***
Время, проведенное на Тунлу, десятилетия, которые он провел в том проклятом месте, нельзя назвать непродуктивным. Создание десяти тысяч статуй было особо показательным. Но это не единственное, чем занимался в те годы Хуа Чэн. Территория Тунлу оказалась очень богата на историю. Это была не просто гора, не просто вулкан, не просто Печь. Там были остатки древней цивилизации. Целая страна, как понял Хуа Чэн, погребенная под пеплом и огнем. Не будет ложным сказать, что он знает об Уюне достаточно, чтобы догадываться, кто такой Цзюнь У. Но он и подумать не мог, что его удача пойдет еще дальше.***
Он по памяти копировал фрески с Тунлу. Обновлял компромат на Небесного Императора, на случай если его не поняли с первого раза, после его недавнего визита на Небеса. Впрочем, у него было достаточно причин и без этого ненавидеть Цзюнь У. — Над чем работает Сань Лан? — с интересом спросил принц, подсаживаясь к демону за стол и смотря на его рисунки. Память у Непревзойденного была идеальная, что можно считать и благословением, и проклятием, так что ему не нужно было снова ступать на бесплодные земли Тунлу. Кисть сама бежала по бумаге, в точности копируя рисунки и фрески. — Это искусство давно погибшего королевства. Я копирую картины, что видел, чтобы эта история не забылась, — обобщенно объяснил Хуа Чэн. — О, — задумчиво протянул Се Лянь, нахмурившись смотря на рисунок демона, где был изображен наследный принц Уюна. Демон уже думал, что его возлюбленный узнал лицо Цзюнь У, обдумывая как бы ответить на возможные вопросы по этому поводу. Хуа Чэн и не думал что-то скрывать от Се Ляня. И все же тот верил Небесному Императору, когда как по мнению демона, должен был того ненавидеть. Но гэгэ и ненависть были несовместимыми вещами. Принц Сяньлэ был добрым и долго не держал в себе злых эмоций. Чего нельзя было сказать о Непревзойденном Князе демонов. Хуа Чэн спокойно мог злиться, раздражаться и ненавидеть за них двоих. Он считал себя обоснованно обязанным злиться за гэгэ. И все же Се Ляню снова удалось его удивить. — Скажи, Сань Лан, — все также задумчиво начал Се Лянь. — А это не наставник Мэй? Хуа Чэн и сам не знал ответа на этот вопрос. Ему не удалось узнать имена изображенных людей. Но сам этот вопрос… Удача демона только набирала обороты, запуская свой причудливый механизм.***
Невероятным образом на тех картинах действительно оказался Мэй Няньцин. Хуа Чэн видел его пару раз, когда был ребенком, так что, в отличии от принца Сяньлэ, даже и не подумал о таком совпадении. Это было бы слишком хорошо для простого совпадения. Но для удачи Алого Бедствия не было ничего невозможного. Хуа Чэн в очередной раз понял это, отыскав Мэй Няньцина. Как бы хорошо тот не прятался, но если удача Непревзойденного победила неудачу принца Сяньлэ, то о сложности поиска какого-то бессмертного предсказателя и речи не шло. А еще тот оказался очень азартным бессмертным. Чем Хуа Чэн не мог не воспользоваться. — Ах, ты ж.! Еще раз! — воскликнул Мэй Няньцин, сгребая карты со стола и решительно их перетасовывая. Хуа Чэн расслабленно сидел на подушках напротив бессмертного, подперев рукой подбородок. Они опробовали уже пять различных игр и сыграли пятьдесят партий, но такому азартному бессмертному как Мэй Няньцин все было мало. Ведь он еще ни разу не выиграл. — Ты проигрывал мне до этого. И будешь проигрывать дальше, — лениво отозвался Хуа Чэн. — Это мы еще посмотрим! В этот раз я точно тебя сделаю! — не терял решимости Мэй Няньцин, не собираясь проигрывать какому-то сопляку в три раза младше него. И плевать, что этот «сопляк» был Непревзойденным демоном. Это уже был вопрос чести, а не праздного любопытства! — Но мне скучно играть просто так. Давай так. Проиграешь и будешь обязан честно ответить на один мой вопрос, — выдвинул условие Хуа Чэн. Мэй Няньцин нахмурился и заругался, но демон не волновался, ведь он уже стал непосредственным свидетелем невероятного азарта «уважаемого» наставника. — Черт с тобой, согласен! Но если я тебя выиграю, то уже ты будешь обязан ответить мне правду! — указал на наглого демона бессмертный. — Идет, — не раздумывая согласился Хуа Чэн, беря новые карты немного более заинтересованно. Еще через пять проигрышей Мэй Няньцина и пять вопросов Хуа Чэна, демон узнал все, что ему было нужно. Непревзойденный интересовался Уюном и бледный Мэй Няньцин уже успел тысячу раз пожалеть, что не порубил демона, пришедшего на его порог, а соблазнился предложением игры. — Я предлагаю сделку, — предельно серьезно заявил Хуа Чэн, как только услышал про канги. Оказалось, что Мэй Няньцин был наставником не только принца Сяньлэ, но и наследного принца Уюна. Оказывается, Цзюнь У создал поветрие ликов, Печь Тунлу и сделал еще больше страшных вещей. Но весь этот компромат на Императора Небес был мусором по сравнению с тем, что Мэй Няньцин владел техникой проклятых канг. Хуа Чэн голову сломал, даже подключил Черновода, обещая прилично списать тому с долга, если тот поможет найти способ снять проклятые оковы с принца Сяньлэ. Они с гэгэ поженились в Храме Тысячи Фонарей в Призрачном Городе, после того как произошел тот инцидент с Небесами. Хуа Чэн очень сомневался, что Цзюнь У соизволит хотя бы подумать, чтобы снять с гэгэ эти мерзкие заклятья. Даже он сам, с его огромной силой, не мог их даже надломить. А действовать необдуманно он боялся и не решался, ведь речь идет о Се Ляне, о его теле, о его духовных венах. Но где оказались бессильными грубая сила, время и хитрость, победу принесла удача. — Играй мы хоть тысячу лет, но ты ни разу не победишь меня. Но я исключение из правил. Хотя у тебя и с другими противниками шансы не так уж высоки, — усмехнулся Хуа Чэн, медленно наматывая леску на руку, чтобы подтянуть к себе рыбку. — Побольше уважения к старшим, Собиратель цветов! — возмутился Мэй Няньцин, хлопая по столу, в очередной раз проиграв Алому Бедствию. — Но, — поднял вверх палец Хуа Чэн. — Я готов поделиться с тобой удачей. В каждой третьей игре, независимо от противника, обстоятельств и времени, ты неминуемо будешь победителем, — серьезно сказал Непревзойденный, не отрывая взгляда от застывшего в удивлении Мэй Няньцина. Бессмертный был далеко не дурак. И пусть азарт и гордость того уже серьезно подсобили Хуа Чэну, но демон не собирался отступать. После его вопросов и раскрытых тайн, бессмертный мог замолчать, не вовремя воспользоваться своими мозгами, чтобы прекратить играть с демоном. Но Хуа Чэн не собирался отступать, осознав как близко он находится к своей цели по освобождению возлюбленного от проклятий Цзюнь У. — И что ты хочешь от меня взамен? — через силу спросил Мэй Няньцин. Крючок все еще был во рту рыбки, но сейчас был самый опасный момент, когда та могла сорваться с него. Бессмертный, что растил и обучал нынешнего Императора Небес, априори не мог быть глупцом. И слишком хорошо было бы сразу услышать от него «да». Но Хуа Чэн никогда не отступал, добиваясь своего. И ему нужна была эта техника. — Техника наложения и снятия канг, — сказал Хуа Чэн. — Вон! — взорвался Мэй Няньцин, ни на секунду не помедлив с ответом. — Невозможно! Немыслимо! Вон из моего дома! Но Хуа Чэн не обратил внимания ни на опрокинутый стол с картами, ни на гнев вскочившего бессмертного. — А если так. Ты все также будешь выигрывать каждую третью игру, а я лишь три раза за свое существование смогу воспользоваться этой техникой, — ограничил себя Хуа Чэн, вставая с пола. Мэй Няньцин стоял на месте, подрагивая от гнева. Тишина на несколько секунд опустилась на комнату. — Вон, нечисть! — снова крикнул Мэй Няньцин. Духовная сила бессмертного вытолкнула демона за порог, а дверь небольшого дома с треском закрылась прямо перед носом Хуа Чэна. Но на губах того была улыбка. Он видел глаза Мэй Няньцина. Рыбка заглотила крючок и как бы уже не брыкалась, а уже была в руках Хуа Чэна.