***
То, что сегодняшний сон полностью припечатал его мозг к стенке черепной коробки, Кэйа понимает еще с момента, как встал на ноги. И это ожидаемо. Вот только почему так долго? Он ведь совсем не готов к тому, что голова будет решительно отказываться прекратить мысли о том, из-за чего он успешно проспал половину пар. Этот эпизод в кабинете политолога крутится перед глазами раз за разом, и Кэйе остается лишь жмурить глаза, беспомощно ощущая сладкое напряжение внизу живота. Он ждет начала последней пары в большой аудитории. Он бы себя даже похвалил за то, что пришел первым, не будь это единственный предмет, который он сегодня посещает. От скуки он следит за студентами, которые начинают заполнять кабинет. Вот и он. Кэйа перехватывает взгляд Дилюка на себе и здоровается коротким взмахом руки — их разделяет слишком большое расстояние для полноценного приветствия. А Дилюк, кажется, подходить и не собирается. Довольствуется местом, на которое ему указывает Люмин, где Кэйа его уже не видит — они выбирают парту где-то в хвосте соседнего ряда. И Кэйа совсем не собирался, но все же ведет взглядом за ним. Так, будто Дилюк взял его за подбородок невидимой рукой и заставляет продолжать на себя смотреть. Может, Кэйа просто устал. Может, он хочет наконец быть замеченным. Услышать «почему ты так пристально за мной следишь?» и получить хоть какой-то толчок к действию. «Потому что я в тебя втюрился, а ты уже полгода не замечаешь». Ведь собственной отваги, чтобы признаться, у него ни капельки не больше. Говорить что-то напрямую — это в целом не его стиль. Дилюк, в противовес тому хмурому парню, который во сне приревновал к Чайльду, выглядит совершенно обычным. Кэйа смотрит ему в глаза и не может прочитать то, что творится в его груди на самом деле. Но если залезть под черепную коробку, вскрыть то, что происходит под маской безразличия на лице, проникнуть под чайную, почти что красную радужку глаз, то сон Кэйи обернется явью. Ведь Дилюк, который смотрит на него в ответ, именно то и делает. Яростно, до боли в сжатых зубах, ревнует. Потому что Кэйа, который сидит за партой вполоборота, совсем не догадывается, что за его спиной кто-то стоит. У них какая-то больная минутная игра взглядами, и хоть Дилюк может намекнуть Кэйе кивком, чтобы тот обернулся назад, он не хочет терять даже этой кратковременной призрачной связи. Ведь Кэйа наконец открыто на него смотрит. Не отводит взгляд, когда замечает ответный, не прячет глаза как обычно. Он будто просит: сделай что-то наконец, действуй. И от того Дилюку еще хуже. Он знает, что Кэйа наверняка прикидывает, Лакомка ли Дилюк и думает о том, как его отшить, если его сердце все же принадлежит Чайльду. И последний сейчас заберет у Дилюка те редкие крупицы внимания Кэйи, который он получает. Хитрая улыбка на лице в веснушках, руки на плечах и громкое «бу», чтобы напугать. Кэйа подпрыгивает и разрывает контакт глазами — все. Он резко оборачивается, видит за собой Чайльда, ругается, несильно шлепает его по предплечью, что-то говорит. О чем не слышно — в кабинете слишком шумно. Как долго — неизвестно — Дилюк слишком злится, чтобы продолжать за ними наблюдать. Люмин, которая как мышка наблюдала за этим представлением, громко пырхает, когда Дилюк откидывается на стуле и смотрит в стол пустыми глазами. Начинается пара, но это не мешает им начать перешептываться, пока лектор делает перекличку. — Когда ты ему признаешься? — она осматривает его усталым взглядом. Она искала Кэйю утром, но к везению Дилюка, он проспал. — Когда рядом не будет никто вертеться, — с укором отвечает Дилюк. — Ну уж прости, что мы тут всем университетом топчемся, мешая тебе с ним уединиться! — Люмин уже не на шутку зла на него. — Но знаешь… — Я про Чайльда, — обрубает Дилюк. От того, как Чайльд заглядывает в тетрадь к Кэйе, он опять начинает закипать. И где сегодня Чжун Ли? — Знаешь, раз уж вы играли вместе, то тебе не обязательно подходить к нему при всех, чтобы позвать в сторонку, — она перебирает пальцами по другой ладони, имитируя набор сообщения. Дилюк на мгновение застывает. — Знаешь, ты дала меня идею… — шепчет он. — Какую? Написать ему? — Люмин хмурит брови. — Это самое очеви… Дилюк уже открывает телефон и перебивает ее еще раз: — Нет. Я написал ему еще вчера. Другую идею… Люмин заинтересованно заглядывает ему через плечо. — Пиши конспект, — он отворачивает от нее экран. — Ой-ой, что я там не видела, — закатывает глаза Люмин и со скучающим лицом начинает листать тетрадь. Пара с самого начала приводит в уныние даже самых стойких, и Кэйа не исключение. Сбоку выглядит так, будто он от скуки смотрит в разные стороны. Только сам Кэйа знает зачем это — он думает над тем, как бы глянуть на Дилюка хотя бы боковым зрением. Такое чувство, что надо его увидеть. Только зачем — он еще не решил. Внезапно телефон вибрирует новым уведомлением. Кэйа включает его под столом — от сообщения на экране в груди разливается тепло. Он должен признать, что на это надеялся. Лакомка: Если не прекратишь вертеться, пропустишь всю лекцию. Черт. Кэйа перебирает пальцами по столу. Его анонимный друг только что сам сократил круг своего поиска до трех потоков — именно столько сейчас слушают лекцию в большой аудитории. Впрочем, среди них больше пятидесяти парней, так что с точки зрения Лакомки это ничего Кэйе не дает. Как и анонимность, которая бесполезна для самого Лакомки — Кэйа все равно нацелен на одного. Он набирает ответное сообщение. Торт: Если будешь следить за тем, как я верчусь, то тоже ее пропустишь. А после этого заходит в привычный ему мессенджер и набирает еще одно — маленькая просьба одному из присутствующих одногруппников. Тем временем ответ от Лакомки не заставляет себя ждать. Лакомка: Согласен пропустить хоть все пары, если повертишься на мне. У Кэйи по спине идут мурашки, но он откидывает возбуждение и делает то, что привык: дразнится. Торт: Очень мило, особенно если не учитывать, что это последняя пара. Лакомка: Тогда что насчет завтра? А он настроен серьезно. Спроста ли это? Торт: Мог бы и к себе пригласить. Кэйа нагло капризничает — имеет на это право. Он заигрывает с надеждой на то, что сейчас его подозрения подтвердятся. И пока не получил доказательств, Кэйа слепо верит в свою правоту. Будь Дилюком, будь Дилюком, будь Дилюком. Лакомка: Мы ведь оба не хотим знать, кто я :) Кэйа хмыкает. Это имеет смысл, если не учитывать, что он уже почти уверен в том, кто скрывается под его ником. Тем временем Лакомка не молчит. Лакомка: Согласишься идти с закрытыми глазами? Лакомка: Или в отель? Торт: Давай сейчас. Лакомка: Тогда как насчет игры? Дать приложению выбрать для них место встречи звучит как хорошая идея. Кэйа крутит на пальце прядь волос и кивает, запоздало понимая, что собеседник на него не смотрит. Лакомка: Это согласие? Или все-таки смотрит. Торт: Хватит за мной следить. Кэйа улыбается. В этот момент ему наконец приходит еще одно сообщение с другого мессенджера. От Венти, который сидит в одном ряду с Дилюком. Короткое, но Кэйа от него многого и не просил — всего лишь сказать, сидит ли староста сейчас в телефоне. Пара слов во всплывающем окне диалога заставляют его улыбнуться от уха до уха. Вентилятор: ага, сидит (￣^￣) Вентилятор: лыбится, будто стипендию получил Уголки губ Кэйи тоже поднимаются вверх. Чайльд косится на него. — Ты чего? — День просто хороший, — он улыбается еще шире. И возвращается к конвертикам, где уже висит входящий запрос на приватную игру.Принять
Он не сдерживается и оборачивается назад. Дилюк смотрит ровно на него. Легкая улыбка на губах говорит об одном: он догадался. Догадался, и, кажется, не против поиграть еще много. Дилюк чувствует к Чайльду благодарность. Потому в отчаянной переписке, которую он затеял, Кэйа отвечает ему так, будто уже знает, кто пишет. И Чайльд, который сидит по соседству с ним, совершенно его не заботит. И это может значить только одно: Кэйа еще с самого начала не предполагал, что Чайльд может быть Лакомкой. Потому что у них дружба, такая же, как у него с Люмин.Кабинет для конференций №3
Дилюк в который раз перечитывает надпись на красном конверте и прикусывает губу. Кто бы не вносил все эти места в приложение, он знает о университете слишком много. Возможно, сюда даже приложил руку кто-то из аспирантов. Потому что приписка снизу гласит о том, что ключ от помещения найдется во втором ящике шкафа у правой от входа стены. Но сейчас это не важно. — Сегодня без меня, — он собирает вещи в рюкзак. Кабинет почти пустой, но он не спешит. Люмин пристально на него смотрит. — А ты куда? Дилюк в ответ только улыбается. — Ой, все понятно! — она топает ногой. — Говорила послушать меня сразу, так нет, а если бросать меня теперь — так да! Сейчас пойдешь к нему, признаешься, закрутишь шуры-муры, а про весь мой труд и потраченные на вас нервы полностью забудешь! — Люмин, — Дилюк все еще улыбается, но уже из-за ее реакции. Девушка стоит у парты с надутыми губами, сложив руки на груди, — Тебя никто не собирается забывать. Если бы ты постоянно меня не... — он замечает как у нее дрожит нижняя губа. — Иди сюда. Он не уверен в том, как это делается с друзьями, так что просто действует инстинктивно и заключает Люмин в объятия. — Если бы не ты, то я бы до самой старости страдал от неразделенных чувств, — договаривает он. — Ты делала то, что не смог делать я — постоянно подталкивала меня и направляла в нужном направлении. Люмин слушает, затаив дыхание. Они остались одни в кабинете, и загляни сюда какой-то проходящий мимо студент — решил бы, что они парочка влюбленных. Но сейчас ей на это плевать — есть вещь важнее. Ее друг наконец стал увереннее в себе. Он повзрослел. И она очень за него рада. — Поэтому не думай, что я отстану от тебя только потому что у меня появится личная жизнь. Ты всегда будешь моей лучшей подругой, поняла? — Дилюк неловко поглаживает ее по волосам. — Лю-ю-юк, — тянет она с улыбкой, — Ха, да я и не думала о таком. Все в порядке, я просто пошутила. Они отстраняются и взгляд Люмин падает на экран его телефона, который остался лежать на столе. Дилюк не закрывает его от нее. — Кэйа тебя ждет, — девушка опять возвращает глаза на Дилюка. — Да, — кивает он. — Тогда все! Желаю удачи! — она быстро сгребает его в объятия и так же быстро отпускает. — Я побежала! Люмин выбегает из аудитории, оставляя Дилюка одного. Он все еще улыбается и благодарит высшие силы за тот день, когда решил помочь такой же малышке, как он сам, завязать шнурки на обуви. И искреннее желает ей того же, что ждет его впереди.