Хороший Плохой Безумный

После вполне информативного допроса в школе, вывод напросился сам собой: сыграл Хокстеттер в ящик — туда ему и дорога. Роберту на самом деле вообще не хотелось расследовать это. Он придумывал как лучше дельце слить, а параллельно его мысли заняла совершенно другая, действительно жертва обстоятельств. Роберт чуть ли не вприпрыжку шёл с Бауэрсом к машине: — О, кстати, Оленёночек подкинул мне неплохую идею подарка к твоему дню рождения, буль-буль-дог бешеный, — хохотнул Роб, спародировав интонацию мальчика, одновременно пихнул Оскара в бок, а следом ловко увернулся от ответного удара. — Подаришь мне слюнявую псину — я тебя грохну. — Вечно ты всё портишь, — комично надул губы Роб, заваливаясь на пассажирское сидение. — Ах, хотя я и забыл, что у тебя уже есть щеночек дома. — Как ты сейчас моего сына назвал? — Оскар чуть педали не перепутал от такого бесстыдства. — Так ты же сам его только так зовешь. — Мне можно! Это раз! — как само собой разумеющееся ответил Оскар и для пущего эффекта саданул кулаком по сигнальной кнопке руля. — Два: из твоих уст это звучит отвратительно! — не став себя сдерживать на этот раз кулак настиг Роба в плечо, но тот лишь засмеялся. — И три, насчёт подкинутых идей: не стоит ли поднять дело пропавшей Бэтти Рибсон? Мальчишка Денбро хоть и был мелким заикающимся, отчего вдвойне бесячим, засранцем, котелок-то у него варил, — подумал Бутч. В целом парнишка-то неплохой. Оскар раньше даже искренне сочувствовал ему. Порой собственного сына приходилось приструнять, чтоб прекратил задирать пацана со своими дружками. Но подростки, есть подростки и кто ж знал, что заика может тоже огрызаться и не хило так сдачи давать. Оскар сначала вмешиваться не стал, наоборот решил — мальчишки сами разберутся. Но когда Денбро и Генри из-за драки угодили в участок — досталось и Оскару! Чего он только в свой адрес не услышал из уст анорексичного заики. Хотел даже сам его разок приложить. Но здраво рассудил, за свой ядовитый язык мальчишка получает заслуженно. Поэтому защищать его Оскар перестал. А потом ещё тот случай с младшим сыном Денбро… — Тоже про это подумал, — улыбнулся Роб, вырывая из мыслей. — Если милашку Патрика знал весь город как личность паршивую и способную на много ужасных вещей, несомненно, мама Рибсон тоже была в курсе всего. — Не делай поспешных выводов. — Я и не делаю, но нам же нужно взять хоть какой-то след. А то из подозреваемых, да просто хоть каких-то зацепок, в школе у нас голяк. *** Разговор с миссис Рибсон выдался тяжёлым. Женщина безучастно таращилась в одну точку, сидя на стуле, спинка которого ломилась от нагромождённых вещей. А рядом стоящий столик целиком был завален разноцветными склянками и пустыми пластинками от таблеток. Обстановка в доме в принципе оставляла желать лучшего: тускло и пыльно настолько, что тяжело дышать. Не убирались тут явно с исчезновения девочки. Роберт мысленно спалил этот домишко — куда проще и быстрее, чем навести порядок и вытравить зловонный дух уныния. Нового Рибсон ничего не рассказала. А на вопрос мог бы кто-то желать Бэтти зла, она отрицательно покачала головой и тихо ответила: — Моя хорошая девочка никому в жизни не делала ничего плохого. Я не могу даже представить, чтобы кто-то мог ей желать чего-нибудь ужасного. На новость о смерти Патрика Хокстеттера она никак не отреагировала. Вообще никак. Полнейшее безразличие и апатия ко всему. — Миссис Рибсон, у вас есть еще родственники? — спросил Оскар, видя плачевное состояние женщины. — Я хочу, чтобы вы ушли, — прошептала она. Настаивать не стали. И без того, пребывание в этом доме угнетало их самих. Оказавшись снаружи, оба вдохнули полной грудью свежего воздуха. В лёгких казалось засел сгусток пыли, невыносимой и спёртой, отчего хотелось выкашлять облепивший нутро смрад. — В её доме воняет смертью! — недовольно произнес Роберт, отхаркиваясь и выбивая нос. — И от неё самой тоже! — Мог бы воздержаться от комментариев, скотина! — отчитал Бутч, полностью повторив его действия, пока двигались в сторону машины. По крайней мере они уверены, что миссис Рибсон самолично к делу не причастна. Даже нанять кого-то для совершение преступления в ее состоянии полуовоща она явно не смогла бы. Сигареты в бардачке оказались как нельзя кстати. Поможет перебить недавнюю вонь. — Сегодня стоит выпить, — сказал Оскар, выруливая с улицы где жила Рибсон. — Ты со мной? — Нет, хочу заняться кое-чем другим. — Даже знать не хочу. — А я тебе и не скажу, — хмыкнул Роб, глядя в окно. Оскар театрально закатил глаза и изобразил страдальческий оскал морды бешеной гиены. С трудом подавил желание резко дать по тормозам — хоть Грей и придурок, пристегиваться никогда не забывал, да и лобовуху в любом случае было бы жалко — Оскар, медленно вздохнул, продолжил уже более серьёзно. — Завтра будет трудный день. Придёт повторный результат судмедэкспертизы и возможно наш загадочный псих всё же где-то да наследил. — Угу, будем надеяться, — без энтузиазма ответил Роб, — подкинешь меня до дома? Рапорт напишу завтра, башка трещит после унылой Рибсон. — Хорошо, только Генри захватим. — Конечно, щеночек это святое. — Я не пойму, у тебя какой-то фетиш на животных, зоофил херов? Грей обернулся, но промолчал. Даже любимой противной улыбочки не выдал. Только посмотрел, как показалось Бауэрсу, с видом оскорбленной невинности, пусть даже ни одна эмоция на его лице и не мелькнула ни на миг. Неужели обиделся? — мелькнула мысль. Только предположения Оскара разбились в пух и прах, когда Грей открыл рот: — Иногда. — Аааа! Заткнись! Бауэрс всё-таки вдал по тормозам прям посреди дороги, здраво рассудив, что гнев за рулём не товарищ, а держа руль разбить лицо Грею не получится. Прооравшись вдоволь и чутка помахавшись в салоне, Оскару всё же пришлось продолжить ехать дальше — хоть тачка и полицейская перекрывать проезжую часть и слушать недовольства и надрыва гудков остальных на дороге занятие не из приятных. Быстро набрав сына, Бутч договорился где перехватит того. И уже через десять минут младший Бауэрс собственной персоной небрежно завалился на заднее сидение в салоне. — Кто тебя так разукрасил? — спросил Роб, кивнув на щеку залепленную пластырем, за края которого постепенно выходил отёк. — Педик один! — зло сплюнул парнишка в окно. — Надеюсь он долго ещё будет мучиться от отбитых почек! Завтра по-любому его выловлю и точно с ноги челюсть сломаю! Сука зубастая! — Он тебя укусил что ли? — заржал Роб, не веря в услышанное. — Да! — выкрикнул Генри, залившись краской. — Не ори, — осадил его Оскар. — Нахер ты опять к этому анорексичному доходяге лезешь? Смотреть страшно — он же тебе чуть пол рожи не оттяпал… вы ведь сошлись на мировой в прошлый раз! Зачем опять на него наехал? — Почему ты меня обвиняешь, не зная как было?! — на повышенных тонах с нескрываемой обидой, спросил у отца Генри. — Между прочим в этот раз он первый начал! Назвал тебя дерьмовым легавым! — Ох, так ты пытаешься оправдаться защитой моей чести, что ли? — с сарказмом ответил вопросом на вопрос Оскар. — О ком речь? — вклинился Роб, наблюдая за перепалкой. Грей совершенно не чувствовал себя неловко, как бывает когда человек становится случайным свидетелем ссоры родственников. Обычно в таких ситуациях присуще дикое желание куда-нибудь пропасть, ну или же максимально делать незаинтересованный вид слепо-глухо-немого. Грей же во все глаза следил за происходящим с одним лишь сожалением: попкорна под рукой не было. — Заика Денбро, — с отвращением прошипел Генри. — Тощий «очаровашка-оленёночек» с которого ты глаз не сводил, изврат, — пояснил Оскар, сымитировав мерзкий писклявый голос. — Фуууу, — посчитал обязанным выразить свое очень важное мнение младший Бауэрс. Скривился и состроил самую неприятную мину. — Па, как ты с ним работаешь? — Он ничем ни хуже твоего почившего дружка. — Я, вообще-то, ещё здесь, — недовольство добавил Роб. — Что же не поделили с зубастиком? — Он просто хилый педик! — Аргументабельно. — Хрен с ним. Сами разберетесь. Ты лучше мне поведай, сынок, кто мог твоего дружка угандошить? С Генри схлынула былая злость недавней перепалки. Уж что-что, отец у него точно не дерьмовый легавый. До правды любыми грязными методами доберётся. А уж стоит ему обратиться к Генри, как сейчас — ничего хорошего это не сулило. — И врать не смей, — будто мысли прочитав, с нажимом добавил Оскар. — Если дело в наркоте и вы, дебилы, связались с дилерами — тебе пиздец. — Па, н-нет! — ответил побледневший Генри, заикаясь. — Я ни с кем! Ч-честно! Клянусь! — А твой дружок Хокстеттер? — с второй стороны включил пресс Роберт. Стоило ему становиться серьёзным, вокруг словно сгущалась аура катастрофы и вселенского зла. Генри аж вздрогнул от изменившегося тона. На него в одно мгновение взирал совсем другой человек. Немигающий взгляд пронзал насквозь, подавлял саму внутреннюю сущность. Грей выглядел спокойно, от того ещё более пугающе. — Не п-посвящал, — едва выдавил шёпотом Генри, почти сжавшись в комок и забившись в угол на заднем сидении. — А мог? — не скрывая пренебрежения и превосходства, спросил Роб. А Генри подумал, что вот-вот отрубится. Дыхание стало тяжёлым, а голова закружилась. Грей его чертовски пугал и мальчик даже если б захотел, не в состоянии был выдавить из себя ни слова. Ему казалось воздух из лёгких насильно выкачали. Даже глаз поднять побоялся, настолько ему сделалось некомфортно и страшно. Получилось лишь нервно кивнуть. — Тут не камера и ты не бывалого уголовника допрашиваешь, Грей, — неожиданно вступился Бутч, зло зыркнув на Роберта. — Позволь, с собственным сыном я уж как-нибудь сам разберусь. Понял? Пусть расследование сейчас туманно, хотя и наводило на подозрения, что неугодного пацана, учитывая с какой жестокостью тот был убит, вероятно постарались убрать конченные бандюганы, но именно поэтому Оскар допросит сына дома в другой обстановке и лучше чем кто-либо другой. — Конечно, — вдруг одобрительно ответил Роб, мило улыбнувшись. Маска придурковатости вернулась на своё место, спрятав истинную личину. Оскара порой такие резкие перемены очень напрягали. Грей не раздолбай и весельчак коим пытается казаться. Внутри может оказаться нечто действительно пугающее… нечто иное и злое. Бауэрс видел это в затмивших радужку почерневших глазах. Эти мысли Бауэрс гнал подальше всякий раз, если начинал задумываться или их гнало нечто извне. Развивать тему и по-настоящему ругаться желания не было. Тем более они подъехали к дому Роберта. — Ты хоть победил? Вопрос прозвучал как гром среди ясного неба. Оскар сам от себя не ожидал, но ему жизненно необходимо было развеять тяжелое напряжение в салоне, пока парковался. — Конечно победил бы! — встрепенулся мальчишка, пытаясь подавить норовившую вылезти улыбку. А затем чуть тише добавил. — Если б Сисястый не притащил училку и нас не растащили по углам. Оскар не ответил. Лишь незаметно улыбнулся одними уголками губ. В то время как Роб, быстро поблагодарив, вышел из машины. — Грей, — окликнул Бутч, опустив окно. — Если будут какие-то мысли — позвони. И завтра не опаздывай. — Всенепременно, Оскар. Равномерный шум двигателя на мгновение взревел. Роберт взглядом проводил удаляющуюся полицейскую машину и сам спокойно направился в дом. *** Билли вернулся разбитым больше обычного. К кровоточащей губе и наливающимся синякам на теле бонусом полное отсутствие сил и желания чем-либо заняться. Ничего нового — дома никто не встречал. Билл в любом случае не рассчитывал кого-либо увидеть. Давно знал, никому не интересно. Миновав пустую переднюю, мальчик прошел в столовую. Даже свет нигде не горел. Лишь мёртвая тишина. Ужина как обычно нет. Да Билл ни особо и хотел. От еды сильно тошнит, порой сильнее чем без нее. Поэтому Билл частенько дотягивал приём пищи до последнего, пока не начинал почти сознание терять. Друзья ругали. Просили относиться к здоровью более серьезно. Ричи так вообще угрожал похитить, связать и кормить насильно. Бевви серьёзно сказала, что поможет ему в этом деле. Билл отмахивался или отшучивался, как можно скорее переводя разговоры на другую тему. Не хотел он выносить свои проблемы и быть как обычно посмешищем для окружающих. Поэтому жаловаться никому не собирался. Порой в тяжелые дни Билл предавался воспоминания о том как раньше мама была весела и часто готовила. Старалась она угодить преимущественно Джорджу. Но это было вкусно и приятно, ведь Биллу тоже перепадала частичка всего, включая любви. Он представлял, что в такие моменты, Сара привязана к нему также как и к младшему сыну. Билл убеждал себя, что не завидовал, не хотел нежных объятий. Ведь о любви не просят. Билл и не просил, а молча наблюдал. Поэтому со смерти Джорджа мало, что изменилось. Билл как оставался безликой тенью в собственном доме, так и продолжил ей быть. С одной лишь разницей: родителям больше не нужно делать вид перед младшим сыном, что на старшего им не наплевать. Поднявшись по лестнице, Билл прошел мимо запертой комнаты матери. Знал, она дома, но оповещать не стал. Пройдя небольшой коридор, он вошел в свою серую, холодную спальню и запер дверь. Не удосужившись раздеться, плюхнулся на кровать лицом в подушку. Обычный дерьмовый день приправился не самым приятным разговором с копами из-за смерти придурка Хокстеттера. Мистер Бауэрс разговаривал как с каким-то мерзким отбросом. Презрение из этого тупого шакала в форме так и сочилось, — подумал Билл. Еще и младший-козёл-Бауэрс добавил… Билл его ненавидел. Мерзкая семейка. Ублюдочный городок с убогими людьми. Билл хотел уехать. Здесь его сожрет либо Дерри, либо Билл сам себя изнутри. Хотелось забыться, но что-то не позволяло. Билл крепче прижался лицом в подушку. На глазах проступила влага. Желудок жалобно заурчал, а голова раскалывалась как скорлупа ореха под молотком. Сегодняшний день выжал энергии больше обычного, даже размышлять было тяжело. «Нужно уснуть», — подумал Билл. После сна будет легче. — Билли бой, ну почему ты такой грустный? — послышался противный писклявый голос. Билли вздрогнул. Почувствовал резкое, неприятное ощущение в груди. Волосы на голове встали дыбом. Кто это? То был не голос матери. Сара вообще наверняка забыла, когда в последний раз заходила в комнату сына! В панике мальчишка безуспешно размышлял о ситуации, но это состояние уничтожило всякую способность сосредоточиться, а длинные тонкие пальцы уже медленно вплелись в его волосы. Иррациональный страх сковал тело. Вокруг все перестало существовать. Окутал ужас. Мальчик часто-часто задышал, будто задыхаясь. Казалось ледяное дыхание смерти прямо у него над головой. Медленно, словно целую вечность, Билл, перебарывая себя каждую миллисекунду, обернулся к источнику. Резкий вдох… тяжелый воздух наполнил сжавшееся лёгкие. Если б не лежал, Билл бы точно грохнулся на пол. Перед кроватью, смотря сверху-вниз глазами огоньками, стоял рослый чудовищный клоун.