Приманка

.

«...выложив всё как на духу, не стоит удивляться, что в тебя стреляют.» Эрих Мария Ремарк «Ночь в Лиссабоне»

Следующий день обещал быть насыщенным. С утра пораньше Лиза и Катя направились в обезьянник, чтобы, как красноречиво выразилась Шаманка, провести очередную высокоинтеллектуальную беседу с дамами, которые сейчас отдыхали на деревянной скамье в клетке. Подруги решили пойти пешком, ведь здание было совсем недалеко от их домов, а погода наконец-то радовала: солнце согревало своими ласковыми лучами, птицы горланили в ветвях деревьев, воздух был мягким и тёплым. В город врывалось лето. – Может, ты наконец расскажешь, что задумала? – предложила Лиза. – У нас впереди целых пятнадцать минут для озвучивания твоих гениальных идей. – Ладно уж. А то смотрю, тебя разрывает от любопытства, – хмыкнула Катя. – Кажется, я нашла возможность накрыть этих уродов. Не знаю, как ты отнесëшься к этому, но... Короче. Я предлагаю взять одну из сироток и отправить прогуляться по парку. Ночью. Под нашим контролем, конечно же. – Подожди, ты хочешь сказать... – Да, Лиз, именно это. Знаешь, за последний год я видела столько мёртвых девушек, сколько предпочла бы за всю жизнь не видеть. Думаю, это замучило не только меня, но и тебя, и всех остальных тоже. Мы не можем поймать маньяка после его ухода – сделаем так, чтобы он сам пришёл к нам в руки. Нам нужна приманка. – Кать, ты совсем, что ли? – Лиза покрутила пальцем у виска. – А если он её убьёт? Ответственность-то на нас ляжет! – Не успеет, – Шаманка с энтузиазмом замахала руками. – Мы будем сидеть в засаде неподалёку. Сама подумай, они же не стреляют ни в кого, ножом не режут. Они сначала в лес волокут, потом... Ну, сама знаешь. Я к тому, что это как раз тот случай, когда у нас полно времени. Возьмём девочку покрепче, пока она будет упираться, мы из засады выскочим, и маньяк наш! – Ты хоть понимаешь, как это опасно? – продолжала спорить Лиза. – Да, конкретно наши черти своих жертв душат, но это ещё не исключает вероятности, что у них может быть с собой холодное оружие. Представить маньяка без ножа в кармане сложновато, тебе так не кажется? Он услышит, что мы бежим, перережет ей глотку и смоется. Делов там. И ещё не факт, что мы после облавы сможем его поймать. В лесу не так трудно скрыться. Нет, даже не заикайся, рисковать чьей-то жизнью мы не будем. – Слушай, твоя реакция была бы мне понятной, если бы я предложила взять девочку вроде этой убитой Ани, – не сдавалась Катя. – Но это же сироты. Да, к тому же, ведущие совершенно аморальный образ жизни. Даже если что-то случится... кто о них беспокоиться будет? – Да что ты такое говоришь? – ужаснулась Лиза. – Если они сироты, то что? Их жизни не важны, что ли? Они ведь тоже люди. К тому же, мы не можем заставить их делать это. А кто в здравом рассудке добровольно пойдёт на такое? – А если мы сделаем так, что эта работа станет лучшим исходом для них? – Катя снисходительно улыбнулась. – Знаешь, я почти уверена, что эти прелести либо замешаны в транзите наркотиков, либо просто переколотили столько людей, что каждой из них можно вкатать статью за тяжкие телесные. Если мы поставим их перед выбором: помочь нам или на неопределённый срок переехать в комнату с решётками на окнах, как думаешь, сами-то они что выберут? – Кать, ставить под угрозу чью-то жизнь ради спасения чужих жизней... Не знаю, это даже как-то не по-человечески. – А продолжать делать вид, что нам есть, за что зацепиться, и один за другим получать новые трупы – это по-человечески? Лиза, мы в тупике! И сейчас мы должны использовать любую возможность, чтобы напасть на след преступников. А тут всё будто под нас подстраивается. У нас на выбор пять девушек, которые, так скажем, во вкусе наших убийц, они храбрые, сильные и сделают всё, лишь бы не попасть в тюрьму. А главное, у них нет ни родственников, ни кого-нибудь другого, кто мог бы запретить им идти на такой риск. Тебе не кажется, что они посланы нам кем-то свыше? – Нет никого свыше, Шаманка, – не удержалась от своих атеистических выкидонов Лиза. – Есть только люди. И последние пару миллионов лет они ведут себя как-то очень агрессивно, не? Я не хочу уподобляться тем, на кого сама веду охоту, и выпускать под прицел убийцы человека, который вообще никакого отношения к этой ситуации не имеет. – Мы ещё не знаем, к чему они имеют отношение, а к чему не имеют, – напомнила Катя. – Окей, давай взглянем на твою идею с другой стороны, – нашлась Лиза. – То есть предлагаешь вот под таким предлогом отмазать от заключения малолетних преступниц? – Смотря, насколько там всё плохо. Если вообще ни в какие ворота, то придётся сажать, что делать. А если так... похулиганили немного... дадим арест на пару недель и отправим на исправительные работы: маньяка ловить. И вообще, это решение уже будет за судом. – Не знаю, Кать... – с сомнением произнесла Лиза. – Давай не будем бежать впереди паровоза. Нам сначала поговорить с ними надо, выяснить, что они натворили, а потом уже их судьбу решать. Катя поняла, что она в этом споре уже почти выиграла, так что покорно кивнула и умолкла. Вскоре девушки дошли до части их управления, где содержались подозреваемые в совершении преступления, в простонародье – до обезьянника. Один из сотрудников этого милого учреждения провёл девушек по длинному тёмному коридору, мимо нескольких просторных клеток, в которых дремали задержанные. А в самой дальней, по словам Шаманки, и сидели их девчонки. Шаг за шагом они приближались к заветной клетке. – Кать... – медленно произнесла Лиза, когда девушки подошли к месту назначения. – Тебя, может, отправить в садик учиться считать? Ты же говорила, что их пятеро. На деревянной скамье за стальной решёткой сидели три девушки. На скидку, каждой из них можно было дать лет двадцать. Девушки спали, привалившись друг к другу. Лиц их почти не было видно. Физиономия одной скрывалась за копной длинных чёрных волос, другую прикрывало белоснежное каре, а третья была коротко стрижена и сопела на коленях у светловолосой, повернувшись к миру белобрысым затылком. – Пятеро... – кивнула Шаманка. – Но задержаны были трое. – Самые буйные, что ли? – Самые медленные, – хмыкнула Катя. – Остальные убежали. Я знала, что ты убьёшь меня за недостачу, так что решила... – Оттянуть момент своей смерти? – Да. Дим, нам бы одну из этих прелестей, – переключилась девушка. – Которую? – со скучающим видом уточнил охранник. – Самую борзую. – Я тебя понял, – парень усмехнулся, тихо открыл скрипучую дверь, зашёл в клетку, осторожно спихнул стриженую с колен светловолосой и дёрнул девушку за руку. – Какого?.. – сонно пробормотала блондинка мелодичным, совсем «не бандитским» голосом. Охранник перехватил заключённую за шкирку, затем нагнул её так резко, что она едва не ударилась головой об стену, и одним ловким движением сцепил тонкие запястья наручниками. – Ты охренел?! – неожиданно грубо рявкнула девушка, пытаясь вырваться. Но служащий держал её стальной хваткой, выводя из клетки. – Миш... – послышался робкий лепет одной из подруг. Стриженая подняла голову, сонно хлопая светлыми ресницами. Черноволосая тоже проснулась, распахивая ярко-голубые глаза. Надо сказать, по Лизиным стереотипам все трое были чересчур симпатичными для преступниц. – Принимайте, – горделиво заявил служащий, выталкивая шипящую блондинку из клетки и запирая за собой дверь. – Ой, вы посмотрите на него. Нагнул девчонку и доволен, – Катя махнула на приятеля рукой и повернулась к недовольной заключённой. Та, кажется, окончательно проснулась и теперь с ненавистью зыркала на своих сторожей. Глаза у неё почти чёрные, смотрят волком исподлобья. Взгляд этот совершенно не хочет уживаться на её бледном, но очень красивом лице с мягкими чертами и забавными веснушками. Несколько мгновений преступница озлобленно фыркала, как кошка, которую окунули в воду, а потом всё же успокоилась и окинула враждебным взглядом сначала уже знакомую ей Катю, потом перевела взор на нахмуренную Лизу. Краешек её губ вдруг сдержанно дрогнул. – А мне сказали, девушку приведут, – произнесла она медлительно и будто даже лениво, не пытаясь скрыть издевательской усмешки. Лиза вспыхнула. А когда стоящая рядом Катя вдруг начала давиться смехом и безуспешно попыталась замаскировать его под кашель, ей и вовсе ужасно захотелось отвесить нахалке подзатыльник. – Твоё счастье, что руки связаны, – процедила Лиза едва слышно, хватая довольную собой шутницу за локоть и толкая её в комнату для допросов. Покрасневшая от сдержанного смеха Шаманка поспешила за ним. Лиза запихнула блондинку в помещение и так резко усадила её на жёсткий стул у дальней стены, что он загрохотал на всё здание. – Можно понежнее с дамой? – возмутилась девушка. Лиза и Катя сели на два стула напротив неё, синхронно складывая руки на груди. – Че надо? – поинтересовалась заключённая, пытаясь устроиться поудобнее. – Имя, фамилия, год и место рождения. Рассказывай, что натворила, – распорядилась Лиза. Девушка несколько секунд злобно смотрела на собеседницу, а потом покорно заговорила: – Гаджиева Мишель, 1999, Одинцово. Нанесение увечий без вреда для здоровья. – Без вреда для здоровья? Парень попал в больницу! – воскликнула Катя. – Не рассчитала, – вздохнула Мишель. – Каюсь. – В тюрьме покаешься, – не удержалась Лиза. – Да за что?! – взвилась блондинка. – Статья 116 УК РФ, – снова вступила Шаманка. – Побои, не повлёкшие за собой серьёзных последствий, совершенные из хулиганских побуждений. Срок до двух лет. Девушка аж ерзать перестала, оторопело хлопая глазами. – Но, – продолжила довольная собой Катя, – есть для вас и другой вариант. В первый раз виновный может быть наказан по статье 6.1.1 Кодекса об административных правонарушениях. Арест на пятнадцать суток. – А какие ещё могут быть варианты? Мы первый раз задержаны, – Мишель явно настроилась решительно отстаивать свои права. Казалось, её голова вот-вот задымится от напряжения. – Скажи ещё, человека вы тоже покалечили первый раз, – хмыкнула Лиза. – Чем докажете обратное? – Ну, доказательства, если надо, мы найдём, – Катя улыбнулась с таким злорадством, что Лиза лишний раз отдала честь прочности наручников, держащих руки нарушительницы правопорядка. – Но мы можем обойтись без этого. Как думаешь, что мы тебе предложим? – Что в таких ситуациях предлагает полиция? – Мишель выразительно глянула куда-то в потолок. – Дать взятку, побыть подопытным кроликом для испытания химического оружия, переспать с начальником... На третье я не согласна, сразу говорю. Она с насмешкой посмотрела на Лизу. Та решила от греха подальше прикусить язык и продолжила буравить её суровым взглядом. – Ты почти угадала, – усмехнулась Шаманка. – Слышала что-нибудь про изнасилования и убийства девушек в парке? – Ну этого, извините, я даже теоретически сделать не могла. – Понимаешь, проблема в том, что мы не можем поймать этих мерзавцев уже давно, и нам нужна помощь. – Ну это не новость. Позовите в подкрепление Одинцовскую полицию, они ещё круче работают. Катя переглянулась с Лизой, требуя, чтобы она подключилась к разговору. – Да, ситуация сложная, – произнесла Лиза, переводя взгляд на задержанную. – Поэтому мы хотим выпустить приманку. Пойдёшь по дорожке, маньяк тебя схватит, а мы схватим его. Блондинка несколько секунд молчала и смотрела на следователей так, будто пыталась понять, шутят они или нет. – То есть вот так вы решили сократить численность населения нашей планеты, да? – уточнила она. – Да он тебя не тронет! – заявила Катя с чрезмерной уверенностью. – Как только хоть одна подозрительная личность приблизится к тебе, мы сразу выскочим из засады и всё – он у нас. – Я вас недооценила, – ошарашенно пробормотала девушка. – Чего больше хочешь: в тюрьму или ловить маньяка? – То есть вы ставите меня перед выбором? Либо меня прикончит этот хрен в парке, либо зубной щёткой сокамерница зарежет? – Можем взять кого-нибудь ещё, – пожала плечами Катя, доставая из кармана листочек с записями. – Ваша младшенькая же всех мне перечислила: у вас и Юля, и Таня, и Кристина, и Виолетта даже есть. Выбирай не хочу. – Кого-нибудь ещё? – с усмешкой спросила Мишель. – Кого, например? Бурую, которая в трёх соснах заблудится? Чикину несовершеннолетнюю? Или отловите Крис с Вилкой, которые маньяка этого завалят, прежде чем он пикнуть успеет? – Вот видишь, а я сразу поняла, что нам нужна именно ты, – хмыкнула Катя. – Я, конечно, понимаю, что даже в случае моей смерти вы себя отмажете как-нибудь, – Мишель скорчила гримасу. – Менты же у нас святые. Творцы мира и правосудия. – Мы не менты, мы следователи. Разные вещи, между прочим. – Один хрен. Так вот, на скамью подсудимых вы ни при каких обстоятельствах не сядете. Только сами как будете жить с этим? Сколько человек уже погибло по вашей неосмотрительности, а ещё одного своими руками угробите. Подруги не поддались на манипуляции преступницы и решили пойти на крайние меры. – Мишель, ты наркотики употребляла? – поинтересовалась Катя. – Я че, на наркоманку похожа? – Может, продавала? – Ладно, – вдруг сменила тон девушка. – По рукам. Но если я соглашусь вам помочь, что будет с остальными? – Отсидят в клетке пятнадцать суток, да и пойдут своими делами заниматься, – заверила её Шаманка. – А тебе достаточно будет посидеть с ними пару ночей, пока мы подготовимся к операции, а потом мы заберём тебя, поведëм, так скажем, на исправительные работы. – Круто придумали. Я могу идти? – Завтра придём подбирать тебе образ, – добавила Катя, поднимаясь со стула. – Пока что ты... немного не подходишь под его типаж. – Ну и что же я должна сделать, чтобы подойти под его типаж? – Нашим маньякам нравятся хорошенькие девочки лет семнадцати... – Мне двадцать три. – Неплохо сохранилась. Хорошенькие девочки лет семнадцати, в коротких юбочках, которые возвращаются с занятий. Одна жертва была со скрипкой, другая с папкой из художественной школы, последняя – с рюкзачком с тетрадками. – Ну так давайте я с собой аккордеон возьму. Если что, им и отобьюсь. – Хватит умничать, – Лиза встала вслед за подругой, подхватила девушку за локоть и потащила обратно на выход. – Могу себе позволить, – отозвалась Мишель. Следователи отправили преступницу обратно за решётку к её проснувшимся подругам и со слегка дрожащими руками покинули здание. Остаток этого дня прошёл в беготне. В планах у Лизы и Кати было захватить с собой подмогу и узнать о семье очередной погибшей всё до мельчайших подробностей. К ним подключилась новая сотрудница Маша. Всем было очень интересно посмотреть, на что она способна. Снова идти домой к убитой горем матери, смотреть ей в глаза и устраивать бессмысленный допрос было откровенно страшно. А задавать провокационные вопросы соседям и знакомым Ермаковых – и вовсе противно. В невиновности кого-либо из членов этой маленькой семьи девушки были уверены на сто процентов. Но дело требовало удостовериться в этом со слов очевидцев. – Сейчас берём штурмом первую квартиру, выясняем, с кем из соседей семья была близка, расспрашиваем их поочерёдно, – тихо скомандовала Лиза, когда следователи подошли к старой пятиэтажке. Маша и Катя кивнули, на автомате доставая из карманов документы. Дверь первой квартиры им открыла женщина лет сорока. Она была одета в цветастый домашний халат с пятнами и проплешинами, давно не мытые волосы, кажется, окостененели в неопрятном пучке, на не по годам старческом, желтовато-сероватом лице залегли глубокие морщины. Из квартиры пахло застоявшимся сигаретным дымом и кошачьим лотком. Атмосфера Подмосковья. Маша вдруг громко чихнула. Лиза, Катя и женщина синхронно обернулись на неё. – Извините, – пробормотала Маша. – У меня аллергия на кошек. – Задохнуться можете? – со скучающим видом поинтересовалась хозяйка квартиры. – Нет, просто чихаю, – Маша растерянно почесала нос. – Это не опасно, но... я могу надоедать. – Я запру кота в ванной... Хотя, подождите, вы кто вообще?.. Девушки показали ей удостоверения. – Полиция, что ли? – женщина нервозно захлопала глазами. – Не совсем, – вступила Лиза. – Мы из Следственного комитета. Мы здесь по делу убийства Анны Ермаковой. Её семья живёт на четвёртом, знаете? – Ну знаю... – женщина открыла дверь шире. – Заходите. Девушки прошли в маленькую, очень тёмную, неубранную квартиру. Хозяйка загнала старого кота в ванную, плотно закрывая дверь. Маша ещё раз сдавленно чихнула. Они прошли на кухню. В раковине скопилась гора грязной посуды, подоконник был завален разным хламом, на блестящем столе стояла чашка холодного кофе. Стены были завешаны пожелтевшими плакатами, вырезками из советских газет, тусклыми фотографиями, пыльными дощечками с непонятными надписями и чёрт знает чем ещё. Всего этого антиквариата явно уже много лет не касалась рука человека. – Что, мужиков у нас совсем не осталось? – поинтересовалась женщина. – В полиции теперь тоже одни девчонки работают? – Мы не полиция, – мягко повторила Лиза. – В полиции мужчин вполне хватает. А вот в Следственном как раз нужны такие умные, находчивые... – она окинула взглядом обеих подруг, – девочки... – Ага, ясно, – вздохнула женщина. – Что вы хотите узнать? – Вы хорошо знакомы с Ермаковыми? – Ну... на уровне соседей. Общались иногда с матерью. Да и девочка у них хорошая... была. – Какие отношения были в семье? – спросила Шаманка, заглядывая в блеклые, раскосые глаза свидетельницы. – На Ваш взгляд. – Да... нормальные отношения. Я не знаю, конечно, точно. Но вроде всё было хорошо. – Что Вы можете сказать об отце? – Он, кажется, работает международным журналистом. Часто улетает в командировки. А так... нормальный мужик. Ни разу не видела его пьяным, злым, в сомнительной компании... – А кто-то из подъезда знает семью ближе? – Да мы все тут друг друга знаем. Ну кто... Добровольские с третьего, Карповы с пятого... Ермаковы скорее были близки с семьёй с соседней улицы... Фамилию не помню, но у них тоже девочка, ровесница Ани... – Спасибо, мы поняли, о ком Вы, – Катя продолжала пристально наблюдать за говорящей, а Лиза всё записывала, прислонив блокнот к плечу Маши. – Есть ещё что-то, что Вы можете нам рассказать об этой семье? – Я не была настолько близка к ним, – покачала головой женщина. – Но одно могу сказать точно: подозревать их в чём-то – глупо. – Большая часть убийств совершается именно близкими родственниками. Причём нередко в таких случаях в семье бывают очень хорошие, на первый взгляд, отношения. – А вам лишь бы под статистику невинных людей подогнать, чтобы потом создать видимость поимки маньяка, – неожиданно сварливо пробормотала хозяйка квартиры, вынимая из кармана пачку сигарет. Дрожащими руками она достала одну, нервно закуривая. – Всё? Ко мне вопросов больше нет? – Нет. Спасибо Вам за помощь, – свернула диалог Шаманка. – Пойдёмте, девочки. Следователи спешно покинули квартиру. А когда дверь за их спинами захлопнулась, девушки наконец свободно вздохнули. – Да уж... – вполголоса протянула Катя. – По сравнению с этой квартиркой, в морге витают ароматы французских духов. А Маша снова чихнула. За следующие несколько часов девушки опросили, кажется, абсолютно всех и каждого, кто имел хоть какое-то отношение к семье Ермаковых. Они прочесали практически все квартиры первого подъезда, зашли в соседние, отловили нескольких человек прямо во дворе. Затем разузнали адрес и отправились искать дом, в котором жила семья подруги Ани, которая дала первичные показания в день убийства девушки. Школьница была дома одна. Похудевшая, заплаканная, бледная... На приход следователей она отреагировала совершенно безэмоционально. Кажется, за последние несколько дней она так выплакалась, что уже была не в состоянии проявлять хоть какие-либо чувства. Катя начала задавать стандартные, заученные за этот день вопросы, от которых всех троих уже начинало подташнивать. – Да вы что?! – взвилась девушка в ответ. – Да у них была самая лучшая семья! Родители так поддерживали её абсолютно во всём... Они даже ко мне относились, как к родной, и, если у меня что-то дома случалось, я всегда могла прийти к ним! И отец у Ани чудесный, он бы убил за свою дочь! Даже не думайте ставить его под подозрение! Следователи растерянно переглянулись. – Мы и сами не хотим в чём-то подозревать его, – мягко сказала Шаманка. – И мы уверены, что он никак не причастен. Но любое следствие требует этих данных. Мы обязаны проверить каждого, кто вообще был знаком с Аней. – Ну да, ещё десятерых убьют, вы такими темпами как раз весь город проверите, – девочка всхлипнула, растирая слезы рукавом кофты. – Ты, главное, береги себя, – только и выдавила из себя Лиза, кладя ладонь на плечо школьницы и неловко поглаживая. – Не ходи одна. В тёмное время суток вообще никуда не ходи. – Да поняла я, – отмахнулась она. Из дома девушки вышли совсем разбитые. – Теперь к самой Ермаковой? – вяло спросила Катя. – Маш, ты как? Маша же сосредоточенно вертела в руках блокнот с записями, вчитываясь в аккуратные строки, набросанные рукой Лизы. – Давайте-ка подумаем, – пробормотала она. – От жителей дома и от подруги погибшей мы получили практически одинаковые данные. Семья хорошая, отец в жизни голоса не повысил, и вообще, всё у них было прекрасно. – А ещё мы плохо работаем, – добавила Катя. – Ну это не новость, – хмыкнула Маша. – Мы сейчас должны задать пострадавшей те же самые вопросы в лоб. Если соседки ещё не растрепали, как раз застанем врасплох. Ну, и надо про мужа поподробнее узнать, конечно. Не был ли судим, где вырос и всё такое... Не смотрите на меня так. Сами же сказали, надо проверить. – Ну погнали, – вздохнула Лиза. – Правильно нас ругают. Занимаемся ерундой какой-то вместо того, чтобы маньяков ловить. Десять минут спустя девушки вновь были на пороге дома Ермаковых. На лавочке возле подъезда сидели две бабушки, с которыми уже общались следователи. – Чего вы опять пришли? – недружелюбно поинтересовалась одна из них. – Забыли допросить кого-то? Сказали же вам русским языком, хорошая семья у них была... – Нам нужно поговорить с Людмилой Сергеевной, – прервала их Катя. – Узнать ещё кое-что о... Впрочем, это касается только следствия. – Да её дома нет. Второй день уже не открывает, – пожала плечами бабушка. – Да дома она. Я же прямо под ними живу, слышала, как она плакала ночью, – заспорила другая. – Она просто видеть никого не хочет. Когда такое горе случается, хочется одной побыть. – Старушка перекрестилась. Девушки напряглись, переглядываясь. – Идём, – скомандовала Лиза, дергаясь к открытой подъездной двери. На четвёртый этаж следователи почти вбежали. Лиза, переводя дыхание, позвонила в знакомую квартиру. Ответа не последовало. – Людмила Сергеевна! – дрогнувшим голосом позвала Катя. – Мы из следственного... Мы уже были у вас позавчера! Нам очень нужно с вами поговорить! Вновь квартира отозвалась лишь гнетущей тишиной. Маша неуверенно положила ладонь на дверную ручку, дёргая её на себя. Дверь неожиданно поддалась и с тихим скрипом отворилась. – Людмила Сергеевна?.. – совсем тихо окликнула Катя. Тишина звоном раскатилась в ушах. А в нос вдруг ударил знакомый медный запах. Взволнованно переглянувшись, девушки рванули в сторону кухни, едва не застревая в узком дверном проёме. Чуйка не подвела. – Боже... – Катя зажала рот рукой, а глаза её округлились. Маша и Лиза же на несколько секунд потеряли возможность шевелиться, оцепенев от испуга. Женщина, с которой всего два дня назад разговаривали подруги, сейчас лежала на полу в луже крови. В побелевших пальцах был зажат острый кухонный нож. А вены на другом запястье были перерезаны. Её светлые, уже немного поседевшие волосы рассыпались по кафелю и окрасились алой жидкостью. Серые глаза пусто и совершенно безнадёжно смотрели в потолок. У Лизы вдруг вспыхнуло дежавю. Она только сейчас поняла, насколько похожи мать и дочь. После смерти на их лицах остановилось одинаковое выражение. Маска отчаяния и смирения. – Этого стоило ожидать... – тихо произнесла Лиза, обнимая за плечо перепуганную Катю. – Надо вызывать наряд, – пробормотала Маша. – Идём на улицу? – Бабушки у подъезда поймут, что что-то случилось, и ломанутся сюда, – Лиза нахмурилась. – Надо ключ найти, чтобы запереть дверь. – В коридоре на гвозде висит, – автоматически отозвалась Шаманка, громко сглатывая и отворачиваясь от бездыханного тела. – Тогда выходим. На улицу они вылетели с такой скоростью и с таким нескрываемым волнением на лице, что всё ещё сидящие на скамейке старушки встрепенулись. – Что произошло? – воскликнула одна из них. Следователи не реагировали. Маша сосредоточенно вертела в руках ключи от квартиры, а Лиза торопливо искала в списке контактов нужного человека. Попав дрожащим пальцем в набор букв на тёмном экране, она приложила телефон к уху, подпрыгивая на месте от нервозности. – Настя, але! – крикнула девушка в трубку так, что Катя вздрогнула. – Наряд к дому Ермаковых, срочно! С экспертами и оборудованием. – Что у вас там? – взволнованно задребезжала Петрова из телефона. – Мать покончила с собой, – немного тише объяснила Лиза. Но эта фраза каким-то чудом долетела до ушей старушек. Они сразу всполошились, подскочили, начали галдеть и испуганно ахать. Катя с Машей рванули к ним, заставляя соседок присесть обратно на лавку и успокоиться. Они продолжали что-то громко причитать, поэтому Лиза зажала свободное ухо пальцем. В голове и так стоял шум, а сетования женщин почему-то звучали в сотни децибел громче, сбивая с толку окончательно. – Конкретнее, – с железным спокойствием потребовала Настя. – Вскрыла вены на кухне, достаточно конкретно? – нетерпеливо объяснила Лиза. – Ждём вас. – Давайте. Никого не подпускайте к квартире, – распорядилась девушка, скидывая трубку. В тёплом летнем воздухе повис тяжёлый запах смерти, привычно давящий на виски и навлекающий на сердце липкий мороз. .