***
23 июля Запах дерева, сыроватого, нагреваемого солнцем. Сладко. Кофе тёмный и горький. Приятно. Цветы. Еле уловимый запах ромашек. Веки поднялись с трудом. Тишина звенела в ушах. Первый чёткий звук - цоканье когтей об паркет. Влажный шершавый язык касается руки. Тепло. Чёрная морда смотрит на него изучающе. Встретившись с карими глазами Гаммы, пришло осознание того то он дома. Собака приветливо виляла хвостом. Принеся за собой аромат не только кофе, но и жареной картошки и сосисок. Преодолев ломоту в мышцах, полу сел. Отодвинув одеяло, осмотрел своё обнажённое тело. Следов от побоев не осталось. «Очнулся.» Утвердительная фраза внутри его головы прозвучала излишне громко. Зажмурившись и растерев виски, спросил. «Сколько я спал?» «Пару дней, Принцесса, поблагодарить не хочешь?» «Я уже отблагодарил. Да так что у меня все мышцы болят». «Это не из-за нас. Это твой рыжий идиот тебе массаж делал, чтобы тело не затекало. Разминал, старался.» Вся фраза звучала ехидно, особенно конец. Рейх удивился на ответ Рейхугольника. Разминка? Да ощущения такие словно на нём слоны прыгали. Вспомнив Союза, усмехнулся. Ну да, он мог так его массировать, что асфальтовый каток пёрышком покажется. Вспомнив нерадивого мужа, услышал шаги. —Редисочка! Муж замер с графином в руках, но потом почти телепортировался к кровати. Союз обнял омегу, целуя в щёки. —Хах. Союз. Тише. Немец упёрся в излишне радостного русского. Его отпустили и подали стакан с водой. Внимательный взгляд прямо сканировал недавно пришедшего в чувства, от чего вода всё норовила пролиться или пойти не в то горло. —Как ты? —Выжитый, как лимон. Союз кивнул и погладил по щеке. —Ты почти неделю лежал в отключке. —Это немного. — Рейх повёл голыми плечами, почему то на нём было только одеяло и сейчас это особенно чувствовалось. —Россия со своей свинюшкой уехали. —Как Саша? — ругать мужа было бесполезно, поэтому он лишь прикрыл глаза, кутаясь. На удивление ему помогли и встали, направляясь к шкафу, видимо за одеждой. —Жить будет. Твари к слову больше нас не побеспокоят. И…— Союз замер переставая перебирать одежду в шкафу; — Не хочешь мне что-нибудь рассказать? —Я распечатал своего демона. Но он не будет ничего делать. Я до сих пор главный. —Это я знаю. Союз посмотрел на трясущегося супруга. Медленно, стараясь не пугать его, вернулся к кровати с длинной ночной рубашкой в руках. Усевшись на край обнял. Чувствуя, как быстро колотится чужое сердце и как дрожат ледяные руки. —Это всё? —Что ты хочешь знать? — Тройка уткнулся носом в чужое плечо. Поведение Союза не вязалось с привычной моделью. Он был ласковым, казалось даже добрым и заботливым. Конечно, после свадьбы РФ он поменялся, но не настолько. —Твой демон, сказал, что у нас ребёнок будет. Союз сжал плечи своего омеги, смотря в расширившиеся в шоке карминовые глаза. —Быть не может. — Рейх положил руку на живот и зажмурился; — Союз, мне лечиться и лечиться. Я не могу сейчас родить. Я… —Шшш. Ладно, всё, спокойно. Нет, так нет. Значит, будет позже. Рейх робко обнял в ответ. Он пытался позвать демона, но тот не стал отзываться. Поговорив ещё чуть-чуть, решили, что это была просто провокация, так свойственная тёмным.***
Благодаря силе Рейхугольника восстановление было быстрым и уже через неделю, Тройка занимался, пока по чуть-чуть, домашними делами. Союз от него не отходил. Старался развлекать беседами, хотя больше просто наблюдал. Они следили за Россией с Америкой, которые отправились в медовый месяц, интересовались здоровьем Украины. Всё шло хорошо и гладко.***
6 августа Большие кованные ворота раскрылись перед автомобилем. Рейх сразу отстегнулся. Он был счастлив навестить сына, он так соскучатся. Германия пригласил их сам, вернее так настоял ГИ и Пруссия которые тоже приехали, чтобы узнать о случившемся и так по мелочи. Выйдя из машины, Тройка сразу направился к уже чуть ли не подбежавшему к ним с крыльца Германии. —Папа. —Мальчик мой. Младший немец от радости поднял папу вверх. Союз наблюдал со стороны за тисканьями, поглядывая на доберманов, которые чуть повиливали купированными хвостами. —Здравствуйте товарищ Союз. —И тебе не хворать, Герман. — СССР приобнял своего омегу за талию, замечая внимательный взгляд из окна третьего этажа. Чёрные с проблеском седины волосы, чёрная повязка с бело-серебряным орлом, жёсткие и волевые черты лица, лёгкая щетина ярко виднелась на бледном лице. Пруссия. Королевство Пруссия если быть точнее. Встретившись с ним взглядом явственно почувствовал, что его расчленяют в мыслях. Нахмурившись, сжал Рейха сильнее. Его погладили по спине и, взяв за руку, повели в дом. Посмотрев на свою редиску не слушал о чём тот треплется, все мысли сводились к подготовке со встречей со старшими немцами, которые точно выскажут своё фи в его сторону. Он знал, что его не любит тесть и его старший брат. —Ты приехал с ним? Рихард Ренейт принцесса Прусская имперский князь Саксен-Веймар-Эйзенахский! —Отец. — Рейх посмотрел на ГИ, смотрящий на него с лестницы ведущий на второй этаж из холла-прихожей, полный титул резанул по ушам. Германия покосился на папу, он знал о титуле принцессы, но давно забыл, что титул был настолько длинным. —Что «Отец»? Я думал, ты уже оставил этого тупого русского. Что ты за него цепляешься! —Брат не кричи. — Пруссия прошёл мимо ГИ; — Принцесса моя, ангел, иди сюда. Я рад тебе увидеть спустя 85 лет. Ты такой бледный и худой. Что он тебе сделал опять? Пруссия крепко обнял и поцеловал в щёку подошедшего Рейха. Союз закатил глаз, стараясь дышать глубоко не обращая внимание на переругивание немцев. Германия взяв его за рукав протащил мимо родственников в гостиную, а там через внутреннюю лестницу на второй этаж, до выделенной комнаты. —Отдохните. Папа со всем разберётся, а я ему помогу. Союз лишь кивнул.***
Союз сидел на кухне и пил чай с печеньем, вареньем, бутербродами. Его было не очень хорошо видно из гостиной, но вот ему её было видно хорошо. Особенно сидящую и обнимающуюся пару. Пруссия кормил его омегу вишней и прицеловывал в щёки, они ворковали тихо на немецком. Раздражали. С хлопком опустив нож для масла на стол, отхлебнул чай. —Не злитесь. Папа соскучился по дяде. Пруссия всегда поддерживал нас. — Германия следящий за готовящимся ужином попытался успокоить страну советов, ведь феромоны выдавали его агрессивный настрой. —Поэму надо сосаться весь вечер. Ещё эта хвостатая гадина… —Не надо так про дедушку. Союз тяжёлым взглядом посмотрел на скуксившегося Германа и вздохнул, поедая свой бутерброд с маслом.***
Пару дней спустя. СССР не знал, как протянет оставшиеся шесть дней до отъезда обратно домой. Родственнички его не подпускали к Рейху даже на пару метров, благо в их спальню не лезли. Сам Тройка тоже как будто избегал его общения и трогал свой живот, когда думал, что за ним никто не наблюдает. Спали они по-прежнему спина к спине. ГИ выдавал своё недовольство при каждом удобном и неудобном случае, замолкая лишь, когда Рейх заплетал его волосы. И эта тактильность между прусаком, императором и Рейхом… Грх. Бесили. По воспоминаниям особенно ГИ не отличался ласковостью характера и вообще сына не обнимал ни старшего, ни младшего, а сейчас вся целовал в шею и гладил по волосам. Пруссия туда же, но он всегда был любвеобилен, сажал на колени, целовал уши, щёки, руки. И Рейх лишь краснел и кидал кокетливые взгляды из под ресниц, мурлыча в чужих руках. Ревность клокотала. Не спасало даже постоянное напоминание о том, что они семья.***
12 августа 17:40 Рейх сидел в их комнате, принарядившись в красивое зелёное платье. Пруссия стоял сзади и помогал подобрать украшения, подавая шкатулки и поднося ювелирные изделия к ушам или шее. —Тебе они все идут. Давай это колье. —Хорошо. Рейх прикрыл глаза, собирая волосы одной рукой, давая застегнуться серебряному изделию с аквамаринами, фианитами и парой жемчужин. Оно немного напоминало завязанный на бок бант, но более плоский. Некрупные серьги, кольцо с крупным аквамарином и два простых. —Вспоминается твоё детство. — Пруссия провёл по чёрным волосам омеги; — Ангел. Ах. Когда-то я называл тебя женой. Рейх закусил губу и вздохнул печально. —Было время. И Гера маленький. И вы рядом, дядя. Но сейчас. —Я знаю. Мужчина обнял его за плечи. И погладил по рукам, а потом положил руку на живот. —Он у тебя болит? —Мм, нет, но как то странно себя чувствую. Неделю где-то. —Может это любовь? —Вполне. Я не прекращал вас любить. — Рейх коснулся щеки дяди губами, и положил руку на чужую, что так приятно грела его немного ноющий живот. Дверь без стука открылась. Союз хмуро глянул на альфу. —Рихард, встретимся внизу. —Да, дядя. Союз проследил за тем, как закрылась дверь и скрестил руки на груди, смотря на омегу. —Тройка… —Союз. Всё хорошо. —Что хорошо? Мне надоели твои сюсюканья с родственничками. Ладно, с отцом. Отец есть отец. Эротического подтекста нет, так как иначе это ненормально. — на этих словах Рейх отвернулся; — Но с прусаком! Люблю, люблю, люблю. Вы постоянно это говорите друг другу. — Союз был раздражён, даже не так, в нём клокотала злоба. —У нас с ним хорошие отношения. —Хорошие отношения? Да, прямо вижу, как он хочет тебя трахнуть. Вот только вы про метку забыли. — Союз подошёл к косметическому столику; — Вот мне интересно, когда он тебя имел, ты тоже молчал как партизан? А? Рейх. Сейчас слишком явно видна разница между отношениями твоими ко мне и к нему. —Он мой дядя. — Тройка посмотрел, приподняв брови, трогать своего альфу он не решался. —Я твой муж. И что ты там чувствуешь? — Союз посмотрел на живот омеги. —Болит немного. —Это всё? —Да. Рейх почувствовал, как на его шею легла тяжёлая рука. Съёжившись, опустил голову. —Уходишь от моих прикосновений. —Это рефлекс. —Тебе противно? —Нет. —Хорошо. Ложись на кровать. Я хочу тебя. — Союз выпрямился и стал расстёгивать свою рубашку. —У нас через час уж… —Ничего. Успеем. — Союз видел, как омега противится связи; — Лёг на кровать! Немедленно! Рыкнув и надавив феромонами, вздёрнул Рейха на ноги. Он пытался быть с ним ласковым, но как только он перестаёт его контролировать, тот сразу начинает перечить. Это раздражает. Рейх снял ожерелье, чтобы не сломать его и неохотно, но послушно подошёл к кровати. Под взглядом мужа потянулся к застёжке платья. —Оставь его. Сними только бельё. Тройка послушно поднял юбку и стянул плотное чёрное бельё, совершенно не украшенное чем либо. И оно очень диссонировало с кружевом светлых тонких чулок. Сев на кровать подтянулся повыше. —Ты такой грустный. — Союз расстегнул брюки и встал коленями на кровать, перехватывая ноги омеги и подтягивая его так чтобы было удобно устроиться между ними. —Я не хочу этого. — Рейх сел, обняв мужа за шею; — Пожалуйста, остановись. Рейх прижал одной рукой ладонь мужа, который всё гладил от колен и выше, забираясь пальцами под чулки. —Ты говоришь так, как будто я насильник. Рейх, я долго терпел. Я хочу тебя как своего омегу. Или ты мне изменяешь? —Что? Нет. Нет. — вздохнув, так как переубедить мужа не выйдет, лёг на спину, расслабляясь; — Хорошо, будь по твоему. Будь ласков. —Как получится. Союз наклонился и поцеловал раскрывшиеся на встречу губы. На его поцелуй ответили, но без огонька. Просто прекрасная бездушная техника и опыт. Мысленно плюнув на эмоциональную составляющую, так как он не баба чтобы гнаться за эмоциями в сексе, ему сейчас хотелось насытить зверя, заявив права на омегу. Подготовив Рейха в течение пары минут, навалился почти всем весом. Супруг выгнулся и упёрся в него руками. Он не сопротивлялся, просто не хотел задохнуться. Длинные ноги были разведены и немного скользили по ткани одеяла. Первый толчок дался довольно тяжело. Узкий горячий жар обхватил его, без желания засосать в глубину, наоборот вытолкнуть. Омега зажмурился, вцепляясь в спину, закусывая ткань рубашки на чужом плече и несильно царапая короткими ногтями. —Эй, Рейх. Тише. — Союз вошёл до тихого шлепка кожи о кожу. —Мхах. Ай! Не… Нена… валивайся. Тройка запрокинул голову, стараясь глубоко вздохнуть. Горячие и сухие губы оставили поцелуи вдоль его скулы и шеи, остановившись на мочке уха. Горячий язык провёл по хрящику. Отвлекаясь на ласки, пропустил момент движения. Волна слабой тянущей боли охватила живот. Рейх положил на него руку. Его целовали. Это было приятно и отличалось от многих других раз, но если бы его не имели в этот момент, было бы лучше. Возбуждение к нему не пришло. Взглянув на мужа из под ресниц, отвернулся. На него смотрели как на вещь, которую приятно натягивать на член, чем Союз и занимался. Изумрудное око было затянуто агрессивным вожделением, а толчки ускорялись и ускорялись. Плохо растянутые края сфинктера болели, это было привычно. Внутри несильно хлюпала смазка, вытекая при каждом движении. «Хорошо, что задрал платье, а то бы испачкалось.» Закрыв глаза, сжал руку на чужом плече. Союз, наблюдающий за немного отстранённым партнёром, решил изменить манеру движения. Выпрямившись, потянул за бёдра вверх, заставляя выгнуться. Ноги сами обвили его в попытках ухватиться. Рейх пискнул, так как член болезненно упёрся в переднюю стенку. —Редисочка. Постони. А то скучно становится. Обиженный взгляд карминовых глаз был ответом. Но потом они зажмурились и слегка покусанные губы приоткрылись, выпуская полу стон полу всхлип. Рейх потянулся и сжал его колено ладонью. —Не так. Больно. Рейх дёрнулся, уперевшись одной пяточкой в широкое плечо. Его отпустили, позволяя плюхнуться на кровать, которая с глухим скрипом спружинила. —Рейх, я устал слушать твои всхлипы и смотреть на кислую физиономию. — Союз сжал тонкую шею ладонью; — Ещё раз скажешь больно, тебе и правда так будет. Я сдерживаюсь как могу. Супруг молча кивнул и повернулся к нему спиной, самостоятельно вставая в коленно-локтевую позицию. Откинув съехавший подол, хлопнул по тощей ягодице и сжал. Рейх вскрикнул, но глухо, так как заткнул себе рот ладонью. Союз наклонился и, впившись в шею до засоса-укуса, вновь вошёл. Теперь в теле было свободней, и задевать простату стало легче. Омега уткнулся в одеяло и несильно покачивался в такт. Да, стало лучше. Тройка прогнулся в последний раз, управляемый чужой рукой. Внутри боль только усилилась, но крови не было. Скорее мышцы отвыкшие принимать столь массивный агрегат, оповещали хозяина о том, что не стоит заниматься быстрым и грубым сексом после долгого перерыва. —Ох! — Союз уперевшись ладонями в кровать делал последние толчки, выжимая остатки спермы; — Прекрасно. Он чувствовал, как тяготившие его эмоции отпустили. Вздохнув, лёг сбоку поглаживая по ягодицам растирая немного вытекшей спермы. Погладив чистой рукой по волосам, поцеловал в затылок. Рейх лежал тихо, только стал дышать глубже. Он старался не привлекать внимание, позволяя мужу отдохнуть в тишине. Стерев дорожку слёз, чуть скрутился от яркой вспышки болезненных ощущений. Союз продолжал поглаживать его бедро, тихо урча. —Рейх. — альфа приподнялся, заглядывая в лицо пары. —А? —Что с тобой? —Всё в порядке, устал. — Рейх лёг на бок, тоже смотря в изумрудное око. —Врёшь. — Союз провёл по влажным щекам, по груди, осмотрел живот и ниже; — Даже не возбудился. —Я не хотел сегодня. — Тройка натянул платье, скрывая своё тело. Союз хмыкнул и поднялся с кровати. Отыскав салфетки, вытер уже подсыхающую сперму с себя и стал одеваться. —Ты сегодня какой-то фригидный. Хотя нет, ты всегда таким был. Что тебя не устраивает? Отпустившая до этого ярость снова стала набирать обороты. Рейх сжался. —Я не фригидный. — сев на кровати, обиженно посмотрел на мужа; — Почему ты меня не слушаешь? —А что я должен слушать? Твоё нытьё? Ты меня раздражаешь уже целую неделю. Небось, жаловался своим родственничкам на нашу жизнь. —Не жаловался. — Рейх взял отложенное в сторону бельё, чувствуя, как вытекает из него сперма. —Просто поддакивал. — Союз завязал галстук и посмотрел на сидящего супруга; — Что ты как после изнасилования. США и то носится как ужаленный! —Не смешно Союз. Ты просто никогда этого не переживал. — Тройка вздохнул и стал одеваться, короткий взгляд на часы, оповестил, что до ужина пятнадцать минут; — Можешь спуститься первым. —Рейх. — альфы сжал тонкий локоть; — Это было в прошлом. — развернув к себе лицом, заставил смотреть в глаза; — Ты совершенно ко мне не подходишь, даже не обнимаешь. —Ты это не любишь. —Грх. Я не говорил, что не люблю, просто иногда ты и дети лезли ко мне не вовремя. — Союз сжал с тонкую талию; — Рейх, если мы уж выясняем отношения. Ответь мне, если бы тебе предложил Пруссия заняться сексом, тебе понравилось с ним? Вообще кто лучше? Он же твой первый муж. Хотя стонал ты в первый раз в моей кровати. —Прекрати. Я не буду отвечать. — Рейх вывернулся и подошёл к зеркалу, поправлять волосы, но…— Ай! —Отвечай! — Союз разозлился, как это так его вопросы игнорируют, он намотал волосы на кулак, оттаскивая подальше. —Пруссия. Он лучше. Во всём и всегда. — Рейх зажмурился, смаргивая слёзы. Его всё достало. Он приехал отдохнуть, но оказался на минном поле и там, и там, и там с него что-то требуют, его ругают, им не довольны. Он устал. Плюнул на всё. Раз СССР так интересно, какой он в постели, то он ему напомнит, расскажет, да хоть сто раз повторит. —Ты ужасен. Мы уже обсуждали это в отеле. Но ты неисправим. Ты меня не слушаешь. Раз злишься на ГИ или Пруссию, говори с ними. Я не могу на них влиять. —Заткнись! —Почему? Ты сам хотел, чтобы я говорил. Я устал, отпусти! Ты ужасен и в жизни, и в постели. Дядя до меня в браке прикоснулся лишь несколько раз, когда я попросил. Я лучше буду спать с … —Шлюха. Союз ударил Рейха по лицу, отталкивая подальше от себя. Рейх упал на пол, закрывая рукой разбитую губу. От разборки отвлёк крик Германии, зовущий спускаться ужинать. —Потом поговорим. Союз оправил одежду и вышел из комнаты, зайдя в ванную умыться перед едой и очередной перепалкой с ГИ. Рейх остался в комнате один. Да, над ним в детстве меньше издевались, чем сейчас. Лучше было бы сидеть в подвале, чем переживать такое. Почему он так его любит. Нет. Не так, его омега хочет альфу. Он… не любит. Просто ему не дают иного выбора. Он хочет семью. Нормальную. Была бы возможность начать сначала. Эти отношения не починить.***
—Ренейт, ужин начался двадцать минут назад. — ГИ поднял взгляд от бокала с вином на зашедшего в столовую сына; — Что с тобой? —Всё в порядке. Просто давление, наверное. — Рейх улыбнулся, отцу, который не стал его отчитывать, но смотрел сощурившись. —Папа. —Германия, всё хорошо. Налей мне апельсинового соку. Сев за стол рядом со спокойно жующим стейк мужем, старался не сжиматься. —Ты был с ним в комнате, разве не мог нам сказать, что ему плохо… —Пруссия не лезьте не в своё дело. —Ты… —Клаус. — ГИ посмотрел на старшего брата; — Рейх, если тебе плохо иди в комнату. —Нет. Мне уже не так дурно. Старших обдурить он не мог. ГИ прекрасно видел замазанные следы, а Пруссия знал, что они подобрали совершенно другую одежду. Но на их взгляды ответом была лишь улыбка. Улыбка на дрожащих, потрескавшихся, это даже было видно через помаду, губах. Синяк на скуле тоже просвечивал, сквозь пудру. Ужин, замерший на пару минут, вновь медленно потёк. Германия рассказывал о случае на работе, жаловался на нового бестолкового секретаря. Пруссия посмеивался. ГИ давал советы о дисциплинированные людей. Рейх ковырял вилкой картофельный салат, посмеиваясь с глупых выходок подчинённых сына и качал головой. Но каждый раз встречаясь взглядом с Союзом, опускал голову. Рейх оглядел всех сидящих, в момент затишья. Все смотрели на его тарелку, на которой салат был разделён на составные части, лежащие по разным сторонам. Поняв что его сейчас засыплют вновь вопросами, решил ретироваться, так как сказать о том что он не хочет есть, спровоцирует словесную лавину. —Так, пойду, пирог принесу. Тело отозвалось болью на его движения. Несмотря на это резко поднялся и сделал шаг. Но зря. Перед глазами всё поплыло.