Приманка

«Конец уже содержится в начале.» Джордж Оруэлл «1984».

– Мы вам очень соболезнуем, – тихо говорила Катя, положив свою ладонь поверх ладони ошарашенной женщины. Её муж вчера вечером уехал в командировку, так что он не мог ни знать, что случилось с его дочерью, ни поддержать супругу в тяжёлую минуту. Лиза и Денис вжались в стенку, боясь вздохнуть лишний раз. Когда дело доходило до конструктивного диалога, инициативу всегда брала Шаманка. – Что теперь? – глухо прошептала пострадавшая. Сейчас, спустя десять минут после прихода следователей, её невозможно было узнать. Дверь им открыла добродушная, молодая женщина. Теперь перед друзьями сидела практически старуха: побледневшая, с тёмными кругами под глазами, покрытая морщинами, почти совсем седая и ужасно усталая. Одни глаза чего стояли. После сообщения безрадостных новостей они потухли. Другого слова подобрать было нельзя. В них не осталось ничего, кроме сметающей всё на своём пути боли. Что чувствует человек, самый обыкновенный человек, который живёт исключительно ради семьи и из неё черпает своё счастье, а затем неожиданно лишается единственного ребёнка? Найдутся ли в богатом русском языке слова, чтобы описать это едкое отчаяние, которое сдавливает горло, скручивает живот, а потом начинает разъедать человека изнутри и остаётся в раненой душе навсегда?.. Нет, выразить его словами не получится. Чтобы понять, достаточно один раз почувствовать. – Мы работаем в полную силу наших возможностей, – мужественно сохраняя твёрдость голоса, сказала Катя. – Мы сделаем всё, чтобы найти человека, который принёс Вам столько боли, и вынести ему заслуженное наказание. – Ну да, работаете, – женщина саркастически вздохнула, задирая голову. По высохшей щеке побежала одинокая слеза. – А где результаты вашей работы? Как душили девчонок по паркам, так и душат. Вы бы не тратили время на соболезнования. Они мне уже не помогут. Могли бы сообщить по телефону и идти дальше... работать. – Это не та вещь, о которой уместно сообщать по телефону, – Катя постаралась поймать взгляд женщины, но та упорно отворачивалась. – Понятно. От меня что надо? – с едва сдерживаемой злобой поинтересовалась пострадавшая. – Мы обязаны задать Вам несколько вопросов. Близкие родственники жертв всегда должны быть вовлечены в дело, – виновато сказала Шаманка. – Если Вы не готовы ответить сейчас, мы можем... – Могли бы поговорить позже, но, сами видите, лишнего времени у нас нет, – вмешалась Лиза, под столом незаметно наступая Кате на ногу. – Какие вопросы? – натянуто просила женщина. Невозможно было представить, что ей приходится преодолевать в этот момент, чтобы не дать волю эмоциям. Она держалась из последних сил. – Во-первых... не можете ли Вы назвать своих подозреваемых? В плане, не было ли у вашей семьи явных врагов? – с опаской спросила Катя. – Каких врагов? – она горько усмехнулась. – Мы что, похожи на олигархов или бандитов? Мы мирные граждане, какие у нас могут быть враги? – Разные бывают ситуации, – Катя поставила в своём блокноте кривой прочерк. – Во-вторых. Аня почти каждый день возвращалась домой поздно, да? Не было ли за ней слежки в районе станции и парка, не сталкивалась ли она с подозрительными личностями? Ничего такого не рассказывала? – Нет. Ничего такого не было, – покачала головой пострадавшая. – Ну, и последнее... Можем ли мы попросить Вас дать нам её фотографию? Это очень нужно для дела, – совсем робко проговорила Катя. – Да, конечно. Пойдёмте, – женщина встала из-за стола, прошла в коридор и открыла дверь в маленькую комнатку по соседству с кухней. Это была спальня девочки. Следователи послушно поплелись за ней, осматривая уютное помещение. Стены оклеены нежными, кремовыми обоями, завешаны рисунками, фотографиями и гирляндами, на письменном столе разложены учебники, тетради, листочки, возле кровати стоит старенькая гитара, на изголовье висят наушники, комната залита светом, ведь лёгкие занавески широко открыты. Сразу видно, Аня была творческой личностью, которая очень многого хотела от жизни. Сердце непроизвольно сжалось. Несчастная мать подошла к столу дочери, залезла в ящик и вытащила оттуда фотографию в рамке. На ней Аня стояла на фоне цветущих кустов сирени. На губах играла лёгкая улыбка, волосы волнами падали на плечи, глаза радостно блестели. От этой тонкой бумажки так и веяло жизнью. Катя громко сглотнула. – Если будет необходимо Ваше присутствие в отделении, мы сообщим, – выдавил из себя Денис. – Спасибо Вам огромное. – Не за что, – женщина слегка дрожащей рукой вынула фотографию из рамки и протянула Лизе. Она сжимала её так, что аж кончики пальцев побелели. Этот снимок – один из фрагментов драгоценной памяти её дочери. Он так же важен, как и каждая безделушка, связанная с девочкой, он является напоминанием о жестокости и несправедливости этого мира, выраженных в уходе тех людей, которые очень хотели задержаться подольше. На улицу следователи вышли в совсем паршивом настроении. Едва дверь маленькой квартирки закрылась, они услышали глухие рыдания женщины, которая стойко сдерживалась при них. Каково в такой ситуации остаться совсем одной? От этих мыслей на душе становилось ещё тоскливее. – А вы чего молчите, как рыбы об лёд?! – вдруг взвилась Шаманка. – Как в отделении умом своим блистать, так вы первые, а как кому-то о смерти близкого докладывать, так ваши длинные языки в одно место... – Ну у тебя правда лучше получается с людьми разговаривать, – развела руками Лиза. – Ты им хотя бы посочувствовать адекватно можешь, – добавил Денис. – Ой, да пошли вы, – Катя махнула на друзей рукой, резко разворачиваясь и направляясь в сторону автобусной остановки. Лиза и Денис виновато переглянулись и молча пошли за ней. Их чувствительная подруга всегда взрывалась после подобных операций. До корпуса местного следственного отдела, в котором работали все трое, пешком отсюда добираться было слишком далеко – приходилось несколько кварталов трястись на общественном транспорте. Лишь когда друзья забрались на заднее сиденье ржавого и громыхающего автобуса, Катя немного успокоилась. – Настя написала, что допросить эту нечисть она со мной съездит, – обратилась девушка к Лизе. – Если что-нибудь интересное выясним, тебя с ними тоже познакомим, не переживай. – Этого мне только для полного счастья не хватало, – фыркнула Лиза. – Ладно, поезжайте. А мы тогда блистать умом в отделении. – Повесим фотографию Ани на доску, подтянем к ней красную ниточку, сделаем вид, что у нас есть какие-то зацепки... – не удержался Денис. – Да, правда... Ну, вдруг что-то и будет. Уверена, девочки сейчас уже во всю исследуют тело. Сверят результаты экспертиз... Хотя бы будем знать, в одиночку он работал или нет. – Она хочет сказать, что сегодня ты спишь один, – съехидничала Шаманка. – А твоя девушка проводит очередную незабываемую ночь... с трупом. – В глазах почернело от твоих шуток, – с иронией отозвался Денис. – Заткнитесь, голова раскалывается, – взмолилась Лиза. – Мне надо, чтобы она соображала ещё хотя бы сутки. – Зачем? – Чтобы я завтра не приняла на работу очередного лодыря. Мне вас хватает. На следующий день Лиза и претендент на место нового сотрудника следственного отдела сидели в кабинете и разговаривали. Говорила в основном абитуриентка. А точнее, единственной фразой, прозвучавшей из Лизиных уст, был краткий вопрос в самом начале беседы: «Почему я должна принять Вас на работу?», а следующие десять минут девушка выслушивала монолог о многочисленных достижениях незнакомки. Скромностью она явно не отличалась. И, по мнению Лизы, это уже был неплохой повод принять её. – Думаю, Ваша помощь нам не помешает, – с улыбкой подытожила Андрющенко, возвращая новой сотруднице её многообещающее портфолио в большой чёрной папке. Напротив неё сидела высокая, крепкая и очень харáктерная на вид девушка. Длинные каштановые волосы водопадом струились по плечам, сильные, но при этом удивительно изящные руки, украшенные несколькими кольцами, лежали на столе и, что сразу отметила Лиза, шатенка не пыталась переломать себе пальцы ради успокоения нервов, как это делали все прошлые желающие вступить в ряды следователей. Её тёмные глаза, обрамлённые густыми ресницами, глядели с ледяным спокойствием, но при этом прожигали насквозь. За всё собеседование ни один мускул на её выразительном лице не дрогнул. Движения её были бесшумными, речь текла легко и размеренно, словно поток времени в тёплый весенний вечер. Уверенности в себе этой девушке явно было не занимать. – Я не подведу, – своим глубоким, ровным голосом откликнулась новая сотрудница. – Есть какие-нибудь особые требования к служащим? – Думаю, никаких особых требований нет, – хмыкнула Лиза. – Работаем мы тут слаженно, никто никого не обманывает, не бьёт, не унижает. Дружба и отношения в свободное от работы время, на вызовах ни на что не отвлекаемся. – Это хорошо, – улыбнулась девушка. – До этого я работала в двух следственных отделах. В одном начальник был злой, как чёрт, даже переговариваться не разрешал. А в другом был слишком мягкий. Поэтому дела и не раскрывались годами. Надеюсь, у вас найду ту самую золотую середину. – Под руководством какого начальника Вы раскрыли дело об убийстве девятерых человек? – Лиза лукаво прищурилась. – Под руководством второго. После этого меня, конечно, предложили сделать новым начальником, но... я решила подыскать коллектив, в котором работают не одни идиоты. – Не переживайте, мои идиоты работают очень хорошо, – усмехнулась Лиза. – Ну, добро пожаловать, Мария... Вадимовна? – Просто Маша, – она снова улыбнулась. – Просто Лиза, – отозвалась девушка. В этот момент дверь тихонько отворилась. В кабинет вошла ещё одна девушка; на первый взгляд – совершенно противоположная боевым и бесстрашным следователям, сидящим за столом. Одета она была, как говорится, в то, что из шкафа выпало: мятую чёрную толстовку и голубые джинсы, из карманов которых торчали какие-то бумажки. Русые волосы неряшливо рассыпались по лопаткам, а под усталыми, светлыми глазами залегли такие синяки, каких Маша в жизни не видала. В совокупности с нездорово-бледной кожей они выглядели особенно жутко. Маша подумала, встреть она эту прелесть на улице, приняла бы за наркоманку и обошла бы стороной. Но, понятное дело, вряд ли бы что-то подобное свободно слонялось по зданию следственного управления. Девушка бросила короткий взгляд на Машу, а потом с измученной улыбкой повернулась к Лизе. – Только не говори, что вы снова не спали всю ночь, – Лиза окинула пришедшую возмущённым взглядом. – Почти сутки от стола не отходили. Новый рекорд, – откликнулась девушка тихим, мелодичным голосом, тёплой негой отозвавшимся в ушах. – Крис... – Лиза изнеможденно приложила руку ко лбу. – Кто будет работать, если вы откинетесь? Ладно, молодцы. Что-то удалось узнать? – Ага. Немного, но всё же. Подожди, я же распечатала... – Крис вдруг вытянула бледные руки перед собой, растерянно осматривая их. А потом её лицо приняло такое жалобное выражение, что у Маши дрогнуло сердце. – Да, я забыла взять с собой... – пробормотала девушка. – Надо было все-таки выпить третью банку энергетика. Сейчас принесу, оставила в рюкзаке. – Давай, – кивнула Лиза. – Крис, эти клоуны уже вернулись? Позови сюда предводителя балбесов, пожалуйста. – Дениса? Сейчас, – с этими словами Крис рванула к двери, едва не спотыкаясь об свои же ноги, и выпорхнула из кабинета. За ней в воздухе повис запах спирта и усталости. – С полуслова друг друга понимаем, – улыбнулась Лиза. Маша согласно кивнула, хлопая глазами. Через секунду в кабинет влетел Денис. – Я думал, это ты у нас предводитель балбесов, – заявил он, падая на стул рядом с Лизой. – Или я на повышение пошёл? – Вообще-то, я имела в виду, что из всех балбесов, работающих в этой обители пороков, ты самый безнадёжный. Познакомься, наша новая сотрудница, Маша. – Мои соболезнования, – с чувством произнёс Денис, протягивая девушке руку. Потом махнул в сторону Лизы и добавил: – Она отвратительный начальник, издевается над подчинёнными. – Мне здесь нравится, – хмыкнула Маша. – Не обращай на него внимания, – посоветовала Лиза. – Он такой злой, потому что его девушка с мертвецами проводит больше времени, чем с ним. – Я так понимаю, Крис его девушка? – с улыбкой предположила Маша. – Сплюнь! – ужаснулся Денис. – Всё, хватит трепаться, – Лиза постучала ладонью по столу, возвращая себе привычно-суровое выражение лица. Удивительно, но Денис, услышав нотку серьёзности в её голосе, сразу присмирел и покорно уставился на карту расследования. На большой пробковой доске в строгом порядке были прикреплены семь фотографий. А со снимков на следователей смотрело семь молодых девушек. Или совсем юных девочек. На кнопках были натянуты красные нити, а на них болтались ещё десятки фотографий, листочки с заметками... Сразу видно, дело продвигается тяжело и тянется уже долго. – Маша, думаю, Вам следует осмотреть отделение получше, – предложила Лиза. – В коридоре должны сидеть наши девчонки. Настю сюда, а Катя пусть всё покажет. Разберётесь? – Конечно, – Маша с лёгкой улыбкой поднялась из-за стола, кивнула и вышла из кабинета. Не успела она сделать и шага, как ей в бок врезалось какое-то нечто. Оно явно стремилось попасть в помещение, где остались следователи, и не видело перед собой ничего, кроме заветной двери. Маша покачнулась и от неожиданности выронила из рук свою увесистую папку, а влетевшая в неё Крис и вовсе чуть не пропахала носом блестящий кафель – Маша едва успела удержать её за локоть. Несколько не скреплённых между собой листов текста, которые несла Крис, разлетелись в разные стороны. – Прости, пожалуйста... – пробормотала Крис, опускаясь на корточки и собирая рассыпанные листы. Маша присела рядом с ней. – Всё хорошо, – ответила девушка, бросая на собеседницу заинтересованный взгляд. – Тебя машина не собьёт по дороге домой? Ну, или, в крайнем случае, ты её? – В первый раз, что ли? – хмыкнула Крис, не поднимая головы. – Работа такая. – Ты судмедэксперт? – Ого. Ты знаешь, как называется эта профессия, – восхитилась Крис, всё же переводя взгляд на Машу. Глаза у неё небесно-голубые, искренние, с серебристым отливом скрываемой печали. Улыбка усталая, но какая-то по-особенному светлая и тёплая. – А что, другие не знают? – со смешком уточнила Маша, поднимаясь на ноги и отдавая листки в руки Крис. В очень холодные и хрупкие руки. – В лучшем случае меня называют патологоанатом. Но чаще – просто врачом. – Тяжёлая работа, – Маша с уважением кивнула, обходя девушку стороной. – Не страшно? – Живых бояться надо, а не мёртвых, – серьёзно ответила Крис, а улыбка сразу пропала с её лица. – В этом что-то есть, – хмыкнула Маша. – Ладно, я пойду. Удачи. – Взаимно, – отозвалась Крис, наконец открывая дверь и врываясь в кабинет. Там уже расположились Лиза и Денис, полминуты спустя прибежала Настя Петрова, которую позвала Маша, а затем подключилась кинолог Кира, которую Лиза вызвала по смс. – Итак, давайте сверим наши часы, – вступила Лиза. – Крис, ты в состоянии поговорить? – Всегда готов, – Крис вяло потрясла кулаком. – Тогда начнём с тебя. Что узнали? – Нападавших было двое, – деловито начала Крис. – Возможно, больше. Но работа точно была не одиночная. Минимум, который удалось выяснить: один из нападавших – левша, а другой – правша. По синякам поняли. Причём левша скорее всего схватил её на дороге и тащил в лес. Самые явные синяки оставлены левой рукой на шее и предплечье. А вот что касается изнасилования... Знаете что? Я советую вам прошерстить порносайты. Это, конечно, догадки, но, возможно, всё действо было снято на камеру. – Пока мы к этим сайтам доступ получим, дело уже закроется, – Денис невесело усмехнулся. – Это тебе не видео в ютьюбе. Но идея трезвая. – И это вы так на глаз определили? – Кира со скептицизмом приподняла бровь. – Ну, не совсем, – откликнулась Крис. – Синяки – лишь визуальные улики, в которых нельзя быть уверенным на все сто. Но есть и более весомые доказательства. Из-под ногтей девушки мы извлекли кусочки кожи и волос. Она крепко вцепилась в нападающих, пыталась сопротивляться. Первичная экспертиза показала в этом массиве две разные ДНК. И... насиловали её тоже двое. По очереди. – То есть, вы считаете, нападавших было двое? – уточнила Лиза, кратко записывая всё в блокнот. – Насиловали двое. С дороги тащили двое, – повторила Крис. – Но, теоретически, их могло быть больше. Что по следам? – Следов практически не видно, – вступила Настя, перебирая в руках бумаги. – Почва там жёсткая. Если и есть отпечатки, то они нечёткие, люди будто специально топтались на одном месте. Более того, рисунка подошвы не видно. Лишь один удалось замерить. – Собакам удалось напасть на след? – продолжила допрос Лиза. – Кир, вы же прибыли, когда мы снимали записи с камер, да? – Да, – ответила Кира. – Ночь спустя выраженного запаха уже почти не осталось. Более того, его перебили очевидцы и ваша команда. А теперь внимание, собаки взяли как минимум два следа. Они начали разбегаться и лаять в разные стороны. С одной из них я прошла через всю полосу до следующей аллеи. На асфальте след прервался, и она уже не взяла его. А второй другая собака потеряла буквально метрах в десяти от места преступления. Короче, тоже ничего путного, кроме подтверждения того, что работали, скорее всего, двое. Но, возможно, и больше. – Понятно... Сообщение об убийстве уже пустили? – обратилась Лиза к Насте. – Да. На новостном сайте уже опубликованы все подробности, – ответила Петрова. – Комментарии стандартные: сочувствуют девочке и ругают нас. А как вы встретились с родителями? – Думаю, их нет смысла вносить в список подозреваемых, – подключился Денис. – У отца алиби: во время совершения убийства он был в самолёте. Его рейс отправился за двадцать минут до преступления, и несколько часов спустя он уже был в другой стране. – А доказательства этого есть? – возразила Настя. – Или вы на слово поверили? – Насть, это не такая семья, – покачала головой Лиза. – Подозревать их глупо. – Родственников никогда нельзя сбрасывать со счетов. Вам напомнить о статистике? Большая часть убийств совершается именно близкими людьми жертвы. Нужно допросить тщательнее. Поговорить с соседями, со знакомыми семьи. – Ладно, сделаем, – решила не спорить Лиза. – Прямо завтра этим и займёмся. – Вот так-то лучше. Но сначала вы с Катей едете в обезьянник. Надо... побеседовать кое с кем. – В обезьяннике? – с иронией уточнила Лиза. – Так, подожди, давай вернёмся к этому разговору через минуту. Ребята, у кого-то ещё что-нибудь есть? Крис, вам удалось выяснить что-то подробнее? С такими отчётами ты приходишь ко мне каждый раз. ДНК этих и прошлых хотя бы сходятся? – Не сходятся, Лиза, – вздохнула Крис. – И в этом-то вся проблема. Характер преступлений одинаковый, значит, это сговор. Но каждый раз действуют разные люди. Это не маньяки-одиночки. Это целая преступная группировка. И самое страшное, что мы даже примерно не знаем, сколько человек в этом замешано и что они собираются делать дальше. – Да, это действительно всё усложняет, – Лиза нахмурилась, да и остальные поникли. – Мы также собрали кровь, – добавила Крис. – И от изнасилования, и просто из ссадин. Но экспертиза пока идёт. Завтра скажу точнее, удалось что-то найти или нет. – А отпечатки пальцев? – Нет, – Крис устало прикрыла глаза. – Действовали в резиновых перчатках, как и все предыдущие. – Ясно... Ладно, Крис, спасибо вам большое. Давай свои показания, внесу их в дело чуть позже. А сама иди отоспись. Крис благодарно кивнула, протянула Лизе свои листочки, встала со стула и направилась к двери. – Хотя стой, ещё вопрос, – спохватилась Лиза.– Когда... можно будет отдать тело родителям? Крис на несколько секунд зависла, хмурясь. – Не сообщай пока ничего, – наконец сказала девушка. – Мы спешили. Сама понимаешь, за одну ночь нельзя исследовать всё досконально. Мы посмотрим ещё раз. Да и, к тому же, отец пока в командировке. Ну, если вы верите на слово. – Не удержалась она от пародирования Насти. После чего кивнула ещё раз и вышла. – Денис, Кира, свободны, – отдала распоряжение Настя. – Катю сюда. Она уже должна была закончить экскурсию. Катя к этому моменту действительно провела краткий, содержательный инструктаж. Маша, очарованная её мелодичным голосом, лишь хлопала глазами и кивала. Она не привыкла к подобным любезностям со стороны коллег. – Так, вроде всё... – пробормотала Катя, бросая взгляд на экран телефона. – Меня начальница вызывает, – с усмешкой пояснила она. – Давай, Маш, осваивайся. – Спасибо, – Маша кивнула и отошла к диванчикам возле входа. Там сидели двое: Крис и незнакомая Маше девушка с длинными русыми волосами и не менее заметными кругами под глазами. Она, кажется, спала, привалившись к плечу подруги. Да и сама Крис клевала носом. Маша осторожно присела неподалёку от них, залезая в телефон, чтобы проверить почту. Тут в рекреацию, тихо переговариваясь, зашли Денис и Кира. Они на несколько секунд остановились, активно жестикулируя и громким шёпотом что-то друг другу доказывая. Потом Кира чертыхнулась, покрутила пальцем у виска и направилась к выходу. А Денис со вздохом облегчения подошёл к диванчикам и сел рядом с девочками. Русоволосая тут же оторвала голову от плеча Крис и прислонилась к парню. Тот ласково обнял её, целуя в макушку. А Крис вдруг подскочила, как ошпаренная, махнула друзьям рукой и торопливо выскочила из здания. Маша подумала немного, ответила на сообщение и вышла вслед за девушкой. Крис стояла в паре метров от двери, прислонившись к стене дома, и курила. – Не боишься, что сердце остановится? – с усмешкой спросила Маша, становясь рядом. Она мягко вырвала сигарету из рук девушки, затянулась и, как ни в чем не бывало, вернула хозяйке. На Крис эта выходка не произвела никакого впечатления. – Моё сердце перестало биться ещё во время сессии на втором курсе, – отозвалась она. – Мы, медики, бронированные. – Ты чего убежала, когда Денис подключился к обнимашкам? – поинтересовалась Маша. Крис отвела взгляд, выпуская клуб серого дыма в серое небо. – Знаешь это мерзкое чувство, когда ты подруга его девушки и близкая знакомая её парня? Как третье колесо в двухколёсном велосипеде. – Да, отношения в компании это беда. – Да ладно, – вздохнула Крис. – Они счастливы, я счастлива, люди мрут, как мухи, всё зашибись. Пойду спать. – Она обернулась и вложила недокуренную сигарету в пальцы Маши. – Дарю. С этими словами девушка резко развернулась и пошла в сторону своего дома. Маша задумчиво посмотрела ей вслед, последний раз затянулась и выбросила сигарету в урну. Настя уже несколько минут стояла у окна, глядела во двор и молчала, сложив руки за спиной. Лиза торопливо перепечатывала данные на ноутбук, Катя пялилась в стенку. – Девочки, не молчите, – попросила Лиза, щёлкая по клавиатуре. – Насть, зачем это собрание? – У тебя есть какие-нибудь идеи? – ответила Петрова вопросом на вопрос, не поворачиваясь. – Такие же, как и во все прошлые шесть раз, – мрачно отозвалась Лиза. – У нас в городе развелась банда головорезов. – Головы-то они как раз пока что не резали, – заметила Катя. – Кем бы ни были эти люди, они явно готовятся к каждому убийству, продумывают каждый шаг. Почерк и мотивы абсолютно одинаковые, но, как доказывает экспертиза, в разные дни работают разные люди. – Какие у них могут быть мотивы, помимо сексуального удовлетворения? – Настя наконец обернулась. – Они ведь даже не пытают своих жертв. – Значит, не сектанты, – Шаманка невесело хмыкнула. – Просто группировка уголовников. – Крис очень верно подметила, когда сказала, что мы не можем даже предположить, сколько человек впутано в это, – задумчиво произнесла Настя. – Возможно, даже самые мелкие преступники являются частью этой банды. Как, например, те девчонки, с которыми мы вчера... беседы вели. – Да, кстати, как поговорили? – вспомнила Лиза. – Допрос по всем фронтам устроили? – Пока что детектором не терроризировали, – ответила Катя. Лиза оторвала глаза от ноутбука, бросая удивлённый взгляд на подругу. – Чего так? Доверились честным девичьим глазам? Что они сделали, кстати, и что они есть? Узнали поподробнее? – Как я уже говорила, пять девчонок. Несколько лет назад выпустились из сиротского приюта в Одинцово. Ну, как выпустились... Они несовершеннолетние тогда были, сбежали. С тех пор дебоширят по паркам. Впятером налетают на подростков, отводят в укромное местечко, одна вырубает, другие оттаскивают в кусты, забирают вещи и убегают. – Оперативно, – оценила Лиза. – Ну, и? – И что? – Ну, и что вы с ними сделали? – Пока отправили обратно в клетке куковать. Завтра мы с тобой съездим ещё раз и поговорим по-взрослому. Просто... – Катя запнулась, кидая взгляд на Настю. Та неопределённо пожала плечами. – Мы думаем, – продолжила Шаманка, – они могут помочь нам. Ну, или что они имеют отношение ко всему происходящему. – Вы думаете, они как-то причастны? – Мы допускаем, что они могут быть частью группировки, – ответила Настя. – У меня есть предположение. Вот смотри. Девушка подошла к столу, взяла лист бумаги и ручку. Положила лист горизонтально и на одном краю нарисовала неровный овал. – Это – верхушка айсберга. Первый уровень. Они совершают самые жестокие убийства и похищают людей. Наиболее редкий случай. Те самые ситуации, когда мы даже не можем опознать убитого, в настолько ужасном состоянии их тела. Таких убийств у нас было три за последние семь лет. На вашей практике – одно. Дальше. Петрова нарисовала под верхним овалом ещё два. – Это – наши парковые маньяки. Они насилуют и убивают девушек без особой жестокости. – Ты это называешь «без особой жестокости»? – глаза Кати стали огромными. – Согласись, быть удушенным приятнее, чем быть заживо разорванным на части. – Так, хватит, – прервала их Лиза. – Продолжай. – Значит, на втором уровне у нас насильники, – вернулась к теме Настя. Затем она нарисовала чуть ниже уже четыре овала. – Это – третий уровень. Наркобароны. Но, – девушка горделиво перечеркнула овалы, – здесь мы молодцы. Потому что что? – Потому что в прошлом году мы накрыли главных дилеров, – завершила Катя. – Но у тебя ведь всегда есть твоё коронное «но»?.. – Но, – согласилась Настя, – всех дилеров изловить невозможно. Транзит наркотиков – самая большая паутина. И в ней живут тысячи пауков, которые не перестают плести свои сети никогда. Мы поймали одного барона – объявится другой. Но в данную минуту третий уровень у нас вышел из игры. – А что на четвёртом? – На четвёртом такие вот прелести, как девчонки в обезьяннике, – Настя нарисовала в самом низу ещё пять овалов. – Хулиганы, наркоманы, воры, драчуны. Они как пешки. – Похоже на правду, – Лиза нахмурилась, разглядывая схему. – Почему мы раньше не задумывались, что всё это может быть работой одной огромной банды? – Потому что это только предположение, – Настя нарисовала на листе огромный знак вопроса. – То, что преступления разного характера происходят в одном месте и в одно время, ещё не доказывает того, что их совершают люди, действующие сообща. Это может быть и совпадение. Ужасное, жестокое совпадение. Мы не можем знать точно. Такая версия и раньше приходила мне в голову, но я не была уверена. А сейчас подумала... что это очень даже вероятно. – Одно мы знаем точно: это точно не работа одного или двух человек, – сказала Катя. – Для этого заключения и расследовать ничего не надо. Но если это крупная группировка, то у неё должна быть верхушка. Главари какие-нибудь. – Если есть главари, то вряд ли они напрямую причастны. Всю грязную работу выполняют, скажем так, низшие уровни. А они сидят на своей верхушке и молча правят. – Это Россия, – хмыкнула Лиза. – Тут по-другому не бывает. – Что предпринимаем? Капитан, – с усмешкой спросила Настя. – Я не знаю... – Лиза снова села перед ноутбуком, кладя голову на ладонь. – То же самое, что и во все прошлые разы. Допрашиваем, расследуем, ищем, ловим. – Есть у меня одна идейка, – проговорила Шаманка, оглядывая подруг. – Лизка, я тебе завтра скажу. Сначала ты должна вживую увидеть... их. А потом я скажу, что мы с ними сделаем. – Надеюсь, твоя идейка не противоречит уголовному кодексу? – уточнила Лиза, поднимая глаза. – Ну... – Катя с загадочной улыбкой посмотрела в потолок. – Шаманка, – Лиза нахмурилась и покачала головой, – не пугай меня. – Завтра всё узнаешь, – пообещала Катя. – Лиз, давай я закончу, – предложила Настя, видя, что Лиза готовится сохранить записанное. – Проверю, чтобы без ошибок было. – Давай, – согласилась Лиза, вставая из-за стола и хватая Катю за локоть. – Знаешь, когда ты так говоришь, мне становится страшно, – громким шёпотом сказала она. – Рано бояться, – фыркнула девушка. – Всё ещё впереди. После этой фразы Лизе стало ещё страшнее.