Letters of the Dead.

Юбка соскользнула с бедер Тесс и упала на пол. Перешагнув через нее, девушка немного робко улыбнулась Робу, лежащему на узкой постели. Взгляд мужчины, потяжелевший, восторженный, медленно заскользил по плавным изгибам ее тела, освещаемым тусклым светом лампы. Подняв руку, Хилл поманил девушку к себе. Тесс сделала шаг и едва не упала: корабль качнуло на очередной волне. Ее звонкий смех наполнил каюту. — Только ты одна испытываешь восторг от шторма. — Покачал головой Роб. Пожав плечиками, девушка забралась в постель и вновь рассмеялась, когда муж опрокинул ее на спину, придавив всем весом своего тела. Хилл замер, любуясь лежащей под ним женой. Близость между ними случалась постоянно, но ни он, ни она никак не могли насытиться ласками. Будто наверстывая все те дни, что они провели порознь, Роб и Тесс любили друг друга каждую ночь до изнеможения. Девушка сладко всхлипнула, когда мужчина плавно оказался внутри ее тела. Секундная нежность в виде поцелуя в шею, а затем Роб, как всегда, перестал себя сдерживать, прекрасно зная, как именно доставить Тесс удовольствие. После они оба будут прятать взгляд, стыдясь этого безумия, но отчаянно желая повторить. Но это будет после. Сейчас они не боялись рамок, вышли за грань. Низкие, рычащие стоны Роба поднимали на коже Тесс миллиарды мурашек, заставляя ее сжиматься на нем все сильнее. Подгоняя, сводя с ума. — Люблю, — хрипло прошептал Хилл. — Я так люблю тебя, Тесс. Ответное признание он видел в ее горящих от страсти глазах. Всё, через что они прошли, стоило этого момента. И всех других, что были после спасения немногих людей, кто тогда выжил. Роб зажмурился, отгоняя ненужные сейчас воспоминания. Тот кошмар закончился, впереди только свет. Высокий стон удовольствия мог бы перебудить половину корабля, но шторм глушил все остальные звуки. Стремясь услышать его вновь, Хилл сделал все, чтобы больше они не смолкали. Когда все закончилось, и они оба смогли нормально дышать, Тесс внезапно подскочила и принялась натягивать одежду. — Ты куда это собралась? — На палубу! — с нескрываемым восторгом ответила та. — Сумасшедшая! Немедленно вернись в постель! — Ты обещал, что мы вместе посмотрим бурю, — моментально надулась девушка. — Господи Боже, но не ночью ведь! Мы ведь только что… Всё нормальные люди после этого спят! — А кто сказал, что мы нормальные? Хихикнув, Тесс выскочила за дверь. Робу ничего не оставалось как шумно выругаться и кинуться следом. Босиком, на ходу натягивая штаны. Вцепившись обеими руками в поручень, Тесс с восторгом вдохнула ледяной воздух. Подставив лицо каплям дождя, она позволила ветру играть с её волосами. Сердце рвалось из груди, переполняемое восторгом. Свобода. Такая восхитительно головокружительная. Сильные руки обвили её талию, придерживая. Повернув голову, она широко улыбнулась мужу. Роб хмурился, бормоча под нос что-то о несносных женщинах, капризах и прочем, но она знала, что все это лишь слова. Развернувшись, девушка обняла его за шею, чмокнув в кончик носа, который побелел на холоде, напоминая о том, что за её спасение Робу пришлось заплатить. Он и Дейв так торопились к ним, что совершенно не думали о себе. Обмороженные пальцы Роба чудом удалось сохранить. Мэй колдовала над ним несколько дней. Зрение Дейва ей тоже удалось восстановить, пусть и не полностью. Коварный снег ослепил его незащищенные глаза. Но ни один, ни второй не жаловались, а лишь благодарили всевышнего. — Я так счастлива, Роб. Он тут же перестал хмуриться. Хмыкнув, притянул её к себе, укутав объятиями. И пусть вокруг бушевал шторм, внутри них океан был тихим и ласковым.

***

Повернувшись на бок, Мэй протянула ладошку, но вопреки ожиданиям ощутила под ней лишь прохладную ткань. Открыв глаза, девушка села в постели, ища взглядом огромную фигуру мужа. Дейва в комнате не было. Заглянув в колыбель, она покачала головой и встала с кровати. Накинув на плечи теплую шаль, девушка спустилась на первый этаж где толкнула дверь, ведущую на веранду. Муж раскачивал себя в кресле-качалке, бережно удерживая на руках их спящего сына. Несмотря на то, что малыш родился раньше срока, он все равно был крепким. Мэй любила шутить, что наследственность великанов дает ему силы. — Примете меня в свой мужской клуб? — шепотом поинтересовалась она, бесшумно подкравшись. — Джейкоб всегда хорошо себя ведет, когда я качаю его в этом кресле. Побоялся, что он тебя разбудит. — Нет ничего зазорного в том, что тебе нравится возиться с ребенком, святой отец, поэтому не нужно искать оправданий, — улыбаясь, Мэй чмокнула мужа в висок. — Кстати, тебе не кажется, что словосочетание «святой отец» обрело теперь совсем другой смысл? — Ты — мой самый главный грех. — Дейв даже не пытался скрыть улыбку. — А ты однажды доведешь до греха меня. Почему не надел очков? Вот-вот рассветет. — Забыл, — беспечно ответил Дейв. Фыркнув, Мэй вернулась в дом. Разыскивая очки, чтобы уберечь глаза мужа от лишней нагрузки, она размышляла о их жизни. Калифорния оправдала её надежды, здесь Мэй наконец-то обрела покой. Никто не смотрел косо, никого не волновал цвет её кожи. Все видели в ней лишь добропорядочную жену пастора. Их с Дейвом первенец стал одним из главных подарков, что приготовила судьба взамен пережитых испытаний. Мэй не могла вспоминать без дрожи то путешествие, до сих пор просыпаясь порой от кошмаров, где Маркус звал её по имени, стуча в дверь их нового дома. Она надеялась со временем избавиться от этих снов и новый надежный засов, что Дейв установил на входную дверь пару недель назад, отлично в этом помогал. Отыскав наконец очки, Мэй с любовью протерла стекла. В их первую ночь он обещал ей быть рядом и крепко держал свое слово. Сильный, смелый, чуткий и понимающий. Мэй отдала бы Дейву свою душу, попроси он об этом. Вернувшись на улицу, она аккуратно надела на мужа очки. Поправила волосы, упавшие на лоб. Не сдержавшись поцеловала в губы. — Если ты возьмешь Джейкоба, то я мог бы усадить тебя на колени и качать вас обоих. А ещё тебе бы не пришлось наклоняться, чтобы целовать меня. Мэй рассмеялась, забирая ребенка. Даже у священников бывают маленькие слабости, и она как никто знает, что с этим делать.