Песнь Серафима

      Резко согнувшись, Катарина придвинула ближе поставленный рядом с кроватью тазик, чувствуя, что еще немного и из нее просто будут выходить внутренние органы, вместо того, что она съела, будучи вороном. Было настолько плохо, что она не помнила, когда в последний раз так себя ощущала. Еще противнее было от того, что следить за ней поставили Тевкра, который вечно болтался в штабе без дела. Даже, черт его возьми, Чун Юнь во что-то влился, но не их многоуважаемый пророк. — Ты как? — резко проснувшись от дремоты, взявшей парня в тиски, он подбежал ближе, подбирая зеленые пряди волос девушки, чтобы было удобнее.       На деле же Катарине просто хотелось, чтобы все шумы и лишние зрители оставили ее, однако подобного случиться не могло. Во-первых, ведьмы все еще носились по всему зданию, пытаясь отгородиться от части зараженных этажей, во-вторых, у Катарины был слишком хороший отец, который ни за что не оставит дочь одну в таком состоянии. — Дай салфетку, — едва выдавила из себя Снежнева, тут же принимая от парня прошеное.       Вытерев покрытый кровью рот, а вместе с тем и высморкавшись, девушка упала обратно на кровать, прикрывая глаза. — Тебе нужно выпить воды, — парень поднес к ней холодную бутылку, все еще покрытую легкой испариной, и прислонил прямо к щеке.       Дернувшись в сторону, девушка уже хотела обматерить пророка на чем свет стоит, но заметив на его лице добрую полуулыбку, передумала, приподнимаясь и забирая воду. — Почему ты не с братом? Он ведь сейчас здесь, — заметила Катарина, пока откручивала крышку. Прохладная вода и правда помогала снять напряжение, и хоть ненадолго, но стало получше. — Он пока что помогает ведьмам, не хочу отвлекать, — Тевкр присел на край кровати, дожидаясь момента, пока Рина не выпьет все до конца.       Последние глотки приходилось вливать в себя силком, но девушка смогла это сделать, и теперь вновь свалилась обратно на подушку, дожидаясь пока ее вновь не хватит приступ тошноты. — А мне казалось ты тот еще братолюб, — хмыкнула ведьма, упираясь взглядом в потолок. — Тебе снилось еще что-нибудь?       Тевкр подмял губы, смотря в сторону приоткрытой двери. Ему не хотелось рассказывать это сейчас, да и Михаилу он уже передал. Было бы лучше, чтобы Катарина не дергалась и спокойно отдохнула после встречи с тем монстром, которого он видел во сне, но и замалчивание вряд ли было бы правильным. — Ну… — неопределенно протянул парень. — Всадник войны вошел в мир людей. — Уже? — девушка подскочила со своей кровати, но пророк на опережение положил ладони на ее плечи, возвращая обратно в кровать. — Тебе нужно отдохнуть, ты и так уже на пределе, — чуть более серьезно своего непосредственного тона произнес Тевкр, на что ведьма отвела взгляд.       Нет, ну правда, она ничего не могла с собой поделать, что этот парень оказался почти полностью в ее вкусе. Внешность была на сто из ста, отчего смотреть точно в его синие глаза в подобных этой ситуации становилось неловким. Вот был бы он чуть более мужественным и серьезным, меньше бы проявлял такой открытой любви к падшему ангелу, то можно было и вовсе назвать идеалом. В конце концов не Рину за это винить. Ей было уже почти сорок лет, она ни с кем и не пыталась строить серьезных отношений, к тому же Итто неотступно, словно собачка, преследовал ее по пятам, и все же, будем взрослыми людьми, секса хотелось всем. Особенно тогда, когда уже знаешь, что это такое. — Ладно-ладно, только слезь с меня, — отозвалась Катарина, и впрямь решая отступиться от своего бойкого характера хотя бы на время, пока вся та гадость, которую она съела, не выйдет из нее. — Вот и хорошо, — вздохнул парень, вновь занимая сидячее положение. — Но почему тебя рвет кровью? — Поверь, лучше тебе этого не знать, — выдохнула ведьма, уже желая повернуться вбок, чтобы поспать, но резкий топот в коридоре и со стуком распахнувшаяся дверь заставили поморщиться и привстать.       Ненароком Катарина уже приготовилась к новой глобальной проблеме, но в проходе стоял Чун Юнь, серьезно, если даже не яростно смотрящий в ее сторону. Гадать долго не пришлось. И без всяких гаданий было понятно, почему он здесь: — Где Син Цю?! — воскликнул он, непривычно для себя. — Рина, где он?!       Почувствовав нарастающее в геометрической прогрессии напряжение между ними, Тевкр поднялся с места, собираясь каким-нибудь образом выпроводить священника, чтобы тот не трогал больного человека. — Не кричи так, голова раскалывается, — простонала ведьма, протирая пальцами свои глаза. — Он спрятан в надежном месте. Его не найдут, не беспокойся. — Я не поэтому беспокоюсь! — Тогда почему? — спросила ведьма, сузив взгляд.       Чун Юнь явно растерялся. Это было видно по тому, как забегал его взгляд. Девушка примерно понимала почему он не мог честно ответить на этот вопрос, но священник нашел как выкрутиться: — Он мой друг! Это нормально, что я за него беспокоюсь! — Чун Юнь, послушай меня, вам нельзя находиться вместе, пока это не пройдет. Так будет лучше и для него, и для тебя. — Не тебе решать, что для нас будет лучше! — парень уже хотел подойти ближе, но путь преградил пророк, который до этого все же решил подслушать этот разговор. — Ей плохо, можете обговорить это, как только она придет в себя? — заступился за ведьму Тевкр, но экзорциста это словно лишь больше раззадорило. — Ты тут вообще не при чем, — Чун Юнь попытался отодвинуть «защитника» в сторону, но тот с нажимом развернул его и повел к выходу. И было бы все хорошо, если бы священник не был так разозлен. — Отпусти меня! — он оттолкнул от себя Тевкра, пытаясь подойти ближе к девушке, но тот вновь перехватил его, уже за руку пытаясь вывести из лазарета. — Чун Юнь, это не только мое решение, Син Цю тоже решил, что ему нечего тут делать. Он тоже помогает нам, но в другом месте. Не ищи его, если не хочешь потерять все, что имеешь, — проговорила Катарина, надеясь, что хотя бы это сработает. Но сработало в другую сторону.       Выдернув руку из руки пророка, священник встал как вкопанный, то сжимая, то разжимая кулаки. — Думаешь, что у меня есть что-то кроме него? Думаешь, мне есть что терять? Это не то, что можно было решать без меня! — Миру есть что терять, — понизила свой голос ведьма. — Ты потеряешь свою силу, если будешь с ним. Если бы не апокалипсис, да хоть выйдите замуж друг за друга, но я не позволю козырю пропасть даром. Еще раз повторюсь, сиди смирно, и после того, как все закончится, я с удовольствием приведу тебя к нему, но не в этой ситуации. Всадник войны уже пришел в этот мир, а значит совсем скоро повсюду начнутся яростные битвы и столкновения. — Но что я могу?! Разве тебе не хватает собственной силы, чтобы со всем справиться?! —       Ведьма уже было хотела продолжить спор, но резкий рвотный позыв вновь заставил ее согнуться в три погибели, выплевывая из себя кровь. Прекрасно, просто прекрасно, она даже не могла нормально поругаться, или хотя бы с помощью какого-нибудь несложного заклинания заставить его уйти. — Своими силами? — переспросила девушка, стирая кровь с губ рукой. — Ты издеваешься надо мной? Я не мазохистка, чтобы каждый раз прибегать к этому. Думаешь, мне приятно чувствовать, как меня разрывают на куски каждый раз, а потом отблевываться от гнилой плоти, смешанной с кровью, лежать с анемией и ждать, когда восстановится тело? Мы все тут что-то теряем, а ты ничего не потерял, ты лишь сохранил его от лишних проблем. Не трогай Син Цю, пока все не закончится. А теперь пошел вон! — просила на остатках сил Катарина.       Священник явно не перестал злиться, но тем не менее послушал, выходя из лазарета, наконец оставляя после себя эту трепещущую тишину. — За что мне эта головная боль? — пробубнила себе под нос Катарина, принимая из рук подошедшего к ней парня новую салфетку, чтобы вытереть эту отвратительную жидкость с лица.       В руках мирно покоились колбы, которые взгляд ясных голубых глаз не уставал рассматривать. Золотые искорки всплывали на красной водной глади, превращаясь в серебряную пыль, пока в другом сосуде загнивал алый цветок адского мха, превратившего человечество в кровавую, растерзанную рану. — Пока не выходит, — вздохнул Альбедо, откладывая в сторону свои опыты, чтобы записать новые наблюдения в свой блокнот. — Неужели не получается остановить распространение? — спросила Ху Тао, которая явно присмотрела себе место для проведения досуга в виде лаборатории всадника чумы, организованной на скорую руку. — И чья же это вина? — спросил парень, даже не оборачиваясь в сторону знакомой.       Это была правда. Присутствие всадницы смерти явно противоречило изначальному порядку вещей. Сама по себе ее аура окутывала всю планету, а потому убивать собственный опыт, приводящий к неизлечимой болезни, становилось сложнее. — Я же не специально, — вздохнула девушка. — Зато мне удалось погулять, еще и провести Эребоса. Неплохо ведь вышло, как считаешь? — Возможно, — задумчиво ответил Альбедо, разворачиваясь на своем стуле. — Но прошу заметить, что ты не даешь мне нормально работать. Почему тебе так не нравится ад? — Хм… — Ху Тао задумалась, покачивая ногой, лежащей на другой ноге. — Там скучно, да хоронить некого, а тут трупы на каждом шагу, — улыбнулась она. — Так много вдохновения из почивших историй. — Я тебя никогда не пойму, — вздохнул всадник чумы, после чего хотел было продолжить заниматься работой, вот только крики снаружи заставили обернуться вновь.       Это было немного странно. В этом месте, где обычно лечили верующих, где соблюдали какую-никакую тишину, и внезапный скандал? Более того, Альбедо внутренне почувствовал нарастающий в нем конфликт. Конфликт прошлого и настоящего, конфликт разделенного надвое «я», а еще демоническое присутствие. — Что там? — спросила девушка, поднимаясь со своего места и уходя в сторону выхода.       Не успела она отодвинуть в сторону ткань, закрывающую вход, как в лицо ей ударил кровавый дым, осевший алой пеленой на коже, сделавшей ее до утонченного ужасающей.       Крики нарастали. Пусть у Альбедо не входило в планы покидать своего места и выходить, но игнорировать нарушенный покой он не мог. Кроме того, у него появились некоторые догадки того, что на самом деле происходило. Честно сказать, он просто был уверен в том, что война уже грянула на их головы.       И он был прав. Шатры, скрывающее раненых и больных, пали под дуновением ветра легиона демонов, окруживших святой круг, поставленный священниками для защиты. Он не пропускал незваных гостей внутрь, но не мог остановить поток силы, идущий от них. Монахини и медсестры бегали из одной стороны в другую, пытаясь наряду с мужчинами вытащить пострадавших из-под обвалившихся штор, но паника все равно поглощала их разум, заставляя отбрасывать желание помочь в угоду спасения собственной жизни. Вот только идти было некуда. Все пути были заняты. — Спасайте других! Не падать! — воскликнул выбившийся из группы помощи священник, взяв крест со своей груди. — Они не смогут пройти! Господь защитит наши души!       Вот только напряжение оказалось настолько сильным, что люди, даже подверженные эпидемии веры, не могли подняться с земли, а их глаза не могли перестать расширяться от подступающего к горлу ужаса. — Кажется, у меня будет много работы? — спросила сама себя всадница смерти, после чего выжидающе посмотрела в сторону всей нечисти, что собралась вокруг.       Даже окруживший лагерь лес, и тот дрожал. Земля вибрировала от незримого марша почивших воинов, который возглавлял…       Альбедо повернулся в сторону, замечая, как юноша в темном балахоне без каких-либо усилий переступает через защитные стены священной молитвы. Вот только всадник чумы не мог определиться, как ему нужно было поступить: поприветствовать ли старого друга, или же спасать собственные, не особо удачные опыты. — О, это же, — Ху Тао также заметила идущего в их сторону парня. — Стой… — не успел Альбедо предупредить девушку, как та уже замахала знакомому.       Рука, показавшаяся из-под балахона, практически сверкнула своей медью, будто бы отлитая каким-то талантливым мастерам, но эта же рука, лишь одним движением полностью разбила стены молитвы, разлетевшиеся пустым светом в стороны. — Нееет! — завопили люди в тот же момент, как только демоны бросились в их сторону, клацая своим оружием, отбивая ритм смерти своими ногами и разрушая хрупкие постройки своим воем.       Все всполыхнуло огнем. Кровь лилась тонкими ручьями по земле, пока демонические существа разрывали тела людей, которые не были в силах защитить себя. Кто-то пытался убежать, кто-то падал на ноги и молился, но все, будто по мановению ветра отчаяния, поддались безудержной панике.       За всей этой резней Альбедо следил спокойно. Слишком много он видел смертей, любых, самых разных, впрочем, не он один. Не всадникам было привыкать к тому, как кровавые цветы расползаются прямо по воздуху, будто запущенные на праздновании салюты, а кости разлетались в прах от гниения, порождаемого демонами зависти. — Мы давно не виделись, — заметил подошедший ближе парень, будто бы и вовсе не замечавший происходящего вокруг безумия. — Не думал, что получится когда-нибудь встретиться в мире людей, — заметил Альбедо, полностью игнорируя руку какого-то незнакомца, схватившего его за подол халата. Просто…       Один резкий отблеск, и кисть мужчины отлетела в сторону, пока тело рассыпалось на несколько десятков частей. — Прошу прощения за это, люди в отчаянии не видят меры, — вздохнул всадник войны, снимая с головы капюшон. — Всадник смерти… Не думал и тебя здесь увидеть, — он обернулся в сторону светящейся интересом к происходящему девушке. — Разве ты не должна выходить последней из нашей четверки? — Как видишь, Сайно, — она улыбнулась. — Я уже успела выбраться, и даже… — она вытянула из-за пазухи деревянную дощечку, перевязанную красной косичкой, и покрутила ее на пальце. — Я останусь тут надолго.       В ответ всадник войны лишь вздохнул и покачал головой. Альбедо вполне мог его понять. Нарушать слово Божье они не могли, но ввиду того, что Бога, того, что был ранее, больше нет, то и остановить Ху Тао они не были в силах. Она не знает порядка. Она безумна. И она станет концом для этого мира. — Тогда зачем нас всех вызвали? В конце концов меньше, чем через год мир все равно увянет, — спросил Сайно, наблюдая за тем, как последние люди гибнут прямо у кромки леса. — Генерал, — перед всадниками появился один из числа многочисленной армии и вернул свой клеймор в ножны. — Мы закончили. — Я вижу, — кивнул парень. — Раз я уже здесь и поприветствовал старых друзей, пора бы заняться работой. — О, расскажешь потом, куда идти собирать трупы? — спросила Ху Тао, присевшая возле разрубленного мужчины, с особой любовью собирающая его части вместе. — Лучше тебе не появляться раньше времени, — строго заметил Сайно. — Альбедо, раз я пришел, значит твоя роль завершена? Было бы неплохо поболтать вне апокалипсиса, пока нас не забрали обратно. — Если получится, то конечно, — кивнул в ответ парень, сложивший руки на груди. Вот теперь нужно было всерьез задуматься о том, как приостановить распространение и цветение выведенного мха.       Тяжелое дуновение ветра шевелило ткань поставленной наспех палатки так, словно хотело разбить ее о прибрежные скалы, похоронить заживо на этом поле обугленных костей и утащить за собой в мрак. Однако, это было не то, чего следовало бояться. В этой темноте, смотря точно туда, где за колышущейся тканью должно было скрываться небо, Син Цю видел бездну. Он не мог уснуть. Просто не мог. В этом месте все было не так. Тут не должно было быть церкви, также как не должно было священнослужителей. Катарина, возможно, решила над ним так пошутить, вот только остальные присланные ему на помощь люди, словно полностью верили в то, что они делают.       Перевернувшись на бок, парень старался не искать в шорохах и свисте проклятый голос, доносящийся прямо из-под земли. Вот только, даже если бы он заткнул уши берушами, если бы по-детски закрылся одеялом с головой, если бы оказался далеко от земли, он был уверен, что все равно слышал его в звуках: — Добро пожаловать домой, — из раза в раз одна и та же фраза, всплывающая в голове, стоило лишь прекратить думать. Это доводило, но в то же время давало понять, что слова ведьмы насчет души антихриста были правдивы.       «Я ни за что им не стану. Я не дома. Это только моя работа,» — твердил про себя священник, уже не до конца верящий в то, что вокруг него происходило.       Он был в безопасности, в этом он был уверен. Странно, но из этого места, словно вовсе не было выхода. Да, если честно, он пытался единожды сбежать, поддавшись внутреннему порыву. Но лес, словно зачарованный, из раза в раз возвращал его к разрушенному зданию церкви. Вот только был ли в этом смысл? Прошло всего пару дней с его прибытия сюда, а Син Цю уже увидел немало заблудших духов, которых никак не мог изгнать, лишь заставить пропасть ненадолго. — Добро пожаловать домой, — вторил голос, нашептывая скрежетом деревьев.       Закрыв голову подушкой, священник зажмурился и начал читать про себя молитву. Это хоть немного, но успокаивало. Казалось бы, присутствие рядом и других палаток с людьми тоже должно было действовать, как успокоительное, вот только все они были ведьмами, ведьмаками или их родными. Тут он был один, пусть и находил язык со всеми. — Добро пожаловать домой, — голос пропел громче, растворяясь в хрусте ткани, смятой на голове подушки. И в этот момент Син Цю не выдержал. — Дай мне поспать! — заорал он, не понимая, что еще может сделать, и в тот же момент открыл глаза, резко поднимаясь в спальнике.       Тяжело дыша, парень осмотрелся по сторонам. За окном явно наступал рассвет. Он пробирался мягкими лучами сквозь плотную ткань палатки. День обещал быть ясным. Следовало бы этому порадоваться, ведь спустя несколько часов дождя капли перестали стучать набатом и по временному жилищу, и по голове, но единственное, что мог сделать следователь — это снять с лица холодную испарину.       Это был лишь сон. Все это был лишь сон. Он хотел бы в это верить. Правда хотел. Но этот сон преследовал его уже вторую ночь. Голос становился все ближе, также, как и невесомое чувство холода, а вместе с тем распирающее внутренности чувство тоски и подавляемых на протяжении многих лет чувств.       «Надеюсь, с ним все в порядке,» — подумал про себя Син Цю, решая, что ему больше не было смысла спать. В конце концов кто-то явно уже встал, теперь же ведя беседу в полголоса. Нужно было приниматься за работу, чтобы как можно скорее перестать спать в этой промозглой и ненадежной палатке.