***
Хуа Чэн вернулся в Призрачный город, отгоняя Инь Юя, когда тот не успел и слова сказать. Посланник убывающей луны понятливо скрылся в тенях коридора дома Непревзойденного, решив подступить к Градоначальнику с новостями и делами позже. Тот, видимо, торопился, а задерживать Бедствие серьезных причин не было. Хуа Чэн замер у дверей и выдохнул. Он был так взволнован. Техника, драгоценные знания, что передал Мэй Няньцин, наконец были в его руках. Осталось только как-то подступиться к Се Ляню. — Сань Лан, ты вернулся! Пока Хуа Чэн раздумывал на пороге, Се Лянь сам открыл дверь изнутри, каким-то чувством уловив присутствие демона. — Гэгэ рад меня видеть? — игриво и мягко спросил Хуа Чэн, склоняясь для поцелуя. — Конечно, я рад, — смутился Се Лянь, заправляя прядь волос за ухо, до этого быстро поцеловав мужа. Хуа Чэн только расслабленно улыбался, поглаживая румяную щеку своего божества, самого милого и любимого. Демон не удержался и уже двумя руками обнял любимое лицо, осыпая Се Ляня поцелуями-бабочками. — Сань Лан! Ах, щекотно, Сань Лан! — тихо смеялся Се Лянь, но даже не пытаясь увернуться от любви своего демона. Хуа Чэн оставил последний звонкий поцелуй на щеке Се Ляня. Но потом не удержался и быстро клюнул того еще и в кончик носа. А потом еще и подольше задержался губами на лбу. — Сань Ла-а-ан, — залюбленно протянул Се Лянь, давно закинув руки за шею демона. — Где ты был? Какие-то дела в городе? — Ах, у меня действительно есть чем поделиться с гэгэ, — тише ответил Хуа Чэн, серьезно посмотрев на Се Ляня.***
Се Лянь схватился за шею, обмотанную бинтами, широкими глазами, полными ожидания смотря на Сань Лана. Хуа Чэн опустил руки, не отрывая взгляда от лица своего божества. Он повторил то, что ему показал Мэй Няньцин. Заклинание секундой раньше сорвалось с его пальцев. — Гэгэ, что-нибудь чувствуешь? — тихо спросил Хуа Чэн, волнуясь, не зная, получилось ли у него. — Я… не знаю? Давай… Се Лянь хотел предложить посмотреть на канги наглядно, чтобы понять исчезли они или нет. И именно в этот момент на него хлынул поток сил. Хуа Чэн тут же отдернул руку, боясь, что переборщил с вливанием сил, но Се Лянь мягко и нежно перехватил его руку. Бог поднял взгляд на демона, аккуратно сжимая его бледные пальцы и посылая импульс энергии, дарованной ему Сань Ланом, назад. — Гэгэ, — срывающимся шепотом откликнулся Хуа Чэн, ощущая изменения в обмене энергией. Раньше было не так. Раньше Се Лянь был как будто пустым сосудом, в котором к тому же где-то притаилась трещина. Сколько не вливай внутрь, а питательная влага все равно утечет вся без остатка. В четыре руки бессмертные завозились, сталкиваясь руками, одновременно разматывая бинты на шее, и пытаясь оголить лодыжку. Растрепанные и нелепые, так они и застыли на кровати. Се Лянь оторвал взгляд от абсолютно чистой кожи ноги и перестал судорожно ощупывать горло. Пусть он не мог без зеркала увидеть свою шею, но выпуклый рисунок канги абсолютно точно больше не «украшал» его шею. А в следующий момент он бросился в объятия Сань Лана, роняя его на спину и припадая к тонким губам мужа. И оба одновременно застонали, почувствовав силы перетекающие от одного другому, дарующие такие сакральные и невероятные ощущения.***
Мэй Няньцин медитировал, когда в его дверь постучали. Бессмертный подозрительно прищурился в сторону порога, как будто мог видеть, кто пришел к нему. Он надеялся, что это не то Бедствие в алом. Но открыв дверь, Мэй Няньцин быстро пожалел, что на его порог заявился не Хуа Чэн. Цзюнь У, связанный по рукам и ногам чем-то, что напоминало паутину, с заклеенным ртом, и, кажется, подбитым глазом, стоя на коленях, сложным взглядом смотрел на Мэй Няньцина. Словно это было дикое животное, бессмертный медленно вытянул руку вперед, не спуская взгляда с потрепанного Императора Небес, кончиками пальцев выхватывая записку, на груди божества. «Добрый день, наставник Мэй. Я очень рад был услышать от Сань Лана, что у вас все хорошо. Сань Лан мне все рассказал и мне хочется от всей души поблагодарить вас. Просим прощения, что не смогли навестить вас лично, но у меня есть просьба к вам. Сань Лан не соврал ни мне, ни вам, когда подозревал в Цзюнь У Безликого. Сейчас на нем канга, сдерживающая его духовные и физические силы. Сань Лан сказал, что вы были наставником не только у меня, так что я надеюсь, что вы сможете найти общий язык со своим учеником, присмотрев за ним. Еще раз благодарю вас, наставник, и желаю всего наилучшего. Ваш ученик, Се Лянь.» — Твое.! Высочество, — смял бумагу Мэй Няньцин, широкими глазами смотря на принца Уюн на коленях у своих ног. Цзюнь У только приподнял одну бровь, смотря прямо на Мэй Няньцина, а тот закрыл рукой лицо, переживая внутри себя бурю эмоций. — Мы так не договаривались, Хуа Чэн!***
— Апчхи, — неожиданно чихнул Хуа Чэн. — Будь здоров, Сань Лан! — с улыбкой отозвался Се Лянь, целуя мужа в щеку. — Обязательно буду, если гэгэ поцелует меня еще раз, — игриво отозвался демон, нос к носу притираясь к богу. — Если Сань Лан так говорит, то как я могу отказать, — хитро блеснув глазами, отозвался Се Лянь. Хуа Чэн не успел ничего сказать, как был схвачен за щеки, опрокинут на лопатки и крепко поцелован своим любимым богом.***
Переполох в Небесной столице еще не скоро утих. На трон сел Бог Войны Мингуан. Мэй Няньцин часто позабыв обо всем остальном днями и ночами играл в игры с принцем Уюна с небывалом азартом, вызывая на лице Цзюнь У ностальгическую улыбку. А в красном городе, в красном поместье, среди красных коридоров, в красной комнате, за красными занавесками, на красных простынях, целовались красные губы с красными губами Собирателя цветов под кровавым дождем и Его Высочества Сяньлэ, Бога Войны в короне из цветов, Се Ляня.И жили все долго и счастливо.
Конец)