Тот, чье имя вводит в дрожь

В одном из коридоров проход загораживает светлый парнишка в клетчатой рубашке. Он держит руки в карманах брюк и из-под лба косится на Дилюка. — Тома? — Староста. — Ты хотел что-то? — Дилюк напрягается. — Нет, но думаю, что ты хотел, — с каждым словом его лицо все мрачнее. Дилюк хмурится. Кажется, их взаимная неприязнь переросла в нечто большее, чем в просто соперничество во время баскетбола. Ох, и как невовремя. — Не понимаю о чем ты, — поджимает губы Дилюк. Действительно не понимает, чего от него может хотеть Тома. Ничем не могу вам помочь, уважаемый-не-уважаемый. — Зато я понимаю, — судя по всему, он настроен серьезно. — Отойдем в сторону? — Вообще я немного спешу, — Дилюк начинает раздражатся. — Говори тут. В чем дело? Тома оглядывается по сторонам, пока приближается к нему. Коридор абсолютно пуст. А потом резко берет Дилюка за воротник, заставляя склониться вплотную к его лицу. — Думаешь, я не понял, что ты собираешься выпнуть Кэйю с универа?! Дилюк теряет дар речи. Чего? Он даже не пытается оторвать его руку от своей кофты. А Тома тем временем продолжает. — Ходишь тут, выспрашиваешь с кем он дружит, что он делает… — Тебе-то что? — не может скрыть улыбки Дилюк. Впервые его действия расценивают в таком ключе, и это слегка комично. Даже забавно, если бы не Тома, который держит его за одежду с таким сердитым лицом, которого у него не было даже на пороге проигрыша на баскетбольной площадке. — Смешно тебе? — трусит его Тома. Только пытается — Дилюк перехватывает его руки и отталкивает от себя. Но Тома продолжает: — Думаешь, если у человека не так много друзей, значит можно на него доносить?! — Доносить на что? — ровным голосом спрашивает Дилюк. Теперь его хорошее настроение действительно отходит на второй план. — На его прогулы, конечно, — недоверчиво щурится Тома. — Ты же его тоже недолюбливаешь, я прав? — Нет, не прав, — качает головой Дилюк. Зеленые глаза на мгновение яснеют. Но переубедить одним возражением не так просто. — Если ты беспокоишься, что у Кэйи мало друзей, то считай меня новым, — он не уверен, что их статус можно называть дружбой, но хочет побыстрее успокоить этого защитника грустных и слабых. Потому что ни одно из этих прилагательных к Кэйе не относится. — Нет! — кажется, у Томы еще есть козырь в рукаве. — Думаешь, я не в курсе, что ты еще и других против него настроил?! — О чем ты? — Дилюк хмурится. — Я все знаю, — напрягается Тома. Видно, что ему неловко говорить, но желание спасти одногруппника от злого и жестокого старосты все же перевешивает. — Я слышал, как Люмин подговаривала одного блондина поговорить с Кэйей для тебя. — Если бы ты слышал все, то знал бы для чего это. Тома щурится. — Я не… не думаю, что расслышал полностью… В любом случае даже не пытайся что-то ему сделать, иначе я устрою тебе отчисление за клевету! — он выпаливает на одном дыхании. Дилюк улыбается. Редко кому-то удается вызвать у него такие эмоции. — Хорошо. Если что-то случится, ты всегда можешь пожаловаться на меня. И я рад, что есть люди, которые о нем беспокоятся, но я действительно не желаю Кэйе ничего плохого. И если сейчас у тебя нет никаких аргументов против, то я пойду. — Куда? — не успевает прикусить язык Тома. — К Кэйе, — так же быстро отвечает Дилюк. — А зачем? — он моментально забывает о том, как минуту назад вешал на него все смертные грехи. — Дружить, — хитро отвечает Дилюк. Видя рассеянность Томы, он подбодряющее хлопает его по плечу. — И спасибо за заботу. Он обходит Тому, который застывает, сложив руки на груди. — И не следи за мной больше, — предупреждает Дилюк. Ответное «угу» звучит почти мирно.

Кабинет для конференций №3

Дилюк смотрит на эту надпись вживую и испытывает необъяснимое чувство восторга. Потому что Кэйа с той стороны, ждет его за дверью. Он берется за ручку двери. Картина перед ним слегка обескураживает, но он берет себя в руки и заходит внутрь. Дверь беззвучно захлопывается. В нее уже вставлен ключ из той самой тумбочки — остается только провернуть его в замочной скважине, лишив посторонних шанса их потревожить. Щелк. Кабинет для конференций отличается от обычных тем, что имеет только один длинный стол, окруженный стульями. Конкретно этот не похож на остальные еще и наличием полуголого парня прямо на столе. Он сидит спиной к Дилюку и рассматривает картины на стене. — Красиво? — беззаботно спрашивает Кэйа. Дилюк останавливается за его спиной и чувствует, как по телу разливается волна уверенности. Его ведь должно бы трясти, но не трясет. Он ждал от себя жуткого волнения, но на душе совершенно спокойно. Он просто в своей стихии. Так, будто они с этим парнем уже очень близки. И от этого понимания хочется ощутить близость еще и физически. Прокатить на языке, ощутив всю пряность этого чувства. Он подходит сзади, весь прижимается к голой спине и ведет руками по ляжкам Кэйи. И от этого ему так комфортно, будто они уже принадлежат друг другу. — Красиво, — Дилюк выдыхает возле его уха. Кэйа все еще не оборачивается. Ловит мурашки от тихого голоса и продолжает сидеть спиной к нему. Они наконец в помещении с хорошим освещением, и Дилюк беспрепятственно рассматривает смуглую кожу, Кэйа — длинные пальцы на своих бедрах. Его рубашка висит на одном из обшитых кожей стульев, штаны все еще на теле. Пока что. — Ты знаешь кто я, — шепчет Дилюк — это даже не вопрос. — А ты знаешь в кого я влюблен, — в голосе Кэйи слышится улыбка. Понимание взаимности между ними такое смелое, что лишние вопросы совсем не нужны. Кэйа не хочет развернуться, чтобы удостовериться, что за спиной действительно его возлюбленный. Дилюк не хочет спрашивать напрямую, в кого влюблен Кэйа. Они оба все знают и без слов. Разговоры попросту становятся не нужны. Будто каждая толика здравого смысла, которую они откидывали, когда боялись приблизиться друг к другу в повседневности, теперь обрела большую важность в их глазах. Где-то на уровне подсознания их обоих толкает наглая уверенность в своей правоте. Бесполезно продолжать отрицать. В такой ситуации это просто глупо. Кэйа кладет свои ладони поверх чужих. — И тем не менее, — говорит он, и Дилюку в руку ложится знакомая вещь, — давай закончим так же, как начали? Он забирает у Кэйи собственный галстук. Это… странно? Нет, это заводит. Еще раз отыметь вас с закрытыми глазами? Как пожелаете, господин. Дилюк уже знакомым жестом завязывает на глазах Кэйи галстук. Сегодня его волосы собраны в высокий хвост, от чего маска ложится на голову еще удобнее. Сейчас он еще красивее, и то ли Дилюк сегодня видит мир ярче, то ли дело в освещении, трезвости, уверенности в себе… Не важно — он просто наслаждается Кэйей, словно настоящим произведением искусства. — Не жмет? — спрашивает Дилюк, закончив завязывать повязку. Кэйа разворачивается на столе и свешивает ноги прямо перед Дилюком. На губах играет легкая улыбка, руки вслепую тянутся вперед. К знакомому жару чужого тела. — Не жмет, но ты можешь. Он притягивает Дилюка к себе, но тот уже и сам знает что делать. Толкает Кэйю на спину, нависает над ним и делает то, что ему предложили. Прижимается. Грудью, руками, торсом, пахом. И наконец — губами. Весь. И целует, целует, целует. Вжимает Кэйю в стол, оставив ему лишь возможность отвечать и растерянно сжимать пальцы на его кофте. Остальное не имеет значения. Словно время остановилось и они навеки останутся в этом зацикленном действии. До одури приятном и одновременно мучительным. Потому что с каждой секундой им хочется большего. Ближе, быстрее, ниже, грубее. — Еще, — Дилюк выдыхает в приоткрытый рот. — Сними, — Кэйа под ним изгибается и наощупь пытается задрать чужую водолазку. Дилюк раздраженно стягивает мешающую одежду и опять приникает к неудержимому парню. — Хочу ощутить тебя… — просит Кэйа в перерывах между поцелуями. — Ди… Дилюк не дает договорить, затыкая ему рот собственным языком. Он и сам хочет. Безумно хочет. Как ему не хватало этого парня, не описать ни одним чувством. А еще его взаимность. Она полностью будоражит мысли Дилюка и уничтожает последние капли терпения, которые не дают на него наброситься. Это не только наслаждение попытками двигаться в ответ — это гораздо большее. Потому что в голове бьется как больное «он тоже меня любит» и от этого сердечко наполняется неожиданной для него теплотой. Она мешается вместе с похотью, которой ни каплей не меньше, и от этого Дилюку все труднее определиться между нежностью и грубостью в пользу чего-то одного. Кэйа помогает ему сделать выбор — он хочет начать побыстрее. Дилюк тянется к его штанам, торопливо расстегивает ремень, пуговицу, ширинку. Сейчас ему и самому не хватает сдержанности для длинных прелюдий — воспоминания о их первой совместной ночи заставляют торопиться и продолжать стягивать его брюки непослушными руками. Кэйа тоже помогает ему — приподнимает таз и освобождается от белья. Он уже полностью твердый, изнывающий от желания. И от вида полностью открытого перед ним тела, Дилюк больше не может сдерживаться. — Открой рот. Кэйа послушно слюнявит пальцы, которые скользят по языку, и утробно мурлычет. Прямо как довольный кот. Теперь, когда они трезвы, происходящее ощущается совершенно иначе. Кэйа напрягается от рук на бедрах, Дилюк шепчет «тс-с-с» и с нежностью оглаживает его ноги. А потом начинает растягивать. Палец, два, три. Кэйа испытывает полную гамму эмоций, начиная от легкой боли вначале, и до дикого удовольствия, когда движения в нем становятся быстрее. Привычная ранее мысль о самостоятельной растяжке его даже не посещает — он полностью доверяет себя в руки Дилюка. Пока не становится мало. — Спокойнее, — в голосе Дилюка слышна улыбка. — Уже можешь, — Кэйа торопливо соскальзывает с пальцев и поднимается со спины. Он наугад тянется к Дилюку, просит поспешить и спускается руками по его телу. Дилюк завороженно следит за ним — это поведение чрезвычайно возбуждающее. Кэйа дрожащими пальцами пытается расстегнуть ремень, второй рукой тянет Дилюка ближе. Ближе к себе. Заставляет прижаться пахом, трется навстречу, прикусывает губу и мурчит. Он хочет чувствовать его возбуждение даже через одежду, пока от нее не избавился. — Ну же, помоги мне, — просит Кэйа. Дилюк, кажется, испытывает тысячный мысленный оргазм от картины, которая открывается перед ним. Тот, кто еще два дня назад казался ему совсем недосягаемым, теперь сам тянет к нему руки, жмется ближе и просит вставить. — Какой же ты… — Дилюк помогает ему с поясом и Кэйа сразу же стягивает с него ненужные брюки. Они остаются висеть на коленях, но сейчас некогда раздеваться полностью. Дилюк наблюдает за руками, которые уверенно хватают его стояк и направляют в нужное место. — Быстрее, — выдыхает Кэйа. Он откидывается на локти и обвивает Дилюка ногами. И он слушается. Подтягивает Кэйю к себе, заставляет его задницу зависнуть между столом и собой, а самого Кэйю держаться на локтях и получать то, чего он так просил. — Ха-а… — внутри так туго, что Дилюк не может сдержать стон. Кэйа неожиданно смеется на выдохе. — Тебе смешно? — Дилюк не смущен — ему интересно. Он неспешно толкается в Кэйю, и в который раз, будто загипнотизированный, не может оторвать взгляд от изящного тела под ним. Он придерживает его за ягодицы и чувствует отдельную волну наслаждения от их упругой формы. — Просто вспоминаю, — тяжело дышит и улыбается Кэйа. — Вспоминаю, как прикидывал, кто может так стонать. — И о ком же ты думал? — Дилюк ласково поглаживает его по голове, не спеша набирать темп. Кэйа все еще не назвал его по имени, и потому на мгновение его охватывает страх, что сейчас он стянет с себя галстук и закричит в ужасе. Глупости, да. Но последние, самые тайные сомнения, отпадают только тогда, когда он слышит ответ Кэйи. — Точно не о старосте, — мотает головой он. — Ты слишком строг чтобы так кайфовать… — Кайфовать? — теперь смеется Дилюк. И начинает вбиваться в Кэйю грубо. — Это как? — он нарочно громко стонет. — Так? Кэйа весь выгибается, но крепкие руки не дают ему и сдвинуться с места. — Или так? — Дилюк меняет угол проникновения и теперь громко стонет уже Кэйа. — Медленнее! — просит он. У него полностью сбитое дыхание, руки цепляются в предплечья Дилюка в попытке его задержать. Член попадает ровно в самое сладкое местечко, от чего Кэйа уже не может четко формулировать свои мысли. В мыслях остаются только две фразы, которые слетают с губ невнятным потоком. И это «хорошо» и «очень хорошо». Дилюк слегка замедляется. Перед ним открывается невероятно привлекательное зрелище, и он готов сделать все, что этот чертенок попросит. Но чертенок не просит — он собирается руководить сам. — Да-а, так… — он расслабляется в чужих руках и по-кошачьи виляет бедрами, стремясь насадиться навстречу. Дилюк придерживает его сильнее и начинает превращать размеренные толчки в настоящую долбежку. Ему несказанно хорошо. И лишь неутолимое желание заставляет его быть действительно грубым. Кэйа же этой грубостью действительно наслаждается. — Ди… люк… Дилюк… — его рот приоткрыт, галстук чудом держится на глазах, спина изгибается каждый раз, когда он проезжает по столу от сильного толчка. — Уверен, что это я? — дразнится Дилюк. Он подталкивает Кэйю на стол полностью, перехватывает его ноги, тянет их вверх и закидывает себе на плечи. — Ты… Это ты… — каждое слово превращается в стон, который Кэйа сдержать не в состоянии — ему слишком… ему вообще все слишком. Слишком приятно, тепло, сладко. Он не пробовал наркотики, но эти движения внутри него грозят вызвать у него настоящую зависимость. — Докажи, — хитро улыбается Дилюк, не прекращая его долбить. Кэйа тянется к галстуку, намереваясь его снять, но Дилюк перехватывает его ладонь и прибивает к столу. Вторая рука успевает только дернуться, как тоже оказывается прижата. — М-м-м… — Кэйа раздраженно вертит головой в попытке стянуть галстук. — Нет, не так, — Дилюк не уверен, почему не разрешает, но сейчас он не готов предстать перед Кэйей в таком виде. Нет, вовсе не потому что сейчас он сам на себя не похож. Спутанные волосы, капля пота на виске, припухлые от поцелуев губы и бесстыдно поедающий Кэйю взгляд. Кого он обманывает… — Это я. Я, — шепчет Дилюк, склонившись к его уху. Кэйа буквально сгибается пополам. Разведенные в стороны бедра невероятно привлекательны, учащенное дыхание граничит с настоящим скулежом. Дилюк слегка замедляется чтобы прикусить его шею, и от этого Кэйа весь выгибается и вонзается ногтями в держащие его руки. — Да-да-да, — в беспамятстве шепчет он. Ритмичные толчки с каждым разом все сильнее, и Кэйе остается только получать удовольствие. — Что, настолько приятно? — Дилюк спрашивает громче и этот голос заставляет Кэйю сходить с ума еще больше. — Ты… инкуб чертов… — обвиняет он. Дилюк тепло посмеивается — до демона-искусителя ему еще далеко. Но вот этому парню под ним… — Я? Если не прекратишь так сильно меня сжимать, я кончу прямо в тебя, — предупреждает Дилюк. И напоминает: — Я лично не против, но душевых вблизи нет. — Ха-ха, какая забота, — Кэйа сжимается сильнее. — Я не шучу, — Дилюк вздрагивает — он все ближе к концу. — Черт… даже твой голос так заводит, — Кэйа запинается, — не могу не сж-жимать… И Дилюк понимает, что это взаимно. Эти сладкие стоны, смешанные с попытками давать четкие ответы, показывают ему, насколько Кэйе хорошо, и он может отсрочить собственный оргазм только с большими усилиями. Мокрые шлепки, которые разливаются комнатой, учащаются раз за разом. Кэйа уже не на шутку сильно скребет его руки, но Дилюк сконцентрирован только на наполняющем его чувстве, которое собирается снизу. — Больше… не могу… — Кэйа брыкается в попытке то ли слезть, то ли прижаться ближе. Дилюк откровенно наслаждается. Как он красив. Кэйа просто прекрасен в эти мгновения. И Дилюка терзает желание стянуть его галстук и встретиться с ним взглядом, но он пока что не решается. Закончить так же, как и начали, — вот что он хочет. — Я тоже почти, — он чувствует, как сильно дрожит его тело. Если для того, чтобы еще раз оказаться вместе с ним, надо было переступить через столько вещей, принципов, комплексов… То Дилюк готов проделать это все еще раз. Еще, еще и еще — столько же, все что понадобится, чтобы быть вместе с Кэйей. Потому что награда значительно выше, чем два дня самотерзания. Награда изящно выгибается перед ним на столе, непозволительно громко стонет и трется сочащимся стояком о его живот. Дилюк обхватывает его рукой и помогает дойти до конца. Кэйа улетает куда-то в космос — он весь сотрясается в оргазме, скалит зубы и поджимает пальцы ног. Дилюк, который держался на одной только силе воли, чувствует, что все — это его лимит. Он в последнюю секунду успевает выйти из Кэйи. И почти сразу кончает. На его бедра, грудь, поджатый живот — слишком бурно и слишком много. — Ха-а-а… — он чуть не валится сверху без сил. Голова приятно кружится, и Дилюку хватает сил только на то, чтобы упереться локтями по сторонам от Кэйи. Оба тяжело дышат и приходят в себя. Дилюк опускает веки. Открыть их заставляют осторожные пальцы, которые скользят по его руке вверх, поднимаются до плеча и замирают. Кэйа указывает пальцем на свой галстук с немым вопросом. — Нет, — улыбается Дилюк. — Не сейчас, прости, — он покрывает лицо Кэйи легкими поцелуями. — Я ужасен. — Ты дважды меня трахнул, но все еще стесняешься? — Кэйа слушается и не пытается стянуть повязку, но вместо этого лукаво улыбается и поглаживает Дилюка по плечам. Он подставляется под поцелуи и чуть не мурлычет от этой нежности. — Какой ты… Ну хорошо — я все равно увижу в следующий раз. От этих слов на Дилюка накатывает легкая волна возбуждения, но он отбрасывает ее и опять приникает к расслабленному парню. Нависает над ним и просто наслаждается видом. — Наклонись ниже, — просит Кэйа, чувствуя его дыхание. — М? — Дилюк удивляется, но исполняет просьбу. — Так? — он дышит Кэйе прямо в губы. — Да. Кэйа резко хватает его за затылок и впивается в шею губами. — Кэйа! — Дилюк дергается, но он уже крепко обхвачен руками и ногами. Еще мгновение, и Кэйа его отпускает. — Что ты сделал? — Дилюк отстраняется и ощупывает шею, но не находит там ничего. — Ничего плохого, — Кэйа улыбается и принимает вертикальное положение. — Теперь уходи. Дилюк на мгновение замирает. Как это уходить? — Хочу привести себя в порядок, — объясняется он, правильно растолковав его молчание. — Но ты же просишь не смотреть на тебя… Дилюк хмыкает. Он застегивает собственные штаны и не дает Кэйе слезть со стола. — Не двигайся, — голос становится серьезным. Кэйа, чувствуя интригу, остается послушно сидеть на столе. Прислушивается как шаги отдаляются, что-то шуршит, а после Дилюк возвращается к нему. Он вздрагивает, когда живота касается что-то влажное. — Это салфетки, — успокаивает Дилюк и продолжает его вытирать. И впервые за все время, которое они провели в этой комнате, Кэйа смущается. Просто стесняется того, что кто-то приводит его в порядок. Как маленького. По его ногам обратно скользит белье, следом и брюки находят своего хозяина. Кэйа почти не двигается — только поднимается со стола, чтобы помочь Дилюку себя одевать. — Я сам могу… — Дилюк начинает застегивать ему ремень, и Кэйа застывает с неловко поднятыми руками. Дилюк неожиданно берет их в свои. — Не можешь — у тебя лапки, — он тянет руки к себе и осторожно целует каждую ладонь в тыльную сторону. Кэйа тоже не может скрыть улыбку. После того, чем они тут занимались, поведение Дилюка кажется ему таким искренним, что он готов растаять от тепла прикосновений. Будто он действительно маленький котенок, которого приласкал любимый хозяин. — Спасибо, — говорит Кэйа, когда его руки опускают вниз. Но не чтобы отпустить, а чтобы… В следующую секунду Дилюк крепко его обнимает. И на мгновение Кэйе кажется, что он опять в той комнате, где Лакомка тепло дышал ему в шею и топил своим одиночеством. Теперь они делят на двоих совсем другое чувство. — Завтра, — шепчет на ухо Дилюк. — Завтра сделаем все правильно. — Да. Иди, — соглашается Кэйа. И прижимает его к себе еще крепче. Дилюк улыбается ему в плечо и тоже не отпускает. Они оба все еще без верхней одежды. Стоят и чувствуют, как синхронно бьются их сердца. Но надо прекращать, пока не случилось чего плохого. Потому что сегодня в 15:00 у охраны начинается обход, и Дилюк, как староста, прекрасно об этом знает. — Все, отпускай, — Кэйа говорит совсем тихо. И Дилюк, к его разочарованию, слушается. — Не хочу, но надо, — он разжимает объятия. — Иначе не сдержусь. Кэйа слушает, как Дилюк шуршит одеждой — одевается. Следом Кэйе на плечи ложится собственная рубашка. А потом в уста впиваются чужие горячие губы. Жадно, будто собираются съесть. А в следующее мгновение уже совсем нежно. Дилюк придерживает Кэйю за подбородок дрожащими пальцами и неспешно пробует на вкус языком. Другой рукой поправляет его сбитые волосы, гладит по ним, и сдерживает в себе желание все же сорвать галстук с его глаз. — До завтра, — шепчет он совсем тихо. — Увидимся, — улыбается Кэйа. В следующий раз точно. Он стягивает с себя галстук, когда слышит звук закрываемой двери. Жмурится от яркого света и начинает застегивать рубашку. Чертов галстук — опять он его не вернул...