Хороший Плохой Безумный

Роберт старался не напирать сверх меры, но и оторваться от желанного был не в силах. Крепко прижимал Билла собой к постели и не стесняясь пользовался его замешательством. Ладонь с лица медленно опустилась на тонкую шею. Удобно обхватив, Роб несколько раз сжал её, немного грубee, чем стоило, но тем самым контролировал мальчишку под собой, чтобы внезапно не взбрыкнул или не укусил, а позволял целовать глубже. Под таким давлением Билли совсем был сбит с толку и мог лишь неумело отвечать и сипеть, когда слишком сильно придушивали. Правда от асфиксии он явно не тащился. Недоверие пересиливало. Билл даже несколько раз подергал Роба за рукав, хотел пожаловаться о явной проблеме, но эффекта это мало приносило. Захваченный, уже плохо соображающий, мальчик то обмякал, то дергался от шока, но в конце концов его начала сотрясать мелкая дрожь. Тело сделалось ватным, а голова от нехватки кислорода закружилась. Роб заметил его состояние и, напоследок, слегка прикусив нижнюю припухшую от поцелуя губу, с сожалением отстранился и убрал руку с горла. Мальчишка смог вздохнуть полной грудью. Пока Билл медленно приходил в себя, Роберт осмотрел его, тонкого, хрупкого и чересчур миловидного. Довести до полуобморочного состояния было намеренным решением. Первым делом Роб хотел перестраховался на случай если в какой-то момент Билли передумает или испугается, хотя испугался он в любом случае. Роберт слишком увлёкся. И стоило бы вмазать себе по морде и не забывать, что пристрастия, присущие не всем, не надо вываливать сходу. Идиот. Но в любом случае нужный эффект достигнут. Билли лежал пообмякший, такой беззащитный, ладненький, полностью предоставивший себя чужой власти. Роб буквально пожирал его глазами, всего взъерошенного и возмутительно беспомощного. Обязательно стоит провести с пацаном профилактическую беседу о недопустимости подобной доверчивости. Где это видано вот так запросто оставаться на ночь в чужом доме и ложиться в постель к малознакомому взрослому мужику! Это же может быть реально опасно! Билла точно ждет серьёзный разговор об инстинкте самосохранения и о более безопасных способах познания мира! Роб кивнул своим праведным мыслям и задрал футболку Билла до подбородка, открыв себе побольше прекрасного вида. Тоненький, совсем юный, охренительно красивый. Как марионетка в руках кукловода. У Грея буквально слюна потекла и он прильнул лицом к впалому животу. Словно умалишенный водил носом сверху вниз и обратно, жадно вдыхая аромат. Не мог насытиться, хотел впитать целиком в себя. Пальцами прощупал все ребра, а губами выцеловал и пощипывал каждый сантиметр кожи. От груди влажная дорожка дошла до тазовых косточек. На этом месте Грей не удержался: сильно всосал и прикусил, оставляя след, сразу услышав сверху сдавленное мычание. Неуёмная похоть забила мозги. Бесконтрольные желания накладывались одно на другое, отчего у Роберта закружилась голова. Он понимал, что должен притормозить. Несдержанность толкает на нехорошие поступки. Но глядя на гладкого, нежного и такого послушно сейчас мальчишку под собой, тормоза срывало напрочь. В Билле Роберту нравилось абсолютно всё. Начиная с внешности: стройняшка-кипарисик с оленьими глазками и девчачье-ломким голосом, заканчивая характером язвы с острыми зубками. Сердце выплясывало так, что готово было проломить грудину, выйти на этой остановке и исполнить чечётку уже снаружи. Казалось от переизбытка чувств Грей был готов буквально съесть мальчонку прямо здесь и сейчас. Поглотить целиком, чтобы никому не отдавать никогда. Кажется Роб влип по самые уши. Тело сгорало от вожделения. Грей сходил с ума. Сдерживал себя, едва ли не рыча, чтобы не наброситься на мальчишку. Роб хотел его. Хотел до искр перед глазами, до боли в яйцах. До того, что плоть сойдёт с костей, явив зверя, который силой возьмёт своё. Чуть ниже опустив голову Роберт языком провел прямо у кромки штанов. И сверху донесся прерывистый вздох. Улыбнувшись реакции, Роб повторил своё действие, просунув при этом руки под Билла и сразу сжал его за обе половинки. Билл ойкнул. Он совершенно точно пришел в себя, но лежал спокойно, сопротивляться явно не собирался. Постепенно, как рассчитывал Грей, он вольется и также будет наслаждался процессом. Продолжая сминать ладонями, Роб вскоре ощутил, как Билли стал подаваться бёдрами вперёд. А когда почувствовал у себя в волосах тонкие пальчики, что пытаются направить его голову ниже пояса, Роберт удовлетворительно хмыкнул и понял, что тоже больше не в силах терпеть. Через ткань приник горячим ртом к промежности, провел языком, делая ещё более мокрой. Не ожидав подобного, мальчик весь подобрался, резко свёл бедра зажимая ими голову Роба. Последнего это рассмешило. Пользуясь моментом Грей освободился из плена тонких ножек, резко приподнялся на коленях и ловко стащил с мальчишки широкие штаны, что сам одолжил. — П-подож-жди! — ломко пискнул Билл. — Тихо! — отрезал Роб. Взбрыкнуть не дал. Ладонью надавил на внутреннюю сторону бёдер, и обрушился сверху стараясь вновь затянуть Билла в поцелуй. Но в этот раз мальчишка занервничал сильнее и предпринял не одну попытку отвернуться, что-то сказать, но Роб сцапал его за щеки и жестко повернул к себе, сразу же заткнул ему рот, бесстыдно пропихнув язык. Никаких разговоров сейчас вести не хотелось. Он бы и не услышал ничего — самообладание разбилось вдребезги. И изначальное желание ограничиться лёгким петтингом кануло в небытие. Билл протянул руки, уперся в чужие широкие плечи, но ни на сантиметр не смог сдвинуть. Запястья вскоре были резко перехвачены и зафиксированы над головой. — Роб! — взвизгнул Билл, рот наконец освободили. Теперь местом для терзания стали шейка и плечи. На осторожность Грей напрочь забил. Присасывался, кусал и целовал, не заботясь о точно вскоре появляющихся красных и лиловых пятнах. — Расслабься, — хрипло прошептал Роберт в ушко. И тут же пропихнул в мальчишку палец, затем сразу же второй, проигнорировав жалобные вскрики. Выражение лица у Билла стало необычно потерянным, что в глазах Грея придавало только больше очарования. И, честно признаваясь себе, Роберт с садистским удовольствием придавливал мальчика собой, власть над ним и то как он удобно и правильно умещался в руках, заводило ещё больше. Внутри Роб не прекращал работать пальцами, разводил как ножницы, рассчитывая хоть немного растянуть нежные стенки, дабы не порвать, когда туда войдёт сам. Возбуждение больше не скрывал. Терся выпирающей сквозь штаны эрекцией о бедро мальчишки. Билл лежал немного ошалевший, напуганный. Вздрагивал, но полноценного сопротивления не оказывал и пока ничего не мог сообразить, Роб пользовался. Когда решил, что достаточно, Роберт приподнялся на коленях, затянул Билли поближе, худощавость позволила сложить его чуть ли не пополам, открывая полный доступ. Наконец освободив изнывающий пульсирующий член, Роберт мокро провел им между ягодиц и пошлепал. — Т-ты не от-твет-тил! — Билл шмыгал носом, чувствовалась его еле сдерживаемая паника. Он не знал куда деть руки, сцепил их в замок на груди. — Я уже, — прохрипел Роберт. И вошёл. Резко, даже жестоко. Но въехать умудрился только на половину. Билл весь сжался, аж перестал дышать на пару секунд, широко распахнув глаза. А следом из горла у него вырвался болезненный хрип. Рыпаться Роберт не позволил, хотя Билл попытался начать извиваться и соскочить. Пришлось с силой надавить ему на грудь, впечатав в кровать и продолжить неотвратимо пропихивать член внутрь. Роб держал крепко. Уже поздно было идти на понятную, черту они переступили. Но мысленно Роберт материл себя, что не подготовил нормальную смазку. Мальчишку он с первой встречи завалить хотел, как только увидел начал грезить им. Но даже так, Роберт не думал, что это произойдёт с наскоку. Слишком узко. Туго, горячо и больно. От недостаточной влажности самому больно. Билл взвизгивал и кажется окончательно разревелся, пытался дергаться, но тщетно. Роб не давал спуску, лег на него, зубами в плечо впился, надеясь хоть так отвлечь от боли внизу, пока не протолкнулся до самого конца. — Всё-всё, успокойся. Дыши. Сейчас привыкнешь, — сквозь зубы прохрипел до одури счастливый Роб. В миллион раз лучше, чем он себе представлял, горяченький и ужасно узёхонький Билли наконец на нём. Жалость и рыдания не перебьют и не заставят отказаться от почти нереального удовольствия. — М-муда-ак! — с трудом выдавил мальчик. Он правда расплакался, едва дышал из-за тяжести, выдавливающей воздух. — Сле-езь! Роб рассудил, что мальчишка в состоянии перетерпеть немного боли. Потом всегда можно поправить ситуацию и извиниться должным образом. Хватка стала стальной. Билли удобно умещался в кольце сильных рук. Царапался, даже умудрился до крови располосовать бока Роберта, последнему это не причинило никакого дискомфорта. — Не жмись! — приказал Грей. Заходясь в экстазе, он двинулся. Медленно вытаскивал и силой загонял назад, растягивая под себя. Билл давился воздухом, болезненно взвизгивал на каждый толчок. Лицо у него загорелось как маков цвет. Постепенно темп стал нарастать. Роб ухитрился протиснуть ладони ниже и облапать мальца за жопку, раздвинуть половинки шире, чтоб потрахивать слаще и глубже. То что возбуждение у Билла опало почти сразу Роберт заметил. Мальчик пока не получал удовольствия, только сильнее сжимался от боли, скулил, но принимал. Под чужим грузным телом Билл уже не трепыхался. Сипел носом, слушая глухой рык у самого уха. От естественной смазки в месте слияния тел стало достаточно мокро. Член проскальзывал легче. А Роб работал бёдрами вколачиваясь в мальца как сумасшедший. Он уже был на финишной прямой. Забывшись, шлепнул мальчишку по бедру, оставив след красной пятерни и вышибая крик. Последний глубокий рывок и Роб тяжело выдохнул сквозь стиснутые зубы. Блаженство и экстаз. Миг, который хотелось сделать вечностью. Но мальчишка начал ёрзать, хотя Роб был уверен, что не давил, весь вес приходился на собственные руки, из-за чего Билли удобно прогибался, в пояснице, всё ещё держа в себе член. Поэтому так быстро выпускать из плена Роберт не спешил. Лежа сверху, слизал все солёные слезинки, провел языком и по искусанным, сомкнутым губам. Желание пойти на второй заход скрутило тугой узел внизу живота, вызывая сладкую боль. Только Билли вдруг начал вздрагивать на одной ноте. Икает, — понял Грей. Да и в целом выглядел чрезмерно замученным. Дать передышку было бы верным решением. Всё-таки мальчику цветочек сорвали, стоило немного пожалеть. Аккуратно выскользнув из тела и откатившись на бок, Роб услышал облегчённый выдох. Мальчишка же остался в той же позе с призывно раскинутыми бедрами. Роберт едва сдержался, чтобы не посмотреть. Наверняка то самое местечко выглядит опухшим и красным, и вскоре из него потекут соки, которыми щедро одарили. Грей хотел пошутить на эту тему, но вовремя прикусил язык — мальчишка реально свести ноги не мог; дрожащими, дерганными движениями уцепился за задранную футболку — большой размер с чужого плеча позволял — и опустил её, прикрывая мокрую, пульсирующую промежность. Роб почувствовал новый прилив возбуждения. Особенно когда Билл, явно стараясь незаметно проверить себя сзади — Роберт просек его жест — коснулся кое-чего очень липкого. Потекло, подумал Роб. — Гондон забыл, — соврал он, нахально улыбнувшись. На самом деле резинки всегда были под рукой: повышенное либидо и чрезмерная брезгливость ставили условия. Но с Билли абсолютно всё уходило на второй план. Как, например, и то, что Грей никогда никого, для удовлетворения, не водил к себе домой. Хотелось, чтобы малыш облизал пальчики как бы вылизал талое мороженое жарким летним днём. Роб придвинулся ближе, собирался озвучить желание на ушко. Он поглядывал на худые, совсем мальчишеские бедра, и думал уж совсем охаметь и пощупать пальцами какой Билли сейчас мягкий и склизкий внутри. Роб уже опустил ладонь на внутреннюю сторону бедра и, поглаживая, медленно начал поднимать её выше. — Ты ж вроде з-з-здесь был! — огрызнулся Билл. Он-то был явно не в восторге. Обозлённый выбросил руку и яростно вытер склизкие пальцы о футболку Роберта. Ещё и в грудь ударил, хиленько так, а следом и руку загребущую от себя отпихнул. — Что? — рассмеялся Роб. — Ну держись, мелкий. Мальчик собирался уползти с кровати, уже смог перевернуться на живот, но Роб крепко схватил его выше локтя и навалился, оседлав и зажав его ноги своими. — Роберт! В-всё! Не хоч-чу бо-больше! Пус-сти! Билли уперся ему в колени, пытаясь выдернуть нижнюю часть тела, но сам не ведая как аппетитно оттопырил задницу. Роб не сдержался и смачно пару раз шлепнул по ней, наслаждаясь воплями. Между ног вновь колом встало. — Смазан отлично. Как по маслу войдёт. На этих словах, Роб вздернул мальчика за бока и насадил на себя. Как и сказал, въехал мгновенно, до самого конца. Приник бёдрами в плотную, сделав круговое движение, отчего сперма внутри захлюпала. А положив ладонь мальчонке под живот, Грей ощутил выпуклость. Билли до безобразия был переполнен им. С этой мыслью Роберт толкнулся особенно сильно в хрупкое тельце. Билли утыкался лбом в простынь, лица видно не было. Но Роб чертовски хотел поцеловать его. Вылизать рот, щечки, да абсолютно каждую частичку. Целовать и неотрывно водить языком повсюду, пока будет долбить сзади. Аккуратно сжав загривок — Роб всё боялся перестараться, того и гляди нажмёшь сильнее и хрустнет — и повернул. Дыхание спёрло. Билли плакал. — Билли, эй, малыш, ты чего? — Роберт обхватил его за плечики. — Тебе правда так больно что ли? Мальчик легонько кивнул, зажмурившись и до крови кусая губы. — Бля. Пришлось вытащить. Роберт любил жестко, даже агрессивно брать партнёра. Без всякой хрени с плетками и прочей тематической атрибутикой, нет, никаких подобных игр. Хотя, садистские наклонности у него присутствовали: придушить, отвесить пощечин, побольнее до кровавых синяков отшлепать — для него в порядке вещей, но без полной потери контроля. Но чего он натворил тут? Под ним же не матёрый любовник. Неужто из-за Билла конкретно чердак сорвало? Мальчишка как мог подобрал ноги и съёжился, хватаясь за живот, всхлипывая. Роб не стал мучить расспросами, и так было видно результат. Не то чтобы он чувствовал угрызения совести, скорее боялся, что мальчика, из-за такого первого опыта, это дело отвратит. Держа под поясницу и колени, Грей понёс его ванну. Только бы стояком ни на что не налететь — мелькнула мысль. По выключателю стукнул локтем. И белый свет, ударивший в глаза, заставил щуриться и слезиться, но даже так дал Грею лучше рассмотреть факт своей несдержанности. Видок у Билли был сильно потрёпанный: шея кажется вообще не имела белого натурального цвета, только красные бусы засосов; плечи тоже самое, только со следами зубов в придачу; руки, ноги, а уж на ягодицах — всё в синяках, именно в синяках — виднелись проступающие следы от ладони, на бёдрах можно было воочию заметить как сочно за них хватались. Роб выругался. Билли прав, он тот ещё гондон — от увиденного стояк не только не желал опадать, наоборот крепче стал. В голове приземлилась грязная идея, что Билла можно нагибать сколько вздумается, ему ведь пожаловаться некому, тех, кто бы мог заступиться и защитить, элементарно поверить, у него нет. Усиленно повертев головой, Грей ужасное наваждение прогнал. Поставил мальчишку в ванну, поддерживая рукой — опасался, что рухнет да ещё вдобавок голову расшибет. Прозвище «Олененочек» Билли подходило идеально. Худые ножки так тряслись, что их обладатель вот-вот мог грохнуться. Билли был непривычно тих. Грей поливал его из лейки горячей водой, тоже молча. Он уже собирался проверить действительно ли все серьёзно, но стоило прикоснуться, мальчик встрепенулся, явно собираясь развернуться и всечь Грею, но поскольку из-за болезненных ощущений был ограничен, едва не шарахнулся. Благо реакция Роба позволила поймать. — Головешку свою раскроить хочешь? Не закрывайся от меня, дай проверю. — Уйд-ди! Я сам мог-гу! — голос звучал выше обычного, несмотря, что Билл явно хотел угрожающим казаться. Роб не стал выслушивать пререкания, вывернул руку и припечатал мальца к стене в ванне. — Бо-больно, козёл! — Перестань дергаться, я только посмотрю! — тон вышел грубее, чем следовало в их ситуации. Но Роб опасался, что на самом деле серьезно травмировал мальчика. Билл уткнулся носом в кафель, плечи его поникли. Он очень тихо прошептал: — Теб-бе прот-тивно бу-будет… Роб на мгновение замер, но промолчал, нужно было первым делом убедиться, что крови и ран нет; чем он и занялся: натёрто, слегка воспалено, но ничего критичного. Грей аж вздохнул с облегчением. Билли больше его напора испугался, нежели действительно сильной боли. Теперь можно было заняться другим. Роберт скинул с себя мешающую, уже вымокнувшую футболку, забрался к Биллу в ванну и резко за плечи развернул его к себе. — Куда делся мой дерзкий Оленёночек? С чего у тебя вообще подобные мысли в голове? Думаешь, будь мне противно моя реакция была бы такой? Поскольку Билли был на порядок ниже, доказательство уперлось ему в низ живота. Мальчишка опустил взгляд и глазёнки его округлились. — Д-долбанный и-изврат, как ты вообще умуд-дрился такой ба-баклажан в меня зас-садить! Я думал сдохну под тоб-бой! У мен-ня теперь из-за тебя всё бол-лит! Поместился и впрямь с трудом. Еле сдерживаемый смех Грея так и норовил вырваться наружу. Разъяренный мальчик продолжал ругаться и пихать Роба в грудь, но тот быстро припёр собой к стенке и нежно приник губами к линии волос. О случившемся не жалел, но извиниться стоило и помыться помочь. Из ванны, завернутого в полотенце Билла поднял на руки, собираясь вернуть в комнату. Правда на выходе Роб поскользнулся на кафельном полу, каким-то чудом с ношей смог удержать равновесие. — Давай, ёбни об пол ещё, — буркнул мальчишка, вставив свои пять копеек, уткнувшись носиком в чужое плечо. Роб заржал. Новый поцелуй прилетел Билли в мокрый висок. Постельное белье было небрежно сдернуто прямо на пол. Тихонечко уложив Билла на кровать, Роберт отнял у него влажное полотенце и сразу же вновь завернул тельце в другую чистую простынь. Смотря на мальчишку, Роба в который раз шарахнул приступ милоты. Как только лёг рядом, не отказал себе и принялся чмокать в щеки. — Да, б-блин, хват-тит уже! — Нет, так бы и откусил кусочек. Хотя почему только кусочек? Целиком бы сожрал! — П-псих-каннибал! Ай! Т-ты ч-чего ку-кусаешься?! Ну, Роб, правд-да, хорош уже! На душе отлегло. Пацан ёрничал, значит не так уж всё плохо, после случившегося. Осталось только получше сгладить болезненный предыдущий контакт. Тем более Роб отметил падкость мальчишки на нежность и ласку. На психологическом уровне всё уже ему, Роберту, на руку. Без предупреждения Роб закрутил верхнюю часть туловища возмущённого Билли в простынь и не теряя времени спустился языком по извивающемуся впалому животику. Удобно обхватил бедра и целиком вобрал в рот вялую плоть. Билли сразу застыл, напрягся как струна, но никаких действий не предпринял. Много времени не понадобилось. Мурашки бежали от одного чувства, что мальчишке до одури приятно. Нежный, высокий и слегка ломкий голос ласкал уши. Тонкие пальчики вновь вплелись в волосы. Билли интенсивнее толкался вперёд. Забывшись в удовольствии даже не заметил, как Роб запустил сразу два, в этот раз смазанных, пальца в уже разработанное нутро. От новизны ощущений, мальчишка дрожал в экстазе, а Роб активно работал губами и языком, пока не заставил его полностью излиться себе в рот. Билли обмяк. Лежал тряпичной куколкой, раскинув руки в стороны. Такая покорность Робу доставляла не меньше удовольствия и он не спеша вылизал всё до капли оставленное Биллом, сделав снова чистеньким. Закончив, подтянул под себя — совсем чуть-чуть потискать перед сном. — Эм… а ты? — хрипло спросил Билл, подставляя под поцелуи шейку. — Уже не надо, — не отрываясь от смакования нежной кожи, ответил Роб. — Но т-ты же х-хотел, просто из-за мен-ня приш-шлось… — Билли не договорил, от заикания перехватило горло. Даже в темноте было заметно как ярко покраснел. Мальчик явно что-то там себе надумал и вдруг, повернув голову в бок, широко раздвинул ноги, намекая. Роб тяжело сглотнул. Сделал мысленную пометку добавить в серьезный разговор пункт, что в ущерб себе угождать другому нельзя ни в коем случае. Роберт взял мальчика под бёдра и свёл их вместе, поцеловал в острые коленки. — На сегодня хватит, — улыбнулся он. — Ты об-биделся, да? — не унимался Билли. С одной стороны это было победой. Обделенность любовью и неопытность сделала Билли лёгкой мишенью для Роба. Грей соврет, если скажет, что не будет этим преимуществом пользоваться. Но с единственной пометкой: не злоупотреблять и не втаптывать самооценку мальчишки в грязь. — Пфф малыш, ты что с ума сошёл? После всего? Да твой оргазм заставил меня без рук кончить. Даже не припомню, было ли со мной когда-нибудь такое. Можешь считать, что у нас у обоих сегодня был первый раз. Билли сильно смутился от его слов, пока смысл до него не дошел. — Ты что, п-правда прям так? — Угу, — Роб обхватил его как игрушку, продолжая легонько целовать загривок и нежно гладить бедро. Чувствуя, как его малыш улыбался. — Откуда у тебя синяков столько? — решил поинтересоваться Роб. — Я, конечно, здорово сегодня постарался, но следы кулаков и пинков не моя работа. — А, забей. Это мы с Генри сцепились… потом с Рыгало, ну, я говорил. А ещё… — Билл осёкся, тема была ему чересчур неприятна, — давай не будем об этом. — Мне внести младшего Бауэрса в список плохих мальчиков? — Не, я с-сам с этим ссыклом могу р-разобраться, — весело засмеялся Билл. — Он с-смелый только когда ряд-дом его шестёрки. — А ты опасный малый. Мне нравится. Билл хихикнул и словно довольный котёнок прильнул к Роберту. От его обнажённого гибкого тела голова кругом шла. Роб как мог отвлекал себя. — Утром чего тебе приготовить? — спросил он. Билли промолчал. Роб на секунду решил, что малыш так быстро вырубился после всего. — Да н-ничего не нужно, — как-то совсем неуверенно ответил, от предыдущего бахвального тона не осталось и следа. — Р-разбуди и я дом-мой уйду, чтоб не меш-шать, теб-бе ж на ра-аботу вроде. — Приготовлю на свой вкус. Спи. Роб крепко обнял его, ещё долго целовал и гладил, хоть мальчишка стеснялся и возмущался: не мог Грей отказать себе и не потискать теперь уже своего малыша, пока тот не отключился от усталости. А утром пока Билли ещё спал, Роб сдержал обещание насчёт завтрака. Правда не удержался от того, чтоб не будить мальчишку. Не только из-за искушения потискать, ещё он знал, пацан наверняка не будет натруженное местечко смазывать. Поэтому стащил простынку, перевернул сонное чудо к себе филейной частью. Подходящая мазь была наготове, а дальше дело техники. — Ты что, б-больной?! — заорал проснувшийся Билл, весь красный, как помидорка. Пробуждение с пальцами в попе ему пришлось не по нутру. Мальчишка аж лягнулся. Спасли Грея рефлексы, если б не они, сломанный нос гарантирован. — Нет, абсолютно здоров, — ответил Роб, перехватывая ступни, лыбясь улыбкой чеширского кота. — Кто бы не став-вил д-диагноз, теб-бе спиздели! Роберт ухмыльнулся. Выпускать Билла не стал. Крутанул к себе и не взирая на пререкания, опустил голову и сделал утречко Билли максимально приятным. — Мне пора на работу, Олененочек, — сказал Грей, поправив причёску и облизывая белёсые остатки с губ. — Отлежись здесь сегодня. Своих оповести. Как пользоваться мазью, я тебе наглядно показал, если будет болеть, таблетки тоже рядом, как пить написал. И главное: еда в холодильнике, чтоб поел. Приду, проверю. Усёк? Разомлевший, с блестящим взглядом, Билли смотрел на Роберта снизу вверх, отчего последний каким-то чудом не наплевал на всё и не залез на мальца. Успокаивала мысль, что вскоре он наверстает упущенное с лихвой. — Да, — ответил ломко Билл, прикрыв наготу, а когда Роб развернулся, вдруг окликнул его у самого выхода. — Что-то забыл? — спросил Грей, вернувшись к кровати. Мальчик неожиданно привстал на коленях и крепко, насколько мог обнял. Откровенность ещё очень смущала его, но он всё равно быстро клюнул Роберта в щёку. — Всё, в-вали уже! — с той же скоростью мальчишка отвернулся, прячась в убежище в виде тонкой простыни. — А то мистер Б-бауэрс выдерет теб-бя похлеще ч-чем ты меня вчера! Роберт засмеялся. В долгу не остался: укусил брыкающегося мальчишку за попу. И под мат вслед, ушёл на работу. *** Бауэрс сидел в кабинете потирая переносицу. Еле отошёл от вчерашнего срыва. Надеялся утром разум очиститься и новые мысли помогут собрать воедино кусочки пазлов, воссоздав картину убийства. Но утро принесло лишь головную боль. Зато какая восхитительная тишина встретила его в участке, стоило переступить порог. Ни одного тупого вопроса. Только вот главный раздражитель уже двигался в его направлении. Оскар на слух уловил разгильдяйскую, одновременно чересчур уверенную походку и через пару секунд лицезрел до мерзкого приторную ухмылочку, такую же как аура носителя в целом. Оскару даже почудилось, что помещение заполнилось запахом жженой карамели. Аж окно открыть захотелось. — Явился, — зло отозвался Бауэрс. — Как желаешь, чтобы тебя вышвырнули из участка: пинком под зад или морде? — Оскар, дорогой, не сердись, — Грей был сама непробиваемость. Отвечал будто перед ним не начальник, а пиздюк малолетний. — Я принёс тебе вкусняшку. На стол под самый нос поставили коробку из кондитерской. Оскар заскрипел зубами — Оскар ненавидел сладкое. — Отравить меня решил? Или бухой с утра! — Бутч прищурился и подозрительно принюхался — воняло одной карамелью, — ты трогал вещдоки барыг?! — Нет, что ты, — отмахнулся Грей. — Сегодня ничего такого. Просто хотел показать, как сильно я люблю тебя. — Не надо меня любить, — Оскар чувствовал как венка на виске начинает усиленно пульсировать. Закралось подозрение, что Грей хочет таким извращенным образом его грохнуть. Мразь садистская. — А примирительный поцелуйчик? — Грей даже руки распахнул в приглашающего жесте. Бауэрса это доконало. — Урод, отъебись! Я звоню копам! — поняв, что сморозил и заметив до ужаса бесячий веселящийся взгляд, Оскар очень чётко представил как перепрыгивает через стол, бьёт самодовольную морду с колена, затем хватает обмякшее тело, делает им бросок через себя, желательно раз десять, а в конце выпускает всю имеющуюся обойму в лоб, ему или себе пока не решил. — То есть в дурку! Роберт в голос засмеялся, плюхнулся в кресло напротив Оскара. Продолжая хихикать подтянул к себе торт, раскурочивая упаковку. Ещё и с секретаршей связался, попросив две чашечки чая сделать, а каким вежливым умел притворяться. Бауэрс вскоре орать перестал, сложилось впечатление будто психонестабильный шериф тут не он. — Какого хера светишься весь? — спросил Оскар, успокоившись. — Меня тошнит от тебя. — Просто погода сегодня великолепна. Помощница как раз принесла чай, поставив поднос на стол перед Греем. — С утра ливень был, — заметил Бауэрс. Видимо понятие «хорошая погода» у него и Грея в корне отличалось. Роб пожал плечами, первая ложка принесенной сладости отправилась ему в рот. — Из изъятых компьютеров Криса и Хокстеттера, телефона последнего в частности, можно с уверенностью сказать, что пацаны не только баловались, но и сами приторговывали сам знаешь чем, — тема сменилась резко. И смена эмоций у Роба была точно такая же. Чудак и весельчак в мгновениие ока мог превратиться в машину для убийства. Оскар всякий раз поражался резкой смены личности, но чётко видел какая из них фальшивая. Грей был профессионалом своего дела, именно поэтому как бы Бутч не орал, он его ценил. — Пока не ясно насколько глубоко они попали в эту яму, но Хаггинс также был причастен, конечно же от нас такой «незначительный» факт он скрыл. Разумно предположить, что и Генри был с ними, но вот тебе ещё один вскрывшийся из переписки интересный факт: между Генри и Хокстеттером был какой-то серьёзный конфликт. Причем компашка неожиданно оказалась на стороне именно Хокстеттера. И как я понял, последний год с Генри они почти не общались. — Почему меня вчера не оповестил? — сдержанно спросил Оскар. Хотя и так было ясно. Просто он хотел секундную передышку от полученной информации. — Следов Криса до сих пор нигде нет. А у тебя вчера и так был нервный припадок. — Ясно. Я поговорю с Генри. Хаггинса оставляю на тебя. — Хорошо, — улыбнулся Грей. — Забирай свой мерзкий торт и вали работать уже, — устало сказал Бутч, махнув рукой. — Но у меня к тебе есть ещё один разговор. — О чем? — О Уильяме Денбро.