Ты моя Апрельская шутка

Музыка олицетворяет наш маленький внутренний мир, переполненный радостью, волнением, страхом и проникновением чувствами, которые касаются струн инструмента. Эта мелодия заставляет сердце трепетать, а музыкант идти своим чередом вслед за движением рук, которые плавно передвигают струны, изводя пальцы до алых мозолей, похожих на капли крови, вбитые ножом в сердце, разбивая его на мелкие стеклянные осколки. Струны рвутся звуками, затихают, приходит новая эра. — Ши Цинсюань... Ши Цинсюань! — прозвучал раздражённый голос. Казалось, что все взгляды направлены на него. — Земля вызывает этого господина-кормильца. Приоткрыв глаза, он заметил три вещи. Во-первых, ему удалось побывать в сонных раздумьях просто потому, что уснул. Во-вторых, ему удалось простоять в утомительной длинной очереди за очередной порцией перекусить для любимого друга или просто пропастью вместо желудка. В-третьих, очередь ушла, время раскошелиться. Немного тормознув, голубоглазый полез в карман за деньгами, чтобы расплатиться за утренний кофе с круассаном, гамбургером, водой и всей мелочью, что вовсе не удивляет. После чего оба названных друга направились за свободный столик. Сев напротив друг друга, один ел второй болтал без умолку. В дружбе есть два вида людей: кто-то слушает, а кто-то болтает не пойми что. Из таких типов были Мин И и Ши Цинсюань - два друга по несчастью или по договору. — Кстати-и, — протянул голубоглазый. — Почему ты не общаешься со своей роднёй? И второй вопрос: почему ты такой продажный? Опустошенные, но, в которых ещё крылся мелкий отблеск звёзд потух и озлобленно посмотрел на Цинсюаня, казалось, что он вот-вот его съест, если он не закроет свой рот. Однако делать было нечего, поэтому оторвавшись от своей трапезы, брюнет грубо ответил: — Нахуй тебе знать? И почему я продажный - уж очень свойственный. — Ой-ой, зачем же так грубо и в лоб? Я просто интересуюсь своим другом, разве это плохо? — усмехаясь, сказал он, делая небольшой надкус круассана, и продолжил вести речь. — Ещё как продажный! Ты согласился со мной возиться только потому... что я согласился покупать тебе еду. Я только вот удивляюсь, как тебя ещё не подкупили до этого. — Неважно. — Важно. Отвечай. За родню можешь не говорить, а на последний вопрос будь добр, ответь. — ... Такого заявления явно не ожидал. Собственно, за родню он бы никогда словом не обмолвился. Это тёмное прошлое, которое ворошить нельзя. Проще говоря, от него отказались, также как и близкий человек. После этого Мин И потерял доверие к людям и вообще симпатию. Мысли каждый раз спутывались, не зная, какой лучше вынести вердикт: «рассказать подлинную историю или ответить кратко без разъяснений?» Последнее лишнее, видно, как голубоглазый жаждет ответа, и так просто не отпустит с парочкой допросов. Поэтому, делая короткий вздох, сказал: — Ладно, уломал. Если я скажу, что просто согласился общаться с тобой не ради еды, не поверишь. Короче, слушай... — брюнет посмотрел куда-то вдаль, сердце бешено сбивалось, но учитывая, что Цинсюань - его первый друг, которому он хоть самую малость, но доверяет... — Это произошло ещё два года назад, когда я только поступил в университет. Как всегда, я ни с кем не пробовал завести малейший разговор, а если пробовал, то это до жути утомляло, в особенности то, как они провели свой грёбаный день или ходили в ночной клуб, напиваясь в стельку. Приходилось терпеть до тех пор, пока я не пошёл отнести кое-какие бумаги преподу, и вот встретил свою глупую ошибку... *** Брюнет нес кое-какие бумаги в кабинет препода, которые попросил отнести один из одногруппников. Видите ли, у них есть дела поважнее. «Спихнули на меня всё - мне и рулить. Достали...» Уже подымаясь на второй этаж, он проходил по пустому коридору. Видимо, у остальных уже закончились пары, а он шляется как придурок. Сейчас бы сидел дома и кушал любимую лапшу. От одной мысли плохо становится. Остановившись возле двери к учительской, брюнет переложил бумаги в одну руку, чтобы постучать ради приличия. Как вдруг дверь открылась, а из неё выбежал парнишка, сталкивая юношу с ног. Бумаги посыпались на пол, а он неловко потупился назад. — Вот же... — не успел он продолжить, как юноша забеспокоенно перебил. — Ой, вы в порядке? Прошу простить, я сильно спешил расправиться с заданием, что и не заметил вас, — юноша говорил с миловидной улыбкой, оглядывая того сверху вниз без единого стеснения,  будто бы не чувствует никакой вины за случившиеся. Однако взгляд его пронёсся по полу, после чего он опустился на корточки, собирая давно упавшие листы бумаги. На вид парнишка показался ему чем-то привлекательным, с слегка грубым и спокойным голосом. Казалось, что если он просит так у каждого прощения, ему всё простят, благодаря его хитрому голоску и миловидной улыбке. Брюнет спокойно осматривал парнишку, будто это какой-то ценный артефакт из музея, забывая о упавших листах бумаги. Собрав все листы, юноша приподнялся с пола, протягивая руку с вместе взятыми листками. Мин И тут же пришёл в себя, замедленно протягивая руку «кажется, ничего примечательного в нём нет», подумал он, забирая листы. — Спасибо. Ну, я пошёл. Давай, пока. — Подожди! «Так и знал, что не отпустит столь просто. Хах...» — Да? — Оборачиваясь назад, ответил брюнет, осматривая его внешний вид. Теперь он мог ещё раз выглянуть и разглядеть его черты. Нежные, утонченные черты лица, белая и фарфоровая кожа, на которой виднелся совсем неприметный румянец, губы, что самодовольно растягивались в улыбке, отчего становилось дотошно. Чувство, что это его часть манеры, не больше. Добавляя ко всему белые одежды, что успели малость испачкаться, выдавая его неуклюжесть. — Я бы хотел искупить свою вину. Не хотел бы со мной сходить в парк? А я куплю тебе чего-нибудь. — Я по твоему продажный, чтобы купляться на подобное с кем попало? — грубо отозвался брюнет. — Если на этом всё, я пошёл. Дела есть незаконченные, — закончив, он обернулся обратно, направляясь в сторону кабинета. «И, чего ты ожидал. Я твоего имени толком не знаю. Я не какой-то там подкупной, чтобы вестись на прогулки с едой. Хотя предложение заманчивое. Учитывая, что я сегодня забыл взять с собой денег, дабы купить лёгкий перекус в столовой, сорвал бы джекпот. Почему у меня вместо мозгов рыба какая-то?». Постучав пару раз, с кабинета послышалось разрешение войти. Вошёв в кабинет и, поздоровавшись, направился в сторону стола препода. Кажется, он давно ушёл, поэтому не задерживаясь, оставив бумаги на столе и довольным собой вышел с кабинета. — Ты точно обдумал? — Послышался спокойный голос. Серьёзно... — Ты меня поджидал? — ответил Мин И вопросом на вопрос. Нет, ну вы видели когда-нибудь, чтобы после столкновения кто-либо брал и поджидал тебя, будто маленькую добычу, пытаясь вытащить из норки, забрав с собой в тёмный густой лес. Облокотившись об белые стены коридора, юноша ответил: — Нет, не поджидал. У меня тоже есть важные дела. Но, с другой стороны, я ждал. Ты не мог так просто отказаться от столь заманчивого предложения. Ну так что? — твердил парень, сверля своим взглядом. Сейчас его взгляд казался не таким теплым, как несколько минут назад, а более презрительным? Терпеть таких настойчивых людей брюнет и подавно не мог. Ведь все они одинаковые, со всего желают получить выгоду, но этот юноша какой-то не такой... Потому делать было нечего. Вернее было это пойти домой и завернуться мёртвым сном и съесть перед этим чего-нибудь. Но тут выпадает шанс нажиться на халяву. Быть может, и человек нормальным окажется. Поэтому, делая неспешные шаги от двери, подходя поближе к юноше, сказал: — У меня, к примеру, дел нет, поэтому я согласен. Но как тебя зовут, собственно? — Шуй Ши, а ты... Мин И, верно? Простите, но откуда ему известно его имя? Он вроде бы не поп звезда, чтобы его имя разбрасывали направо и налево. Впрочем, позже узнает. А сейчас нужно идти прогуляться и получить должную халяву. Славно получается, отнёс чужие задания, так ещё и награду в придачу. — Мг. Всё, теперь мы знакомы. Идём быстрее, я с голоду сейчас помру, а если помру, то по твоей собственной милости, — твёрдо сказал брюнет, после чего они вместе направились вниз со второго этажа. Они особо не болтали, перекидывались парой фраз. Как оказалось, Шуй Ши не из этого универа, а тоже по заданию своего приятеля. Его друг был в гостях у своей девушки, а о сдаче задания вовсе позабыл потому, попросил Шуй Ши отнести бумаги в его университет. Собственно, так он здесь оказался. Судя по их разговору, и какие речи ведёт новый знакомый, то он не совсем такой, как его одногруппники по несчастью. Работает в полиции, не застряет на тусовках из-за того, что слишком много заявок приходит, что не успевает уделить должное внимание самому себе. Ещё и брата нужно обеспечивать. Нет, ну его брат явно везунчик. Работать, ни покладая тому усилий, не нужно, задумываться о будущем – тоже. Можно ему такого брата? Уже подходя ближе к центральному парку, где обычно скапливается немало народу, в особенности вечером, так как многие освобождаются от учебы, проводя там свободное время, занимая все свободные места, где можно было посидеть спокойно и понаблюдать за местностью. Когда они оба уже подошли к местности, Шуй Ши неспешно начал вести речь, ведя её в другое русло: — Кстати говоря, я раньше к тебе в университет приходил. Нужно было друга встретить и просто узнать за данную специальность для брата. Тогда-то я заприметил тебя. Ты был, наверное, со своими друзьями, если их можно так назвать. Ты такой серьезный был, жуть. Когда мы с ним уже встретились, я расспросил про тебя. Вот тогда мой друг и назвал тогда твоё имя. Ну и малость. Сказал, что ты вечно недоволен кем-то, но помогаешь. — Ты это к чему сейчас? — коротко ответил Мин И, переводя взгляд на юношу. — Как бы. У тебя, наверное, нет настоящих друзей... Не прочь стать ими? — голос звучал неуверенно, в его словах было еле уловимы слова «стоит ли?». — Нет, и что с того? Я не сильно жажду общения. Все они кажутся лицемерами, либо я натыкаюсь на слишком самолюбивых людей. Но знаешь, ты мне показался каким-то другим. Вместо того, чтобы накрыть матом, как делают иногда другие, ты просто извинился, позвал меня на прогулку совершенно чужого тебе человека, к тому же и угостить собрался. Не кажется ли тебе это странным?... — Ты прав. Само собой, это странно, но таков я, человек. Я привык быть в глазах людей идеалом манер, чтобы получить хоть чуточку уважения, мне нужно признание. Тогда-то я добьюсь успеха. А учитывая, что мы даже не учимся вместе, я просто захотел начать что-то новое, и ты показался мне интересной персоной. Я всё тебе поведал. Теперь твоя очередь мне доверится и стать истинными друзьями. Согласен? — Ага... Шуй ответил кивком, после чего они уже подошли к ближашему ларьку с лапшой, перед которой Мин И не смог бы устоять, учитывая, что его ноги вот-вот примут образ ваты. Потому брюнет слегка приускорил свои шаги к месту назначения. — А ты, оказывается, у нас длинноногий. Куда спешишь так? — бросил тому в след Шуй. Естественно, никто не ответил. Послышалась лишь неловкая тишина, за которой скрылся брюнет, всё ближе подходя к ларьку с лапшой. Он, конечно, не продажный в плане дружбы, но если за него так будут платить, боюсь, нагрянется на их кошельки основная беда. Очередь казалось не сильно длинной, но и не маленькой. Собственно, чего ожидать по вечерам, когда многие выходят из своих пещер, дабы развеяться. Кстати говоря, говорят, полицейские быстро бегают, но про данного  товарища и в помине не слышно, чтобы он куда-то бегал и спешил со скоростью света. Потому, скорее всего, придется надеяться, что этот недо полицейский возьмёт свои ноги в руки и примчится на всех своих ветрах. Кто-то же должен платить, верно? Не дожидаясь Мин И крикнул тому в след: — Мистер полицейский, вы можете как-то взять свои ноги в руки и поторопиться?! Как бы очередь не стоит! *** — Так, погоди-погоди... Что-то я не пойму, ты мне собираешься поведать о том, какой ты не продажный или начало какой-то романтической истории, что начиналась с поедания лапши? — Не понимая, бросил голубоглазый, глупо таращась на собеседника. И учитывая, что они сидят здесь уже как минут десять, а это только начало и сам факт, что Мин И был влюблён?! У него были отношения. Что, блять, простите?! Чем больше он рассказывал, тем больше задавался вопросом «для чего, зачем? Зачем я это рассказываю?...». Хоть это только начало знакомства, но здесь уже двоякий смысл. Шуй Ши с самого начала был заинтересован в нём, и их встреча – явная не случайность. каких-то неловкостей и простых извинений. Чего ради? — Возможно. Впрочем, малую часть я тебе рассказал. Ну и то, что я согласился с тобой на дружбу ради бесплатной еды, не совсем так... — брюнет слегка притих, видно, что ему тяжело и стыдно признавать, к тому же включая особенность, глупости Цинсюаня. Ну, они же друзья, так ведь? Потому, проделав небольшую паузу, продолжил. — С самого начала ты всячески пытался уломать меня на дружбу с тобой, но я не то, чтобы не хотел. Возможно, на меня легла некая травма после расставания, поэтому я захотел отстраниться от всех. Однако ты, прилипала, не дал даже и шанса! Возможно, я боялся... Боялся того, что меня снова бросят, но ты мне предложил эту. Блять, жалкую еду. На меня словно нахлынули все воспоминания. Та самая первая встреча, тот самый парк и тот самый конец. Тогда-то я не устоял, снова увидел тебя в нём и поддался этой чёртовой уловке. Поэтому... Время тянулось с каждой секундой. Сердце голубоглазого сжималось от боли за этого парня. Он не знал боли, мучений, страданий, которые могут переживать другие. До этого он не знал, что такое жить в бедности, когда твои чувства могут быть отвергнуты. Да даже когда родные люди от тебя отрикаются. Никогда... Если бы... Это произошло с ним, его раны также стали бы не исцелимы? Возможно, если бы брат резко отрекнулся от него. Чёрт. Видимо прежде чем задавать подобные вопросы, ему стоило промыть себе мозги и вмазать хорошенько. Но с другой стороны, он рад, что смог узнать Мин И лучше узнать, каким он был, почему так не желал с ним дружбы и прочей чепухи. Только сейчас наблюдая, как плечи брюнета слегка дрожат, история, которую он полностью ведует своему напарнику. Как бы он хотел сейчас взять, и обнять, успокоить, также как брат делал в детстве. Новые полученные ушибы, что помогает залечивать близкий человек и даровать надежду в эти детские сердца. Послышался скрип стула, что прозвучал по столовой, заставляя кожу содрогнуться. Мин И хотел добавить ещё пару фраз, но не успел. На его тело легли две пары рук, что крепко его сжимали. Вокруг творился шум, вот только в ихнем мире творилась тишина и спутанные мысли. Мин И молчал. Плечи слегка дрожали, хотелось зарыться в плечо тому, кто стоит сейчас сзади и просто дарует надежду и спокойствие. Обычно это не в стиле Ши Цинсюаня, успокаивать кого-то ему доводится впервые, не зная, как и лучше сказать. Единственное решение – это утешение. Тихий, спокойный голос начал вести медленную и неспешную речь: — Я всё понимаю, правда. Я...я никогда не знал, что у людей может быть такая горькая история. Поэтому я не знаю, как правильно. Мне нужно утешить тебя. Я правда хочу быть твоим другом. Всячески поддерживать и держать в тонусе твоё настроение. Я думаю, если человек так поступил, к тому же это давно минувшие дни, тебе ,наверное, стоит смотреть вперёд. Что скажешь? Тишина. Никто не знает, что может твориться в голове этого парня. Известно одно, что они смогут помочь друг-другу даже без слов, потому что никто не думал, что они понадобятся когда-нибудь. — Ты прав. Спасибо тебе за то, что выслушал и согласился стать моим другом, Цинсюань... — Притихая, сказал брюнет, слегка похлопывая рукой по чужим тёплым рукам, давая знак, что всё уже в порядке. Минувшие дни, правда, не вернуть. Сейчас есть только эти дни. Начало этой истории, такой конец положил всему Мин И. Осознаются многие вещи, которые мы принимаем не сразу. Единственная причина, по которой люди так крепко цепляются за воспоминания, заключается в том, что воспоминания - это единственное, что не меняется. Меняются лишь люди, что окружают нас. А боль, что была скована цепями до этого на сердце, когда-нибудь разламывается на мелкие осколки, заставляя вдохнуть полной грудью и новой жизнью.