Хороший Плохой Безумный

Вскоре из участка вышел и Роберт. В машину к Биллу сел молча и они двинулись в сторону дома. О произошедшем не обмолвились. И Роб не стал рассказывать, что было дальше в кабинете. — Какого хрена ты защищаешь этого пиздёныша? — Бауэрс смотрел немигающим взглядом и орал ещё больше. — Оскар, ты себя слышишь? Он же не преступник, а пострадавший. Какого чёрта ты стал на него так напирать? — С ним по-другому нельзя! — Можно, Оскар, — ответил Роб. Ситуация постепенно и его из себя выводила, но он держался. Должен же один островок адекватности остаться в океане безумия. — Можно и надавить, когда надо, но ты с ним с самого начала как с дерьмом разговаривал. Мне он на мандраже смог всё выложить, потому что я не орал на него и не пытался убить. Была велика вероятность, что за прошедшее время в спокойной обстановке ему вспомнились новые детали, не для этого ли ты захотел притащить его сюда? — Что ты мне тут заливаешь? Он голову тебе просто дурит! Поверь мне, сучонок умеет задеть за живое, просто ты пока не нарвался на его острые зубы! — выплюнул Бауэрс, весь день псу под хвост, а всё из-за поганого мальчишки. — И не рассказывай сказки: зная тебя, по морде ты бы сразу вломил, без разбирательств! — Такой подход я с Генри хотел провернуть… странно, там ты добро не дал. — Ты хрен ли так ловко с темы соскочил?! Это вообще другое! И я сказал: не трогай моего сына! — Так я тебе тоже говорил: не трогал и не собирался, — Роберт на самом деле не зубоскалил, чувствовал во всей сложившейся ситуации некую неправильность, положение дел вовсе не казалось ему забавным. — Грей, мать твою! — Давай так, — голос вмиг потерял остатки эмоций. Роберт выглядел абсолютно холодным, почти неживым. — Как он поуспокоится, я распрошу его ещё раз и напишу заявление с его слов, а ты потом посмотришь. Только Бауэрс мог выносить такого пугающего Роберта. Все, кто был с ним знаком, одинаково сходились во мнении, что пусть лучше извергает гнусные шутки вперемешку с сарказмом, чем наводит ледяной ужас своей застывшей восковой маской. — Ты слишком много потакаешь пацану, — ответил Оскар. Перемена Грея утихомирила его. — И мне это не нравится. Бауэрс глубоко вздохнул, приходя к своим умозаключениям, плюс Грей до сих пор ждал от него ответа. — Ладно. Папаша его в любом случае не явился. Делай, как знаешь, но мы ещё вернёмся к этому разговору. — Всенепременно, Оскар, — излюбленная фраза и полуулыбка. На этом Грей покинул кабинет. Будучи дома, Роб не стал высказывать Биллу за его поведение. Достаточно выговоренного Бауэрсу, а с мальчишки спрос меньше. Как ни странно, вскоре Билли сам подошёл. — Ты з-злишься на мен-ня? — спросил он. — С чего бы? Мальчик растерянно топтался на одном месте, решая, стоит ли возвращаться к неприятной теме. Он зябко поёжился, и совсем не от холода. Но всё же начал говорить: — П-прос-сти, я не смог. Мистер Б-бауэрс… просто в прошлом, когда случ-чилось с Д-джорджи… он и тогда говорил, будто я вин-новат в… У Билла оборвалась речь, но Роб и так всё понял. Дело он читал. Вспоминать и ворошить ужасные события не стоит. Пусть мёртвые остаются в прошлом. А они будут здесь, в настоящем и, вероятно, как только план Роберта воплотится, в будущем. За талию мальчик был притянут поближе. Роберт без колебаний спрятал его в своих объятиях. Билли полюбил это больше всего — решительность в любых действиях и ситуациях, и наслаждался ощущением собственного тела, зажатого в надёжных руках. — Хочешь посмотрим передачу или мультики про глупых черепах, раз ты их так любишь? — Роб сказал это с таким страдальческим выражением лица и вымученными голосом, словно для него это было насилием над собой. Поднапрягся бы и слезу пустил. В нём погибал замечательный актёр. Это очень позабавило Билла. Печаль немного отпустила. Вернулась ясность мыслей и уверенность в своих силах. — А куда теб-бя это, череп-паха-то тяпнула? Роб изобразил что-то наподобие стыда, хотя Билл сомневался, что тому вообще присуще данное чувство. — За язык, — в итоге признался Роберт и показал его Биллу. Мальчишка засмеялся. Но смех его оборвался довольно быстро. Глаза заблестели. Билли подался вперёд и, не сдерживая порыв от обуявших его эмоций, крепко обнял сильную шею. Вечно обветренные губы легонько прикоснулись к высунутому языку и ловко вобрали в себя. Роб притиснул тонкое тело к себе крепче, словно боялся потерять, а затем, приподняв ношу, вместе с ней опрокинулся на диван. Они дурачились до самого вечера. Хотя Роб видел, несмотря на улыбку и нескончаемые шутки, Билла нечто тревожило. Вскоре стало понятно, почему. Зазвонил телефон. Вновь это был отец Билла. Грей примерно предполагал, что дальше будет — Оскар уже оповестил: Зак Денбро явился в участок через два часа, после их ухода, и к своему изумлению сына он там не обнаружил. Оскар опробовал на себе новую роль: посмотреть со стороны и успокоить разъярённого неадекватного папашу. Вызванивать Билла в такую обстановку Бауэрс, хоть и недолюбливал говнюка, не стал. Отписался о ситуации Роберту и попросил, раз тот знает номер пацана, предупредить об ожидающих того неприятностях. Остальное передал родителю: и произошедшее в участке, и нападение, также попросил заняться воспитанием мальчика, не пускать всё на самотёк. В ближайшее время постараться достигнуть подобия компромисса и явиться в участок вместе с сыном, дабы тот нормально дал ориентировку. Неприятнейшее удивление Бауэрса тогда ещё ожидало. Он около часа распинался, по-первой был даже доволен, насколько Зак вышел из себя, внутренне рассчитывал, что мелкому нахалу за утренние выходки уши дома надерут, но мнение кардинально изменил один момент: при упоминание нападения Зак просто никак не отреагировал, будто ему было совершенно наплевать, что в городе, где погибло несколько подростков, в их числе недавно мог оказаться и собственный сын, как бы громко это не звучало. Оскар даже ещё раз объяснил произошедшее, что помнил со слов Грея, но Заку на самом деле было безразлично. Он больше переживал за потерянные часы на работе и потраченное впустую время. Оскар знал Зака со школы. Они не являлись лучшими друзьями, но хорошие отношения сохранили до сих пор. Только по этой причине Бауэрс на многое закрывал глаза, касаемо сына Денбро. Но сегодня Бутч допустил мысль, что выводы Роберта о данной семье имели место быть. Более жалоб не последовало. Оскар сказал, что в целом проблем нет, а Зак согласился с остальным сказанным и, не скрывая накопленное недовольство со злостью, ушёл. Видимо звонил старший-Денбро уже из дома, поскольку Билла и там не застал. Задался ли он вопросом, когда в последний раз родной сын в принципе дома ночевал? Не произнеся ни слова, Билл встал, спрятался в дальнем углу. Принятие вызова явно пополнило его словарный запас. Мальчик отставил телефон подальше от уха, это была даже не громкая связь, но Роб отчётливо разобрал все эпитеты, которыми Зак, не стесняясь, покрыл собственного ребёнка. Билли молчал. В конечном итоге, Роберту это надоело. Он подошёл, забрал из рук орущую трубку, нажал кнопку записи, а после, ничего не говоря, отрубил вызов вместе с телефоном и вложил его мальчику в задний карман. Приятный вечер был бесповоротно испорчен. Оба перетекли обратно на диван, бездумно уставившись перед телевизором. Роб хотел обсудить произошедшее, приготовил по чашке чая и принёс печенье на тарелке, чтоб непринуждённо начать, но также он выучил характер мальчика и знал, если полезет первый, нарвётся на агрессию. Поэтому, поставив всё на столик, сел рядом и стал ждать, когда лёд тронется. Биллу было плохо. К угощению он не прикоснулся, а неожиданно тихонечко подвинулся поближе. Молчал, и вдруг неуверенно, в какой-то степени нелепо попытался погладить Роберта. Роб понял без слов. Быстро перехватил инициативу, видя как мальчику некомфортно и почему-то стыдно попросить об утешении. Обошёлся Грей без любимых игрищ. Просто снимающее напряжение удовольствие. Билли привычно раскинул ножки, после ночи подготовка ему была не нужна, хотя поморщился, стиснул зубы, когда Роб направленным движением вошёл в него. Пара толчков и у Билла тоже поднялся боевой настрой. Сейчас он хотел ласки. Просить стеснялся, Роб видел, читал любимое тело, по тому как мальчик обхватил ножками его бедра, стараясь притянуть к себе поближе. И делал, как хотел его малыш. Сначала, удерживая за тонкие запястья, заставлял насаживаться на член, а затем вовсе придавил собой и входил быстрыми короткими толчками. Билли нравилось. Нравилось как внутри стало липко, а по ягодицами, из-за того, что он лежал на спине, текло и капало на плед под ними. Горячее дыхание было у самого уха Роберта, приоткрытый ротик выстанывал удовольствие, пока его не захватили в плен мокрым поцелуем. Изможденные после, они валялись обнажённые на диване. Наматывая прядку волос с макушки, покоящейся на груди, Роб подумал, что момент рассказать обо всём Биллу подходящий, но сначала: — Запись с телефона не удаляй, мне скинь. — З-зачем тебе это? — хрипло поинтересовался мальчишка, приподняв голову. — Фактов, собранных мной, и так предостаточно, но ещё одна улика лишней не будет. — Я не п-понял, — Билл напрягся, усталость резко ушла и он привстал. Ему не нравилось куда клонит дело. — Что ты зад-думал? — Билли, нужно серьёзно поговорить, — Роб тяжело вздохнул и тоже сел. Видимо простым разговор не будет, хотя бы потому, что он всё провернул у Билла за спиной. — Не посвящать тебя в детали было опрометчиво, но оттягивать уже неизбежное тоже смысла нет. — Это опять б-будет касаться утреннего инцид-дента? — Не совсем. Но и его тоже, — Роб собрался с мыслями и произнес: — О Дерри, малыш. Точнее, я решил, что стоит уехать. — Уехать насовсем?! — мгновенно перебил мальчик. Голос был полон испуга и нарастающей обиды. — Нет, что ты? Пока проблемы тут не утрясутся. — А когда в-вернёшься? — Билл вновь перебил, но теперь к предыдущим чувствам прибавились негодование и злость. — Через годиков двадцать семь! — на самом деле Роб выпалил это в шутку, просто пацан слова вставить не давал, хотелось добавить юмора для разряжения обстановки, но не знал, что неосторожно брошенные слова уже приняты за чистую монету. — Оленёночек, ну ты совсем не умеешь слушать, я же не об этом… Мальчик резко поднялся, натягивая на себя белье и брошенные на пол штаны и футболку, Роб последовал его примеру, продолжая говорить: — Пойми, я не мог больше это игнорировать. Это касаемо твоих родителей. Я связался с опекой. Описал им ситуацию. — Что ты, блядь, сделал?! — в шокированном голосе Билла, отчётливо вспыхнула агрессия. — Не выражайся, а помолчи, — Грей постепенно тоже стал заводиться, но он умел держать себя в руках, старался игнорировать направленную на себя враждебность. — Ты уже слышишь то, что хочешь, но дай мне закончить. В своей семье ты в плачевном положение и ты это знаешь. Тебе нужна помощь, получать её не стыдно. Я помогу… — А я тебя об этом просил?! — рявкнул Билл. Ни единой запинки. Будто не заикался никогда. И тут недавно принесенная тарелка со сладостями полетела на пол. Россыпь осколков вместе с раскрошившимся печеньем разлетелись в стороны по чистому полу. Билл смахнул её рукой, как первой волной эмоционального взрыва. Внутри у него сжималась длинная невидимая пружина, которая готова с огоньком распрямиться, окропив всё вокруг болезненным ядом. Первый толчок только что случился. Роб стерпел. Не отреагировал на сей поступок, не стал комментировать истерику, чтобы не заострять на ней внимания, а продолжил, надеясь, что Билл услышит суть: — Меня не нужно просить, я и так всё вижу, — голос холодный, спокойный. Он ещё рассчитывал на здравомыслие мальчика. — Билл, когда мы с тобой встретились, ты был близок к анорексии, а твоё психическое состояние до сих пор нестабильно. Тебе плохо, я это вижу. Твоих родителей просто оградят от встреч с тобой, проведут беседу, если ты захочешь к ним потом вернуться, то, со временем, сможешь это сделать. И я ещё не перешёл к самому главному: мы с тобой… Спасли рефлексы. Роб напрягся как струна и мгновенно дёрнул головой в бок, брошенная кружка с нетронутым чаем пролетела в миллиметре от уха, вероятно, задела слегка раковину, но не критично, изначальной её целью было лицо. Напиток, благо успевший остыть, обрызгал достаточно пространства, включая одежду Грея. Громко и отчётливо кружка разлетелась вдребезги где-то позади. Роберт не обернулся. Взгляд его, окончательно превратившийся в лёд, был прикован к мелкому озлобленному стрелку. — Думаешь ты настолько охуенный, что можешь лезть мне в душу? — жгучая ярость клокотала без удержу. Руки дрожали. — А может, когда нагрянет опека, мне следует сказать, как добрый дядя Грей, пользуясь моей ситуацией, от души трахал меня, зная, что я никому не расскажу?! На лицо Роберта, походившее сейчас на фарфоровую маску, легла какая-то незримая тень, омрачившая его. За окном торопливо закрапал дождь. Крупные капли били по земле, очень быстро перерастая в ливень, сквозь который и без того в непроглядной тьме ничего не было видно. — Что, сказать нечего? — Билл не унимался, распалялся с каждым выплюнутым ядовитым словом. Он хотел ударить побольнее, так же как нестерпимо было ему. — Уверен, по головке тебя за это не погладят! Мог бы раньше сказать, что я противен тебе, а не строить тут невесть что, ебаный лицемер! Или ты решил так за что-то поднасрать мне?! Кинуть в каком-то задрипанном интернате и свалить?! Так вот знай, я тебя вместе с собой закопаю, урод конченый! Неистовство достигло апогея, и вконец, Билл с подавленным криком схватился за вторую кружку. Она также отправилась в полёт. К подобному в этот раз Грей уже был готов. Увернулся ещё более ловко. На самом деле Роб позволил вывалить на себя весь ушат помоев только для одного: Билл наконец заткнулся. Двухсекундная тишина дала зелёный свет к дальнейшему: Рефлексами и бдительностью Грея мальчик похвастаться не мог. Умудрился проморгать приблизившегося почти двухметрового здорового мужика. — Можешь добавить, что я тебя ещё и отпиздил, — тихо, но от того зловеще произнёс Роберт. Билли на полметра отлетел в сторону, на ногах не удержался. Из носа и изо рта хлынула кровь, он сильно прикусил язык. Роберт ударил наотмашь тыльной стороной ладони, хотя изначально хотел всечь кулаком, в последнее мгновение внутренний голос подсказал, что таким ударом сломает мальчишке шею. Костяшки пальцев неплохо за одно соприкосновение разукрасили миловидную мордашку. Голова закружилась, комната аналогично ей. Билл не закричал, тошнота подкатила к горлу. Половина лица горела лавой. Потрогав, мальчик понял, что и бровь рассечена. Следом на затылок опустилась нехилая затрещина. Билл впервые подумал, что его сейчас убьют. Цепкая хватка приподняла за руку, оставляя на бледной коже фиолетовые следы, и ещё пару ударов хлёстко, с оттягом, пришлись по жопе. Позвоночник едва в штаны не ссыпался. Мальчик попытался лягнуться. Стукнуть в ответ и убежать. Но Грей просто перехватил его тощие руки, грубо поднял и также сильно толкнул, ставя подножку. Билл больно ударился об пол. Так его дошвыряли до входной двери, уже слабо сопротивляющегося. Ориентация в пространстве потерялась, сам Билл не знал в какой они части дома. Из глаз у него текли слёзы, но голос он сдерживал. Правда хрипы всё-равно вырвались, когда Роберт своей лапищей сочно обхватил его за глотку. По босым ногам прошёлся промозглый ветер. — Остынь, сучонок! Злой низкий голос, а потом Билл кубарем катится по ступенькам. Холодный дождь бьёт по избитому телу. Затем собственный кроссовок отскакивает от затылка, второй от плеча — Роберт куда более меткий стрелок. Громкий хлопок дверью привёл немного в чувства. Поражённый Билл кое-как приподнялся на руках и сел прямо в лужу. Всхлип наконец вырвался из его болевшего от грубой хватки горла. Время потерялось: около десяти минут мальчик держался за кружившуюся голову, пока тело поливали ледяные струи дождя. Пару раз судороги схватывали некоторые части тела. Билл боялся, что его стошнит, если захочет сию же секунду встать. В глазах то темнело, то плясали разноцветные огоньки. Когда сознание немного прояснилось, благо холодная вода с неба тут пришлась на руку, Билл подставил под капли лицо, умыться от крови. Боль отпускала и не так сильно скручивала напряженные мышцы жгутом. Стало легче. Билл даже дотянулся сначала до одного кроссовка, затем до другого. Надел на босые мокрые ноги. Внезапно свет посреди дождливой непроглядной ночи, показался выжигающим, больно ударил в глаза. Билла вновь замутило. Но это был Роб. Открыл дверь. Стоял в проходе, не выходя под ледяной природный душ, и грозно смотрел на выброшенного, как котёнка мальчишку, сверху вниз. — Думаешь, раз жопу подставил, можешь теперь мной вертеть, как хочешь, и закидоны свои показывать? Я предупреждал тебя о последствиях. Поднимайся и в дом зайди. Живо. И только попробуй пасть открыть. Билла словно током прошибало. Он низко опустил лицо и дрожал от озноба и страха. Трясся, пока не услышал как Грей выругался, не дождавшись действий, и направился к нему. Время на секунду замерло. Билл весь подобрался. Ощущал каждую каплю разбивающуюся о землю и шаги по лестнице, что спускались вниз. Билл больше не думал. Рванул с низкого старта. Секунды замешательства Роба стремительно и достаточно сильно разорвали между ними расстояние. Грей погнался следом. Они бежали по прямой улице, пока Билл не свернул в сторону ближайших домов. Ему не впервой удирать от погони. Скидывать хвост он мастер. Роб бы без труда нагнал беглеца, не будь сам босиком. Скользко и довольно больно. А Билли мастерски петлял, запрыгивая в чужие дворы. В какой-то момент Роберт его потерял. Видел, порой, мелькающую тень и продолжал её преследовать. Из-за нулевой видимости разум рисовал знакомый образ повсюду. И потому Роберт поздно понял — мальчика он упустил. Около получаса мок под дождем, надеясь найти. Мальчишка от испуга мог просто спрятаться совсем рядом. Не покидала надежда, что замерзнет и придет обратно. Но тщетно. Вернувшись домой, первым делом Грей схватился за телефон, сразу набрав Билла. Абонент выключен. Роберт выругался. Он ведь собственноручно вырубил телефон мальца. Утешала мысль, что мальчику его в карман положил и тот, рано или поздно, включит, если он, конечно, не разбился, когда… Роберт вдруг замер. Весь промокший до нитки он удручённо опустился на диван, на котором ещё оставалось тепло и следы удовольствия его мальчика. Роб зажал переносицу. Хотелось выпустить пар и раскрушить всё, что под руку попадётся. Как он мог поднять руку на Билла?! Почему не сдержался? Мог же просто рот говнюку закрыть, связать в конце концов, раз уж на то пошло, пока не успокоится. Мальчик плакал. Хоть и пытался сдержаться. Хотел вырваться и убежать, но куда ему против… а Роб… Не желая вариться в ужасных мыслях, мужчина за минуту переоделся и, взяв ключи от машины, вылетел из дома… Билла он не нашёл ни в этот, ни в последующие дни.