стоило ли ему выходить из так называемого «укрытия» под взглядом одного из тех, кто был причастен к пыткам, Эребос ненадолго замер, ловя слухом старческий голос: — Это непростительно — свету отступать перед тьмой! — воскликнул серафим, с силой ударяя деревянным посохом по полу, заставляя ангелов содрогнуться. — Вы не имели права избегать боя! — Но, господин Рагуил, они еще дети, они бы не смогли отбиться, — с надеждой на понимание проговорила Барбара, но ее с силой ударили большой корявой палкой, заставляя упасть на пол. — Как ты смеешь обращаться ко мне, когда я еще не закончил?! — рассерженно проскрипел старик. — Чернокрылым нет места на Небесах! Благодари господина Уриила и молись за его здравие! Если бы не он, мы бы не стали назначать тебя ответственной за обучение новоприбывших! Ангелам, коснувшимся греха, стоит держать свой рот на замке! — в подтверждение слов раздался еще один сильный удар посохом по земле.       Все таки Эребосу стало немного интересно происходящее, и он передвинулся в бок, бегло перемещаясь за спину другого ангела, более низкого, но все еще прикрывающего его собой. Оставалось надеяться, что в царящем абсурде о нем вовсе не вспомнят.       Заглянув в небольшую дорожку, образовавшуюся между крыльев и плеч присутствующих, Скарамуччча заметил, что Барбара вознамерилась подняться, чтобы вновь встать на защиту своих учеников. Хотелось осадить ее, воскликнуть что-то вроде: «Да они тебя и слушать не будут!» — но в подобные моменты упорству Пегг можно было позавидовать. — Прошу вас, господин Рагуил! Они вернулись по моей просьбе! Они готовы были сражаться до конца, но я не могла позволить потерять еще больше ангелов в бою. Прошу вас, накажите меня вместо них. Лишь я одна заслуживаю вашего наказания! — одним порывом выкрикнула Барбара.       По ней было видно, что ей было страшно. Ладони сжимали края платья, взгляд опущен вниз, а тело било мелким ознобом. Казалось, еще немного, и она заплачет. И никто не пытался ей помочь. Все стояли молча, надеясь, что их обойдет наказание, что все падет на ее плечи. До забавного адская черта в группке благословленных душ. От них всех так и тянуло гнилью, но упомяни при ком-то, что все это больше напоминало ад и слепое следование правилам — тебя в миг разорвут как еретика.       Естественно, Эребос также не горел желанием становиться тем, кто будет подвержен наказанию. По словам Аякса, ушедшего с «фронта» целым, оно было ужасающим. Таким, что выдержит не каждый. Скарамучча охотно этому верил, в конце концов в умах этих чистых созданий витали вовсе не чистые мысли. Он сам был примером того, сколько боли могут причинять ангелы живым существам. Сколько бы он ни молил остановиться, сколько бы ни просил отпустить, давя собственную гордость, ни один нерв не дрогнул внутри этих высших представителей Небес. Возможно, Барбара оставалась единственной, кому действительно в пору было быть ангелом. Если бы все были настолько же невинными и принципиальными, то, возможно, демонам бы и не пришлось бросать все силы на то, чтобы защитить людей от падения в райские гущи. — Хочешь принять на себя их наказание? — погладил себя по бороде старик, тут же осматривая присутствующих. Его губы тронула легкая улыбка, такая, от которой по всем прошла еще одна волна дрожи. — Вот оно что. Я могу это организовать. — Благодарю вас за ваше милосердие! — тут же поклонилась Пегг, уже рассчитывая на то, что ее уговоры сработали.       «Если бы все было так просто», — вопреки секундному облегчению подумал Куникудзуси. — Но ты больше никогда не будешь допущена к обучению новоприбывших, — продолжил свою фразу Рагуил, тут же разворачиваясь. — Твоих учеников распределят по другим группам!       Очередной стук посоха провозгласил приговор, и, стоило серафиму покинуть присутствующих, Пегг упала на колени, теряясь где-то в небытии. Она закрыла лицо ладонями, крылья вытянулись, перья затрепетали. Как день было понятно, насколько большое наказание она уже понесла.       По группе собравшихся пронеслись шепотки, некоторые ученики начали подходить к херувиму по очереди, пытаться успокоить готовую разрыдаться девушку, но она словно не слышала их в пелене собственных мыслей. Незаметно для взгляда большинства еще одно перо на ее крыльях помутнело, окрасилось в черный, затрепетало вместе с остальными.       «Как весело. Они же сами и перекрывают себе кислород», — безразлично пронеслось в мыслях у демона, который уже собирался уходить вопреки созданному образу милого мальчика, всегда приходящего на помощь другим. Ему уже осточертела эта игра, а с Барбарой, кажется, больше не было смысла поддерживать общение. Кому-кому, а именно ей предлагать спуститься в ад точно не стоило — внимания не дождешься.       Прошмыгнув в первый попавшийся коридор, Скарамучча вздохнул, опираясь руками на выступ арочного проема, через который в помещение попадал легкий дневной воздух. Под взглядом ангела, опущенного вниз, расплывались облака. Вот-вот, еще немного, и они откроют вид на прячущихся в них офанимов, покажут неведующим жителям Небес, что они были навсегда заточены под управлением законов, коммуны и непримиримой диктатуры серафимов. Всех, но не одной крайне странной особы.       «Почему Синьора так уверена, что у нас получится переманить одну из высших ангелов на нашу сторону?» — спросил сам себя демон, прикрывая глаза ладонью от света. Как же ему хотелось скрыться в своих тенях. Ему не нравилась солнечная погода, не нравилось, что по ночам ангелов заставляли сидеть по их комнатам, и только сейчас Эребос смог зацепиться за эту мысль: что скрывала райская ночь? За все дни, когда он ходил тренироваться в полетах сначала один, а потом с Аяксом, им не довелось увидеть ничего странного. Стоило поинтересоваться об этом если не у Синьоры, то хотя бы проверить самому.       Со стороны выхода в город донесся звон колоколов, провозглашающий о скором начале новой молитвы, на которую вновь нужно было идти. Раз за разом слушать эту промывку мозгов было невыносимо, но что еще оставалось делать? Скарамучча развернулся от окна, уже намереваясь покинуть помещение, но его остановил голос позади: — Из тебя получился идеальный ангел, Эребос, — усмехнулся Дотторе, заставляя обернуться к нему. — Ты знаешь, что я делаю это для маскировки, — грубо ответил Скарамучча, надеясь на то, что его отпустят, а не увлекут в новую авантюру, которыми беглый демон пытался добиться непонятно чего. — Я настаиваю на нашей дружеской встрече, — доктор подошел ближе, едва задевая плечо ангела. — Ты же не забыл наш договор? Или тебя действительно больше увлекают божественные проповеди? — Ладно, я понял, — шикнул в ответ Скара.       Эту дорогу он уже хорошо запомнил. Дотторе стабильно приглашал его к себе «на чай» каждое райское десятилетие, словно по какому-то внутреннему компасу, давал такие задание, что голова шла кругом. Вырвать перо серафима, собрать слюну херувима, незаметно подсыпать какой-то странный порошок в еду нескольким ангелам. И, естественно, Эребосу даже не стоило ждать объяснений. Не после его первого предательства. Было глупо думать о том, что этот демон ему доверяет, как раз наоборот — он ждет даже малейшей оплошности, чтобы вновь сковать Скарамуччу по рукам и ногам, покопаться в нем, а затем, возможно, вовсе сдать серафимам с поличным.       Впереди показалась лестница наверх — в крыло, где проходили опыты. От одного ее светлого вида ангела бросало в дрожь. Каждый раз нужно было наступать на горло собственным воспоминаниям, поднимаясь по ступенькам вверх. В ушах раздавались оглушительные выкрики, тихий писк, шорох собственных теней, и в каждую попытку побега звук был новым, словно его пичкали галлюциногенами. Но самое странное, что ни разу за всю половину тысячелетия, избавившись от сковывающих его ангельских пут, Эребос не видел результатов исследования. В арсенале рая были все те же заклинания, все тоже оружие — так для чего он страдал две сотни человеческих лет? — Проходи, — Дотторе учтиво раскрыл двери своего кабинета перед гостем, но тот помедлил, прежде чем зайти внутрь. — Что ты собрался со мной делать? — настороженно спросил Куникудзуси.       Это был вовсе не тот кабинет, куда его приводили ранее — это была операционная палата, предназначенная для заживления особо сильных ранений ангелов. Кому-то отрывали руки, кто-то приходил с пробитой грудью — это были воины, которым не повезло встретиться с демонами, не настолько сильными, каким стал Кадзуха, но теми, кто все еще мог дать отпор святым силам. — Мне бы не хотелось вдаваться в подробности своих тайных планов в месте, где могли установить прослушку, — объяснил демон, остро смиряя взглядом стоящего перед ним ангела. — Надо же, а мне казалось, что у такой великой личности абсолютно все схвачено? — усмехнулся Скарамучча. — Неужели в рае еще есть кто-то, не подвластный твоему контролю? — К сожалению, — коротко ответил демон, не ведясь на провокацию, подготовленную острым языком Эребоса, но злить Дотторе — все равно что биться головой о стену. Так же бесполезно.       Постояв в нерешительности еще пару секунд, парень все же заставил себя зайти внутрь. Развернись он сейчас, тогда бы точно пришлось думать о своей безопасности во время встреч с этим безумцем. Лучше было делать так, как он говорил, и не вызывать слишком много подозрений.       От вида белой твердой койки Скарамуччу замутило, так же как и от полок, по которым струились колбы с различными порошками. Забавно. Возможно, демону бы удалось стать неплохим небесным лекарем, ведь каждое название и каждое свойство собранных медикаментов он знал наизусть. Вот небольшая баночка с синим порошком — прекрасное средство для заживления небольших трещин из лепестков ночных лилий, но вместе с тем, стоило добавить лишь каплю снотворного, собранного в глубинном ручье молитв под главным храмом, лилии превратятся в яд, разъедающий не только тело, но и сознание любого живого существа. А вот, словно посмеиваясь над бывшей подопытной крысой, лежат небольшие замоченные в соке райских деревьев обрезки ткани. Да, для ангелов они безопасны и даже полезны — способны все так же заживлять раны и восстанавливать утерянные частицы тела, но вот при соприкосновении с демоном плавят кожу и не дают ей заживать еще несколько дней. — Присаживайся, — Дотторе указал на единственное свободное место — на белоснежную койку, от чего Эребоса передернуло. — Обойдусь, — шикнул ангел, складывая руки на груди и отходя в угол ближе к выходу. В этом помещении было крайне неуютно находиться. — Что ж, как знаешь, — легкая улыбка показалась из-под маски птицы на лице. — Пришло время к более решительным действиям, не думаешь?       На этот вопрос Скарамучча выгнул бровь. Более решительные действия в его голове отдались безмолвным ожиданием подножки со стороны беглого заключенного. И что же на этот раз ему взбрело в голову? Прошлые его идеи и так были крайне решительными — попробуй незамеченным вырвать перо из крыла серафима. Такое себе испытание на смелость и ловкость. — И что в этот раз ты решил устроить? Зачем ты вообще это делаешь? — недовольно спросил парень, но, естественно, ему не ответили. — Не стоит волноваться, Эребос, это все для нашей общей цели, — усмехнулся мужчина, подходя ближе к своему «заложнику».       Он нагнулся ниже, заставляя Скарамуччу отойти еще на шаг в сторону и упереться спиной в угол комнаты. Как же это раздражало. Если бы только в нем было больше сил, как в ангеле, или если бы только он мог пользоваться своими тенями, с этим безумцем все было бы давно решено. Но вот он, слабый, словно котенок перед пастью огромного пса, стоит, вжавшись в стену, потому как предугадать, что будет дальше творить Дотторе, совершенно невозможно. — Нам на руку то, что Барбара перестала быть твоим учителем, — щелкнул он пальцами и развернулся, начиная медленно очерчивать периметр операционной. — Я посодействую тому, чтобы тебя лично определили к одному из серафимов. — Не боишься, что они меня разорвут на части? Что-то мне подсказывает, что я тебе нужен живым, — недоверчиво начал Скара, но его прервали. — О… Не стоит об этом беспокоиться, — демон развернулся обратно лицом к своему гостю, и его ремни на светлом плаще взвились, позвякивая золотистыми пряжками на концах. — Тебе нужно лишь найти одну небольшую потайную дверь, находящуюся в одной из спален высших ангелов. — Всего лишь? Да это самоубийство! — воскликнул парень, уже намереваясь уходить, но тихий стук пальцев по плоскости стола заставил замереть.       За спиной нарастала угроза. Эребос почти увидел, как пространство вокруг потемнело, отдалось тихим звоном в ушах, приобретая образ темницы, где выхода не было, где не было даже надежды. — Договор, Эребос. Ты ведь и сам хотел разрушить это место, не так ли? Или же что-то случилось? Я лишь даю указания, как правильно тебе использовать свои навыки, — спокойно продолжал вести беседу доктор, занимая свое место на стуле. — Как слюна херувима, перо серафима и странный порошок помогут в нашем деле? — Увидишь.       Что ж, сравнивая этого демона со всеми остальными, со всеми, кого Скарамучче приходилось встречать за всю долгую жизнь, он мог с точностью сказать о том, что Дотторе был одним из тех, с кем связываться — вредить себе. Это удалось выяснить еще при первом их договоре, а в этом же все лишь подтверждалось.       Больше не встречая препятствий, Эребос развернулся в сторону выхода и коснулся пальцами ручки двери, открывая ее. Грядущие четыре райских года до новой встречи с Кадзухой обещали быть чересчур насыщенными. Хотелось бы, чтобы все обошлось, но что-то подсказывало, что подобного произойти просто не могло. Влезть по очереди в спальни серафимов — это уже что-то из ряда невозможного, а самое веселое, что придется самостоятельно продумывать план, с которым нужно действовать.