Приманка

.

Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого. Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание».

– У нас к Вам остался только один вопрос, – звенящим, притворно-равнодушным тоном проговорила Катя, а Лиза перевернула страницу в наполовину исписанной тетради, готовясь конспектировать показания хладнокровной преступницы с красивыми карими глазами. – Слушаю, – с безразличием, причём вполне натуральным, отозвалась сидящая напротив следователей заключённая. – В парке, лежащем неподалёку от станции Окружная, за последние десять месяцев произошло семь изнасилований и убийств девушек в возрасте от семнадцати до двадцати лет. Что Вам об этом известно, и имеете ли Вы и Ваши сообщники отношение к данным преступлениям? – Катя впилась в допрашиваемую пылающим взглядом, полным ненависти и презрения. Та смотрела в ответ совершенно спокойно, холодно, даже насмешливо. – Что мне об этом известно?.. – Настя склонила голову вбок, словно пытаясь вспомнить все мельчайшие подробности. – Известно, что, как только ваши судмедэксперты сверят ДНК тех, кого вам на допросе сдаст Петров-старший, с подлинными данными, что мы так искусно подделывали, всё сразу встанет на свои места. – С чего Вы взяли, что Ваш брат кого-то нам сдаст? – осведомилась Шаманка. – Сдаст. Это я вам гарантирую, – Настя криво усмехнулась. – Может, лучше Вы сами назовёте нам их имена? – изо всех сил стараясь не зашипеть от злости, предложила Катя. – Я не видела ни одного из них. И имён тоже не знаю. Эти операции происходили исключительно под его руководством. Моей помощи в этом деле не требовалось. Только заметать следы. – То есть Вы признаёте, что серийные убийства в парке были лишь частью заговора? Настя долго молчала, задумчиво прикусив губу и заинтересованно изучая поверхность стола. А затем всё же подняла взгляд и просто ответила: – Да. – Понятно, – кивнула Катя и машинально проговорила ещё в университете заученные фразы: – Допрос Петровой Анастасии, обвиняемой по статье 32 Уголовного кодекса Российской Федерации за соучастие в преступлении, завершён 10 июля 2023 года. Следствие вопросов не имеет. Отчеканив дежурную концовку, Катя потянулась к небольшой видеокамере, что на протяжении сорока минут записывала напряжённый разговор, и нажала на кнопку выключения. Напущенный официоз постепенно рассеялся, уступая место живым человеческим чувствам. Живой человеческой ненависти, пропитанной рвущимся наружу отчаянием. – Настя, зачем? – спросила Лиза почти с жалостью в голосе, резко захлопывая тетрадь. Катя, кажется, совершенно изнемогла от долгого диалога, и уже была не в состоянии возмущаться и поражаться. Открытая правда до сих пор не хотела укладываться в голове. Обнаружив преступника в своих же рядах, друзья уже готовы были услышать абсолютно всё. Но к тому, что Настя окажется младшей сестрой человека, собственноручно убившего их любимую подругу, не были готовы даже они. Мозг отказывался воспринимать этот факт как реальность, а не сюжет сериала «Ментовские войны». – Что зачем? – равнодушно спросила Настя. С той самой минуты, как она впервые переступила порог участка не в качестве творца правосудия, а в качестве заключённой, на лице девушки не дрогнул ни единый мускул. Она держалась, как каменная глыба. Словно с ней не происходило ничего необычного. – Зачем нужно было подстилаться под него? – с трудом сохраняя самообладание, воскликнула Лиза. – Какая тебе с этого выгода? Неужели нельзя было?.. – Нельзя, – оборвала её Настя тихо и властно. – Ты работаешь в Следственном, – зашипела вдруг Катя, – чёртовых десять лет. Скажешь, за все эти годы у тебя не появилось ни единого шанса сдать его? – Я была слишком запугана, – Петрова хладнокровно пожала плечами. – Я ведь уже сказала, он манипулировал мной с раннего детства. Заставлял меня издеваться над животными или кидаться камнями в соседских детей, когда я ещё пешком под стол ходила. Он каждый день внушал мне свои правила жизни. А потом стал собирать вокруг себя единомышленников. Они контролировали каждый мой шаг. Если бы мне вздумалось сдать их – они узнали бы об этом первыми. – Ты просто трусливая, – с отвращением выплюнула Катя. – Трусливая и жалкая. – Возможно, – всё ещё не меняя выражения лица, откликнулась Настя. – Смелости у меня хватило лишь на то, чтобы всячески вам намекать на свою причастность. Долго же вы соображали. – Ты намекала не на свою причастность, а сделала всё, чтобы мы подумали на другого, – урезонила её Лиза. – И это тоже был своего рода намёк, – спокойно возразила Настя. – Легче же спихнуть вину на новую, никому толком не знакомую сотрудницу, нежели на человека, которого вы знаете несколько лет, правда? Девушки не нашли, что ответить. Признавать свой косяк перед Настей им не позволяло самолюбие. – Я не убийца, – с плохо скрываемым высокомерием объявила Петрова. – Я лишь прикрывала их и морочила голову вам. К убийствам я не имею никакого отношения. – Не смей снимать с себя ответственность, – ладони Лизы непроизвольно сжались в кулаки. – Твои детские травмы тебя не оправдывают и не уменьшают твоей вины. Ты могла переступить через свою трусость, указать на него, пока никто не пострадал. Но ты тянула до последнего! – Поверьте, – Настя хладнокровно усмехнулась, – это была лишь разминка. – Тринадцать отнятых жизней – это не разминка, – вновь зашипела Катя. – Это уже беспредел, который только ты одна могла предотвратить. От тебя требовалось всего лишь имя. Эти девушки были бы живы, а ты была бы свободна. Но нет же! Лучше сначала поджать хвост, а потом сесть за соучастие, правда? – Если бы я пошла против, его последователи убили бы меня в тот же день, – покачала головой Настя. И с откровенной угрозой добавила: – Вы даже представить себе не можете, как много людей на его стороне. Всех не переловите. Подруги вновь не сумели подобрать слов. Вдоль позвоночника прошла ледяная дрожь. – Более того, – размеренно продолжила Настя, – если бы никто не пострадал, у вас не было бы и повода его посадить. Если бы пострадал один человек... ну присел бы он лет на десять, а потом снова бы вышел. А так, я ему пожизненное обеспечила. – Не оправдывайся, – процедила Лиза. – Это не оправдания, это факты, – хмыкнула Настя. – Ещё год назад вы бы ничего не доказали. Он всегда играл марионетками. Играл, а потом выбрасывал. Сам он вступил в игру лишь пару месяцев назад. На его счету одна жертва. – Не одна. Тринадцать, – отрезала Лиза. – Ты признала, что он имеет прямое отношение к убийствам в парке и похищениям девушек в других городах. – Человек становится убийцей, если убивает своими руками, а не просто... имеет отношение, – вновь возразила Настя. – Человек становится убийцей, если он всё знает о преступлениях и покрывает преступников, – Лиза рывком поднялась из-за стола. – Даже не пытайся убедить нас в обратном. – Не буду, – покорно кивнула Настя. – Вам виднее. – И снова усмехнулась: – Что, Лиз, ты теперь, типа, за меня? Ну, удачи. Служи добросовестно. – Уж подобросовестнее тебя буду, – процедила Лиза себе под нос, отворачиваясь и направляясь к двери. – Война никогда не будет окончена, девочки. Прилетевшее в спину обещание заставило остановиться лишь на мгновение. С трудом подавив в себе соблазн повернуться и высказать Петровой всё накопившееся, подруги поспешили покинуть помещение. Кивнули дожидающимся у входа дежурным и неспешно зашагали по длинному, тёмному коридору. В строгой форме было жарко и тесно, от ненавистных туфель на каблуках болели ноги. Монотонный стук гулко отражался от стен и долбил сознание. Лишь под конец пути они, не сговариваясь, замедлили ход, а потом и вовсе остановились и безнадёжно взглянули друг на друга. – Мне её жаль, – пробормотала Катя. – Мне тоже, – вздохнула Лиза, обессиленно облокачиваясь о стену и прикрывая глаза. – Ущипни меня. Не верю. – Да, кто бы мог подумать, что такое случается в реальности... – Шаманка приложила ладонь ко лбу. – Как мы могли?.. Четыре года она была рядом с нами, и мы ничего не заподозрили... – Это был потрясающе продуманный план, – Лиза поджала губы и обняла подругу за плечо. – Пойдём. Наш Хатико там небось у порога сидит. Преданный, ну, или же всего-навсего изнемогающий от любопытства Денис действительно ждал их на скамейке во внутреннем дворе. Маша до сих пор дулась за осквернение своего честного имени и наотрез отказалась куковать у отделения вместе с ним, а Крис и Ларисе, кажется, уже было плевать на ход следствия: мол, поймали и гарантировали пожизненное – большего и не надо. – Цапли мои хромые, – со сдержанным смехом поздоровался Денис, наблюдая за жалкими попытками девочек без происшествий спуститься по лестнице. – Может, вам помочь? – Чтоб горел в аду этот иуда, велевший женщинам из Следственного ходить на каблуках! – разразилась Катя, встав наконец на твёрдую землю и поймав баланс. – Ещё шаг, и кровь из моих мозолей начнёт выливаться через край. – Даже к каблукам легче приобщиться, чем к этой шинели Башмачкина, – прошипела Лиза, с облегчением сбрасывая с плеч тяжёлый и жаркий пиджак. Катя тут же повторила её жест, и подруги, оставшись в выглаженных голубых рубашках, направились наконец к лавке. – Рассказывайте. Всё. В подробностях, – распорядился Денис, как только девушки с изнемождëнными вздохами рухнули по бокам от него. – Нам бы самим переварить это... – вздохнула Катя. – Её растили, как личинку в колбе, – красноречиво обрисовала ситуацию Лиза. – Брат с детства приучал к насилию. Родители, естественно, ничего не замечали. Она была настолько запугана, что лишь на старости лет прозрела и решила сдать эту компанию... – Она специально не переодевалась после общения с ним, чтобы её облаяла собака, – уныло дополнила Катя. – Она надела Оле на голову мешок, чтобы её в случае чего было легче узнать. Пришла туда через пару часов после... ну, вы поняли. И Диана эта бедная... Блин... – Шаманка обессиленно прикрыла глаза и спрятала лицо в ладонях. – Они выросли в одном дворе, – перехватила Лиза. – И Ди тоже подвергалась нападкам со стороны её брата. А месяц назад эти козлы решили использовать бесхарактерную подружку как пешку. Шантажировали её, заставили дать ложные показания. А потом узнали, что она отправила нам сообщение и... отравили. – Понятно... – слегка ошарашенно протянул Денис. И тут же задал вопрос, который измучил уже абсолютно всех: – А что с парком? – С парком... – эхом отозвалась Лиза. – Да чтоб снесли к чертям собачьим парк этот... Настя лично не знает тех, кто совершал убийства. Но брат, естественно, в курсе. Будем из него правду вытряхивать. А потом детали. Восстановить подделанные экспертизы, сверить ДНК, доказать причастность... Она затихла на несколько мгновений, а потом почти с отчаянием высказалась: – Всё было зря. Столько времени угробили. Никого бы мы там не поймали... Они узнали о нашем плане раньше, чем я на него согласилась. Извели девчонок, ребят, сами извелись... И всё впустую. – Ну, уж не скажи, – Денис даже улыбнулся. – Да, точно... – Лиза нервно хмыкнула. – Маньяка-то наша приманка поймала в итоге... Правда, немного не так, как мы планировали, но... – Да я не про маньяка, вообще-то... – Денис с загадочной усмешкой посмотрел куда-то в сторону. – А... Вот ты о чем... – осенило наконец Лизу. – Именно. Смотрите на ситуацию позитивнее, не всё так плохо, – воодушевляюще завершил Денис. – У тебя впервые появились нормальные отношения, у Шаманки... просто впервые появились... Пребывающая в унынии Катя нашла в себе силы лишь на то, чтобы беззлобно пнуть его в плечо. – Да уж, жаль, тебе ничего не перепало, – фыркнула Лиза. – Ну почему же ничего? – с энтузиазмом продолжил Денис. – Теперь в моём окружении не две, а целых четыре мужененавистницы, которые ради меня готовы предать свои принципы. – Пожалуй, это ещё лучше, чем первые нормальные отношения, – Лиза не удержалась и прыснула. – Слушайте, оптимисты, – ворчливо напомнила о себе Катя. – Вы бы не расслаблялись. У нас впереди такой завал... На несколько месяцев можем забыть о сне, целых нервных клетках и даже... первых нормальных отношениях, Лиз. – Это да, – вздохнула Лиза. – Заманаемся, конечно, куда без этого. Но самое страшное ведь уже позади, правда? – Кто знает... – Катя измученно вздохнула. – Настя же сказала: война никогда не будет окончена. Её брат был очень крупным криминальным авторитетом. И когда он сядет, мы, возможно, окажемся в ещё большей опасности, потому что его последователи начнут мстить. Либо сразу же поспешат с нами разделаться, либо будут готовить новый план. – Да, это так, – серьёзно согласилась Лиза. – И, давайте смотреть правде в глаза: Настю запросто могут убить в тюрьме. Ведь среди его соратников и женщин немало. Как только они узнают, что к ним переезжает человек, сдавший их идола... Страшно подумать, что с ней сделают... – Мне её жаль, – снова сказала Шаманка. – Просто по-человечески жаль. Она такая же жертва. Марионетка в руках этого урода. Я даже не могу представить, что ей пришлось сломать в себе, чтобы осмелиться на признание. И она действительно поставила на кон собственную жизнь, решившись этими уловками облегчить нам задачу. – Зачем она тогда так подставляла Машу? – жалобно спросил Денис. – Потому что мы бы скорее поверили в виновность новенькой, нежели в её, – пояснила Лиза. – Это тоже был ход. Ещё одна дорожка, которая привела нас к правде. Она продумала всё до мельчайших деталей. Гениальный план, на самом деле. – Да уж, такого сообразительного человека нам будет не хватать, – попытался пошутить Денис. – И то верно, – хмыкнула Лиза. – Мы такие балбесы, ребят. Два месяца она буквально вертелась у нас под носом, а мы не замечали. – Хочешь что-то спрятать – положи на видное место, – философски заметил Денис. – Мне кажется, она хотела уберечь Олю... – прошептала Катя. – Горькая правда в том, что не было смысла сдавать его год назад – тогда бы мы ничего не доказали. После убийств в парке она начала откровенно намекать, словно хотела привести нас к разгадке, пока Оля ещё была жива... Мы опоздали всего на несколько дней... Некоторое время держалась тяжёлая тишина. От горестных воспоминаний защемило сердце. А от осознания, что Олю ещё совсем недавно можно было спасти, захотелось расплакаться. – Этот ужас закончился, – подал наконец голос Денис, обнимая погрустневших девочек за плечи. – Быть может, временно, но закончился. Главное, что мы вместе. И мы непобедимая команда. – Это точно, – с усталой улыбкой отозвалась Лиза. Несмотря на безрадостную перспективу тяжёлых разбирательств, несомненно, ожидающих их в ближайшем будущем, на душе было тепло и спокойно. – Господи, Лиза, что ей-то здесь нужно? – спросил вдруг Денис, указывая рукой куда-то в сторону. Подруги встрепенулись и подняли головы. К калитке, беспечно припрыгивая, приближалась Мишель. Улыбчивая и счастливая. – Я её убью сейчас... – со сдержанной усмешкой пробормотала Лиза, вставая со скамейки и направляясь девушке навстречу. – Спорим, она упадёт, – предложила Катя. – Даже не сомневаюсь, – отозвался Денис, не без удовольствия наблюдая за жалкими Лизиными попытками вышагивать ровно и грациозно. Мишель же окинула её таким сочувственным взглядом, что захотелось провалиться сквозь землю. – Какой из отделов головного мозга приказал тебе быть здесь? – поинтересовалась Лиза, сократив разделяющее их расстояние. – Моя смена кончилась, и я соскучилась, – объяснилась Мишель, не сдерживая своей очаровательной улыбки. – Как вы? – Отвратительно, – фыркнула Лиза. – Дома расскажу. – Не расскажешь, – Мишель многозначительно хихикнула. – Почему это? – Боюсь, я тебе рта раскрыть не дам, – Мишель протянула руку, невесомо касаясь чужого плеча и улыбаясь той самой улыбкой, от которой у Лизы учащалось сердцебиение. – Меня слишком возбуждают девушки в форме. – Кто бы сомневался... – Лиза сдавленно усмехнулась и скинула с себя её ладонь, изо всех сил стараясь не покраснеть. – Мне завтра рано вставать и ехать с докладом в Москву. Обойдешься. – Ну ты подумай получше, – предложила Мишель, играя бровями. Осторожно ухватилась за край тёмного галстука и едва ощутимо потянула на себя. – Мишель, отойди от неё, мы не собираемся на это смотреть! – потребовала Кати. – Не собираемся! – подтвердил Денис. – Не будь занудой, а то сейчас как дёрну, и сама будешь перед ними оправдываться, – с лукавой улыбкой предупредила Мишель, покорно делая шаг в сторону и направляясь к скамейке. – Что за публичный дом вы тут устроили? – поспешила выразить своё негодование Катя. – Не включай мамочку, – фыркнула Мишель. – Расскажи лучше, что там у вас. Мне всё ещё опасно выходить из дома позднее девяти вечера? – Ты носи с собой кирпич на постоянной основе, и всё хорошо будет, – посоветовал Денис. – Мы теперь надолго вырваны из жизни, Миш, – Шаманка обречённо вздохнула. – Месяца три-четыре разгребать придётся. – Скоро ты будешь встречаться со старшим следователем, – с оптимизмом добавил Денис. – Да почему сразу я-то? – фыркнула Лиза. – Между прочим, если бы не твой могучий аналитический мозг, мы бы так не до чего и не додумались. – Ответственность переложить хочешь? – Денис отвесил ей лёгкий подзатыльник. – Не позволю отлынивать. – Хорошо, – согласилась Лиза, пожимая плечами. – Тогда отныне вы мои халдеи. – А что-то изменилось? – глаза Кати округлились от изумления. – Ты и раньше к нам так относилась. – Клевета, – Лиза, кажется, намеревалась продолжить перепалку, но подруг прервала Мишель. – Какая разница, кто халдей, а кто начальник, если спасать вас всё равно буду я? – осведомилась она. – И вообще, я пришла за отчётом. Мне же тоже интересно! Рассказывайте давайте. – Сейчас они тебе всё расскажут в подробностях, – пообещал Денис. – Давайте только уйдём отсюда. В ближайшие месяцы нам и так придётся жить в стенах этого проклятого здания. – Согласна, – Катя встала со скамейки и ухватилась за плечо Мишель. – Держи меня, а то я сейчас ноги сломаю. – Калеки мои, – Мишель сдавленно рассмеялась и обняла обеих «калек» за талии, помогая им передвигаться. – Эй, это мои калеки, – возмутился Денис. – Уже нет, – Мишель сдавленно хихикнула. – Пора разделяться. – Нас нельзя разделять, мы сиамские близнецы, – возразил Денис. – Помню-помню, – улыбнулась Мишель. – Прошли вместе огонь, воду и медные трубы. – Вот именно, – подтвердила Лиза. – Если бы не я, их бы давно уже уволили. – Если бы не я, вас бы уже в живых не было, – миролюбиво напомнил Денис. – Если бы не я, вас бы отчислили ещё на первом курсе, – Катя прыснула. – За систематические прогулы и халатное отношение к учёбе. Повезло же им, что я старостой группы была. Прикрывала их... верхнюю часть ноги. Пространство заполнилось искренним, лёгким, звенящим смехом. Впереди их ждёт немало трудностей, слез, бессонных ночей. И открытые раны заживут нескоро. Но страха уже не было. Ведь рядом близкие люди, а это самое главное. Оставшаяся половина непростого лета прошла в бегах. Работы невпроворот было абсолютно у всех: пока одна часть компании буквально разрывалась между постоянными допросами, спорами с коллегами, уточнением деталей запутанного преступления, сбором улик и бесконечными разъездами по прочим областным городам, попавшим под прицел группировки, другая её часть чуть ли не переехала жить в лабораторию. Крис и Ларису было по-человечески жаль. Обманутыми оказались, по сути, все. Но если в непростой деятельности ребят было хоть какое-либо разнообразие, девочкам же теперь приходилось буквально переделывать то, что когда-то было испорчено руками Насти: выискивать черновые экспертизы, восстанавливать достоверную информацию, проводить сравнение с данными задержанных преступников, которых, как и пророчила Петрова, почти сразу выдал её брат. Насильников, не ожидавших облавы, переловили довольно оперативно – буквально в течение нескольких дней. И сразу же начались разбирательства. Голос одного из пятерых доставленных в участок убийц Лизе и Денису показался очень знакомым, да и внешность его совпала с портретом, преподнесённым их приманкой. Мишель поспешили вызвать на опознание. И подозрения подтвердились: это был тот мужчина, который пару недель назад пристал к ней в парке. Сделано это было с вполне очевидной целью: подорвать уверенность неунывающих друзей. Он являлся негласным лидером среди тех, кто отнял жизни семи молодых девушек. Бедная Мишель после этой встречи ещё несколько часов молчала, вздрагивала от каждого шороха и лезла обниматься ко всем, кто подворачивался под руку. Ребята и оглянуться не успели, как календарь открылся на златой странице сентября. А трудное дело так и не приблизилось к своему логическому завершению. В суде стали пытаться скостить срок. Тогда впервые в полной мере оказалось очевидно, насколько большим авторитетом обладал этот человек: его таинственные последователи оказывали влияние даже на органы. Но друзья так просто отступать не собирались. На переговорах со столичными коллегами они рьяно опровергали любые оправдания в пользу преступника, а следом заваливали их таким количеством неопровержимых обвинений, что запуганные адвокаты вынуждены были сдаться. Молодые следователи из богом забытого подмосковного городка ясно дали понять, что на них завуалированный шантаж Петровых не произвёл никакого впечатления и что они не успокоятся, пока справедливость не восторжествует. Боль за десятков человек, лишившихся своих близких, и за свою собственную потерю не позволяла дать слабины. И в итоге их усилия оправдали себя. К концу приближался пёстрый и удивительно тёплый октябрь. В этом году холодное лето сменила мягкая осень. Крис, Лариса, Таня и Мишель уже около часа куковали в ожидании друзей, что на целых три дня уехали в столицу на завершающий нелёгкое дело суд. Ждали они в том самом парке, с которого всё и началось. Теперь, долгое время спустя, пустынные дорожки наконец перестали держать в ужасе всех девушек города. Сказать, что подруги были взволнованы, – ничего не сказать. Новости последней недели не обнадёживали: поговаривали, что в суде найдут повод не вынести убийце заслуженное наказание. С остальными-то проблем не было: о свободе его пешек никто особенно не беспокоился. Даже разбирательства по делу Насти прошли относительно гладко. Но вот, что касалось её старшего брата, всё было не так просто. – Девочки, а вдруг они не выиграют? – не выдержала Лариса. – Да не паникуйте вы раньше времени, – в сотый раз взмолилась Мишель. – Вы же знаете нашу троицу. Ребята так адвокатам этим доморощенным плешь проели, что они теперь, кажется, готовы на всё, лишь бы от них отстали. – Судья там проплаченный, вот в чем проблема... – пробормотала Крис. – Приговорит годам к двадцати, и хрен что ваши адвокаты сделают. – Да наши как посмотрят исподлобья вчетвером – судью этого на другой конец зала снесёт, – хмыкнула Таня. – Правда, хватит нагнетать. Ребята же перед выездом написали: «Всё расскажем, когда приедем». Значит, выиграли. Если бы были проблемы, они бы просто выслали нам свои завещания, и мы бы никогда их больше не увидели. – Значит, останемся старыми девами, – фыркнула Лариса. – Вон они! – встрепенулась вдруг Мишель, указывая в сторону. От потока людей, вышедших из старой пригородной электрички, отделились четыре знакомые фигуры с дорожными сумками наперевес. Шагали они медленно, сокрушенно, понурив головы. Сердца заколотились в ускоренном темпе. Девочки одна за другой повскакивали со скамейки, обеспокоенно глядя на приближающуюся четвёрку. С каждым их шагом всеобщее волнение лишь нарастало: глаза в землю, губы поджаты, плечи опущены. На душе стало неспокойно. – Ну что? – с тревогой спросила Лариса, когда друзья подошли совсем близко. – Ужасные новости, ребят... – обречённо вздохнула Катя. Остальные пусто смотрели в землю и молчали. – Что?.. – севшим голосом спросила Крис, хватаясь за плечо подруги. Глаза девочек округлились от ужаса. – Дело в том, что мы... – продолжила трагически бормотать Шаманка, – выиграли! – вдруг заголосила она, подскакивая к оторопевшей Тане и встряхивая её за плечи. – Его сажают на пожизненное без права условно-досрочного! – Вы что, совсем дебилы?! – заорала Крис, оправившись от испуга. – У меня сердце чуть не остановилось! – Нет, они ещё и ржут! – возмутилась Лариса, негодующе глядя на покатывающихся со смеху друзей. – Маша, ну ладно они, ты-то куда? – Меня заставили, – заявила Маша и поспешила обнять сердитую Крис за плечи. – Ну не злитесь. Просто у нас очень хорошее настроение. – Что, правда сажают?! – дошло наконец до Мишель. – Да! – выкрикнула сияющая Лиза. – Судья ещё, черт бы его побрал, спорил с нами, что-то доказывал... – Но мы уничтожили, – перехватил слово Денис. – Против наших доводов переть было невозможно. При ином исходе публика разорвала бы его на части. – Господи, неужели всё закончилось... – Мишель обессиленно уронила голову Лизе на плечо. – Всё закончилось, – уверенно повторила Катя, раскидывая руки и улыбаясь до ушей. – Мы победили, ребят. И после этой фразы накрыло окончательно. С плеч свалилась так долго тяготящая гора. Как по команде друзья сгрудились в неровный кружок, пытаясь покрепче прижаться к своим близким. При таком количестве желающих эти манипуляции, однако, вызвали некоторое затруднения. – Вот табор цыганский собрался, а, – проворчала Крис. – Уже обнимаемся, как футболисты. – А скоро ещё труднее будет, – протянула Катя, с иронией взглянув на Лизу. – Что, неужели подружки Тани и Мишель сподобятся к нам присоединиться? – изумилась Крис. – Нет, – Мишель прыснула. – Смиритесь уже с тем, что они вас ненавидят. – Когда Мишель призналась, что у неё очень серьёзные отношения со следачкой, Захарова выставила её из дома и объявила изменником родины, – уточнила Таня. – Тебя, вообще-то, тоже, – со смехом напомнила Мишель. – Чего это вы переглядываетесь? – осведомилась она у Кати. – Да нового нам сотрудника заместо Насти выдадут, – поспешила выразить своё негодование Лиза. – Мы с ним уже имели честь познакомиться, когда в Голицыно мотались. У них там, видите ли, перебор профессионалов, с нами решили поделиться. – Ну вот и чего Денис такой грустный? – Мишель сочувственно похлопала его по плечу. – Друг появится. А то все на одного как-то некрасиво, – она выразительно окинула взглядом столпившихся девчонок. – Меня, между прочим, всё устраивает, – откликнулся Денис. – И я уже поставил на то, что этот мальчик сбежит от нас через месяц. – А вы расскажите, что у половины из вас отношения с людьми, получающими эстетическое удовольствие от взаимодействия с трупами, а другая половина просто замутила с уголовниками – к вечеру след простынет, – предложила Лариса. – Только гендер вдобавок не уточняйте, а то бедного сразу удар хватит, – посоветовала Мишель. – А если сам не сбежит – мы его выживем, – хихикнула Катя. – Да уж, новеньких гнобить вы профи, – язвительно прокомментировала Маша, отводя взгляд куда-то в сторону. – Да хватит уже ядом плеваться, – прервала их тираду Таня. – Кто там идти отмечать собирался? – Напомните, что мы отмечаем? – Лариса втиснулась между Машей и Крис, обнимая их за плечи. – Исход сегодняшнего разбирательства, Лизино повышение или то, что Катя недавно стала на год ближе к смерти? – Да уж, в СИЗО я свой день рождения ещё не отмечала, – Шаманка измученно рассмеялась. – Знаете, это, конечно, было необычно, но всё же перспектива накидаться с вами привлекает меня намного больше. – Отмечаем счастливое будущее, – оптимистично заявил Денис. – И то, что Мишель больше не нужно проводить по полночи в этом дурацком парке. – Отличный повод, – Мишель прыснула, позволяя необычно ласковой и улыбчивой Лизе сгрести себя в объятия, и компания неспешно зашагала по усыпанной золотыми листьями дорожке. В этот день была завершена тяжелейшая история в их жизнях. И обернулась она счастливой концовкой. Боль недавней потери постепенно угасла, уступая место светлой грусти и солнечным воспоминаниям. Им удалось выдержать удар жестокой реальности, дать отпор и в итоге победить в неравной борьбе. Друзья прекрасно понимали, что они только в самом начале своего пути. И что в будущем им предстоит увидеть ещё немало страшного. А может, и вновь столкнуться с этим страшным лично. Но вместе с тем не отпускала уверенность, что после такой проверки на прочность их уже ничто не сможет заставить отступить и поднять белый флаг. Ведь пока близкие люди вместе, они непобедимая команда. Война никогда не будет окончена. В этом горькая правда нашей жизни. Человек с самого первого дня своего существования был жесток по отношению к ближнему. Адский труд рабов древнего Египта, жертвоприношения индейцев Майя, средневековые пытки, концлагеря Второй мировой, серийные убийцы восьмидесятых и каждодневные события сегодняшней реальности – это ли не доказательства наличия нашей неотъемлемой тёмной стороны? Жестокость так же свойственна человеческой природе, как и любовь, преданность, гуманность и всё прочее светлое, что так тяжело не подавить в себе, будучи сотни раз раненым самыми страшными монстрами – людьми. Поистине самыми страшными. Ни одно дикое животное не сумело бы сделать то, что так часто совершает человек по отношению к себе подобному. К сожалению, в нашем мире приходится быть бдительным каждую секунду. Мало ли, что может произойти: банальная ссора с близким, неожиданное предательство или фатальная встреча с самым настоящим чудовищем. Жестокость преследует нас в повседневной жизни и выражается в необдуманных словах или намеренном гнёте, а может неожиданно обрушиться на голову в тёмном проулке и самым страшным образом оборвать едва начавшуюся историю. Но, все-таки, ошибочно полагать, что человек безнадёжен, и что не осталось в нём ни капли светлого – на зле просто легче фокусироваться. Грубое слово, в запале сказанное самым дорогим, долгие годы раз за разом вспыхивает в голове, а улыбка его забывается через минуту. Имена страшнейших существ оказываются навеки вплетены в историю, а бескорыстно творившие добро тлеют в старых книгах, так и не ставшие примером сотни лет спустя. Сконцентрировавшись на самом тёмном, мы перестаём замечать любовь, что окружает нас со всех сторон. Она проявляется в обыденных, привычных нам мелочах, и ощутить на себе эту теплоту не так уж и сложно: достаточно оторвать взгляд от земли и оглядеться по сторонам. Увидеть, что люди не разучились ещё быть важными друг для друга. Обнимающиеся посреди улицы влюблённые; во весь голос смеющиеся над чем-то друзья; подросток, уступающий место бабушке в автобусе; счастливый ребёнок в объятиях своих родителей. Банальная, дежурная взаимовыручка, ошибочно воспринимающаяся как должное. Улыбка дорогого человека – такой простой и такой бесценный жест. Желание людей дарить друг другу счастье каждый день. Война никогда не будет окончена. И идёт она вовсе не между двумя кастами человечества. Нет плохих и нет хороших – в каждом живёт и тёмная, и светлая сторона. Война эта разгорается в потаённых уголках нашей души. И мы в этой войне полководцы. Исход каждой битвы зависит от того выбора, что мы делаем ежечасно: уступить своей гордости или извиниться, проигнорировать возникшую проблему или сделать шаг на пути к её решению, ранить своим холодом или проявить неожиданную нежность. Ведь в наших руках не только наша собственная судьба. Мы своими действиями запускаем цепные реакции, растекающиеся по обществу и напрямую влияющие на его будущее. Прежде чем рваться менять мир, необходимо изменить себя. Одержать победу в своей внутренней войне. Отдать бразды правления в руки светлой стороны. А пока жив будет хоть один человек, способный на любовь и добро, жить будет и всё человечество. .