Песнь Серафима

      Набрав полную грудь воздуха, Катарина отступила на пару шагов назад. Она чувствовала, что напитавшийся людскими жизнями призрак вновь начал возводить свою ловушку вокруг них, и помешать этому едва ли представлялось возможным. Вот только снова оказываться в потустороннем мире и надеяться на то, что молитвы Чун Юня не подведут не было особого желания. Да и ко всему прочему, его молитвы и впрямь притупляли нечистые силы.       Выхватив свои пистолеты из кобуры, ведьма нашла наиболее укромное место для того, чтобы создать оружие и для самой себя. Хотелось бы, чтобы призрак не стал обращать внимание на некогда труп, вот только… — Т-ты. Куда-а. Ушл-аа? — скрипящий и булькающий голос послышался прямо из тени подворотни. И жаль, что Эребос не был человеком с хорошим чувством юмора, чтобы устроить подобную чернушную шуточку.       Девушка едва успела различить блеск когтей, вырвавшихся словно из неоткуда. Пространство было завершено, зато ее заклинание требовало времени и места, которые Катарина хотела попытаться выбить, надеясь на то, что Итто с Чун Юнем отвлекут это Нечто.       Коротко выдохнув, девушка успела увернуться от удара, едва не вставая на мостик. Целился призрак прямо в живот, словно пытался проверить то, почему же разорванное тело вновь оказалось соединено воедино. — В сторону! — воскликнул священник, резким движением отталкивая ведьму от места, откуда показалась голова существа.       Оскал вновь тронул уродливое лицо, клыки раскрылись, словно огромный капкан, округа залилась тошнотворным металлическим запахом. Как только изнутри монстра полилась алая жидкость, которую он не смог переварить достаточно быстро, а вместе с кровью из него выпали и ошметки плоти, перемешанные с раздробленными костями.       Экзорцист сглотнул подступающую тошноту. В его руках лежала теплая рукоять священного меча, но может быть он слишком сильно поверил в самого себя? Воодушевление, принесенное священным артефактом, вознесло душу к Небесам, но заалевший глаз погибшего незнакомца выкатился прямо из кровавой смеси точно к ногам. — Отвлеките его! — прикрикнула Катарина, выбирая себе новое место для подготовки. — Без проблем, — усмехнулся Итто, подкидывая свою дубину на плечо, готовый в любой момент броситься вперед. — У-ушла-а, — вновь простонал призрак.       Его глазные яблоки вертелись во все стороны в попытках найти выбранную им жертву, конечности дрожали, в то время как уже половина тела появилась из темноты, показывая до отказа набитый живот, теперь раздавшейся в стороны кровавой ягодой.       Присмотревшись, Чун Юнь судорожно выдохнул холодный воздух, поразивший все его тело. Он точно видел как за тонкой, полупрозрачной кожей существа темнело черное пятно, сворачивающееся, словно эмбрион.       Покрепче сжав рукоять, парень занес ее, чтобы ударить точно по тому, что ему удалось разглядеть сквозь тонкую сетку капилляров и скопившейся крови, однако промахнулся, с размаха нанося удар по асфальту.       Призраку было достаточно просто сесть, чтобы уклониться, но теперь его взгляд был прикован точно к нему, а мышцы отвратительного лица исказились в неподдельной ярости. -…Платишь… Поплатишься… Ты.! — взревел утробный голос.       Резкий, пронизывающий и выворачивающий наизнанку детский плач разнесся эхом по вновь пустующим улицам, а живот призрака неестественно изогнулся в форме лица. — Так это девушка, надо же, — удивился подошедший демон, в то время как экзорцисту пришлось прижать одно ухо к плечу, лишь бы сбить громкость, раздражавшую каждую нервную клеточку в теле.       Уступив место демону, Чун Юнь отшатнулся в сторону. Итто получилось ударить оружием точно в разинутый рот младенца, облепленный кожей «матери». Но в итоге, не успев ничего понять, парень стал свидетелем того, как демон просто отлетел в сторону, словно от батута. — Б.Боль… Больно! — закричал призрак, закрывая лицо руками.       Крупные капли слез покатились с его лица, опадая капелью на серый асфальт. Игнорируя сердце, пытающееся заменить кровь в теле священника адреналином, он попробовал вновь, на сей раз не пытаясь задеть живот а ударить в ногу, проверяя случится ли с ним то же самое, что и с Итто. Но резкий хруст кости и ощущение лезвия, прошедшегося насквозь, заставили утонуть в секундном ликовании. Ровно до момента, пока неожиданно быстрым и резким движением призрак не отбросил его в сторону.       Больно ударившись спиной о фонарный столб, Чун Юнь задышал глубже. Нет. С таким он точно ни разу не встречался. — Что-то мне подсказывает, что нам нельзя допускать, чтобы ее ребенок появился на свет, — прокомментировал ситуацию бывший генерал, внимательно следя за тем, как ребенок в материнской утробе вырос еще сильнее всего за каких-то пару секунд. — Рина, что у тебя? — Я почти закончила, — откликнулась ведьма, изо всех сил старающаяся не обращать внимание на происходящее.       Ее руки ловко перекладывали патроны из мешочка на нарисованную пиктограмму, а с нее в магазин пистолета. Брови хмурились против воли. Специально для таких ситуаций она и набивала себе татуировки, чтобы не терять драгоценное время, но не все из них работали так, как того желала ведьма. Сейчас думать об этом было некогда и стоило рискнуть, но если призванное существо в итоге вместо призрака разорвет их всех, будет совсем не весело. Исцеляющие зелья не бесконечные.       Не став дожидаться готовности собственной хозяйки, Итто ринулся вперед, нанося новый удар по второй ноге призрака, отрывая ее и отбрасывая далеко за крыши домов. С его опытом принять резкий удар было не так уж и сложно, вот только краем глаза демон заметил, что ребенок вновь вырос, теперь же ногами упираясь в материнские ребра, когтями пытаясь разорвать утробу. — Он растет от боли призрака, — отступив назад, озвучил догадку демон.       Сейчас существо двигалось нерасторопно. После своего обеда оно стало в несколько раз выше, но тем не менее кроме контратак и попыток сожрать ведьму уже второй раз никак не действовало, выжидая. — И что нам тогда делать? — спросил Чун Юнь, от нервности прикусывая кожу губ. — Убить его до того, как оно разродится, — ответила Катарина, поднимаясь на ноги, щелчком снимая пистолеты с предохранителя. — Если прострелить ему голову, он не сможет восстать из мертвых. — Вот только даже мои удары его голова выдержала, — вздохнул демон.       На это девушка не нашла, что ответить. Если даже со всеми силами Итто его не пробить, то далеко не факт, что пробьют пули, хотя шанс и был. Невозможно, чтобы существовало бессмертное существо. Даже ангелов и демонов можно было убить, даже Бог отдал свою жизнь рукам серафимов. — О, смотрите-ка, оно уже восстановилось, — усмехнулся бывший генерал. — Нападем втроем. Я свяжу его, — выдохнула Катарина и прикрыла глаза.       Строки заклинаний сами слетали с губ давно заученными мантрами, в то время, как земля под телом призрака, начала издавать рябь, будто бы вода от бега по ней водомерок. Один за другим из-под земли начали появляться зеленые стебли, опутанные дорожками шипов. Призрак пошатнулся, пытаясь скрыться от них, однако не успел. — Он еще может скрыться за пространством, — проговорила Катарина, первой подбегая ближе к существу.       Первые два выстрела оказались секундами, отмеряющими время. Разом Чун Юнь отрубил призраку ноги, в то время, как Итто нацелился на руки, с неприятным хрустом и звуком рвущейся плоти отбрасывая их назад.       Крик ребенка в утробе вновь заполнил пространство, заставляя его вибрировать. Даже дома, ранее стоявшие особняками, начали шататься из стороны в сторону.       Прикрыв одно ухо, Катарина нацелилась на голову призрака, нажимая на курок. Было почти видно, как пули вылетели из дула пистолета, и видно, как они, вонзившись в голову существа, оставили после себя вмятины, но ничего не произошло. Произошло другое.       Тяжело сглотнув, ведьма наблюдала за тем, как разрываются ткани живота, как гнилая кровь, смешанная со свежей, вытекает из разрыва. Большой, испещренный сеткой капилляров глаз уставился прямо на девушку.       Уняв дрожь в руках, Катарина переложила левую руку под пистолет, и вновь сделала выстрел.       Страх и сила, расползшиеся по земле удушающим туманом, заставляли голову плыть. Призрак вызывал внутри доселе невиданный животный ужас перед тем, что медленно, но верно выползало из его живота. — Ворон-то, не считайте, — раздался голос Итто над самым ухом, в момент, когда пейзаж резко сменился и отдалился в сторону.       Прежде чем демон схватил экзорциста и свою хозяйку, та увидела, что пули пробили глаз, а из него определенно потекла белесая жидкость, пусть раны и были слишком маленькими по сравнению с размером этого «младенца». — Его можно убить! — крикнула ведьма, пытаясь заглушить своим голосом плач, переросший в рев. — Каким образом?! Ты видела его размеры?! — прокричал в ответ священник, но после замер. Катарина сразу поняла почему.       Синевато-красное тело, кубарем выкатившееся из призрака, начало поедать то, что осталось от его «матери», вытягивая из нее все до костей и последнего сока. Крик прекратился, но теперь его заменил хруст, с которым ломались кости и рвалась кожа. — В отличии от того существа, пули затронули его. Это возможно.       Отойдя в сторону, ведьма вновь начала вычитывать связывающее заклинание, вот только язык заплетался. Было сложно сосредоточиться также, как до этого. Присутствие потустороннего давило на каждый нерв. Сколько людей этот призрак успел сожрать до того, как они встретились, чтобы разродиться подобным отвратительным чудовищем? Не было бы всеобщей паники в штабе, возможно, они бы успели убить его до того, как наружу вылезет это.       Наполнив магазин в пистолете новыми пулями, Катарина вытянула свой кинжал.       Перед глазами мелькали образы тут же бросившегося в бой демона и священника. Да, может сама по себе ведьма была достаточно сильной, но ей не хватало того, что может принести реальный вред подобному существу. Чувствовать себя бесполезной ей никак не нравилось, ее это бесило, бесила собственная слабость.       Окинув быстрым взглядом татуировки на своей руке, девушка судорожно вздохнула. Выбора больше не оставалось. Нужно было делать хоть что-то, даже если это выльется ей боком.       С размаху вонзив кинжал прямо в выведенного черной краской ворона на своем локте, девушка отбросила пистолет в сторону, на долю секунды сжав зубы от боли. — За мраком присутствующий, крылом очерчивающий мир, падаль собирающий, господин горных вершин, я за силою тебя вызываю, призываю к душе своей, мраком исчертанной, — прошептала девушка, просто надеясь на то, что в этот раз все пройдет лучше, чем в прошлый.       Под кожей ведьмы заскреблись мурашки, похожие на маленьких жучков. Она приготовилась. Пусть со временем ощущение боли для нее стало не таким значительным как раньше, но резко выгнувшаяся рука, сломавшая суставы локтей, разорвавшие кожу перья, и в конце концов чувство растущих и прорывающих внутренности костей все еще было невыносимым. — Рина! — воскликнул Чун Юнь, не на долго отвлекаясь от попыток оставить как можно больше ран на теле существа, который даже не пытался отвлечься от поедания своей матери.       Девушка чувствовала, как тело становится все больше и больше, как создание постепенно начинает отключаться, но нужно было держаться, не позволить хозяину горных вершин завладеть ее телом полностью. — Ты можешь поспать, я сделаю все за тебя, — шептал голос в голове, будто убаюкивая, касаясь души своими мягкими перьями, завлекал в царство снов всеми силами, но ведьма уже знала, что произойдет, если она потеряет контроль. Это было куда ужаснее того, что пришлось испытать во время обращения.       Наблюдая за всем со стороны, экзорцист, даже не осознав, начал зачитывать молитвы богу. Одно дело точно понимать своего врага, видеть его, и ожидать всего, но как нужно было реагировать на то, во что постепенно превращалась ведьма? — Не читай! — воскликнул Итто, одним рывком оказываясь за спиной парня и закрывая его рот ладонью. — Не мешай ей.       Демон также повернулся в сторону Катарины. Хотя, сейчас уже сложно было назвать ее именно Катариной. Постепенно появлялись перья, клюв, глаза наливались кровью. Постепенно из демона улетучивалась та энергия, которую ему передала ведьма. Она забирала все обратно себе. Но если ее ход увенчается успехом, и если она не сойдет с ума, то все лучше, чем ничего.       Шорох перьев на встрепенувшихся крыльях огласил об окончании этой экзекуции. Внутри было больно. Ведьма чувствовала это. Она чувствовала, что ее сознание весит на волоске, с желанием пытающееся отдаться голосу, что становился все громче и громче. Голоса больше не было, она не могла сказать ничего, но тело нехотя слушалось.       Чун Юнь почувствовал, как его оттаскивают в сторону. Но не то что он сильно сопротивлялся. Пораженный тем, что только что увидел, он мог лишь наблюдать за тем, как большой черный ворон взмывает в небеса, а после впивается всеми своими когтями в спину призрака, взвывшего от боли. Этот крик был настолько ужасным, что в ушах засвистело.       Красное тело младенца дрогнуло и схватило ладонью ворона за ногу, со всей силой бросая его на землю, словно ребенок, которому надоела его игрушка, но зверь вновь взмыл к небесам и бросился в бой еще более остервенело, разрывая плоть, выцарапывая глаза, оставляя глубокие раны.       Все это было настолько отвратительным, страшным и при том завораживающим действием, что священник, как бы ни хотел, не мог отвести глаз. Ему всегда говорили, что ведьмы в современное время слабы, и ничего не стоит победить их в прямо схватке, но сейчас его вера в данное утверждение пошатнулась. Он практически поверил в то, что Катарина пошла с ними только для того, чтобы оказаться поддержкой в битве, практически поверил и в то, что он мог оказаться сильнее, но не теперь.       Ворон клевал голову существа, пробивая череп, выхватывая острым клювом видневшийся сквозь трещины мозг, вырывал его, подбрасывал и заглатывал. От одного вида крутило и тошнило. — Постой здесь, ха-ха, не думал, что пир начнется без меня, — посмеялся демон, как ни в чем не бывало впечатавший свое оружие обратно в свою спину и мерным шагом направился в сторону уже практически не шевелящегося младенца. — Какой еще пир? — только и успел пробормотать экзорцист, как прямо на его глазах демон и сам впился зубами в мясо и кровь существа.       Ноги парня подкосились. Что он только что видел? Это было сложно объяснить. Ворон, что ранее был ведьмой, и демон совместно разрывали тело кажущегося бессмертным существа, отрывали от него куски и поглощали так, словно их разумом завладел грех чревоугодия. Если это было то, с чем должны были столкнуться священники в прямой битве, то, наверное, экзорцисту нужно было радоваться, что он оказался по эту сторону войны.       Минуты летели. В момент, когда от призрака практически ничего не осталось, вокруг вновь запестрили трещины, и иллюзорный мир, в котором они были заточены разбился на маленькие осколки, открывая вид на дорогу, залитую кровью верующих, сожранных матерью поглощенного существа.       Стискивая в руке рукоять святого меча, Чун Юнь вздохнул. Итто в конечном итоге оторвался от поглощения остатков, вытер кровь со рта рукой и повернулся в сторону ворона, который также прекратил свою трапезу. Парень не слышал, что демон сказал ведьме, свист в ушах все еще поглощал часть звуков, но после этого ворон вновь начал постепенно оседать, оборачиваясь человеком.       Катарина обмякла сразу, как только ее тело пришло в норму. Сознание отключилось так же быстро, как молния бьет в землю. Ей больше не нужно было бороться и бояться того, что может произойти, если она не удержит контроль, а потому последнее, что ведьма запомнила, было то, как чернеет небо перед глазами.